Её день начинался не в роскошном кабинете главного редактора, а в стерильной больничной палате. Здесь, среди мигающих мониторов и мерного гула аппаратуры, Маргарита Симоньян обустроила свой новый фронт работы и надежды. Прямо у постели супруга, известного режиссера Тиграна Кеосаяна, который после тяжелейшего состояния и клинической смерти находился в глубокой коме уже много месяцев. Медицинский прогноз звучал как приговор. Но Маргарита не слышала ни шёпота сочувствующих коллег, ни осторожных полунамёков врачей. Она верила.
Тревожная тишина и нерушимая вера: Бок о бок с безнадёжным?
Московская клиника привыкла к каждодневному ритуалу. Ранним утром в реанимационное отделение входила Маргарита. Не цветы или унылое ожидание она приносила с собой, а рабочий ноутбук, планшет, пару телефонов и термокружку кофе. Палата Тиграна Кеосаяна превращалась в миниатюрный филиал мощного медиахолдинга RT.
Работа и надежда:
Здесь, у кровати мужа, Маргарита проводила планерки через видеосвязь, оперативно правила важные материалы, принимала решения. Сотрудники привыкли к тому, что их главный редактор руководит процессом из больничного блока.
«Казалось бы, отвлечение от безысходности больничных будней? Для неё это был способ сражаться на равных с отчаянием», — позже поделится источник.
Параллельно работе звучал её ровный голос. Она читала Тиграну сводки последних новостей, рассказывала о событиях дня в России и мире, о детях.
Погружение в жизнь:
Вечером тишину палаты нарушали знакомые мелодии. Любимые армянские песни, музыка из фильмов самого Кеосаяна — всё то, что создавало ауру дома, согревающую воспоминания. Лечащий персонал, наблюдавший за этим месяцами, отмечал:
«Она не просто навещала его. Она приносила сюда всю его жизнь, частички их общего мира. Каждый день она создавала среду, в которой он, возможно, ещё жил где-то глубоко внутри. Детские рисунки на стене, запах утреннего кофе, музыка материнства и родины – всё это складывалось в картину реальности, зовущей обратно».
За гранью прогноза:
Врачебные консилиумы склонялись к пессимистичным выводам. Проходили недели, месяцы. Ожившая после клинической смерти жизнь поддерживалась аппаратами, но ответных признаков сознания не было. Термины врачей звучали сухо и беспощадно: «минимальная мозговая активность», «отсутствие рефлекторной деятельности», «прогноз крайне неблагоприятный». Процедуры по оформлению документов на выписку были практически завершены – увы, не в том смысле, о котором молили близкие. В коридорах ординатуры шептались:
«Полгода… Шансы – в десятых долях процента».
Медсёстры с трепетом смотрели, как Симоньян, отработав длинную смену, приходила на не менее длинное дежурство рядом с мужем.
«Когда она спит?»
— волновались они. Даже близкие из медиапространства, коллеги по RT, пытались осторожно подвести её к мысли об отдыхе, о «необходимости принять…». Ответ звучал просто и непоколебимо:
«Тигран не такой. Он борец. Он вернётся».
Прорыв утра, изменивший всё: Возвращение к жизни первым словом
Эта утренняя рутина, словно ритуал веры, длилась долго. Маргарита сидела рядом, читая очередную редакционную новостную ленту, возможно, о событиях в Армении – стране, чья душевность и музыка были всегда близки им обоим. И вдруг – неуловимое движение губ под кислородной маской. Тень, морг? Маргарита замерла, всматриваясь. Потом – повторилось. И шевеление стало яснее – уже не просто мышцы, то были попытки артикуляции. Шепот. Почти неслышный, но такой долгожданный звук… «Мар… го…».
Это был прорыв! Дежурная медсестра, ставшая свидетельницей, от неожиданности едва не уронила планшет и выскочила в коридор:
«Он заговорил! Тигран Кеосаян говорит!».
Медицинский персонал отделения забыл о сдержанности. В палату в считанные минуты собралось всё дежурное звено – от санитарок до главного врача. Кеосаян медленно повернул голову в сторону супруги. В его взгляде, который ещё недавно казался пустым, проступило нечто большее, чем просто рефлекс: осознание, связь, неугасшая искра личности. Он усилием воли повторил для главного человека в своей жизни: «Марго… я… дома».
У тех, кто месяцами вел его несостоявшийся «некролог» в папках кабинета, навернулись слезы.
«Это был перелом, — позже пояснил лечащий невролог. — Мозг — сложная система. Порой он возвращает нас не через логику или память фактов. Первой пробуждается память эмоциональная, самая глубинная и живая. Значимейшая эмоциональная связь – его любовь к жене, её имя – стали для него первым ориентиром в долгом пути обратно».
Долгий путь возвращения: Реабилитация – тоже работа и любовь
Слово «дом», произнесённое с таким трудом, стало сигналом к началу нового этапа – борьбы за восстановление. То, что случилось дальше во многом уникально, если поставить рядом тяжелейшие обстоятельства произошедшего и человеческую силу духа, поддержанную ресурсом и любовью.
Корпоративное плечо:
Медиахолдинг RT, где Маргарита Симоньян является главным редактором, не остался в стороне. Руководство организовало высочайший уровень медицинской реабилитации для Кеосаяна. В дело вступили лучшие московские специалисты: нейрореабилитологи мирового уровня, логопеды, физиотерапевты, специалисты по когнитивному восстановлению.
«Мы поддерживаем своих»,
– лаконично прокомментировал представитель холдинга. Для режиссера была разработана тщательная, персонализированная медицинская программа, включающая в себя новейшие методики.
Трудотерапия души:
Маргарита продолжила свой уникальный метод. Сейчас уже врачи называют его терапевтической стратегией огромной силы. Она не оставила свою идею соединения работы и ухода. Восстановленную палату оборудовали мощной системой видеосвязи. Так Тигран не только видел свою супругу за работой, но и мог наблюдать за знакомыми лицами коллег редакции, за процессом создания выпусков, знакомым ему до мелочей по прошлой жизни.
«Маргарита сознательно вовлекает его в редакционные обсуждения доступным ему сейчас способом: показывает фрагменты эфиров, говорит о знакомых проектах, даже советуется тоном, будто он соучаствует»,
— делится коллега из RT. Медики лишь подтверждают эффективность:
«Прочное ощущение своей профессиональной идентичности, значимости, причастности к значимой деятельности – мощнейший катализатор восстановления личности человека после такого потрясения мозга, как длительная кома. Он вспоминает не только свое имя, а того, кем он был и кем он хочет быть».
Зов будущего – детские голоса:
Важнейшими днями в календаре восстановления стали видеозвонки с детьми. Простой детский вопрос сына или дочери: «Папа, когда ты домой?» становился мощнейшей внутренней мотивацией для Кеосаяна. Узнавая родные голоса, улыбаясь в ответ на приветствия, Тигран начал снова учиться говорить их имена, просить показать последние рисунки. Детский психолог Ольга Светлакова объясняет такой феномен:
«Родительский инстинкт вскормлен миллионами лет эволюции. Это одна из самых глубоко укоренённых биологических программ. Желание увидеть, обнять, защитить своих детей обладает колоссальной энергией. Оно способно мобилизовать организм на невероятные усилия, буквально поднимая человека с того самого края».
Близкие друзья, с трепетом наблюдающие за прогрессом, со сдержанным восторгом отмечали:
«Он возвращается. Каждый день проявляется что-то новое, и это не просто функции тела – это возвращение его самого, характера».
Медицинское чудо или закономерность? Взгляд специалистов
Случай Тиграна Кеосаяна мало кого оставляет равнодушным в медицинской среде. Прогноз на возможность полного или почти полного восстановления после семи месяцев столь глубокой комы его лечащие врачи оценивают как высокий – в районе шестидесяти процентов. Цифра, о которой при таких исходных обстоятельствах в профессиональных кругах вслух говорят крайне редко: обычно прогноз не поднимается выше пяти, максимум десяти процентов. Этот поразительный исход заставил специалистов глубоко приглядеться ко всему пути реабилитации.
«Уникальность пациента в комплексности факторов, которые сработали на выздоровление, — комментирует один из врачей клиники, с разрешения близких описывающей кейс для научного сообщества. — Уровень организованной медицинской помощи безусловно важен. Но мы должны признать, что наблюдаем не только это. Железная воля самого пациента? Бесконечная вера и целенаправленная работа супруги, создавшей ту важную «экосистему» памяти, чувства собственного я и связи с миром? Всё это вместе и привело к такому удивительному результату, который позволяет нам с определённым рвением изучать его дальше. Возможно, придется что-то пересмотреть в стандартных подходах к таким пациентам.
Непосредственно сам режиссер сейчас передвигается на коляске, осваивает вновь базовые навыки самообслуживания, пробует читать, смотреть любимые ленты, пытается строить простые фразы. Специалисты по нейрореабилитации рисуют осторожно оптимистичный прогноз: при сохранении нынешних темпов прогресса возвращение к насыщенной и относительно нормальной жизни возможно в течение полутора-двух лет. Это требует огромных усилий.
Пока главный редактор RT продолжает свой двойной труд, а её муж, заручившись профессиональной помощью, активно борется за возвращение к творчеству и семье, история их победы над, казалось бы, неизбежным давно перестала быть личной. Она стала свидетельством. На вопрос психиатра из реанимации о том, что стало главным лекарством, кроме всего научного потенциала клиники, коллега, на минуту остановившись перед дверью палаты, где снова слышались обрывки новостей и армянская музыка, ответил:
«Мы даём телу лекарства и процедуры. Той силе, что подняла его из тьмы, у нас в аптеке номера нет. Её зовут Любовь. И она сильнее».
И дело семьи Кеосаян триумфально доказывает сегодня этот возрастной человеческий закон.
Подписывайтесь на канал и ставьте лайки!
Обязательно нажмите на колокольчик
- Вступайте в наш Телеграм-канал
- Вступайте в нашу Группу ВКонтакте