Что произошло с Юлией Барановской? Как она могла себе такое позволить? Я ловлю себя на мысли, что последние недели этот вопрос буквально висит в воздухе.
Звонки, письма, сообщения в мессенджерах. Люди словно сорвались с цепи: «Напишите! Ну неужели вы тоже не видели этот позор?!». И знаете, я их понимаю. Потому что эфир, о котором идёт речь, стал тем самым случаем, когда телевидение окончательно перепутало границы допустимого.
С чего всё началось
За годы работы я видела и слышала многое. И знаете, зрители обычно терпеливые. Ну, покривила ведущая личико, ну, перебила гостя, бывает. Но тут градус негодования зашкалил.
Один мужчина, сам участник съёмок, написал мне письмо, от которого у меня реально руки задрожали. Он рассказал, как Барановская во время записи передачи отлупила его букетом цветов.
Она смеялась, дала ему прозвище «Машенька». И теперь, внимание: это прозвище приклеилось к нему в деревне, где и так не сахар жить. Человек стал местной шуткой.
И вот у меня вопрос: разве телевидение должно ломать человеческие судьбы ради дешёвого хайпа? Разве ради рейтингов можно так грубо втаптывать в грязь человека, который и без того стоит на грани?
«Художественная свалка» или балаган?
Точка кипения наступила после выхода выпуска «Художественная свалка». Герой — художник Андрей Ляпунов из Фрязино.
Его дом — это настоящий кошмар: мусор, тараканы, хлам. Соседи в панике, мать в отчаянии. История, казалось бы, социально важная. Та, где телевидение обязано подключить врачей, волонтёров, помочь человеку наладить жизнь.
Но вместо помощи мы увидели цирк с издёвками.
Барановская, вместо того чтобы проявить уважение, строила гримасы, пародировала речь мужчины, говорила с ним детским голосом. Смех, кривляния, кривые подколки. И всё это на глазах у миллионов зрителей.
При этом специалисты прямо в студии говорили, что это не просто «грязнуля», это человек с диагнозом. У него патологическое накопительство, психическое расстройство. То есть он болен. А что делает ведущая? Топчется на ране каблуками, ещё и с улыбочкой.
Контраст, от которого мороз по коже
Особенно разительным был контраст с её соведущим, Александром Гордоном. Он, как мог, держал дистанцию, сохранял лицо, пытался хотя бы выглядеть нейтрально. Но, если честно, по его взгляду всё было понятно. Он смотрел на Юлию так, будто сам не верил, что всё это реально происходит рядом.
А зрители... Зрители взорвались.
- «Человек болен, а Юля ржёт!»
- «Она унижает, а не ведёт передачу!»
- «После такого смотреть программу больше не буду!»
И знаете, я их понимаю.
Я включила запись сама. И у меня внутри было мерзкое ощущение. Знаете, как будто присутствуешь на школьной перемене, где «звезда класса» издевается над самым тихим мальчишкой. Все смеются, а у тебя сердце сжимается. Вот ровно так было и здесь.
Ведь телевидение — это сила. Экран всегда сильнее одного человека. Особенно если этот человек и так не в лучшей форме, если он раним, уязвим, болен. И в этот момент ведущая должна быть не клоуном, а защитником. Не судией, а посредником. Но Юля выбрала роль насмешницы.
Где кончается помощь и начинается издёвка
Телевидение давно живёт по своим законам. Продюсеры уверены: чем грязнее, тем лучше. «Чёрнуха продаётся». Скандал — это двигатель рейтингов.
Но за этими законами скрывается человеческая боль. Мы часто забываем, что после эфира люди возвращаются домой. Их дети, соседи, коллеги видят это. И начинают повторять увиденное.
Кто будет теперь воспринимать Ляпунова всерьёз, если по федеральному каналу его превратили в посмешище?
У меня в молодости был сосед по лестничной клетке. Человек странный, да, собиратель, да, вечно с кучей старых газет и коробок. Но, знаете, он был невероятно добрым. Мне, студентке, приносил яблоки из сада, когда стипендия кончалась. Его тоже за глаза называли «плюшкин». Но никто, ни один человек не решался дразнить его в лицо. Было стыдно. БЫЛО воспитание.
А здесь? Ведущая федерального канала, мать троих детей, публичная фигура, и сама первым номером идёт в атаку.
Чья это ответственность?
Вот тут вопрос посложнее. Сценарий программы пишут редакторы. Возможно, им нужен был «острый сюжет». Возможно, они сами подталкивали Юлю к этим репликам. Но интонацию, взгляд, смех никто не прописывает. Это личное. Это её.
Значит, и ответственность тоже её.
Аудитория не простила
Никогда прежде я не получала столько писем после одного эфира. Люди писали с настоящим гневом, и это не «хейтерство», это крик души. Потому что каждый из нас понимает: завтра на месте Ляпунова может оказаться кто угодно. Любой.
И если телевидение позволяет себе смеяться над больным человеком, значит, оно завтра будет смеяться и над вами, и надо мной.
Здесь даже дело не в Юлии как таковой. Дело в системе. Но именно её поведение стало лакмусовой бумажкой. И, как по мне, Барановская перешла черту. Черту, за которой уже не шоу, не помощь, а глумление над человеческим достоинством.
А вы как думаете? Это личный выбор ведущей или редакторская установка? И, главное, стоит ли нам вообще продолжать смотреть передачи, где человеческая боль становится декорацией для чужого рейтинга?
Потому что в конечном счёте решаете именно вы. Хотите, будете дальше «потреблять» этот балаган. Не хотите, переключите канал.
И вот это будет настоящим приговором. Без права на апелляцию.