«Дорогая племянница Мария!
Сим письмом уведомляю тебя о следующем:
о зрелом рассуждении и после необходимых согласований я признал полезным и справедливым заключить твой союз брачный с господином Огюстом де Лэнкрестом, мужем уважаемым и достойным.
Союз сей представляется мне весьма разумным и выгодным. Как для молодого человека, так и для тебя, дорогая племянница. Тебе ведомо твоё положение и то, как ты можешь послужить его укреплению, а также сохранению нашего доброго имени.
Дабы обеспечить сие, я уже распорядился о твоём приданом и поручаю тебе со всем почтением и готовностью принять предложенного тебе супруга.
Господин Огюст, с коим надлежит тебе сочетаться браком, хоть и простого происхождения, но отличается качествами, кои вменяются в достоинство: благоразумием, постоянством в делах, а также умением управлять имением и подданными. Таковой союз принесёт пользу не только тебе, но и всей нашей фамилии.
Посему повелеваю тебе в срок не позднее ближайшей недели отправиться в пределы торгового союза Фердид, к знаменитой гостинице на источниках - Дом над Кипящей Рекой. Это место предложил, и оплатил встречу с тобой, твой будущий супруг. Там вы познакомитесь поближе, вместе проведёте время, и уладите необходимые формальности.
Дорогая племянница Мария! Я ожидаю, что ты осознаёшь все выгоды, которые несёт тебе этот брак, и не станешь тешить себя пустыми сомнениями и страхами. Послушание твоё будет воспринято как знак зрелости и должного почтения к памяти родителей твоих, равно как и ко мне, твоему единственному опекуну. Обязанности твои ясны: соблюдать должную кротость, скромность и повиноваться указаниям старших.
Сие решение окончательно, и, коль скоро ты возлюблена как член семьи нашей, ожидаю от тебя не смущения, но готовности и благодарности.
Да будет союз сей благословлён Богиней и послужит славе нашего рода.
С неизменным твёрдым расположением и попечением,
Граф Грианфор»
Джеральд нахмурился, прочитав письмо до конца.
Он передал лист Аделине и задумчиво почесал бороду.
- И ты просишь, чтобы я отпустил весь класс сопровождать Марию к гостинице, правильно я понимаю?
Аделина кивнула.
Джеральд усмехнулся.
- Ну это, конечно... Да...
- А вы ничего странного в письме не замечаете, учитель? - спросила принцесса.
- Я не силён во всех этих - Джеральд повертел пальцами. - ярких и красивых словах, но мне кажется странным - граф слишком много напирает на долг, честь и всё прочее. В письме он несколько раз начинает речь об этом... Будто извиняется за что-то.
Аделина снова кивнула.
- Я уже сказала вам, что за человек этот Огюст... Ещё фамилию себе выдумал, мерзавец! Я боюсь, что это ловушка для Марии. Она не уйдёт живой с этой встречи.
- Ты что же, хочешь сказать, что дядя решил убить собственную племянницу?
Теодор задумчиво опустил взгляд.
- Мы не можем утверждать... - сказал он тихо. - Но это вариант. Другой - графа обманули.
- Он взрослый человек! - возразила Аделина. - Этот Огюст хорошо известен среди дворянства, а Мария явно чего-то нам недоговаривает. Не спроста она с самого поступления ходит, как тень. Не буду наговаривать на её дядюшку, но тут точно что-то не так!
- И поэтому вы хотите, чтобы я вас отпустил её сопровождать? - усмехнулся Джеральд. - Одних? Без охраны, без рыцарей... При этом утверждаете, что на встречу придёт опасный человек.
- Он бандит, учитель. Да - он опасен. - ответила Аделина. - Но он опасен для одинокого путника. Группе дворян кучка разбойников не ровня. Но я уже подстраховалась. С нами пойдут Хада и Эдвин. Но если мы поднимем панику, потащим за собой рыцарей и будем бросаться беспочвенными обвинениями, то только хуже сделаем Марии. За нас не бойтесь - мы отвадим от неё этого женишка, но нам нужно ваше разрешение на то, чтобы покинуть академию. Это всего пара дней - не больше, и Теодор уже позаботился о нашей легенде.
Джеральд перевёл взгляд на парня и тот медленно кивнул.
- У принцессы иногда так много дел... И так мало свободного времени. Неплохо было бы сочетать приятное с полезным, верно?
- Пожалуйста, учитель! - попросила Аделина. - С нами всё будет в порядке! Мы отработаем эти выходные!
В конце концов, если так беспокоиться о них, то выходит, что за эти пол года он ничему их и не выучил? Нет! Он прекрасно знает своих учеников.
- Вы отработаете эти выходные. - голос Джеральда принял зловещий тон. - А теперь марш! У вас всего пара дней, лентяи...
...
Путь тянулся уже больше суток.
За всё это время Мария почти не проронила ни слова - держалась в стороне, будто старалась стать прозрачной. Она смущённо краснела, когда кто-то случайно встречался с ней взглядом, и отводила глаза к земле или к кустам у дороги. Казалось, сама тишина сделалась её спутницей, а слова для девушки - тяжёлый груз, от которого она боялась оступиться.
Нет, она не вела себя отчуждённо и надменно. Не хотела никого обидеть. Она, скорее, была забитой, как Беатрисс.
Но если Беата на любое взаимодействие с ней отвечала воплями, паникой и обмороками, то Мария замыкалась в себе, будто любое слово, обращённое к ней, отдавалось в девушке сильной болью.
А вот природа вокруг менялась!
Холмы и кольцо гор, охватывающее их, словно материнские объятия, остались позади. На их родную Империю, с её умеренным климатом, полными прохлады лесами и дикими чащами, земли Фердида тоже не похожи. Здесь воздух был иной: мягче, теплее, будто лето никуда не уходило. Леса поредели, стали светлее, прозрачнее; между дубами и кленами всё чаще прорывались широкие луга, а в отдалении расстилались волнистые степи.
Ребята постепенно избавлялись от верхней одежды, необходимость в которой в мягком климате пропала. Тут было по летнему жарко и солнце сияло ярко.
Ветер приносил запах сухих трав, и в нём было что-то свободное, открытое. Даже дорога изменилась: вместо узких лесных троп теперь тянулась ухоженная, мощёная камнем дорога, идущая к горам, виднеющимся впереди.
- Аах... Как хорошо! - простонала Лисетея. - Здесь так тепло! В академии я с наступлением осени чувствую себя всё время простуженной. Даже жаркий камин не помогает, из носа соплюхи текут... А тут... Кстати! Вот совсем скоро вы увидите одно из чудес этих земель. Кипящую реку.
- К-кипящую? - переспросила Беатрисс.
- Да. В прямом смысле. Она вырывается прямо из недр гор! Вода в ней бурлит, словно в котле, и идёт вдоль горной гряды, а местами снова прячется под землю. Люди издавна считали, что это дыхание самой земли и вода в реке целебная... Ну, естественно, если с осторожностью к ней подходить. А то можно свариться нечаянно.
С каждым шагом воздух всё сильнее сгущался. Уже издали над землёй стелились белые клубы пара, словно облака спустились к самой дороге. Тёплый, чуть влажный ветер ударил в лицо, пахнул горечью камня и чем-то серным.
Это было... непривычно.
Но Лисетея и Мария не чувствовали неудобств. В конце концов, они выросли в этих землях и такой климат был им привычен.
Лисетея болтала без умолку, что на неё было не похоже - рассказывала ребятам о своей родине. Да и Мария всё чаще поднимала глаза.
- Ты с большой теплотой говоришь о Фердиде. - заметила Аделина. - Не скучаешь по дому? Не жалеешь, что перешла в наш класс?
Глаза девочки вдруг потемнели. Будто в них разом полопались сосуды и они налились кровью.
- Нет. - глухо ответила она. - Не скучаю...
А затем, как ни в чём не бывало, продолжила рассказывать об особенностях Фердида.
Вскоре путь пошёл по возвышенности, и слева раздался гул - низкий, утробный, будто живое рычание. Там бушевала река. Бурный поток несся, переворачиваясь на камнях, и пар над ним то разрывался, то клубился вновь.
Камни, из которых была выложена дорога, стали мокрыми. А воздух сделался душный, как в бане.
Дорогу от приближающейся реки отделял заборчик - ряд колышков, соединённых толстыми канатами. Но этот символический барьер был серьёзным предостережением: шагни чуть в сторону — и ты очень рискуешь!
- Будьте осторожны! - проговорила Мария сиплым голосом. - Скоро дорога пойдёт над потоком. К краю приближаться нельзя!
Все и так понимали опасность кипящей реки, но раз уж даже Мария не выдержала и подала голос...
- А что же... Неужели кто-то настолько безрассуден... - пробормотал Рейнард, косясь на пар.
- Да. Несчастные случаи бывают. - подтвердила Лисетея.
За их спинами зло хохотнул Эдвин.
- Интересно, что остаётся от дураков, которые не слушают предостережений? Вероятно, до гостиницы добираются уже готовые блюда?
Лисетея криво усмехнулась.
- Я слышала о двух случаях. Переполох был.
Мария машинально переместилась ближе к середине дороги, её плечо почти коснулось руки Чарити.
- Всё хорошо, дорогая. С нами всё будет хорошо. - улыбнулась Чарити.
Она подметила, что Мария очень здорово держится в седле. Даже больше - она не правит поводьями, лишь символически придерживаясь их. Лошадь, будто слушает её мысли и идёт именно так, как нужно девушке.
Да и вообще лошадь её не покидала ни разу за время путешествия. Всё время была рядом и очень ласково относилась к девушке.
Ещё ей вспомнились птицы, которые сидели на Марии.
- А животные тебя любят. - заметила Чарити.
Лицо Марии вспыхнуло и она опустила голову, но всё же едва заметная улыбка коснулась её губ.
- Да... Мы просто... понимаем друг друга.
- Как это?
Теперь уже несколько человек заинтересовались этой беседой.
- Как это - понимаете? Ты раньше училась обращению с лошадьми?
Мария покачала головой.
- Нет. Я просто понимаю их речь. А они мою.
- А?.. Как это? - удивилась Чарити. - То есть... Ты с ними... разговариваешь?
- Нет... Разговаривать как они я не смогу... Я понимаю.
- Прямо... слова?
- Да. У зверей язык простой. Они не могут говорить, как люди.
- Это твой дар? Из-за него?
Лицо Марии помрачнело.
- Я... не хочу говорить про это... Пожалуйста...
Она немного помолчала.
- Они говорят просто: дай, хочу кушать, помоги, болит тут... И понимают, что я говорю в ответ. Если говорить просто... Вот.
- А ведь ты даже к вивернам подходила, я видел! - вспомнил Рейнард. - Они тебя любят.
Марию передёрнуло.
- Нет! Просто понимают. Виверны ненавидят женщин. А меня терпят, удивляясь моему голосу. Лучше к ним не подходить, запомните... Другие животные дружнее. Особенно кони и собаки.
Путники медленно двигались по дороге, стелящейся вдоль ревущей кипящей реки. Пар заволакивал тропу белесыми клубами, так что каждый поворот скрывал очертания впереди. Канаты, натянутые вдоль обрыва, были влажными от конденсата, а шум воды отдавался в груди тяжелым гулом.
Место казалось ребятам совсем зловещим. Хотя это была дорога к отличному месту отдыха... Может, всему виной те события, которые их сюда ведут? Может, если бы они ехали отдыхать, то было бы совсем по-другому?
По крайней мере, слушая Марию, они отвлекались от зловещей обстановки.
Вскоре пришлось спешиться.
Чарити поморщилась, ступив на скользкие горячие камни.
- Если бы это было в бане, то даже приятно, а так... не очень.
Аделина настороженно вглядывалась и вслушивалась в окружение. Гул воды сильно отвлекал её.
И вдруг впереди ребята уловили движение. В одном из мест, где обрыв особенно крут, а река яростно билась о скалы, из-за туманного поворота вынырнула фигура.
Юноша. Высокий, стройный, сдержанно красивый. Его плащ лёгкими складками падал на плечи, под ним угадывался тонкий камзол благородного кроя, а на груди поблескивала серебряная застёжка. Волосы были тщательно уложены, и даже в этой влажной мгле он казался не затронутым суровой дорогой. Казалось, он вышел не с тропы, а из какого-то бального зала.
Улыбка легко скользнула по его лицу - приветливая, чуть ироничная. Он задержал скучающий взгляд на каждом из ребят, а затем сделал шаг вперёд и изящно склонился в поклоне.
Мария, заметив его, будто обмерла. Щёки её вспыхнули, руки судорожно сцепились перед грудью, и она едва не споткнулась, отшатнувшись ближе к Аделине. Аделина же нахмурилась, узнав лицо молодого человека. Как и Чарити.
Только Чарити видела его вживую, а Аделина лишь по портретам, составленным её помощниками.
- Дамы... господа, - произнёс он мягко, с оттенком мелодичного акцента. - Какое редкое удовольствие встретить столь достойное общество в столь суровом месте!.. Мария... Ну здравствуй, жёнушка. Буду рад познакомиться.
Краем глаза Аделина заметила, что судья исчез. И Хаду с собой прихватил.
