— Откуда у него деньги, если он не работает? — спросила Ленка, и в её голосе появились нотки понимания.
— От меня, — тихо ответила Таня. — Я работаю с утра до вечера, а он каждый день просит деньги на проезд — якобы на собеседование, а сам приезжает к вам. Господи...
— Какой же он? — в полголоса прошептала Ленка, хватаясь за голову. Она не договорила, но Таня понимала, что она хотела сказать.
— Значит, вы думали, что он свободен? — уточнила шёпотом Таня.
— Конечно! Я бы никогда не стала встречаться с женатым мужчиной. У меня принципы есть. Он показывал фотографии квартиры, которую якобы хочет снять для нас, говорил, что любит меня и хочет начать новую жизнь...
— А обручальное кольцо? — спросила Таня.
— Говорил, что носит по привычке, что снимет, когда развод оформит официально, — Ленка вытерла глаза. — Я дура, да? Надо было сразу догадаться.
— Мы обе дуры, — сказала Таня неожиданно мягко. — Он умеет врать убедительно.
Из комнаты послышался голос Сергея:
— А чай будет?
— И что это у тебя подруга так долго сидит? — прозвучал ещё один его вопрос.
— Сейчас! — крикнула Ленка и посмотрела на Таню. — Что будем делать?
— Не знаю, — честно ответила Таня. — Я сама только вчера всё узнала.
— Может, уйдёте незаметно? — предложила Ленка. — А я сама с ним поговорю.
— Нет, — покачала головой Таня. — Пусть объясняется перед нами обеими. Хватит врать.
В этот момент на кухню зашёл Сергей. Он нёс пустую чашку из-под кофе и тихонько насвистывал мелодию, но, увидев Таню, резко остановился. Лицо его стало белым, чашка выпала из рук и разбилась о пол.
— Тань? — прохрипел он. — Ты? Что ты здесь делаешь?
— Знакомлюсь с твоей невестой, — спокойно ответила Таня. — Она рассказывает интересные вещи о твоём разводе и новой работе.
Сергей метался взглядом между женщинами, явно пытаясь понять, о чём они говорили и что уже знают.
— Это не то, что ты думаешь, — начал он, но Ленка перебила:
— А что это такое? — спросила она, вставая из-за стола. — Объясни мне, почему три месяца ты врал про развод? Почему говорил, что работаешь, когда живёшь на деньги жены?
— Ленка, дай объяснить, — попросил Сергей жалобно. — Всё сложно...
— Ничего не сложно, — сказала Таня, тоже вставая.
— Ты просто трус, который не может честно поговорить ни с женой, ни с любовницей, — бросила Ленка.
— Не называй её любовницей, — вспылил Сергей. — Мы любим друг друга!
— Тогда зачем врать? — спокойно спросила Ленка. — Если любишь — разведись честно и живи с тем, кого любишь.
— Я хотел, но… Дети, квартира — всё так сложно, — пробормотал Сергей.
— Дети? — усмехнулась Таня. — Ты о них думаешь, когда каждый день приходишь сюда вместо поисков работы?
— А квартира что, твоя? — добавила Ленка. — Ты же говорил, что снимаешь.
— Она… это семейная квартира, — признался Сергей. — Мы купили её вместе.
— На мои деньги, — уточнила Таня. — Я брала кредит, я его выплачивала.
Сергей стоял посреди кухни — понурый, жалкий. Он явно не знал, что сказать, все его лжи рушились одна за другой, и оправдаться было нечем.
— Знаешь что? — сказала вдруг Ленка, подходя к нему ближе. — Убирайся отсюда. Немедленно.
— Как — убирайся? — не понял Сергей. — Ленка, ну что ты?..
— Я сказала: убирайся! — повысила голос Ленка. — Ты врал мне три месяца, тратил на меня деньги своей жены… Думаешь, мне это приятно?
— Но я люблю тебя! — попытался возразить Сергей.
— Не любишь, — покачала головой Ленка. — Любящий мужчина не врёт так подло. Ты просто искал, где удобнее — а в итоге остался ни с чем.
— Ленка, не делай поспешных выводов… — начал Сергей, но она уже его не слушала:
— Собирай свои вещи — и уходи, — твёрдо сказала она. — И больше не приходи.
Сергей посмотрел на Таню — словно искал поддержки, но в её глазах он увидел ту же решимость.
— Дома мы тоже поговорим, — бросила она ему через плечо. — Серьёзно поговорим.
…Полчаса спустя во дворе стояли Таня и Ленка, провожая взглядом медленно удаляющуюся, понурую фигуру Сергея. Он шел, не оборачиваясь, а женщины молча смотрели ему вслед.
— Жалко его… — неожиданно сказала Ленка.
— Да… — согласилась Таня. — Но жалость — это не основа для семейной жизни.
— А что вы теперь будете делать?
— Не знаю, — честно ответила Таня. — Наверное… разводиться.
— А вы?
— А я? — усмехнулась Ленка. — Буду искать нормального мужчину, который не врёт с первого дня знакомства!
Они попрощались как старые знакомые, хотя были рядом всего несколько часов. Таня шла домой и думала: а ведь жизнь иногда поворачивается так, что ни к одной развилке нельзя быть готовой.
Дорога домой показалась ей бесконечной. Автобус медленно полз по знакомым улицам; Таня сидела у окна и смотрела на город, который вдруг стал казаться чужим. Те же дома, те же дворы, те же люди на остановках, а всё — будто не своё. Что-то изменилось навсегда. Изменилась и она сама — женщина, которая больше не будет верить красивым словам и не станет закрывать глаза на очевидное.
В сумке лежал телефон. Таня несколько раз порывалась позвонить Сергею… но каждый раз останавливала себя.
О чём говорить? Что спрашивать? Все главные вопросы получили ответы там, в квартире на Молодёжной улице. Остались лишь мелочи, которые можно выяснить и дома.
Подъезд встретил её привычным запахом — смесью кошачьего корма, стирального порошка и еды от соседей. Раньше этот запах означал возвращение в родное гнездо. Теперь — казался удушливым напоминанием о прожитых впустую годах.
На площадке между вторым и третьим этажами Таня встретила Свету. Та поднималась с тяжёлыми сумками из магазина.
— О, Танечка! — воскликнула соседка, останавливаясь перевести дух. — Ты чего так рано с работы? Заболела?
— Нет, отгул взяла, — тихо ответила Таня. И вдруг поняла: как же хочется с кем-то поговорить по душам. — Свет, а можно к тебе на минутку?
— Конечно, заходи! — обрадовалась Света. — Чай попьём, поболтаем. Давно хотела с тобой по душам поговорить…
Квартира у Светы была такая же, как у всех в их доме — но ярче, уютнее. Везде цветы, на стенах фотографии, на кухне пахло свежей выпечкой.
— Садись, я сейчас чайник поставлю, — хлопотала Света, доставая красивые чашки из шкафчика. — Пирог есть, вчера пекла. С яблоками!
Таня села за стол… и вдруг почувствовала, как к горлу подступает ком. Здесь, в чужой кухне, среди запахов уюта и заботы, особенно остро ощущалось, чего не хватало в её собственном доме.
— Свет, — начала она, когда соседка села напротив. — А ты знала… про Сергея?
Света внимательно посмотрела на неё и медленно кивнула:
— Подозревала, — честно сказала она. — Слишком уж часто он стал по району появляться днём. И вид у него был не тот… Не как у человека, который работу ищет. Слишком довольный.
— Почему не сказала? — спросила Таня. Не упрёком — просто по-женски, по-доброму.
— А ты бы поверила? — тихо усмехнулась Света. — Жёны всегда последними узнают. Потому что не хотят верить… Это, кстати, нормально. Значит — ещё любит.
— Любила, — тихо поправила Таня. — Прошедшее время.
— Ну вот, — кивнула Света. — А теперь что делать будешь?
— Разводиться, наверное, — Таня взяла кусок пирога, хотя есть совершенно не хотелось. — Дети как-то переживут, а я больше так не могу.
— Правильно, — одобрила Света. — Мужчины, они как дети маленькие — если границ не поставить, на голову сядут.
— А у тебя что, границ совсем не было? — с мягкой укоризной спросила Света.
— Я думала, что любовь — это доверие, — призналась Таня. — Что если любишь, то не проверяешь, не подозреваешь, не контролируешь...
— Любовь — это уважение, — возразила Света. — А уважение несовместимо с враньём. Твой Сергей тебя не уважал — вот и вся любовь.
Они пили чай — тихо, не спеша, с длинными паузами. Говорили о жизни, о мужчинах, о детях. Света рассказывала про своих клиенток в парикмахерской: про их семейные драмы и способы решения проблем. Таня слушала и вдруг поняла: она не одна такая. Семейные кризисы случаются у многих, и выход находится — если есть желание его искать.
— А дети как? — спросила Света. — Подозревают что-то?
— Максим точно подозревает, — тяжело вздохнула Таня. — Вчера прямо сказал: "Мам, если что случится — я на твоей стороне".
— А Настя пока ничего не замечает, — добавила она. — Дети всё видят, просто не всегда говорят, — заметила Света. — Но им лучше честность, чем фальшивое семейное благополучие.
Когда Таня вернулась домой, Сергея ещё не было. Она прошла в спальню, достала из шкафа его вещи и аккуратно сложила их в старый дорожный чемодан. Не из злости — просто потому, что так правильно. Пора перестать делать вид, будто всё в порядке.
Дети вернулись из школы почти одновременно — сначала Настя, весёлая и болтливая, а чуть позже — Максим, задумчивый, всё такой же молчаливый.
— А где папа? — спросила Настя, заглядывая в комнаты.
— Ещё не пришёл, — спокойно ответила Таня. — Садитесь обедать, я суп разогрею.
За обедом Максим несколько раз поглядывал на мать — словно хотел что-то спросить, но не решался. Настя оживлённо рассказывала про школьные новости: скоро спектакль, ей нужен костюм феи, а завтра ещё контрольная по русскому языку.
— Мам, а ты какая-то грустная сегодня, — вдруг заметила дочь. — Что-то случилось?
— Просто устала, — тихо ответила Таня. — Много работы в последнее время.
После обеда дети разошлись по своим делам, и Таня осталась одна на кухне. Она мыла посуду и думала о том, как объяснить детям, что папа больше не будет жить с ними.
Двенадцатилетней Насте будет трудно это понять и принять, а шестнадцатилетний Максим, возможно, даже вздохнёт с облегчением.
Сергей появился около семи вечера. Он вошёл тихо, будто боялся лишний раз напомнить о своём существовании. Лицо было виноватое и растерянное.
— Тань, нам нужно поговорить, — сказал он, заходя на кухню.
— Нужно, — спокойно согласилась Таня. — Только дай я сначала детей покормлю.
Ужин прошёл в напряжённой тишине. Дети чувствовали, что в доме сгущаются тучи, но не задавали вопросов. Настя несколько раз пыталась завести разговор, но получала односложные ответы и замолкала. После ужина Таня попросила детей разойтись по комнатам, заняться уроками или своими делами. Максим задержался на пороге кухни.
— Мам, если что, я рядом, — тихо сказал он, и в его голосе прозвучала взрослая решимость.
Когда они остались одни, Сергей сел за стол напротив жены. Выглядел он жалко — помятый, растерянный, словно только сейчас понял масштаб случившегося.
— Тань, я всё понимаю, — начал он. — Я виноват, я дурак, я всё испортил. Но давай попробуем всё исправить.
— Что исправить? — спокойно спросила Таня. — Полгода вранья? Деньги, потраченные на другую женщину? Или то, как ты каждый день смотрел мне в глаза и врал?
— Я не хотел тебя расстраивать, — пробормотал Сергей. — Думал, всё как-то само рассосётся.
— Серёжа, а ты любишь меня? — неожиданно спросила Таня. — Честно ответь.
Он задумался, и эта пауза сказала больше, чем любые слова.
— Я… Мы столько лет вместе. Дети... — начал он.
— Это не ответ на мой вопрос, — перебила Таня. — Любишь — или нет?
— Не знаю, — честно признался Сергей. — Наверное, уже нет. Но ведь и ты меня не любишь по-настоящему. Мы просто привыкли друг к другу…
Эта откровенность оказалась болезненной, но в то же время освобождающей: наконец-то между ними прозвучала правда.
— Тогда зачем мучиться? — тихо спросила Таня. — Зачем изображать счастливую семью, если никто не счастлив?
— А дети? — возразил Сергей. — Им нужна полная семья.
— Детям нужны честные родители, — спокойно ответила Таня. — А не родители, которые врут друг другу и самим себе.
Они говорили до поздней ночи. Не ругались, не кричали, просто спокойно обсуждали детали распада их 17-летнего брака.
Кто где будет жить, как делить имущество, как объяснить детям, когда подавать на развод.
— Квартира останется за тобой и детьми, — сказал Сергей. — Я к маме перееду, пока что-то не найду.
— А работу искать будешь? — спросила Таня без иронии, просто из практических соображений.
— Буду, — кивнул он. — Теперь придётся. Без тебя не выживу.
Утром, когда дети завтракали, Таня и Сергей сели с ними за стол.
— Нам нужно вам кое-что сказать, — начала Таня. — Мы с папой решили пожить раздельно.
Настя уронила ложку и широко раскрыла глаза.
— Как это — раздельно? — спросила она испуганно. — Вы разводитесь?
— Наверное, — честно ответила Таня. — Нам нужно время, чтобы всё обдумать.
Максим молчал, но по его лицу было видно, что новость его не удивила.
— А где будет жить папа? — спросила Настя, и голос у неё задрожал.
— У бабушки, — ответил Сергей. — Но я буду приходить, мы будем видеться.
— Просто не каждый день...
— Это из-за меня? — спросила Настя, и по её щекам потекли слёзы. — Я что-то плохое сделала?
— Нет, солнышко, — Таня обняла дочь. — Ты тут совсем ни при чём. Это взрослые проблемы, которые взрослые должны решать сами.
— Но я не хочу, чтобы папа уехал, — заплакала Настя. — Хочу, чтобы мы были вместе...
— Настюш, мы и будем вместе, — сказал Сергей, подходя к дочери. — Просто немного по-другому.
Максим встал из-за стола и подошёл к матери.
— Мам, я всё понимаю, — сказал он тихо. — И я считаю, что ты правильно делаешь.
Эти слова 16-летнего сына оказались важнее любых утешений от подруг или соседей.
После того, как дети ушли в школу, Сергей собрал свои вещи. Чемодан стоял в прихожей, и казалось невероятным, что вся совместная жизнь помещается в один чемодан.
— Извини меня, Тань, — сказал он, стоя в дверях. — Я не хотел так всё испортить.
— Я знаю, — ответила Таня. — Просто получилось, как получилось.
После его ухода квартира стала казаться больше и светлее. Таня ходила по комнатам, убирая следы присутствия мужа, и чувствовала странную лёгкость, словно с плеч упал тяжёлый груз.
В выходные она впервые за много лет пошла на рынок не для того, чтобы экономить на каждой копейке, а чтобы купить то, что хочется ей самой и детям.
Взяла хорошее мясо, фрукты — те, что раньше казались роскошью, — даже цветы себе купила просто так, для настроения. Максим помогал нести сумки и вдруг сказал:
— Мам, а ты стала какая-то другая. Более живая что ли.
— Может быть, — улыбнулась Таня. — Иногда нужно потерять что-то, чтобы найти себя.
Вечером, когда дети смотрели телевизор, она сидела на кухне с чашкой чая и думала о будущем.
Впереди была неизвестность: развод, одиночество, необходимость поднимать детей одной. Но почему-то это не пугало, а наоборот — придавало сил.
Позвонила Света с пятого этажа.
— Как дела? — спросила она. — Как дети переживают?
— Настя плачет, а Максим говорит, что так лучше, — ответила Таня. — А я не жалею.
— И правильно, — одобрила Света. — Знаешь, у меня в салоне место освободилось. Администратора ищем. Зарплата больше, чем в магазине, и график удобнее. Не хочешь попробовать?
— А я справлюсь? — засомневалась Таня. — Я же только в магазине работала...
— Справишься, — уверенно сказала Света. — У тебя голова на плечах есть, а остальному научим!
Через месяц Таня действительно перешла работать в салон красоты. Работа оказалась интереснее и разнообразнее, чем стояние за кассой, а зарплата позволила не считать каждую копейку.
Сергей приходил по выходным, забирал детей на прогулки, помогал с уроками. Нашёл работу — не очень престижную, но честную. Они общались вежливо и спокойно, как бывшие супруги, которые сумели расстаться без ненависти. Настя постепенно привыкла к новой ситуации, а Максим явно повеселел и стал более открытым.
— Мам, — сказал он как-то вечером, — а знаешь, что самое главное изменилось?
— Что? — спросила Таня.
— Ты перестала врать, — ответил он. — Раньше ты всё время говорила, что всё хорошо, даже когда было плохо. А теперь говоришь, как есть на самом деле.
Эти слова стали для Тани лучшим подтверждением того, что она приняла правильное решение. Честность оказалась дороже ложного благополучия, а одиночество — лучше фальшивой близости.
Проходя вечером по тем же дворам, где когда-то увидела мужа на чужом балконе, Таня думала о том, как странно устроена жизнь. Иногда самые болезненные открытия становятся началом чего-то нового и лучшего.
А тяжёлые сумки с рынка больше не казались невыносимыми — в них лежали продукты для её собственной семьи, купленные на честно заработанные деньги.
И это было настоящим счастьем маленьким, простым, но абсолютно подлинным.