Вечер опускался на огромный, безмолвный загородный особняк. Игорь Вересаев, уставший после очередного дня бесконечных переговоров, сидел у камина, в котором равнодушно потрескивали поленья. В его доме, больше похожем на музей современного искусства, царила холодная, выверенная тишина.
Рядом, на белоснежном диване, сидела его молодая жена Кристина. Она лениво листала глянцевый журнал, и от её безупречной красоты веяло холодом, как от мраморных статуй, расставленных в холле. Он купил ей всё: эту одежду, эти бриллианты. Но он так и не смог купить её тепло.
— Я завтра уезжаю на несколько дней, — сказал Игорь, нарушая тишину. — Нужно лично проверить объект под Тверью.
Кристина оторвалась от журнала. На её лице появилось плохо скрываемое оживление, которое она тут же замаскировала под заботу.
— Конечно, милый. Поезжай. Только будь осторожен на дороге, погода сейчас переменчивая.
Она подошла к нему, легко коснулась губами его щеки. От её поцелуя, как всегда, веяло дорогими духами и льдом. Игорь вздохнул. Он давно привык к этой пустоте, но всё ещё надеялся на чудо.
Позже ночью, когда дом погрузился в сон, Кристина бесшумно выскользнула из спальни. В гостевом домике, который стоял в глубине сада, её уже ждал Марк — её любовник и подельник. Их объятия были полны не столько страсти, сколько азарта и предвкушения.
— Всё готово? — прошептала она ему на ухо, впиваясь ногтями в его плечи. — Он ничего не заподозрил?
— Не волнуйся, любимая, — ответил Марк, хищно улыбаясь. — Всё как по нотам. Завтра к обеду ты станешь очень богатой и очень несчастной вдовой. Тормозная жидкость будет вытекать медленно, постепенно. К тому времени, как он доберётся до того самого поворота на трассе, тормозов у него уже не будет. Никто ничего не докажет. Просто несчастный случай.
Утром Кристина играла роль любящей жены с оскаровским мастерством. Она приготовила ему завтрак, с приторной заботой поправила ему галстук.
— Удачи, дорогой. Я буду скучать.
Игорь, тронутый этим внезапным проявлением внимания, поцеловал её в лоб. Он уезжал, не подозревая, что это утро — последнее в его привычной, пусть и несчастливой, жизни. Садясь в машину, он бросил взгляд в зеркало заднего вида.
Удаляющийся особняк казался ему золотой клеткой, из которой он никак не мог вырваться. Он не знал, что через несколько часов эта клетка захлопнется за ним навсегда.
***
Пустая, унылая трасса тянулась серой лентой сквозь осенний лес. Игорь ехал, слушая Вивальди. Музыка успокаивала, помогала привести в порядок мысли после тяжёлой недели. Впереди показался крутой, затяжной поворот, отмеченный знаком ограничения скорости.
Он привычно перенёс ногу на педаль тормоза. Нажал. Педаль провалилась в пол, не встретив никакого сопротивления.
Секунда ледяного ужаса.
Осознание полной, абсолютной неизбежности.
Машина на огромной скорости вылетела с дороги, проломила хлипкое ограждение, несколько раз перевернулась, снося на своём пути молодые деревья, и врезалась в старую, могучую сосну. Последнее, что он увидел, прежде чем сознание померкло, — яркие языки пламени, жадно охватывающие искорёженный капот.
Он пришёл в себя от боли. Тупая, всепроникающая боль была во всём теле. Он открыл глаза и увидел обшарпанный потолок с жёлтыми разводами. Пахло хлоркой и лекарствами. Голова раскалывалась так, словно в неё забили гвоздь. Он попытался вспомнить.
Кто он? Где он? Как здесь оказался? Но в голове был только белый, вязкий шум. Ни одного имени, ни одного лица, ни одного воспоминания.
Пустота.
Врачи провинциальной больницы, куда его привезла случайная машина, развели руками. Тяжёлая черепно-мозговая травма, множественные переломы рёбер, ретроградная амнезия.
Документов при нём не было — его дорогая машина сгорела дотла вместе со всем содержимым. Для персонала он стал просто «неизвестным из палаты №12». Ещё одним несчастным, которого выбросила на обочину безжалостная трасса.
Большинство медсестёр и врачей относились к нему с равнодушным пренебрежением.
— Опять этого кормить, — бросала полная санитарка, ставя на тумбочку тарелку с остывшей кашей. — Лежит, как бревно, ни имени, ни роду.
Он лежал в забытьи, в тумане боли и пустоты. Часто про него забывали, не меняли вовремя капельницу, не давали воды.
Он бы, наверное, так и умер, тихо и незаметно, если бы не одна молоденькая медсестра. Её звали Оля.
Оля вошла в палату во время своего ночного дежурства. Она увидела, что капельница у «неизвестного» давно закончилась, а стакан с водой стоит так далеко, что он при всём желании не смог бы до него дотянуться. Она подошла к кровати. Мужчина лежал, глядя в потолок мутным от боли взглядом. Его губы пересохли и потрескались.
— Вам, наверное, пить хочется, — тихо сказала она и, смочив марлю в воде, осторожно протёрла ему губы. — Сейчас я вам подушку поправлю, так будет удобнее.
Он перевёл на неё взгляд, и в нём впервые за много дней появился проблеск осмысленности.
Оля выросла в детском доме. Она, как никто другой, знала, что такое быть одной, никому не нужной. Что такое боль и одиночество. Поэтому каждый брошенный, забытый пациент отзывался в её сердце острой жалостью.
Она видела в этом израненном, потерявшем память мужчине не «неизвестного бродягу», а человека, попавшего в страшную беду. Человека, у которого отняли всё, даже его имя.
Она начала выхаживать его. Во время своих дежурств она кормила его с ложечки, когда у него не было сил даже поднять руку.
Она приносила из больничной библиотеки старые, зачитанные книги и читала ему вслух, просто чтобы заполнить тишину и пустоту в его голове. Она рассказывала ему о своей жизни, о детдоме, о своей простой мечте — когда-нибудь иметь свой маленький домик и семью.
— А как вас зовут? — спросила она однажды.
— Я... я не знаю, — тихим, хриплым голосом отозвался он. Это были его первые слова.
— У вас амнезия, — мягко ответила она. — Но мы должны вас как-то называть. Давайте я буду звать вас Михаилом? Был у меня любимый книжный герой, очень хороший человек.
Он слабо улыбнулся и кивнул.
Постепенно он начал поправляться. И говорить. Сначала односложно, потом — всё больше. Они разговаривали часами. Он ничего не мог рассказать о себе, но с жадностью слушал её простые рассказы. Он был очарован её добротой, её ясным, чистым взглядом, её тихой силой.
Она, в свою очередь, видела за его ранами и потерянной памятью умного, сильного и благородного человека. Он задавал ей такие вопросы о книгах, которые она читала, что она понимала — перед ней очень образованный человек.
Между ними, двумя одиночествами в этом мире, зародилась глубокая, нежная привязанность, которая незаметно для них самих переросла в любовь.
***
Прошло несколько месяцев. Он уже мог сидеть в кровати, даже пытался ходить по палате, опираясь на её хрупкое плечо. Однажды Оля принесла ему свежую газету.
— Вот, почитайте, Михаил. Тут пишут, что зима будет холодной.
Он машинально взял газету. Взгляд скользнул по последней странице — биржевые новости.
И вдруг его мозг пронзила острая, ослепительная вспышка. Названия компаний, котировки акций, цифры, графики — всё это было ему до боли знакомо. Имена, лица, события, запахи, звуки начали лавиной врываться в его пустое сознание, заполняя его.
— Вересаев… — прошептал он. — Игорь… Игорь Вересаев…
Память вернулась.
Вся, до последней страшной секунды.
Он вспомнил всё. Свою корпорацию «Вересаев-Групп». Свой холодный дом. Своё одиночество. Свою жену Кристину. И её ледяной поцелуй перед отъездом. И провалившуюся в пол педаль тормоза. Страшная, уродливая правда обожгла его. Это не было несчастным случаем. Его хотели убить.
Он рассказал всё Оле. Она сидела на стуле у его кровати и слушала, бледнея с каждой минутой. Её тихий, добрый Михаил, её книжный герой, оказался одним из богатейших людей страны. Олигархом, о которых она читала только в газетах.
Невидимая, но прочная стена встала между ними. Он был из другого мира. Из мира роскошных особняков, дорогих машин и страшных интриг. Мира, где ей, простой медсестре из провинциальной больницы, не было места.
Игорь связался со своим помощником, который уже сбился с ног, разыскивая его. За ним прислали машину с охраной.
***
Настал день выписки. Он и Оля стояли в пустынном больничном коридоре.
— Я еду домой, — сказал он твёрдо, взяв её за руки. — Нужно решить накопившиеся проблемы.
— Да, нужно, — тихо ответила она, высвобождая свои ладони и пряча слёзы. — Я рада, что вы всё вспомнили. Я желаю вам счастья.
Она повернулась и быстро пошла по коридору, не оглядываясь.
Она оставила его одного — с его вернувшейся памятью, с его разрушенной жизнью и с разбитым сердцем.
***
Чёрный бронированный автомобиль Игоря бесшумно въехал на территорию его особняка. Он отсутствовал почти полгода. За это время сад зарос, а в доме, казалось, поселилась чужая, разгульная жизнь. Из окон лился свет, гремела музыка. Он молча вошёл в дом. В огромной гостиной, в объятиях друг друга, танцевали Кристина и Марк. На столе стояли бутылки из-под дорогого шампанского, валялись остатки еды.
— Надеюсь, я не помешал? — голос Игоря, усиленный акустикой холла, прозвучал, как удар грома.
Музыка оборвалась. Кристина медленно обернулась. Её лицо стало белым, как мраморный стол. Бокал с шампанским выпал из её рук и с хрустальным звоном разлетелся на тысячи осколков. Марк застыл на месте, как пойманный вор. Шок на их лицах сменился животным страхом, а затем — наглой, отчаянной яростью.
— Как… как ты выжил? — прошипела Кристина. — Неважно. Можешь убираться отсюда. Теперь это всё моё! Я уже переоформила компанию на себя. По закону, ты считался пропавшим без вести шесть месяцев. Для всех ты мёртв. Так что можешь и дальше им оставаться.
Она была уверена в своей безнаказанности.
Игорь горько усмехнулся.
— Я так и думал. Только вы немного просчитались. Я жив. И я всё помню. Особенно то, как отказали тормоза на моей машине.
Он рассказал им всё. Кристина и Марк пытались отрицать, но паника в их глазах выдавала их с головой.
На следующий день Игорь обратился в полицию. Его возвращение произвело эффект разорвавшейся бомбы. Следователи, получив новые данные, провели тщательную экспертизу сгоревшего автомобиля.
Были найдены неопровержимые следы преднамеренного повреждения тормозной системы. Всплыли и документы о спешном переоформлении активов на имя Кристины.
Прислуга дала показания о том, что Марк часто оставался в гостевом домике, когда хозяин был в отъезде.
Паутина лжи и предательства была распутана. Кристину и Марка арестовали прямо на выходе из ресторана. Суд был быстрым. Они получили длительные сроки за покушение на убийство и мошенничество в особо крупных размерах. Империя, которую они так жаждали, рухнула, похоронив их под своими обломками.
Игорь легко вернул себе контроль над своей корпорацией. Совет директоров встретил его как воскресшего бога.
Но он больше не чувствовал радости от власти и денег.
Мир большого бизнеса, с его интригами, фальшивыми улыбками и вечной гонкой, казался ему теперь отвратительным и пустым.
Единственное настоящее, что было в его жизни за последнее время, — это добрые глаза Оли и её тёплые, заботливые руки.
Он принял решение, которое повергло в шок всё его окружение. Он продал свою корпорацию. Полностью. Продал особняк, коллекцию картин, яхту, всё, что связывало его с прошлой жизнью. На часть этих огромных денег он купил небольшой, но уютный деревянный дом в глухой карельской деревне, на берегу чистого лесного озера. Место, где он надеялся обрести покой и самого себя.
Он оставил приличную сумму на достойную жизнь, а остальные деньги положил на анонимный счёт в благотворительный фонд помощи детским домам. Потом сел в простой, ничем не примечательный внедорожник и поехал.
Он ехал обратно, в тот самый провинциальный городок, где заново родился. Он не знал, ждёт ли она его. Простила ли она его за то, что он уехал. Любит ли до сих пор. Но он должен был попытаться.
***
Он подъехал к старому, обшарпанному многоквартирному дому, где, как он узнал, Оля снимала крошечную комнату. Он ждал несколько часов.
Наконец, он увидел её. Она шла с работы, из больницы, уставшая, в простом поношенном пальто. Но для него она была самой красивой женщиной на свете. Он вышел из машины.
— Оля! — позвал он.
Она обернулась и замерла, не веря своим глазам. Он подошёл к ней, взял её за руки. Они были холодными от осеннего ветра.
— Я продал всё, Оля. Мне ничего не нужно из той жизни. Кроме тебя. Я люблю тебя. Я понял, что без тебя моя жизнь не имеет смысла, даже если у меня будут все деньги мира. Я купил нам дом. На берегу озера. Там тихо и очень красиво. Если ты, конечно, согласишься…
Он смотрел на неё с надеждой и страхом.
В её глазах стояли слёзы. Но на этот раз это были слёзы счастья. Она ничего не ответила, просто кивнула и крепко, изо всех сил, обняла его.
Их долгий, мучительный путь через предательство, боль и забвение наконец-то привёл их друг к другу. К тихому дому у озера, где они смогут построить свою собственную, настоящую, простую и счастливую жизнь.
👍Ставьте лайк, если дочитали.
✅ Подписывайтесь на канал, чтобы читать увлекательные истории.