— Тётя Тоня, а вы подумали о нашем предложении? — Ирина поставила на стол пакет с продуктами и пристально посмотрела на пожилую женщину. — Олег говорит, там очень хорошие условия, почти как санаторий.
Антонина Сергеевна медленно подняла глаза от вязания. В её взгляде мелькнуло что-то настороженное.
— Какой санаторий, Ирочка? Я же говорила — никуда не поеду. Дома и стены лечат.
— Но вы же понимаете, — Олег прошёл в гостиную, снимая куртку, — в вашем возрасте может случиться всё что угодно. Упадёте, никто не услышит. А там медсёстры, врачи...
— Я не собираюсь падать! — резко ответила Антонина Сергеевна, отложив спицы. — И вообще, зачем вы опять об этом? Мы же договорились — живёте тут, пока квартиру не найдёте.
Ирина и Олег обменялись быстрым взглядом.
— Тётенька, — Ирина присела рядом, взяв морщинистую руку в свои, — вы же видите, как мы стараемся. Олег каждый день на работе, я уборку делаю, готовлю. Но нам тоже нужно где-то жить постоянно.
— Так живите! Кто вас выгоняет?
— Дело не в этом, — Олег сел в кресло напротив. — Понимаете, Антонина Сергеевна, мы хотим помочь. Оформить всё официально, чтобы вам было спокойнее.
— Что оформить? — голос старушки стал подозрительным.
— Ну, доверенность там... чтобы мы могли решать вопросы с коммунальными, если что. Вы же знаете, как сейчас бюрократия. Пенсионерам тяжело везде ездить.
Антонина Сергеевна встала и прошла к окну, повернувшись спиной к племяннице.
— А если я не хочу никому доверенность давать?
— Тогда вы рискуете, — Ирина поднялась следом. — Тётя, вы же разумная женщина. Соседка ваша, Валентина Ивановна, говорила — у неё брат как раз так попал в беду. Никого рядом не было, документы потерял...
— Валя ничего такого не говорила! — возмутилась Антонина Сергеевна, обернувшись.
— Говорила, говорила. Вы просто не помните, — мягко улыбнулась Ирина. — В вашем возрасте память иногда подводит.
— Со мной память в полном порядке! — старушка стукнула кулаком по подоконнику. — И не смейте мне указывать, что я помню, а что нет!
Олег тяжело вздохнул.
— Антонина Сергеевна, мы же не враги вам. Наоборот, беспокоимся. Видите, как вы нервничаете? Это тоже не очень хорошо в вашем возрасте.
— В моём возрасте, в моём возрасте! — передразнила Антонина Сергеевна. — Да мне семьдесят, а не сто! Я ещё соображаю прекрасно!
— Конечно, конечно, — успокаивающе протянула Ирина. — Никто и не говорит, что не соображаете. Просто подстраховка нужна.
— Какая подстраховка?
— Элементарная. Вот документы на квартиру где лежат? В сейфе в банке? А если что-то случится? Кто к ним доберётся?
Антонина Сергеевна замолчала, обдумывая слова племянницы.
— Лежат в шкафу, в папке. Где им ещё лежать?
— Вот видите! А если пожар? Или воры? — Олег встал и подошёл ближе. — Надо всё оформить правильно. Мы же семья, в конце концов.
— Семья... — горько повторила старушка. — А где же вы были эту семью, когда мне операцию делали два года назад? Где были, когда я лежала с температурой зимой?
Неловкая пауза повисла в воздухе.
— Тётя, ну мы же не знали, — начала оправдываться Ирина. — Если бы знали...
— Валя знала. Соседка чужая оказалась роднее племянницы.
— Хватит прошлое ворошить! — резко оборвал Олег. — Сейчас мы рядом, помогаем. И предлагаем вам нормальное решение.
— Нормальное для кого? — Антонина Сергеевна пристально посмотрела на мужа племянницы. — Для меня или для вас?
— Для всех, — твёрдо ответил он. — Вы в безопасности, мы спокойны за вас.
Старушка медленно прошла к столу, взяла очки и надела их, внимательно разглядывая лица молодых людей.
— А если я скажу «нет»?
Ирина и Олег снова переглянулись.
— Ну... — протянула племянница, — тогда нам придётся искать другой выход.
— Какой ещё выход?
— Тётенька, вы же понимаете — мы не можем жить в неопределённости вечно. У нас тоже планы, жизнь...
В голосе Ирины появились металлические нотки, которых раньше Антонина Сергеевна не замечала.
— То есть квартира вам нужна, а я мешаю?
— Никто не говорит, что мешаете! — быстро ответил Олег. — Просто давайте решим вопрос цивилизованно, по-взрослому.
Антонина Сергеевна сняла очки и положила их на стол. Руки у неё слегка дрожали.
— По-взрослому... Значит, так.
Антонина Сергеевна прошла в кухню, делая вид, что хочет поставить чайник. На самом деле ей нужно было время подумать. Племянница появилась в её жизни три месяца назад, будто из ниоткуда. Позвонила в слезах, рассказала, что с мужем развелись, съъём дорогой, работы нормальной нет.
— Тётенька, мы же родные люди! Неужели откажете в трудную минуту?
Конечно, Антонина Сергеевна не отказала. Как могла? В молодости Ирина часто гостила у неё на каникулах, когда родители работали. Правда, потом как-то пропала из виду. Замуж вышла, заботы появились. Звонила от случая к случаю, на день рождения открытку присылала.
А тут вдруг — родственная душа, помощница. Олег тоже оказался приятным мужчиной. Молчаливый, но вежливый. Покупки носил, лампочку поменял в коридоре.
Первый месяц было даже хорошо. Ирина готовила, убиралась, рассказывала новости. Антонина Сергеевна почувствовала, что значит не быть одной. После смерти мужа пять лет назад она привыкла к тишине, но оказалось — совсем не привыкла.
Потом что-то изменилось. Ирина стала задавать странные вопросы. Про пенсию, про накопления, про то, есть ли завещание. Говорила, что беспокоится, хочет помочь с документами.
— Тётя, у вас такая большая квартира, а вы одна. Может, стоит что-то с этим делать?
— Что делать? — не поняла Антонина Сергеевна.
— Ну, оптимизировать пространство. Сдавать комнату, например. Или... оформить дарственную на кого-то из родных.
Тогда старушка не придала этому значения. Подумала — молодые, им виднее. Но сегодняшний разговор встревожил её по-настоящему.
— Тётя, чай будете? — заглянула в кухню Ирина.
— Нет, спасибо. Ирочка, а скажи мне честно — вы действительно разводитесь с Олегом?
Племянница замешкалась.
— Конечно. А что?
— Просто вы как-то... слишком дружно обо мне заботитесь. Будто репетировали заранее.
— Тётенька, что вы такое говорите! — нервно засмеялась Ирина. — Мы просто понимаем, что вам нужна поддержка.
— А документы на развод можно посмотреть?
— Зачем вам документы? Вы мне не доверяете?
— Доверяю. Но хочу посмотреть.
Ирина на мгновение растерялась, потом быстро ответила:
— Они у адвоката. Ещё не всё оформлено.
— Понятно, — кивнула Антонина Сергеевна.
Но поняла она совсем другое. В глазах племянницы мелькнула та же металлическая твёрдость, что и в голосе минуту назад. И ещё — Ирина покраснела, отвечая про документы. Совсем как в детстве, когда врала о разбитой вазе или съеденном варенье.
— Ира, позови Олега. Поговорим все вместе.
— О чём?
— О ваших планах. И о моих тоже.
Племянница вышла из кухни, а Антонина Сергеевна подошла к окну. Во дворе играли дети, молодая мама качала коляску. Обычная жизнь. А у неё в квартире разворачивается что-то совсем не обычное.
Она вспомнила слова покойного мужа: "Тоня, родственники бывают разные. Одни действительно родные, а другие — просто по крови. Учись различать."
Тогда эти слова казались излишне подозрительными. Сейчас Антонина Сергеевна начинала понимать их смысл.
Антонина Сергеевна вернулась в гостиную, где Ирина и Олег сидели на диване, о чём-то тихо переговариваясь. Заметив её, они сразу замолчали.
— Ну что, потолковали? — спросила старушка, усаживаясь в своё кресло.
— Тётенька, мы решили быть с вами максимально откровенными, — начала Ирина, складывая руки на коленях. — Видите ли, ситуация сложнее, чем мы говорили.
— В каком смысле сложнее?
— У нас долги, — мрачно произнёс Олег. — Серьёзные долги. Кредиты, которые нужно срочно закрывать.
— А при чём тут я?
— Понимаете, Антонина Сергеевна, — Ирина наклонилась вперёд, — нам нужны гарантии. Банк требует залог, а у нас кроме этой квартиры ничего нет.
— Кроме какой квартиры? — переспросила старушка, хотя уже всё поняла.
— Ну, теоретически, когда вас не станет... — начал Олег и осёкся под острым взглядом.
— Ах, вот оно что! — Антонина Сергеевна откинулась в кресле. — Значит, ждёте, когда меня не станет?
— Тётя, да что вы! — испугалась Ирина. — Мы же желаем вам здоровья! Просто банку нужны документы, подтверждающие, что квартира достанется нам.
— С чего это она вам достанется?
— Мы же родственники! Ближайшие родственники!
Антонина Сергеевна встала и подошла к шкафу, достала папку с документами.
— Вот завещание. Хотите почитать, кому я квартиру оставила?
Лица Ирины и Олега мгновенно изменились. Племянница вскочила с дивана.
— Завещание? А зачем вы завещание составляли? Мы же договаривались всё по-семейному решать!
— Когда мы договаривались? — спокойно спросила Антонина Сергеевна, прижимая папку к груди.
— Ну... подразумевалось, — пробормотал Олег.
— Ничего не подразумевалось. И знаете что? Квартира по завещанию переходит детскому дому. Тому самому, где я двадцать лет проработала воспитательницей.
Повисла мёртвая тишина. Ирина побледнела, а Олег сжал кулаки.
— Вы не имеете права! — выкрикнула племянница. — Я же ваша племянница! Кровная родственница!
— Имею. Это моя квартира, и я распоряжусь ею как захочу.
— Но мы столько для вас делаем! Ухаживаем, помогаем!
— Три месяца ухаживаете. А где вы были пять лет, когда мне действительно помощь была нужна?
Олег резко встал с дивана.
— Послушайте, Антонина Сергеевна, давайте без эмоций. Вы пожилая женщина, вам нужен уход. Мы готовы этот уход обеспечить. Но взамен хотим гарантий.
— Каких гарантий?
— Дарственную на квартиру. Или хотя бы долю.
— За что?
— За то, что будем за вами ухаживать до конца ваших дней.
Антонина Сергеевна рассмеялась, но смех получился горьким.
— До конца моих дней? А если дни эти продлятся ещё лет десять? Вы готовы десять лет за мной ухаживать?
— Готовы, — твёрдо ответила Ирина. — Только оформим всё официально.
— А если не оформлю?
Супруги переглянулись. В воздухе повисло напряжение.
— Тогда нам придётся обратиться к специалистам, — медленно произнёс Олег. — Есть врачи, которые могут определить, способны ли вы самостоятельно принимать решения.
— Что вы имеете в виду? — голос Антонины Сергеевны стал сухим.
— Медицинское освидетельствование. На предмет дееспособности.
— Вы хотите признать меня невменяемой?
— Мы хотим убедиться, что вы понимаете последствия своих решений, — мягко сказала Ирина. — В вашем возрасте это нормальная процедура.
Антонина Сергеевна поставила папку на стол и посмотрела на племянницу долгим взглядом.
— Ирочка, а помнишь, как ты в детстве приезжала ко мне на лето? Я тебе мороженое покупала, в театр водила, сказки читала...
— Помню, тётенька, — растерянно ответила девушка.
— И вот теперь та маленькая девочка хочет объявить меня сумасшедшей ради квартиры?
— Никто не хочет! Просто...
— Просто что?
Но ответить Ирина не успела. В дверь позвонили.
— Кто это может быть? — нервно спросила Ирина, вздрагивая от звонка.
Антонина Сергеевна направилась к двери, но Олег опередил её.
— Я открою. Вы отдохните.
— Это мой дом, и я сама решу, кому открывать!
За дверью послышался знакомый голос:
— Тоня, это я, Валя! Открывай скорее!
Антонина Сергеевна отодвинула Олега и открыла дверь. На пороге стояла соседка Валентина Ивановна с встревоженным лицом.
— Тонечка, милая, мне нужно с тобой поговорить. Срочно.
— Проходи, Валя.
— Одной с тобой. — Валентина Ивановна многозначительно посмотрела на Ирину и Олега.
— Мы семья, секретов нет, — твёрдо заявила племянница.
— Вот как раз про семью и хотела поговорить, — холодно ответила соседка. — Антонина Сергеевна, а вы знаете, что ваши "родственники" ходили по соседям, расспрашивали про вас?
— В каком смысле расспрашивали? — удивилась старушка.
— Интересовались, не странности ли за вами замечали. Не забывчивость ли. Не агрессивность ли.
Ирина покраснела.
— Мы просто беспокоились за тётю! Хотели узнать, как соседи оценивают её состояние.
— Ага, беспокоились! — язвительно ответила Валентина Ивановна. — А ещё они спрашивали, видел ли кто-нибудь завещание Антонины Сергеевны.
— Это неправда! — возмутился Олег.
— Не неправда. Марья Петровна из восьмой квартиры всё слышала. И не только она.
Антонина Сергеевна медленно опустилась в кресло. Сердце у неё забилось так сильно, что стало трудно дышать.
— Валя, расскажи всё по порядку.
— Вчера эта парочка пришла к Марье Петровне. Говорят, мол, беспокоимся за родственницу, не кажется ли вам, что она стала забывчивой? Не путает ли даты, не повторяется ли? Марья Петровна им прямо сказала: "Антонина Сергеевна умнее многих молодых будет!"
— Мы действительно беспокоились! — попыталась оправдаться Ирина.
— Молчи! — резко оборвала её Валентина Ивановна. — А потом они к участковому ходили. Жаловались, что пожилая родственница неадекватно себя ведёт. Требовали, чтобы он зафиксировал их обращение.
— Что?! — Антонина Сергеевна попыталась встать, но ноги её не слушались.
— Участковый толковый мужик, сразу понял, что к чему. Говорит им: "А вы кто таких будете? Документы есть, подтверждающие родство?" Они ему какие-то бумажки показали.
Олег побледнел.
— Какие бумажки? — тихо спросила Антонина Сергеевна.
— Справку о том, что Ирина якобы ваша племянница. Только участковый человек опытный, сразу заподозрил подделку. Говорит: "Странная справка какая-то. Из какого отдела записи актов гражданского состояния?"
— Валя, ты точно это всё знаешь? — голос у старушки стал совсем слабым.
— Точно. Участковый мне сам звонил час назад. Предупредил, что к тебе мошенники подобрались. Советовал немедленно заявление писать.
Ирина и Олег стояли бледные, как полотно.
— Мы не мошенники! — крикнула племянница. — Я действительно её племянница!
— Тогда почему справки поддельные? — резко спросила Валентина Ивановна.
— Не поддельные! Просто... просто мы торопились, взяли копии...
— Копии чего? — Антонина Сергеевна с трудом поднялась с кресла. — Ира, отвечай честно. Ты действительно моя племянница?
Девушка молчала, опустив глаза.
— Отвечай! — закричала старушка так громко, что соседи наверняка услышали.
— Я... мы... — Ирина заплакала. — Тётя Тоня, ну пожалуйста, войдите в наше положение! У нас долги такие, что...
— Значит, не племянница?
— Нет, — еле слышно прошептала девушка.
Антонина Сергеевна схватилась за сердце. Комната поплыла перед глазами.
— А кто вы тогда? Кто?!
— Мы... соседи были. По старому адресу. Вы меня помните? Я же действительно в детстве к вам приходила...
— Соседская девочка Ирочка? — прошептала Антонина Сергеевна. — Та, что конфеты воровала?
— Я не воровала! Просто брала иногда...
— Господи... Господи боже мой...
Старушка рухнула обратно в кресло. Валентина Ивановна бросилась к ней.
— Тоня! Тонечка! Дыши ровно, дыши!
— Нужно скорую вызывать, — забегал по комнате Олег.
— Ага, вызывай! — зло сказала соседка. — Только сначала объясни, зачем вы документы подделывали! Зачем старушку обманывали!
— Мы хотели ей помочь! — рыдала Ирина. — Мы действительно хотели за ней ухаживать!
— За деньги? За квартиру?
— Ну а что плохого? Она одинокая, мы молодые, всем было бы хорошо!
Антонина Сергеевна открыла глаза и посмотрела на рыдающую девушку.
— Ирочка... та маленькая Ирочка никогда не умела просить прощения. Только врала и оправдывалась.
— Тётя Тоня, ну пожалуйста! Мы же не хотели плохого!
— Хотели. Иначе зачем врать? Зачем документы подделывать?
Олег схватил жену за руку.
— Ира, собирайся. Уходим отсюда.
— Никуда вы не уйдёте, — сказала Валентина Ивановна, доставая телефон. — Сейчас участковый приедет. И следователь тоже.
— За что следователь? — испугался Олег.
— За мошенничество. За попытку завладеть чужим имуществом обманным путём. За подделку документов.
Антонина Сергеевна закрыла глаза. В голове у неё всё перемешалось. Маленькая соседская девочка, которая приходила за конфетами. Племянница, которая три месяца о ней заботилась. Мошенники, которые хотели отобрать квартиру.
— Валя, — слабо позвала она соседку. — А что теперь будет?
— Теперь? — Валентина Ивановна погладила её по голове. — Теперь справедливость восторжествует, Тонечка. Пусть и не сразу.
За окном завыла сирена. Приехала либо скорая, либо милиция. А может, и то, и другое.
Через полчаса в квартире было полно людей. Приехала скорая, следователь, участковый. Ирина и Олег сидели на диване, понуро опустив головы, пока следователь изучал их поддельные документы.
— Значит, вы выдавали себя за родственников пострадавшей, — констатировал следователь, молодой мужчина в очках. — С целью получения права на её имущество?
— Мы хотели помочь, — упрямо повторяла Ирина. — Она же совсем одна...
— Помочь себе или ей? — участковый покачал головой. — Три месяца морочили голову пожилому человеку.
Антонина Сергеевна лежала на диване, к руке был подключён капельница. Врач скорой проверил давление и нахмурился.
— Госпитализация обязательна. Гипертонический криз на фоне сильного стресса.
— Я не поеду в больницу, — слабо сказала старушка. — Дома умру, дома.
— Антонина Сергеевна, вам нужна помощь, — мягко сказал врач.
— Какая помощь? — горько усмехнулась она. — От кого? Родственников у меня нет, друзей тоже почти не осталось. Валя одна.
Валентина Ивановна взяла её за руку.
— Тонечка, не говори так. Я же рядом.
— Ты рядом, а что дальше? Я же теперь боюсь каждого, кто ко мне придёт. Вдруг опять обманщики?
Следователь закрыл папку с документами.
— Гражданка Петрова, гражданин Смирнов, вам предъявляется обвинение в мошенничестве и подделке документов. Имеете право на адвоката.
Ирина заплакала ещё сильнее.
— А что теперь с нами будет?
— Статья 159 Уголовного кодекса. От двух до шести лет.
Олег встал и подошёл к Антонине Сергеевне.
— Простите нас. Мы действительно не хотели... Мы просто отчаялись.
— Отчаялись, — повторила старушка. — А я что, не отчаивалась пять лет одна? Но к людям не приставала, документы не подделывала.
— Хватит разговоров, — оборвал участковый. — Собирайтесь, поехали в участок.
Когда мошенников увели, в квартире стало тихо. Антонина Сергеевна лежала с закрытыми глазами, а Валентина Ивановна сидела рядом.
— Тонь, а что теперь с квартирой будет? — осторожно спросила соседка.
— Не знаю.