- Лев, уйми свою маму или я за себя не отвечаю! – выкрикнула при встрече мужу Оля.
- Мама просто хочет приучить тебя к порядку! – ответил любящий сын: он был уже осведомлен о происшедшем.
Речь шла о невымытой после кофе чашке: ее пришедшая после дежурства на «скорой» девушка оставила в мойке.
Выползшая некстати на кухню свекруха – жили вместе с родителями мужа - узрела в этом вопиющее нарушение норм социалистического общежития: ну, как же – ее орднунг был нарушен!
В результате, чашка переместилась из мойки прямиком на подушку ненавистной невестке: Оля, к тому времени, уже спала, сладко причмокивая губами.
Что было дальше, можно легко догадаться: с вытекающими, в прямом смысле, отсюда последствиями.
- Я, в следующий раз, эту гущу вывалю ей на голову! – негодовала девушка. –
Олю можно было понять. И маму тоже можно было понять: обе находились в жутком антагонизме. А Левушка топтался между двух огней.
Оля сочеталась браком позже всех из их группы. Даже позже абсолютно дремучего Сашки Денисова, приехавшего, неизвестно откуда, и говорящего колготкИ вместо колгОтки: и того подобрали!
Непривлекательная девушка уже подумывала завести кошку и плюнуть на затею с замужеством, но тут ее полюбил пришедший к ним на подстанцию фельдшер Лев Евгеньич – привет тебе, Хоботов!
Раньше все дежурили по одному – народу не хватало. А теперь хватило, и невысокий, полный Лева, с вкусными бутербродами с сырокопченой колбаской, заботливо приготовленными мамой, оказался в паре с тощей Олей.
Это было единство противоположностей, который должны притягиваться. И они притянулись. И даже сочетались законным браком – тридцатипятилетний мужчина так «вкусно» ухаживал!
И неизбалованная мужским вниманием Олька согласилась, хотя кое-что в ее будущем муже ее не устраивало: в основном, рост – он был ниже невесты - и мама.
А та сразу невзлюбила «понаехавшую» зазнобу сына: да, грамотно изъяснявшаяся по-русски Ольга тоже приехала из глубинки покорять Москву.
Маму-профессоршу можно было понять: не для того они сына рОстили. Ольку тоже: ей нужно было закрепиться в столице нашей родины. А тут – трешка в центре плюс вкусная колбаса: кто же откажется?
А потом оказалось, что противоположности не только притягиваются: не зря же существует закон «единство и борьба противоположностей». К углубляющимся противоречиям добавляла свои «пять копеек» и мама.
- Убирайся в свое Гадюкино, ...янь периферийная! – не церемонилась профессорша один на один, забыв, что, в свое время, тоже откуда-то приехала: память-то – избирательна! – Иди, коров дои – тебе очень пойдет!
- А вот фиг тебе! – парировала Олька, у которой, на этот раз, убежавший кофе залил плиту. – Вымоешь – не переломишься!
К тому времени она была уже беременна, а беременным нервничать нельзя. А она и не нервничала – с чего бы это? С ребенком-то точно теперь не выпрут!
Родившийся Сереженька был беспокойным и все время орал. Смекалистая свекруха повадилась включать пылесос и ставить его под невесткиной дверью, чтобы заглушать ор. А Левка молчал: все происходило в его отсутствие.
И однажды Оля не выдержала и высыпала мешок с сором свекрови на голову: мама мужа аккуратностью тоже не отличалась и пылесос чистила редко.
А потом записала ее нецензурную брань, прокрутила мужу и пригрозила мен.турой: там были угрозы ей и ее пащенку. Ну, что, любимый – размен?
В результате их развели: Лева выменял бывшей жене с сыном неплохую квартиру-студию и стал выплачивать алименты.
А профессура очутилась в хрущевской трешке с крохотной кухней: ну, что, съели?
К тому времени Ольге удалось засунуть полуторагодовалого Сережу в сад и выйти на работу: Лева предусмотрительно перевелся в другую бригаду.
Алименты муж платил регулярно, а с сыном только ходил гулять – бабушка с дедом внука не признали.
Сын рос бестолковым и медлительным – весь в отца!
- Ты, наверное, даже пальцем в нос попасть не сможешь! – орала Олька на забитого, нескладного мальчика, имея в виду пальце-носовую пробу.
Сережа смотрел на нее знакомыми, папиными полусонным глазками и молчал: наверное, мамочка была права!
В саду его ругали за тугодумие, в школе грозились не взять в десятый класс, в колледже – институт не потянул! – он не сдал два экзамена и нависла угроза отчисления.
Мама сделала задним числом справку, что у хлопчика была тяжелая пневмония: уже свирепствовал ко.вид, и все прокатило.
Был назначен срок пересдачи, но полусонный Сереженька туда или опоздал, или вовсе не пошел.
- Навязался на мою голову, дармоед! – орала измученная Оля. – Больше не дам жрать на халяву! Иди, работай, а я буду жить для себя!
К слову, женщина так и не смогла вторично устроить свою жизнь: и сама не хотела, и предложений не было.
Да и кому понравится злая, неухоженная тетка?
И сын ушел. Только не на работу, а вообще! Оля прибал.дела: это как же понимать? И куда могло уйти ЭТО?
Позже выяснилось, что сын ушел к невесте!
«Не такой уж он и дурак! – подумала мама. – Да, недооценила я сыночка-то!»
Но невестой неожиданно оказалась разведенка с двумя близнецами, которые были младше «папы» всего на пять лет: нет, все-таки – ду..рак! – решила Оля.
Хотя, вон, Прохор-то Шаляпин. Так тот, хотя бы, поет.
Сын смотрел полусонными глазами и молчал: может, мама опять права? На свадьбу мама не пошла и новых «внуков» не признала: просто переводила регулярно деньги на карту сына.
С Виктором Оля познакомилась на вызове: ей сразу понравился поджарый шестидесятилетний отставник, у которого подскочило давление.
Мужчина тоже обратил внимание на хлопотавшую над ним женщину-врача. И, когда ему полегчало, предложил попить чаю с вкусными бутербродами…
А потом взял ее номер телефона, и в жизни женщины начался новый виток: они стали встречаться.
И наступил, наконец, день, когда их платонические отношения должны были перейти на новый уровень: Ольга была приглашена на легкий, романтический ужин - Виктор себя берег.
А после ужина мужчина протянул ей чистый махровый халат и коротко произнес, даже приказал:
- Мойся!
Это прозвучало унизительно - как команда собаке: место! И неприятно резануло. Но женщина промолчала: пусть, хоть так…
А Виктор стал лепить из нее то, что хотел видеть рядом с собой: а Оля явно не дотягивала до того совершенного образа.
Дети мужчины жили заграницей, жена давно ум.ерла. И похорошевшая Оля размечталась о замужестве. И даже уже в мечтах повесила новые занавески на кухне.
Но новый кавАлер – привет тебе, Сашка Денисов! – звать замуж не спешил.
- А зачем? – беззаботно говорил мужчина, потягивая «сухонькое». – Еще неизвестно, кто попадется! Будет тут устанавливать свои порядки!
«То есть как это – не известно? – подумала изумленная Оля. – У тебя же уже есть я!» Получалось, что этот вариант вообще им не рассматривался…
- А мне менять привычки не с руки! - продолжал лю...вник. – Я привык жить в свое удовольствие!
- А любовь? – удивилась Оля.
- Кака така любовь, Оля? – досадливо ответил Виктор.
- Как у нас! – тихо произнесла женщина.
- Я тебя умоляю! – устало сказал кавалер и добавил: - Только не устраивай сцен!
И посмотрев на часы, привычно произнес:
- Мойся – поздно уже!
И это прозвучало, как кругом – шагом марш! Наверное, так он отдавал приказы во время службы.
И тогда Оля ушла. Ушла молча: иногда этот молчаливый протест действеннее любых криков.
Виктор постоянно звонил, но она не отвечала. А адреса ее мужчина не знал: они всегда встречались на его территории – перфекционист -лю...вник не вынес бы творившегося у нее беспорядка.
Но это было уже в прошлом: их роман подошел к своему логическому завершению.
И тут позвонил Левушка, у которого давно была другая семья. Оказалось, что дочь от второго брака – и не дочь ему вовсе! Это выяснилось, когда девушке понадобилось переливание крови.
«Боженька мой! Какое причудливое хитросплетение судеб!» - подумала Ольга, глядя на полысевшего бывшего мужа в стоптанных ботинках и нескладных брюках, стоящего в прихожей с одним сиротским чемоданчиком.
А он коротко спросил:
- Пустишь?
"А любовь?"! – хотела спросить Оля: любви-то давно между ними не было!
Но передумала: может, Витька и был прав насчет любви? Вот она – сермяжная правда жизни!
И они снова стали работать в одну смену.
Вскоре вернулся и Сереженька:
- Она мне изменила!
И любящие папа с мамой быстренько устроили парнишку в институт на платный – теперь они могли себе это позволить.
И дружно переехали в освободившуюся после см.ерти свекров трешку, а студию стали сдавать: семья, наконец, воссоединилась, хвала создателю.
И зачем она нужна – эта любовь? Что вы, как маленькие, честно слово…
Автор: Ольга Ольгина