Лариса стояла у плиты и помешивала суп. За спиной хлопнула дверь — это вернулся с работы Игорь. Тяжёлые шаги по коридору, шорох куртки, брошенной на стул.
— Жрать есть? — крикнул он из прихожей.
Она не обернулась. Просто продолжала помешивать суп деревянной ложкой. Левой рукой.
— Через пять минут будет готово, — сказала она тихо.
Игорь прошёл на кухню, открыл холодильник, достал банку пива. Чавкнул, когда открывал. Сел за стол и уставился в телефон.
— А хлеб купила? — спросил он, не поднимая глаз.
— Купила.
— А сметану к борщу?
— К супу. И сметана есть.
Он фыркнул и снова уткнулся в экран. Лариса посмотрела на свою правую руку — она висела вдоль тела, неподвижная. Три недели уже. С того самого дня, когда упала с лестницы в подъезде.
— Доктор сказал, что рука восстановится? — спросил Игорь, не отрываясь от телефона.
— Сказал. Но не быстро. Месяца два-три реабилитации.
— Долго. А готовить как будешь?
Лариса разлила суп по тарелкам. Левой рукой получалось неловко, немного расплескалось на стол. Игорь поморщился.
— Научусь, — сказала она.
Поужинали молча. Игорь смотрел новости, она убирала со стола. Медленно, неуклюже, одной рукой.
— Слушай, — сказал Игорь, когда она ставила тарелки в раковину. — А может, маму мою позвать? Пока рука не заживёт?
Лариса замерла. Свекровь. Галина Петровна. Женщина, которая за пятнадцать лет ни разу не сказала ей доброго слова.
— Зачем? — спросила она.
— Ну как зачем? Готовить кто будет? Убираться? Ты же теперь инвалид временный.
Слово "инвалид" больно резануло по ушам. Лариса медленно повернулась к мужу.
— Я справлюсь.
— Да ну тебя. Видел, как ты тарелки моешь? Всё из рук валится. Мама приедет, поможет. Она же не чужая.
Не чужая. Лариса вспомнила, как эта "не чужая" в прошлом году сказала: "Сынок, ну что ты с этой дурой мучаешься? Развёлся бы, нашёл нормальную жену."
— Игорь, мне не нужна помощь твоей мамы.
— А мне нужна! — повысил голос он. — Я на работе как проклятый вкалываю, а дома что? Недоеденный суп и грязная посуда!
Лариса опустила глаза. Недоеденный. Он съел половину тарелки и сказал, что наелся.
— Я позвоню маме завтра, — решительно сказал Игорь. — Скажу, что у тебя рука сломана и нужна помощь.
— Рука не сломана. Просто повреждены связки.
— Какая разница? Работать не можешь.
Вечером Лариса лежала в постели и смотрела в потолок. Игорь уже спал, храпел тихонько. Она вспоминала тот день, когда упала.
Бежала в магазин за хлебом. Игорь с утра ворчал, что нечего есть. В подъезде была разлита вода — кто-то из соседей мыл лестницу. Поскользнулась, упала, неудачно выставила руку.
Когда пришла домой с перевязанной рукой, Игорь сказал:
— И что теперь? Кто ужин готовить будет?
Ни слова сочувствия. Ни "Как ты?" или "Больно?". Только "кто готовить будет".
Утром Игорь ушёл на работу рано. Лариса услышала, как он разговаривает по телефону в коридоре:
— Мам, привет. Слушай, у Ларки рука болит, готовить не может. Приезжай, поможешь... Ну да, опять она... На неделю хотя бы...
Лариса закрыла глаза. Значит, решено. Галина Петровна приедет.
Она встала, сделала кофе одной рукой. Получилось. Медленно, но получилось. Села у окна и посмотрела во двор. Дети шли в школу, мамы провожали их до калитки.
Вспомнила, как пятнадцать лет назад Игорь говорил ей: "Ты у меня одна такая. Без тебя я пропаду." Тогда это звучало как признание в любви. Сейчас — как приговор.
Телефон зазвонил в три часа дня.
— Дочка, это я, — голос свекрови был сладко-ядовитым. — Игорёк сказал, что ты опять что-то там себе повредила?
— Связки на руке растянула.
— Ага. Ну конечно. В твоём возрасте кости хрупкие становятся. Слушай, я завтра приеду. Дом в порядок приведу, поготовлю нормально. А то Игорёк совсем измучился с тобой.
Лариса молчала.
— Ты меня слышишь? — нетерпеливо спросила Галина Петровна.
— Слышу.
— Вот и хорошо. Встретишь меня завтра в двенадцать на вокзале. Поезд из Тулы.
— Галина Петровна, мне не нужна...
— Не нужна, не нужна, — передразнила свекровь. — А сыну моему нужна! Он мне жалуется, что голодный ходит. Ты же теперь калека, что с тебя взять.
Лариса повесила трубку.
Вечером Игорь вернулся с работы в хорошем настроении.
— Мама завтра приедет, — сообщил он, развешивая куртку. — Наконец-то нормально поедим.
— Значит, я готовлю плохо?
— Да не в этом дело. Просто мама умеет лучше. У неё опыт больше.
Лариса подала ужин. Левой рукой тарелка дрогнула, несколько капель супа упало на стол.
— Вот видишь? — сказал Игорь. — Как ты в таком состоянии готовить можешь? Мама приедет, всё наладится.
После ужина он ушёл к телевизору. Лариса мыла посуду и думала. Галина Петровна. Женщина, которая считала её недостойной своего сына. Которая при каждом визите находила в доме что-то не так.
"Суп пересолен. Пол плохо вымыт. Рубашки неправильно погладил. Сын у меня привередливый, а ты его не ценишь."
Лариса помнила каждое слово.
Утром встала рано, приготовила завтрак. Игорь ел молча, листал новости в телефоне.
— Мам в двенадцать встретить не забудь, — сказал он, допивая кофе.
— Не забуду.
— И постель ей свежую постели. В гостиной диван разложи.
— Хорошо.
Игорь ушёл. Лариса села за стол и посмотрела на свою правую руку. Пошевелила пальцами — получалось. Медленно, но получалось. Боль была, но терпимая.
А может, руке уже лучше? Может, она зря жалуется?
Попробовала поднять чашку правой рукой. Получилось. Неловко, но получилось.
В одиннадцать утра собиралась на вокзал. Одевалась медленно — рука мешала. Вдруг зазвонил телефон.
— Дочка, это я, — голос Галины Петровны. — Слушай, поезд опоздал на час. Встречай в час дня.
— Понятно.
— И кстати. Я думала-думала. Может, мне вообще к вам переехать? Пока ты болеешь? Игорёк так устаёт на работе, а тут ещё с тобой возиться...
Лариса замерла.
— Что значит — переехать?
— Ну, временно. На месяц-другой. Пока рука твоя не заживёт. А может, и дольше. Я же одна живу, скучаю. А тут сыну помогу, внуков увижу... У нас же детей нет, но я так выразилась.
У них действительно не было детей. Не получилось. И Галина Петровна постоянно намекала, что это вина Ларисы.
— Галина Петровна, это не очень удобно...
— Что неудобно? Я же не в тягость буду. Наоборот, помогу. Готовить буду, стирать, убираться. А ты отдыхай, лечись.
Лариса поняла: свекровь хочет не помочь, а заменить её. Стать хозяйкой в доме.
— Мне нужно подумать.
— Да что тут думать? Игорёк уже согласился. Говорит, что это правильно.
Значит, они уже всё решили. Без неё.
— Увидимся в час, — сказала Галина Петровна и повесила трубку.
Лариса посмотрела на телефон. Потом медленно набрала номер Игоря.
— Алло, чего? — раздражённо ответил он.
— Твоя мама сказала, что хочет переехать к нам.
— Ну да. И что?
— Мы об этом не говорили.
— А что говорить? Удобно же. Она готовить будет, убираться. Тебе лечиться, а мне не голодать.
— Игорь, я не хочу, чтобы она переезжала.
— А я хочу. И точка. Мама завтра привезёт вещи.
Он повесил трубку.
Лариса стояла посреди кухни и смотрела на телефон. Завтра Галина Петровна привезёт вещи. Значит, решение принято окончательно.
Она медленно прошла в спальню, открыла шкаф. Достала сумку, которую давно не использовала. Начала складывать вещи.
Правой рукой получалось. Медленно, но получалось.
В час дня она стояла на вокзале и ждала поезд из Тулы. В руке — та же сумка, теперь полная.
Поезд пришёл вовремя. Из вагона вышла Галина Петровна — высокая, полная, с недовольным лицом. За ней носильщик тащил огромный чемодан.
— А, вот и ты, — сказала свекровь. — Машину не взяла? Пешком тащить багаж?
— Я не за вами приехала, — тихо сказала Лариса.
— Как это не за мной? А зачем тогда?
Лариса подняла свою сумку.
— Я уезжаю.
Галина Петровна растерянно моргнула.
— Куда уезжаешь? О чём ты?
— К сестре. В Воронеж. Надолго.
— А кто Игорьку готовить будет?
Лариса улыбнулась. Впервые за много дней.
— Вы же хотели переехать к нам. Вот и готовьте.
Она развернулась и пошла к другой платформе. Поезд на Воронеж отправлялся через полчаса.
— Стой! — крикнула Галина Петровна. — Ты куда? Я же приехала помогать!
— Помогайте, — не оборачиваясь, сказала Лариса. — Только без меня.
Она купила билет и села в вагон. За окном мелькала Галина Петровна с чемоданом, растерянно стоящая на перроне.
Телефон зазвонил, когда поезд тронулся. Игорь.
— Ты где? Мама сказала, что ты куда-то уехала!
— В Воронеж. К сестре.
— Зачем? Какого...
— Твоя мама хотела готовить и убираться. Пусть готовит и убирается.
— Лариса, ты что творишь? Возвращайся немедленно!
— Нет.
— А кто мне готовить будет?
Лариса посмотрела в окно. За стеклом проплывали поля, деревни, незнакомая жизнь.
— Не знаю, — сказала она. — Но точно не я.
И повесила трубку.
У сестры её встретили с удивлением, но без лишних вопросов. Вечером они сидели на кухне, пили чай.
— Долго пробудешь? — спросила Света.
— Не знаю, — честно ответила Лариса. — Может, совсем перееду.
— А рука как?
Лариса подняла правую руку, сжала-разжала пальцы.
— Почти прошла. Врач сказал, что через неделю всё будет в порядке.
— Значит, могла и готовить, и убираться?
— Могла.
Света кивнула.
— Понятно. А Игорь знает?
— Нет. И знать не будет.
На следующий день Лариса пошла в местную поликлинику, сняла повязку. Рука действительно почти зажила. Небольшая боль осталась, но двигалась свободно.
Вечером позвонил Игорь.
— Лариса, хватит дурить. Возвращайся домой.
— Нет.
— Да что с тобой? Мама говорит, что ты какая-то странная стала.
— А мама что, до сих пор у вас?
— Конечно. Готовит, убирается. Только она жалуется, что устала. Говорит, одной тяжело такой дом вести.
Лариса усмехнулась. Галина Петровна хотела заменить её, а теперь жалуется.
— И что мне с этим делать?
— Возвращайся! Мама домой хочет, а я один остаюсь.
— Научись готовить сам.
— Лариса, ты издеваешься? Я работаю, устаю. Мне некогда готовить.
— А мне было время?
Игорь замолчал.
— У тебя другая работа была. Лёгкая.
— Я работала бухгалтером. Полный день. А вечером готовила, убирала, стирала. Ты хоть раз помог?
— Помогал. Мусор выносил.
— Раз в неделю.
Лариса повесила трубку.
Прошла неделя. Игорь звонил каждый день, требовал вернуться. Галина Петровна уехала домой, пожаловавшись, что "не нанималась прислугой быть".
— Лариса, я голодаю, — жалобно сказал Игорь в очередном звонке. — Питаюсь пельменями и доширак.
— Научись готовить.
— Да когда мне учиться? Я же работаю!
— Я тоже работала. И готовила.
— Но ты же женщина!
Эта фраза стала последней каплей.
— Игорь, — спокойно сказала Лариса. — Я больше не твоя жена.
— Что?
— Подам на развод на следующей неделе.
— Ты с ума сошла! Из-за какой-то ерунды!
— Из-за пятнадцати лет ерунды.
Она повесила трубку и выключила телефон.
На следующий день пошла в юридическую консультацию. Пожилая женщина-юрист внимательно выслушала её историю.
— Понятно, — сказала она. — Основания есть. Но вы уверены? Может, стоит попробовать помириться?
— Нет, — твёрдо сказала Лариса. — Я больше не хочу быть его прислугой.
Юрист кивнула.
— Тогда начнём оформлять документы.
Вечером Лариса сидела у сестры на балконе и смотрела на закат. Рука полностью зажила. Впервые за много лет она чувствовала себя свободной.
Телефон зазвонил. Незнакомый номер.
— Алло?
— Лариса Валентиновна? Это соседка ваша, тётя Клава. Из квартиры напротив.
— Здравствуйте.
— Слушайте, а вы не знаете, что у вас дома происходит? Игорь Петрович второй день какой-то странный ходит. И какая-то женщина приезжала, кричала на лестнице.
Лариса улыбнулась.
— Это его мама. Не обращайте внимания.
— А вы когда вернётесь? А то он, кажется, совсем растерялся. Вчера в магазине видела — котлеты готовые покупал.
— Не вернусь, тётя Клава. Совсем.
— Как это совсем? А кто же ему готовить будет?
Этот вопрос Лариса слышала уже в сотый раз.
— Пусть сам готовит, — сказала она. — Руки же у него есть.
И в этот момент в дверь сестриной квартиры кто-то позвонил.
Конец 1 части. Продолжение читайте сегодня в 20:00, чтобы не пропустить, нажмите кнопку ПОДПИСАТЬСЯ.