Исканян Жорж
Предыдущая глава:
Я забыл рассказать вам об одном интересном случае, который приключился со мной в Южном.
Наши командировочные быстро закончились, ведь никто не предполагал что придётся ждать так долго первого вылета. Иван Чинов уже занял денег у Давшана, а Юра Сватков у Алгебраистова. Я не хотел влезать в долги, не люблю ужасно! Потом головная боль как скорее их отдать, поэтому тянул до последнего. У меня оставалась заначка 10 баксов. Это на самый крайний случай!
И этот случай наступил. Обмеников тогда не было, но, когда мы из интереса ездили на городской рынок, расположенный на самой окраине Южного, я обратил внимание, что в одном месте справа от входа за прилавками стоят человек пять корейцев с квадратными картонками, на которых было написано по-русски что у них можно поменять валюту. Курс был конечно весьма невыгодным для меня, но выгодным для менялы. Со мной поехали Иван и Коля Смирнов. Подойдя к крайнему корейцу, я спросил по какому курсу он поменяет баксы. Кореец попросил показать наличные, что я и сделал. Мои друзья были настороже, чтобы отреагировать в случае чего. Меняла взял мою десятку и открыв тетрадь написал на ней сумму в рублях, которую он мне должен был отдать взамен долларов. Увидев ее, я подумал, что либо я дурак, либо он. Забрав у него свои баксы, я опять вернул их ему и сказал: - Чейндж.
Он утвердительно кивнул, подтверждая согласие на обмен и спросил: - Чейндж?
Теперь уже я согласно кивнул и подтвердил: - Чейндж.
Кореец достал пачку долларов, провел пальцами вдоль моей десятидолларовой купюры, посмотрел ее на свет и аккуратно доложил к своим баксам, после чего достал большую пачку рублей и медленно отсчитал полагающуюся мне сумму. Сумма была эквивалентна... 100 долларам. Мои телохранители застыли, окаменев, с широко раскрытыми глазами. Я дал последний шанс меняле, предложив снова все пересчитать. Тот опять взял калькулятор и быстро произвел подсчет. Все Ок! Неспеша пересчитав деньги, а сумма была очень приличной, я, тихо прорычав своим телохранителям: - Спокойно, спокойно, черти! Не бежать! Уходим... - направился к выходу.
Мы шли без спешки, чтобы не привлекать к себе внимания, но я ожидал, что вот вот услышу громкий крик: - Мистер, мистер!
Все было тихо, и мы наконец подошли к остановке автобуса, курсировавшего из города в аэропорт и обратно. Нам повезло, автобус подъехал буквально через минуту.
В автобусе мои мужики пришли в себя и смотрели на меня алчными глазами, в которых легко читалась простая человеческая зависть, и далеко не белая.
Честно вам скажу, что я бы тоже завидовал, окажись на их месте, и рассуждал бы примерно так: Ну почему, почему так повезло этому проходимцу, а не мне? Теперь стоит с довольной рожей и, наверное, мысленно пересчитывает свой навар. А вообще-то, мог бы и поделиться, ведь мы поехали с ним, оказали поддержку моральную. Хоть бы бутылку поставил!
Я читал их мысли, поэтому сказал: - Мужики, вечером поляна с меня! Заказывайте, что хотите, чего душа ваша пожелает!
Огонь зависти потух в глазах моих товарищей, и они повеселели, как по мановению волшебной палочки, вспоминая, как комично все произошло. Мне тоже стало хорошо. Жадным я никогда не был, это могут подтвердить все, с кем я летал.
В Магадане у нас была плановая посадка, и туда, и обратно, для прохождения пограничного и таможенного контроля.
В Магадане мы не заправлялись, поэтому сразу по прилету приехали представители служб контроля, причем погранцы поднялись на борт с овчаркой, очевидно чтобы показать всем серьезность их намерений. На нас и те и другие смотрели как на террористов, давая понять что наш арест с дальнейшим расстрелом лишь вопрос времени. Чувствовалось, что их проинструктировали, каким должно быть отношение к залетным наглецам, особенно к американцам, потому что промурыжив нас минут сорок, они ни слова не говоря забрали Джона с собой. Штурман хотел поехать с ними, чтобы быть переводчиком, если что, но ему резко и категорично отказали. Хорошее начало!
Давшан успел разобрать, что на вопрос Джона о причине его задержания, один из старших группы ответил, что нужно было заключать контракт с Магаданским управлением, тогда не было бы никаких проблем.
Юра Сватков готов уже был ехать звонить в Москву, когда подкатил Жигуль РП и оттуда вышли Джон и пограничник. Американец поднялся на борт. Было видно, что он очень зол и обескуражен от такого начала нашего мероприятия. Мы, как могли, успокоили его, пообещав что по прилету в Южный обязательно проинформируем Москву о магаданском беспределе, и он отошел.
Когда взлетели на Анкоридж, Джон, глядя в иллюминатор на удаляющуюся землю, сказал громко и убежденно: - No Magadan!
Анкоридж встретил нас ясной погодой и морозом в 12 градусов, хотя на дворе был май. Подъехали американские службы контроля. Пока одни проверяли паспорта и полетное задание, а также все документы на наш самолет, другие тщательным образом производили инспекцию содержимого всех коробок и шкафов. Я не успел открыть рот, чтобы возразить и возмутиться, как они быстро, словно ураган, все смели в свои огромные черные полиэтиленовые мешки: продукты, фрукты, овощи и даже некоторые консервы. Карантинная служба в Штатах беспощадна! Этот первый опыт стал для нас уроком, и я в дальнейшем прятал питание по своим, проверенным, потайным местам, главным из которых был цепной ящик. Мне было уморительно наблюдать в последующих рейсах, как эти ищейки, словно служебно- розыскные псы, шастали везде где только можно: и в туалете, и в кабине стрелка радиста, и в колодце аварийного покидания пилотской кабины, везде кроме моего тайника. Они поглядывали на меня с волчьим азартом чувствуя шкурой, что что-то тут нечисто, судя по моей откровенной ухмылке, но время поджимало и выбившись из сил, враг с позором бежал с корабля. Первый рейс запомнился еще неожиданной встречей. К нашему самолету подкатила машина, которую мы в Аэрофлоте называли "ароматным домиком". Специальный автомобиль, предназначенный для слива отходов из авиационных туалетов. На борт поднялся белобрысый парень в комбезе, старший "туалетный работник" и попросил попить на русском языке, но с жутким украинским акцентом. Разговорились. Малый был из Черновцов, приехал сюда три года назад, уже пообвыкся и возвращаться на Украину не собирался. Вел он себя как-то настороженно и радости в его глазах от встречи с представителями "братского народа" я не заметил.
Валерка дал ему бутылку воды, и укр испарился.
Самолет быстро заправили, и мы полетели дальше, в Сиэтл.
Сверху, этот город казался огромным. Расположенный между сопок, на берегу залива Тихого океана, он являлся весьма важным промышленным центром Америки. Достаточно сказать, что там находится основное производство Боинг. Город получил свое название в честь местного индейского вождя. Кстати, с этим городом связаны такие люди как Джимми Хендрикс, Бил Гейтс, Брюс Ли и другие весьма известные личности.
Особенно впечатлил всех нас его аэропорт. Один из самых крупных воздушных узлов Мира, он был похож на огромный улей, где самолеты, словно пчелы, постоянно взлетали и садились, используя все три полосы этой гавани. Аэропорт имел двойное название - Сиэтл/ Такома. Там базируются несколько крупнейших американских авиакомпаний таких как Аляска Аэрлайнс, Дельта и другие. Я представил каково там диспетчерам. Разводить столько самолетов, уму непостижимо! Нас завели в длинную цепь заходящих на посадку машин и теперь мы летели строго по курсу, указываемому диспетчером. Шаг влево, шаг вправо - попытка к бегству. Из кабины было отлично видно летевшие впереди нас самолеты, и мы знали, что за нами длинный хвост из бортов, заходивших вместе с нами по схеме. Казалось, что севший аэроплан не успеет освободить полосу для уже пролетевшего ближний привод самолета, но он шустро сруливал на ближайшую рулежку и эта гигантская карусель продолжала работать четко и без малейшего сбоя.
Юра Сватков идеально подвел нашего Илюху к полосе, и мы даже не почувствовали касания ее колесами шасси. Долго рулили на отведенное для нас место стоянки рядом с грузовым терминалом. Я увидел толпу встречающих, среди которых были кино и фотокоры. Вот это встреча!
Зарулили на стоянку, вырубили движки. Толпа подошла и ожидала напротив двери. Валерка щелкнул тумблерами, и массивная дверь плавно стала открываться. Когда она открылась совсем, появился я и подняв руку в дружеском приветствии, крикнул: - Hello, my Friends!
Толпа взревела от удовольствия и удивления. Опустив стремянку и закрепив ее, я пригласил Джона на выход. Он спустился первым и попал в дружеские объятия очевидно своих друзей или хороших знакомых. Затем спустился и я. Меня встречали, как астронавта, побывавшего на Луне. Рукопожатия, улыбки, восторженные крики и восхищенные взгляды. Посыпались вопросы на английском. На те, которые мне удалось разобрать, я кое как старался ответить. И чуть не попал впросак. Один дотошный журналюга заметил на киле нашего самолета проступавшие непонятные изображения сквозь новую краску.
- Что это? —спросил он удивленно.
Этот самолет раньше принадлежал иракским ВВС...- ляпнул я не задумываясь и осекся.
Черт меня дернул влезать в эти подробности, американцам это знать совсем ни к чему, поэтому быстренько пояснил: - Хотели продать его Ираку, но передумали, не получилось, поэтому и перекрасили.
Журналист, раскатавший было губы до самой земли, разочарованно потерял интерес к этой теме.
Между тем вышел весь наш экипаж. Давшан, как летчик Чкалов, совершивший беспосадочный перелет в Америку, нес пургу про дружбу между двумя народами, про мир во всем мире. Выслушав для приличия Сашкин спич, американцы стали задавать ему вопросы о перестройке и о голодных детях России, для которых они и собрали гуманитарную помощь, анонсированную Госдепартаментом страны. Штурман ответил, что голодных детей он не видел, но все равно спасибо за помощь. Нас познакомили с молодой симпатичной женщиной по имени Жаклин, которая должна будет сопровождать грузы и контролировать их доставку по назначению. Еще с нами должны были лететь представители американского бизнеса, семь человек, все в одинаковых бейсболках с тремя красными буквами "М".
Позднее мы узнали, что на Сахалинском шельфе они, вместе с российской компанией, будут осваивать мощное месторождение нефти и газа. Буквы обозначали названия фирм, которые будут участвовать в этой авантюре, это: Мицуи, Макдермот и Макдоналд. Джон сказал, что сейчас нас разберут по машинам и повезут в Президент отель, после чего он привезет суточные и даст дальнейшие указания насчет загрузки.
Заглушив самолет и закрыв входную дверь на ключ, мы направились к автостоянке сотрудников грузового терминала. Меня выбрался везти старший мастер по завтрашней загрузке Питер. Высоченный, физически развитый парень, с копной рыжих волос, свой в доску, веселый и дружелюбный, он поразительно напоминал нашего простого русского работягу. Мы подошли к вдрызг раздолбанной колымаге с трещинами на лобовом стекле, называвшейся когда-то давно Фольксвагеном Жук. Не знаю, как мы втиснулись в его драндулет, потому как я тоже был отнюдь не мелким. Увидев мой кислый вид, Питер расхохотался и показав на шикарный Вольво, стоявший рядом, сказал: - Жорж, вот моя вторая машина, но эта мне ближе к сердцу, она у меня с самой юности и к тому же очень шустрая и безотказная, поэтому не обижайся. Я беру над тобой шефство и буду тебя опекать, если ты не против. Для начала научу тебя нашему коронному слову, которым мы пользуемся везде при каждом удобном случае, это слово: Аssm. Моя машина Assm, моя работа Assm, ты тоже Аssm. Понял?
Когда Питер произносил это слово, он поднимал вверх большой палец и я понял, что оно обозначает наше слово "Супер". Во всяком случае я так понял его смысл.
Мой новый друг несся, как сумасшедший, но маневрировал очень умело, болтая без умолку. Подъехали к шикарному отелю. Около стойки администратора уже толпились мои коллеги (они уехали раньше, потому что Питер показывал мне характер завтрашнего груза). Я отдал свой паспорт и получил ключ от двухместного номера, в котором мы с Валеркой и расположились. Хочу сказать вот о чем. За все тридцать лет моей летной работы, в каких только отелях мне не довелось побывать: в Хилтоне, в Шератоне, в Холидей Инн и других, но этот из всех был самым крутым, самым шикарным. По всему внутреннему периметру огромного прямоугольного с закругленными углами, отеля, на каждом этаже располагалась прогулочная кольцеобразная зона, на которую выходили окна и двери номеров с одной стороны, а с противоположной закрытая прозрачным, изящным ограждением. Внизу на нулевом этаже располагался зимний сад с мини парком, речушкой, ажурными мостиками и уютными кафешками на берегу, под кронами пышной растительности, здесь же был газетный киоск и вся обстановка располагала к неторопливому расслабленному отдыху. Номера были весьма просторными. Наш с Валеркой номер имел две спальни и огромный холл с кожаным диваном и такими же креслами. Имелась своя кухня со всем необходимым оборудованием. В холодильнике стояли банки с Колой и минералкой, а на столике, на красивом металлическом подносе красовалась гора различных фруктов, укрытых тонкой прозрачной пленкой. На специальной тумбе стоял невероятных размеров телевизор. Все было как будто только привезено из салона буквально перед нами в идеальном состоянии, без малейшего намёка на многократное использование.
В наш номер позвонили. Я открыл дверь и увидел Джона с Иваном Чиновым.
- Суточные получите, - сказал Иван.
Джон присел на стул стоявший около стола и достав пачку долларов отсчитал нам положенные по договоренности баксы. Мы с Валеркой расписались в какой-то бумаге.
- Во сколько завтра на загрузку? - спросил я американца.
- В 2 часа по полудни, - ответил он, - за вами заедет Питер. И еще: с вами завтра полетят представители госдепартамента и деловых кругов от нефтянки. Билеты я подвезу и паспорта с визами тоже. Просьба разместить их в самолете с максимальными удобствами и оказывать содействие и поддержку во время всего перелета. Три пассажира до Анкориджа, а я этот рейс пропускаю. Если что, всегда на связи, мой телефон командир знает.
Мобильных мы тогда еще в глаза не видели и даже не слышали про такую связь. Я обратил внимание, что у Джона на ремне висел какой-то маленький кожаный чехол с пластмассовой прямоугольной коробочкой, которая, время от времени, издавала пульсирующие, весьма громкие сигналы, после которых американец извлекал ее из чехла и внимательно смотрел на светящийся экран, по которому плавно скользили слова составляющие текст сообщения. Это был пейджер. Так состоялось мое первое знакомство с мобильной связью. Через каких-то два года она уже будет становиться все более популярной и удобной у нас в стране.
Джон встал и попрощавшись с нами, уже у выхода, добавил: - По всем вопросам обращайтесь к Жаклин, она старшая. Удачи!
Иван проинформировал, что ужинать идем в семь вечера, в ресторан. Стол для нас уже забронирован. Сбор у командира, за десять минут до ужина, чтобы не собирались по одному отдельно в течении часа самостоятельно.
В 6:30 вечера мы с Угрюмым зашли к кочегарам, чтобы вместе с ними идти к Сваткову. Механики были чем-то встревожены, особенно Витя Савин. Он сразу спросил: - А ужин кто будет оплачивать?
- Ну, судя по тому, что Джон по этому поводу ничего не сказал, очевидно мы, раз он суточные выдал, - с энтузиазмом ответил я (Савина многие недолюбливали за его патологическую жадность и тупость).
Витек, "включив дурака" промямлил, что он есть не хочет и на ужин не пойдет, что у него странное строение организма, после семи не жрать ничего.
Круглый тоже объявил голодовку, заявив, что пьет какие-то лекарства.
- Случайно не портвейн? - спросил я и успокоил голодающих, - ну как хотите, дело ваше, но мне кажется, что командир будет весьма недоволен.
Крутских сразу передумал (на то он и Круглый), а Викто́р решил голодать до самого Южного.
Втроем мы пришли в номер КВС, где уже собрался народ.
Я, на вопрос Юры, где Савин, ответил, что втормех страдает патологией, а вернее синдромом "халявы", когда лишь при упоминании о том, что придётся платить свои кровные, наступает паралич всего организма, а главное, головы, которая уже ничего не соображает, а говорит только "нет".
Народ возмутился: - Как так? Мы будем, значит, тратить суточные, а этот, самый хитрый, Балбес нет?
Больше всех возмущался Давшан. Он, с самого начала экспедиции, позиционировал себя, как главного и наиболее авторитетного в нашем коллективе и нужно сказать, что наши командиры, из-за своей скромности и хорошего воспитания, позволяли ему делать это, чего категорически делать было нельзя и вы в этом скоро убедитесь.
Голосом, не терпящем возражений, Александр распорядился: - Иван, давай ка быстренько тащи этого диссидента сюда (с чувством юмора у штурмана было все отлично), на партбюро!
Чинов через несколько минут привел бунтовщика. Витя, после убедительных доводов Сашки, как это плохо - отрываться от коллектива, согласился идти на казнь, т. е. на ужин. Пошли.
Ресторан был шикарным. В интимном полумраке на столах горели свечи, и публика была из высшего общества. Нас встретил администратор заведения и проводил к нашему длинному столу, уже полностью за сервированному. Всеобщее внимание наших мужчин привлекли стройные симпатичные официантки в суперкоротких шортах, черных прозрачных чулках, черных, с короткими рукавами, блузках, манящих к себе умопомрачительным декольте и рассекающих по залу на роликовых коньках. Это было весьма необычно. С обворожительной улыбкой девушка положила перед каждым красочное меню. Посмотрев на цены, Витюша побледнел и чуть не грохнулся под стол без памяти, но обескуражиться перед девушками как-то не очень хотелось, поэтому он взял себя в руки и твердо сказал: - Я буду овощной салат (выбрал самый дешёвый) и чашку чая.
Давшан с ехидной улыбкой и с отеческой теплотой в голосе сказал Савину: - Ты можешь заказать себе даже только две корочки хлеба, но по итогу считать будем на всех поровну.
Это был контрольный выстрел по суточным механика.
Видя наши колебания в выборе блюд, администратор предложил нам типичный американский ужин и подмигнув добавил с улыбкой, что мы останемся весьма довольны.
Все согласились, кроме Вити. Он молчал, уставившись в одну точку. Над барной стойкой были деревянные конструкции, похожие на виселицы, на которых висели светильники, вот на них он и смотрел.
И понеслось! Шустрые девушки подвозили нам огромные порции салатов и закусок из мяса и рыбы. Из напитков были минеральная вода, соки и, конечно, пиво. Было калифорнийское вино, под которое нам подали на гигантских тарелках гигантские говяжьи стейки с кровью.
Я взбадривал Виктора комментариями примерных цен подаваемых нам блюд, от которых его бросало то в жар, то в холод. Когда ужин подходил к финалу, я решил пойти узнать "приговор". Спросив у администратора, сколько с нашей компании "Крузейро" за ужин, тот удивленно ответил, что ужин оплачен. Подойдя к нашему столу мне доставило большое удовольствие объявить: - По стольнику с носа!
Кто-то крякнул от неожиданности, кто-то ухмыльнулся, кто-то молча полез в бумажник... Выдержав паузу, я провозгласил торжественно: - Халява, господа! Все оплачено, лично мною. Не благодарите! Я этого не люблю.
Всеобщее веселье и отличное настроение перед завтрашним рейсом!
Утром, позавтракав в зимнем саду, приехавший Джон предложил короткую, часа на три, поездку в гипермаркет. Все с радостью согласились.
Нас везли через город и мне было весьма интересно разглядывать прохожих, дома, магазины, улицы...
Я обратил внимание, что симпатичных американок почти нет, а много рыжих и полных. Одеты, кто в чем. Запросто может идти мужчина в костюме и в кроссовках. И вообще, что я отметил при общении с американцами, они очень на нас похожи, только со своими заморочками и понятиями. Очень открытые и простые в разговорах и контактах, не то, что англичане или немцы. Дружелюбны и любопытны. А еще я подметил одну их слабость, еще с командировки в Абу Дают - они страстные и азартные любители меняться.
Только скажешь волшебное слово "Чейндж" и американцы тут как тут, бегут предлагать к обмену все подряд. Но можно и не говорить заветного слова, потому что они его скажут сами, первыми. В нашем случае его произнес Джон, когда мы приехали на загрузку после поездки в торговый центр размером с наш ГУМ или Детский мир, если не больше. Иван Чинов купил себе классный дорожный комплект из чемодана и дорожного саквояжа. Из нашей поездки мне запомнился один эпизод.
Мы прогуливались по торговому центру довольно шумной толпой, обсуждая предлагаемые товары. Мое внимание привлекла довольно красивая молодая женщина, идущая впереди нас чуть правее. Рядом с ней приотстав торопилась все время отстававшая милая белокурая девочка, лет шести. Она все время оглядывалась на нас с любопытством и каким-то детским восхищением, глядя в нашу сторону не моргая. Наконец ее матери, а это была она, надоело все время ждать дочку и она, остановившись, строго сказала: - Ты почему плетешься так медленно? Что ты там увидела?
- Мама, там наши, русские, - радостно сообщила девочка, кивнув головой в нашу сторону.
Ее мама, явно напуганная этим сообщением дочери, схватила ее за руку и пробурчав: - Пойдем скорее отсюда, - свернула в первый попавшийся павильон.
Наши мужики этого не видели, увлеченные разговорами и когда я позже рассказал им об этом эпизоде, они долго гадали, почему эта женщина так испугалась. Ничего объективного в ее действиях мы так и не нашли.
На загрузку мы приехали всем экипажем, потому как загрузить шесть поддонов с зашвартованным грузом было плевым делом. Загрузившись, можно было расслабиться так как до вылета еще было прилично, да и пассажиров еще не привезли. Вот тут то и сказал Джон американское волшебное слово "Чейндж", показывая пальцем на свой классный нож. Я достал три рубля и спросил: - Ок? Джон согласился и мы обменялись. Через минуту он опять нарисовался с карманным фонарем, подарочным набором американских денег от цента до доллара и с нагрудным знаком американской авиационной почтовой компании. И началось! Прибежали другие работники грузового терминала. Они молча поднимались к нам на борт и молча выкладывали на откидные скамейки свой товар к обмену. Кочегары бросились доставать свои припасенные на этот случай товары: армейскую символику, значки с видами Москвы и прочие. Самолет стал похож на большой сельский рынок с цыганами. Торговались увлеченно и страстно и что самое интересное, все друг друга отлично понимали! Привезли пассажиров, и биржа закрылась. Договорились продолжить торги в следующий раз, через три дня. Американцы приехали на вылет с синими толстыми поролоновыми матрасами, у которых с одной стороны по всей площади торчали такие же высокие пирамидки очевидно для массажа лежащего на матрасе тела. Настроение у них было отличное. Они летели в неизведанную, загадочную Россию, приготовив фотоаппараты и кинокамеры, чтобы воочию запечатлеть слоняющихся по улицам медведей в обнимку с пьяными мужиками и познакомиться поближе с русскими красивыми и такими легкодоступными девушками. Я им позднее объяснил, что медведи у нас позируют только в зоопарке, а мужики пьяные ходят в обнимку не с медведями, а с белочками. Насчет девушек, все точно так же как и у них только вот эта показушная доступность может для них плохо кончится и по итогу кто-то из них очухается в клинике, а кто-то на том свете из-за помешанного в бокал со спиртным клофелина. Для них это стало откровением.
Четыре поддона из шести были загружены так чтобы верхняя часть груза стала абсолютно ровной, это было сделано, наверное, специально для наших пассажиров, потому что они сразу же расстелили там свои матрасы, оборудовав для себя плацкартные места. Американцев было двенадцать человек. Трое летели до Анкориджа, причем русская семья с ребенком лет семи. Семь человек бизнесменов и двое от Госдепа с нашим грузом, обе женщины. Жаклин и Паола. Жаклин, симпатичная, хотя и полноватая молодая женщина, очень приветливая и компанейская. Парла была абсолютно другой. Чувствовалась аристократическая кость. Одета она была во все фирменное, а внешний вид говорил о том, что над ним постарались настоящие мастера. Внешне американка очень напоминала испанку - карие глаза, смоляные волосы, смуглая кожа и такой же призывный томный взгляд. Окинув глазами весь наш экипаж, она явно зафиксировала свой взор на мне. По спине пробежали мурашки. Флюиды мощная штука! Я глаза не отводил и наши взгляды встретились в лобовой атаке. Не выдержала она.
Начало многообещающее! - мелькнула мысль.
Я забыл сказать, что "водилу" для нашего самолета мы возили с собой, устанавливая ее на рампу. Эта "дура", ярко оранжевого цвета, весила около полутоны и представляла собой огромную изогнутую вниз, по радиусу выпиравшего обтекателя локатора, трубу на четырех колесах пневматиках и с гидросистемой для регулирования подъема или опускания ее концов для сцепки с тягачом.
При установке на нее мощного двигателя, она вполне могла стать грозным оружием используемым в качестве тарана.
Джон распрощался со всеми и мы, прочитав карту, ждали когда тягач дотащит нас к месту запуска двигателей. Настроение у всех было приподнятое, все шло как по маслу, четко и своевременно.
Я бы перед тем, как экипаж приступил к запуску, хотел остановиться на одной идиотской и весьма опасной привычке абсолютно всех командиров Ил-76, с которыми мне довелось летать, в том числе и командира отряда.
"Водилу" только отцепили и с трудом до толкали в зону работы тельферов, чтобы подцепив ее крюками поднять и привезти на рампу, когда экипаж начал запуск двигателей.
Мы еще только начали крепить ее к рампе, а самолет уже начал движение. Я, матерясь на чем свет стоит, поручил закрыть грузовой люк Валерке и побежал на свое место, чтобы во время взлета быть на связи.
Красные лампочки сигнализации об открытии грузолюка погасли и загорелись зеленые, говорящие о том, что люк закрыт.
Гиена насторожила уши и открыла глаза. Сна, как не бывало. Она унюхала приближающуюся добычу. Та сама шла к ней, ничего не подозревая.
Экипаж читал карту перед взлетом: - Двери, люки? - читал радист. - Закрыты, зеленые горят, - ответил я...
Возникла пауза.
Гиена резко поднялась. Шерсть на загривке стала угрожающе подниматься.
- У меня горит сигнализация, что рампа не закрыта, - ошарашил всех Коля Смирнов.
Наш самолет уже занял свое место в длинной очереди руливших на взлет лайнеров.
Командир спокойно сказал: - Проверяем сигнализацию закрытия рампы. У меня все, - нормально, операторы доложите!
- У меня зеленые горят, - доложил я.
- А у меня сигнализация, что рампа не закрыта, - уверенным голосом доложил радист.
В наши переговоры вмешался Давшан: - Хватит ерундой заниматься! Где ни будь релюха залипла, такое бывает. Мы уже четвертые на взлет.
- Жорж, - дал указание командир, - сбегай на корму, глянь, как там...
- Понял, исполняю. Пускай второй механик спустится, чтобы, если что, я ему просемафорил, - ответил я и понесся к корме.
Валерка только закончил окончательное крепление "водилы".
- Проверь риски по левому борту, а я по правому, - крикнул я ему.
Дело в том, что рампа в закрытом положении должна закрываться на замки. По левому и правому борту на ней имеются круглые, толстые пальцевики, за которые, при закрывании, заходят крюкообразные замки захваты. Они поджимают рампу плотно к корпусу грузовой кабины. Для визуального контроля на каждом крюке и на узле захвата нанесены белой краской риски. Когда замки закрыты нормально, риски совмещены, они образуют прямую линию.
Быстро пробежав взглядом по замкам левого борта, я убедился, что все нормально, но в ту же минуту раздался крик Валерки: - По правому борту риски не совмещены!
По похолодевшей спине побежал пот. Савин стоял около левой входной двери и ждал моего сигнала.
Я вскинул руки буквой Х над головой и ринулся вперед, к своему рабочему месту, чтобы предупредить по внутренней связи командира о нависшей опасности над всеми. Добежал! Втормеха уже не было. Схватив гарнитуры и нажав кнопку связи, выпалил: - Риски замков закрытия рампы по правому борту не совмещены!
И вот тут Юра Сватков совершил свою первую ошибку. Ему абсолютно ничего не стоило бы доложить диспетчеру, что из-за внезапно возникшей небольшой проблемы, нам нужно прекратить руление до выяснения ее причины. Диспетчер бы просто дал команду срулить в ближайший карман, ну в крайнем случае через ВПП на ближайшую рулежку и проследовать до места стоянки. Ничего страшного! Наоборот! Экипаж ставит во главу угла безопасность полета! Молодцы!
Юра испугался. Эта боязнь ЧП за границей сидела тогда в каждом КВС, включая и тех, кто летал в Шереметьево на постоянных международных рейсах.
Гиена уже не шла, принюхиваясь, она побежала, ясно увидев жертву.
Продолжая рулить к исполнительному старту, командир неуверенным голосом спросил: - Операторы, какая у вас сигнализация горит?
- Горят зеленые, - ответил я.
- И у меня все нормально, - сомневаясь сказал КВС.
- А у меня красные, - настойчиво доложил радист.
И Юра совершил вторую, роковую ошибку. Он спросил: - Что будем делать?
Проверяющий, старший штурман Давшан, который имеет право указывать только подчиненным своего цеха, сунул свое рыло туда, где его вообще не должно было быть и командным голосом пролаял: - Мы уже на полосе, сигнализация в норме, ВЗЛЕТАЕМ!
Командир дал команду на взлет.
Взревели двигатели на максимальных оборотах. Самолет какое-то время стоял, словно не веря тому, что происходит: - Что творят эти люди?
Но тормоза были отпущены.
Гиена, с победоносным рыком, роняя слюну с клыков, совершила бросок.
Продолжение следует.
-----------------------------
PS Большое спасибо всем, кто принимает участие в моем проекте издания новой книги. Каждому обещаю (я это делаю исправно) выслать эл. вариант моей книги "Чудеса залетной жизни" (подлинник). Просьба указывать эл. адрес.
Мои реквизиты: Карта Мир, Сбер: N 2202 2036 5920 7973 Тел. +79104442019 Эл. почта: zhorzhi2009@yandex.ru
Спасибо! С уважением, Жорж Исканян.