Найти в Дзене
Рыжая и котопёс

— Нет, ну ты посмотри на себя! Хочешь мыться?

Пушистые облака снега сваливались с огромных, словно большие крылья, еловых веток, падая на голову ошалевшему от свободы коту.
Казалось бы, что вот она, зима, ещё денёк и появятся сугробы, но нет, снег таял, смешиваясь с моросящим дождем, и надежда на приближающуюся зиму таяла вместе с ним.
Пузатый кот то и дело плюхался в грязные лужи, а выходя из них, встряхивал поочерёдно лапы и шагал дальше.
— Нет, ну ты посмотри на себя! Хочешь мыться?
Кот от обидных слов, как ему показалось, остановился, сел прямо на сочащееся влагой болото и жалобно завыл. Да-да, завыл, как брошенный в непогоду пёс.
Не поддаваясь на кошачьи уловки, я обернулась, взглядом дала понять, что моя жалость не раздавлена и пошла дальше. Пузатый понял, что растерял смекалку, сорвался с места, догнал меня, обвил пушистым хвостом правую ногу и смиренно зашагал рядом.
Мы шагали по лесной тропинке, встречали попутчиков, ловили на лету снежинки и добрели до любимой речушки, которая от тающего снега выходила за п

Пушистые облака снега сваливались с огромных, словно большие крылья, еловых веток, падая на голову ошалевшему от свободы коту.

Казалось бы, что вот она, зима, ещё денёк и появятся сугробы, но нет, снег таял, смешиваясь с моросящим дождем, и надежда на приближающуюся зиму таяла вместе с ним.

Пузатый кот то и дело плюхался в грязные лужи, а выходя из них, встряхивал поочерёдно лапы и шагал дальше.

— Нет, ну ты посмотри на себя! Хочешь мыться?

Кот от обидных слов, как ему показалось, остановился, сел прямо на сочащееся влагой болото и жалобно завыл. Да-да, завыл, как брошенный в непогоду пёс.

Не поддаваясь на кошачьи уловки, я обернулась, взглядом дала понять, что моя жалость не раздавлена и пошла дальше. Пузатый понял, что растерял смекалку, сорвался с места, догнал меня, обвил пушистым хвостом правую ногу и смиренно зашагал рядом.

Мы шагали по лесной тропинке, встречали попутчиков, ловили на лету снежинки и добрели до любимой речушки, которая от тающего снега выходила за привычные для неё берега.

Кажется, мы вдвоём любовались течением реки, я была заворожена чистой водой, а он — хлюпающим снегом, который летел с рябиновых крон, оголившихся за осень.

Вот она, дружба, я на краю маленького обрыва у речки или плутаю по заснеженным тропинкам, а он рядом, сопровождает как сторожевой пёс. Не уходит, не убегает, ходит рядом, проживает вместе со мной волшебство момента.