— Да, Саня, привет. Нормально всё. Ну какие планы, собираемся тут… — Игорь окинул взглядом прихожую, где его шестилетний сын Тёма, уже полностью одетый, с нетерпением переминался с ноги на ногу. — Да тут с мелким в зоопарк собрались, обещал ему ещё с прошлого месяца.
Вера, стоявшая у кухонного гарнитура, даже не повернулась. Она методично протирала и без того идеально чистую столешницу, но её движения были выверенными и механическими. Она слышала каждое слово мужа, и каждое слово ложилось ледяным комком куда-то в район солнечного сплетения. Тёма, одетый в новую ярко-синюю ветровку и сжимавший в руке лямку маленького рюкзачка с брелоком-динозавром, замер. Его большие карие глаза, до этого светившиеся предвкушением, уставились на отца.
— Встретиться? Прямо сейчас? — голос Игоря в телефонной трубке стал бодрее, в нём прорезался азарт. — А кто будет? Серёга с Максом тоже? Ого, вся банда в сборе… Да какой зоопарк, ты чего, раз в год собираемся. Не, я подъеду, конечно. Через часик буду. Давай.
Он закончил разговор и сунул телефон в карман. Только сейчас его взгляд упал на застывшего сына. Рука Тёмы, сжимавшая рюкзак, медленно опустилась вдоль тела. Динозаврик на брелоке беспомощно качнулся. Восторг на детском лице сменился чем-то нечитаемым — смесью обиды и недоумения, которые он ещё не умел правильно выражать. Он просто смотрел на отца, и в этом взгляде было всё.
— Тём, ну ты чего скис? — Игорь подошёл и неловко потрепал сына по голове. — Зоопарк никуда не денется, в следующие выходные сходим, ладно? У папы тут важная встреча, мужики собрались, нельзя не пойти.
Он говорил это легко, будто речь шла о переносе похода в магазин за хлебом. Он не видел, как вздрогнули плечи Веры, как её рука с тряпкой на мгновение замерла над столешницей. Он видел только минутную заминку, которую нужно было быстро разрешить, чтобы освободить себе дорогу к друзьям и пиву. Тёма ничего не ответил. Он молча развернулся и пошёл в свою комнату, оставив рюкзак в коридоре.
Игорь пожал плечами, прошёл в спальню и начал быстро переодеваться из домашней футболки в «выездную» рубашку. Он двигался быстро, предвкушая встречу, насвистывая под нос какую-то мелодию. Он схватил с комода бумажник, ключи от машины и, уже обуваясь, крикнул в сторону кухни:
— Вер, я поехал! Сильно не задержусь! Хотя как пойдёт!
Он даже не взглянул на жену. Щёлкнул замок входной двери, и в квартире стало тихо. Вера бросила тряпку в раковину. Она постояла так с минуту, глядя в окно на серый двор. Затем медленно подошла к детской. Тёма сидел на кровати спиной к двери и просто смотрел в стену.
— Иди сюда, мой хороший, — тихо позвала она.
Сын обернулся. Его лицо было спокойным, но глаза казались на несколько лет старше. Он молча подошёл и обнял её. Вера крепко прижала его к себе, погладила по волосам. Затем она достала из кармана свой телефон, прошла на кухню и села за стол. Палец уверенно пролистал список контактов, нашёл сохранённый номер и нажал на вызов.
— Здравствуйте. Мне нужно поменять замок во входной двери. Да, чем скорее, тем лучше. Сколько будет стоить? Неважно. Просто приезжайте.
Она назвала адрес и положила телефон на стол, рядом с идеально чистой поверхностью, которую она тёрла всего несколько минут назад.
Тишину в квартире разорвал резкий, визжащий звук дрели. Тёма, сидевший на диване с планшетом в руках, вздрогнул и поднял глаза на входную дверь. Там, согнувшись, возился хмурый мужчина в рабочей спецовке. Металлические опилки сыпались на подстеленную газету, а старая личинка замка, которая ещё утром служила пропуском для Игоря, была уже вырвана из своего гнезда и валялась рядом, как выбитый зуб. Вера стояла неподалёку, скрестив руки на груди, и молча наблюдала за процессом. Она не торопила мастера, не задавала вопросов. В её спокойствии было что-то пугающее, окончательное, словно она присутствовала не при бытовом ремонте, а при ампутации, отсекая от своей жизни лишнюю, отмершую часть.
Мастер закончил работу, несколько раз проверил, как новый ключ поворачивается в скважине. Лёгкие, отчётливые щелчки нового механизма звучали в квартире как выстрелы.
— Готово, хозяйка. Надёжный, три оборота. Открывается только снаружи и изнутри ключом, без вертушки. Сами такой просили.
— Спасибо, — Вера взяла из его рук связку с пятью новыми, блестящими ключами, пахнущими заводской смазкой.
Она спокойно отсчитала нужную сумму, дождалась, когда мастер соберёт свои инструменты и старый замок, и проводила его до порога. Дверь закрылась. Вера медленно, с каким-то странным удовлетворением, повернула ключ сначала на один оборот, потом на второй, затем на третий. Три глухих щелчка — и их с сыном маленький мир был надёжно заперт. Она постояла мгновение, прислонившись лбом к холодному металлу двери, затем развернулась.
Тёма всё так же сидел на диване. Он отложил планшет и смотрел на неё широко открытыми глазами. Он не плакал, не спрашивал. Он просто ждал.
— Всё в порядке, — сказала Вера, и её голос прозвучал ровно и твёрдо. Она подошла к нему, села рядом и обняла. — Всё будет хорошо.
После этого она прошла на кухню. Налила себе полный стакан холодной воды из фильтра, выпила залпом. Руки не дрожали. Мысли были ясными, как никогда. Она достала телефон, нашла в контактах «Игорь» и нажала на вызов. Гудки шли долго. Наконец, на том конце ответили. Судя по гулу голосов и музыке, встреча «банды» была в самом разгаре.
— Алло! Вер, чего звонишь? Что-то случилось? — голос Игоря был весёлым, расслабленным, слегка заплетающимся.
— Нет, Игорь, ничего не случилось. Я просто хотела тебе сообщить одну вещь, — начала она ледяным, бесцветным тоном.
Слушайте наши аудио рассказы на RuTube - https://rutube.ru/channel/723393/
Здесь выходят рассказы, которые не вышли в Дзен.
— Чего? Говори громче, тут шумно! Вера сделала паузу, набирая в лёгкие побольше воздуха.
— Раз тебе твои друзья и пиво дороже, чем мы с ребёнком, хорошо! Теперь ты его будешь видеть только по выходным и то, если я разрешу!
На том конце провода на секунду воцарилась тишина, прорезаемая только чужим смехом.
— Ты чего несёшь? Совсем с ума сошла? Какой развод? — возмутился он. — Из-за зоопарка, что ли? Я же сказал, в следующие…
— Нет, Игорь. Не из-за зоопарка. Из-за всего. Я поменяла замки. Домой ты сегодня не попадёшь.
— Чего?! Ты что творишь, дура?! — заорал он в трубку так, что даже Тёма в комнате услышал. — Я сейчас приеду и выломаю эту дверь к чёртовой матери!
Вера усмехнулась, но это была усмешка без веселья, кривая и злая.
— Попробуй. Я всё сказала. Не звони мне больше.
Она нажала кнопку отбоя и внесла его номер в чёрный список. Затем так же методично заблокировала его во всех мессенджерах. Всё. Мосты были сожжены. Она отложила телефон и посмотрела на сына, который уже стоял в дверях кухни.
— Мам, а папа больше не придёт? — спросил он тихо.
— Придёт, — ответила Вера, глядя ему прямо в глаза. — Но жить он с нами больше не будет.
Стрелки настенных часов медленно ползли к полуночи. Тёма давно спал в своей комнате, утомлённый событиями странного, переломного дня. Вера сидела на кухне с книгой, но буквы расплывались перед глазами. Она не читала. Она слушала. Каждый шорох в подъезде, каждый гул проезжающей машины заставлял её напрягаться. Она ждала. Не боялась, а именно ждала, как ждут неизбежной грозы, наблюдая за тем, как чернеет небо на горизонте.
И гроза пришла. Сначала послышались тяжёлые, нетвёрдые шаги на лестничной клетке, затем — звяканье ключей. Секундная тишина, а потом — скрежет металла о металл. Ключ не входил. Ещё одна попытка, более грубая, настойчивая. Снова неудача. В наступившей тишине было слышно пьяное, затруднённое дыхание за дверью. А потом раздался первый удар. Негромкий, неуверенный, просто толчок ладонью.
— Вер, ты чего, закрылась? Открывай! — голос Игоря был хриплым и недовольным.
Вера не сдвинулась с места. Она отложила книгу и просто смотрела на дверь, разделявшую её новую жизнь и его старую.
— Вера! Я кому говорю?! Ты что, оглохла там? Открывай, я сказал!
Ответом ему была тишина. Это молчание, видимо, взбесило его больше, чем любой крик. Удар кулаком по двери был уже сильнее. Дверное полотно слегка содрогнулось.
— Ты что, шуток не понимаешь?! Я сейчас эту дверь вынесу! Ты меня знаешь!
Тёма в своей комнате заворочался во сне. Вера встала, прошла в детскую и плотнее прикрыла дверь. Возвращаться на кухню она не стала. Она осталась стоять в коридоре, в нескольких метрах от эпицентра его ярости. Так было лучше. Она должна была встретить это лицом к лицу, даже если их разделяла стальная преграда.
Удары посыпались один за другим. Теперь он бил не только кулаком, но и ногой, целясь куда-то в район нового замка. Сухие, глухие удары отдавались по всей квартире.
— Открой, тварь! Ты что себе позволяешь?! Это и моя квартира тоже! Ты не имеешь права!
Вера усмехнулась про себя. Квартира. Вот о чём он вспомнил в первую очередь. Не о сыне, который спит за стенкой и может испугаться. Не о ней. О квадратных метрах.
— Я сейчас Сане позвоню, мы вдвоём её высадим! Ты пожалеешь об этом, слышишь?! Ты у меня на коленях приползёшь!
Он кричал, сыпал угрозами, переходя от пьяной ярости к жалобным ноткам и обратно. Он умолял, требовал, оскорблял. А она просто стояла и слушала. Этот грохот, эти крики были для неё не источником страха, а подтверждением её правоты. Она видела его насквозь — слабого, инфантильного, эгоистичного мужчину, который привык, что мир вращается вокруг его желаний. Сейчас этот мир дал трещину, и он мог реагировать на это единственным доступным ему способом — грубой силой и бессмысленными угрозами.
Она приготовила Тёме какао на утро, поставила турку с водой на плиту, чтобы сварить себе кофе, когда всё закончится. Она демонстративно жила своей жизнью, пока он бился в конвульсиях за порогом. Каждый удар по двери, казалось, не разрушал, а наоборот, укреплял её решимость. Он ломился не в квартиру. Он ломился в прошлое, в которое ему уже не было входа.
Грохот на мгновение стих. Послышалось тяжёлое дыхание, затем — звук сползающего по двери тела. Он сел на пол в подъезде, выдохся.
— Вер… ну Вер… ну что ты делаешь, а? — проскулил он жалобно, почти трезво. — Ну прости, если что не так… Открой, а? Холодно же…
Это была его последняя уловка. Попытка надавить на жалость. Но Вера знала, что за этой жалостью последует новый взрыв ярости, как только он окажется внутри. Она молчала. И это молчание было её самым сильным оружием. Поняв, что и это не сработало, он снова вскочил.
— Ну всё, тварь! Ты доигралась!
Новый, отчаянный удар ногой пришёлся прямо в центр двери. Что-то внутри звякнуло. Вера поняла, что пора это заканчивать. Хватит. Она сделала глубокий вдох и решительно шагнула к двери.
Она не стала смотреть в глазок. Она и так знала, кто там. Она знала, в каком он состоянии, и даже предчувствовала, какие слова сейчас польются из его рта. Вера сделала глубокий, спокойный вдох, повернула верхний ключ, затем нижний. Тяжёлый новый механизм поддался с глухими щелчками. Она дёрнула ручку и резко распахнула дверь на себя. Игорь, который как раз замахнулся для очередного удара, по инерции пролетел вперёд и едва не рухнул в коридор, удержавшись на ногах в последний момент.
Он стоял на пороге — растрёпанный, с красным, отёкшим от алкоголя и злости лицом. Рубашка была помята, от него несло пивом и каким-то дешёвым уличным чебуреком. Он выглядел жалко и одновременно отвратительно. На секунду в его глазах промелькнуло пьяное удивление, но оно тут же сменилось новой волной ярости.
— Ты совсем одурела?! — выдохнул он, пытаясь протиснуться внутрь. Но Вера не сдвинулась с места, преградив ему дорогу. Она не толкала его, она просто стояла, как скала. — Пусти меня в мой дом!
— Здесь твоего больше ничего нет, — её голос был тихим, но в оглушённом криками подъезде он прозвучал как приговор. — Ни дома, ни семьи.
— Что?! — он отшатнулся, будто его ударили. — Это ты так решила, да? Одна? А меня спросить забыла? А о сыне ты подумала?! Что ты ему скажешь?!
Он попытался заглянуть ей за плечо, словно искал Тёму, своего главного и последнего союзника в этой квартире.
— Он спит. Ему сегодня не пришлось слушать, как его отец выбирает бутылку пива вместо него. И в отличие от тебя, он завтра пойдёт в зоопарк. Со мной, — Вера чеканила каждое слово. Она смотрела ему прямо в глаза, и в её взгляде не было ни капли жалости. Только холодная, выжженная дотла пустота на том месте, где когда-то была любовь.
Игорь понял, что проигрывает. Все его аргументы — право собственности, отцовский долг, мужская сила — разбивались о её непробиваемое спокойствие. Он был пьяным, кричащим клоуном на пороге чужого спектакля, в котором ему больше не было роли. И тогда он прибег к последнему, что у него оставалось. К унижению.
— Да кому ты нужна будешь? — злобно прошипел он, скривив губы в ухмылке. — Брошенка с прицепом. Думаешь, кто-то посмотрит на тебя? Так и сдохнешь одна со своим выводком.
Он ждал слёз, истерики, ответных оскорблений. Он хотел причинить ей боль, такую же, какую испытывал сам от своего бессилия. Но Вера лишь медленно оглядела его с ног до головы. Её взгляд был не как у обиженной женщины, а как у санитара, разглядывающего грязное пятно на полу, которое нужно убрать.
— Мне было стыдно за тебя перед сыном, когда ты уходил, — произнесла она медленно и отчётливо. — А сейчас, глядя на тебя, мне просто стыдно. За себя. Что я когда-то выбрала такое ничтожество.
Она не стала дожидаться ответа. Не дала ему возможности выкрикнуть ещё одну гадость. Она просто шагнула назад и с силой, но без хлопка, потянула дверь на себя. Массивное полотно закрылось прямо перед его лицом. Щёлк. Щёлк. Щёлк. Три поворота нового ключа прозвучали как последние гвозди, забитые в крышку гроба их совместной жизни.
Игорь остался один в тускло освещённом подъезде. За дверью не было слышно ни звука. Там, внутри, начиналась новая, тихая жизнь. А он, со своей злобой, похмельем и ненужными ключами в кармане, остался снаружи. Навсегда…
СТАВЬТЕ ЛАЙК 👍 ПОДПИСЫВАЙТЕСЬ НА КАНАЛ ✔✨ ПИШИТЕ КОММЕНТАРИИ ⬇⬇⬇ ЧИТАЙТЕ ДРУГИЕ МОИ РАССКАЗЫ