Марина жила в большом, светлом доме на окраине города, окружённом садом, который её отец сажал с любовью ещё до её рождения. Дом был не просто жильём — это была крепость, наполненная памятью, теплом и деньгами. Очень большими деньгами.
Марина унаследовала состояние после трагической гибели родителей в автокатастрофе, когда ей было всего двадцать пять. Её отец, успешный предприниматель, оставил дочери не только недвижимость и акции, но и строгий завещательный фонд, управлять которым она могла только после тридцати. До тех пор — строгий контроль, ежемесячные отчёты и, самое главное, независимый попечитель, назначенный самим отцом.
Но Марина не была одинока. После смерти родителей к ней переехал муж — Артём, с которым они поженились годом ранее, и его мать — Анна Петровна, свекровь, которая сразу же заявила, что теперь будет "держать всё в порядке".
На первый взгляд — идеальная семья. Молодая женщина, обеспеченная, но добрая, доверчивая. Муж — спокойный, работящий, работает в строительной фирме. Свекровь — бывшая учительница химии, педантичная, сухая, но, как казалось всем, заботливая.
Но за фасадом порядка и уюта кипела злоба.
Артём не любил Марину. Он женился не по любви, а по расчёту. Он знал, кто она, знал о наследстве. Но он не знал, что доступ к деньгам будет ограничен. Он думал — женится, получит всё, уедет в Европу, будет жить как настоящий аристократ. А вместо этого — ограничения, отчёты, постоянный контроль.
Анна Петровна тоже не любила невестку. Она считала Марину слабой, наивной, "дурочкой с деньгами". Она мечтала о власти. О доме, где она будет хозяйкой. О деньгах, которые позволит ей вернуть себе утраченное уважение, купить дачу, отправиться в круиз, наконец, почувствовать себя кем-то.
Они не говорили об этом открыто. Но однажды, за ужином, когда Марина ушла в кабинет проверить почту, Артём и его мать обменялись взглядами.
— Надо что-то делать, — тихо сказал Артём.
Анна Петровна кивнула.
— Я знаю, как.
Сначала Марина просто чувствовала усталость.
Каждое утро она просыпалась с тяжестью в голове, как будто всю ночь спала в неудобной позе. Ей было трудно дышать. Появилась тошнота, особенно после завтрака.
— Наверное, нервы, — говорила она себе. — Стресс после смерти родителей.
Она ходила к врачу. Тот посмотрел анализы, сказал, что всё в норме, назначил витамины.
Но симптомы не проходили. Наоборот — усилились.
У неё начались головокружения. Иногда, спускаясь по лестнице, она теряла равновесие. Кожа стала бледной, под глазами залегли тёмные круги.
Артём и Анна Петровна смотрели на это с тревогой.
— Бедная Мариночка, — вздыхала свекровь. — Ты совсем хвораешь. Давай я приготовлю тебе травяной чай? По старинному рецепту.
И каждый день — чай.
Марина пила.
Анна Петровна добавляла в него не просто травы.
Она добавляла соль таллия.
Таллий — редкий, но смертельно опасный металл. Его называли "наследническим ядом", потому что в XIX веке его использовали богатые наследники, чтобы избавиться от родственников. Он не даёт резких симптомов. Постепенно разрушает нервную систему, вызывает выпадение волос, паралич, судороги. При этом в обычных анализах его почти не видно.
Анна Петровна знала это. Она преподавала химию тридцать лет. Она помнила формулу.
Она разводила кристаллы в воде, капала по капле в чай, следила за дозой. Достаточно, чтобы наносить вред. Недостаточно, чтобы вызвать подозрения.
Артём помогал. Он убирал упаковки, выбрасывал остатки, лгал врачу, когда тот звонил.
— У неё депрессия, — говорил он. — Слишком много пережила.
Марина становилась слабее.
Через три месяца она уже не могла работать. Перестала выходить из дома.
Через четыре — начала терять память. Забывала, где оставила телефон, не узнавала подруг.
"Я схожу с ума?" — думала она.
Однажды ночью она проснулась от сильной боли в груди. Сердце колотилось, как будто хотело вырваться. Она попыталась встать — и упала.
Артём "случайно" проснулся, подбежал, вызвал скорую.
— У неё сердечный приступ! — кричал он.
В больнице врачи не нашли инфаркта. Но обнаружили аномальные показатели в крови.
— У вас токсическое поражение организма, — сказал доктор. — Что вы принимали?
Марина растерялась.
— Только витамины… и чай от свекрови…
Доктор нахмурился.
— Нам нужно провести углублённый анализ.
Тем временем, в доме у Марины, в потайной комнате, которую никто не знал, кроме неё и одного доверенного человека, работали камеры.
Её отец был параноиком. Или гением.
Он понимал, что дочь может стать жертвой. Он знал, что богатство привлекает паразитов.
Ещё до своей смерти он установил скрытую систему видеонаблюдения — в кухне, в столовой, в спальне, в кладовой. Камеры были вмонтированы в люстры, в розетки, в часы. Ни Артём, ни Анна Петровна даже не подозревали об их существовании.
Записи шли на зашифрованный сервер. Доступ к нему был только у Мариной и у нотариуса, который вёл её дело.
Но Марина не проверяла записи. Она не думала, что кто-то может её убивать.
Пока однажды, в больнице, её навестил нотариус — Игорь Викторович.
— Марина, — сказал он, — ваше здоровье ухудшается слишком быстро. Я не верю в совпадения.
Она посмотрела на него с болью.
— Я не знаю, что со мной.
— Я проверю дом, — сказал он. — У меня есть доступ к системе.
Через два дня он пришёл снова.
Бледный.
— Вам нужно срочно выписываться. И не возвращаться в тот дом.
— Что? Почему?
— Я посмотрел записи.
Он достал ноутбук, включил видео.
На экране — кухня. Утро. Анна Петровна открывает шкаф, достаёт маленький флакон с белым порошком. Подходит к чайнику. Добавляет.
— Это таллий, — сказал нотариус. — Я сверился с образцами.
Марина смотрела, не веря глазам.
— Артём… он знает?
Видео переключилось. Артём стоит в дверях. Кивает.
— Да. Он помогает.
Марина заплакала.
— Зачем?
— Деньги. Власть. Они ждали, пока вы умрёте. А потом — Артём объявил бы, что вы оставили завещание в его пользу. Или что вы были невменяемы.
— Но попечитель…
— Они планировали устранить и его. Через год. Постепенно.
Марина закрыла лицо руками.
— Они… они хотели меня убить…
— Да.
Нотариус вызвал полицию.
Следователи приехали в дом. Обыскали кладовку. Нашли флакон с остатками таллия. Арестовали Анну Петровну и Артёма.
Анализ крови Мариной подтвердил отравление.
Началась операция по детоксикации. Её лечили месяц.
Таллий — коварный яд. Он накапливается в костях, в мышцах. Выводится долго.
Но Марина выжила.
Суд был шумным.
СМИ называли это "делом века" — попытка медленного убийства с помощью химии.
Артём и Анна Петровна отрицали всё.
— Это ложь! — кричала свекровь. — Я заботилась о ней!
— Она сама больна! — говорил Артём.
Но камеры не врут.
Видео показали по телевизору.
Люди плакали.
Суд приговорил Артёма к 12 годам строгого режима. Анну Петровну — к 10.
Марина не просила снисхождения.
Прошло два года.
Марина восстановилась. Почти.
Иногда у неё болят суставы. Память хромает. Она не может есть острую пищу — желудок не принимает.
Но она жива.
Она продала дом. Купила квартиру в другом городе.
Она начала новую жизнь.
Иногда она смотрит на фото родителей.
— Вы спасли меня, — шепчет она. — Спасибо за камеры.
Она больше не доверяет.
Но она свободна.
Артём и Анна Петровна сидят в тюрьме.
Они не получили ни денег, ни власти.
Только решётки, серые стены и осознание того, что их план провалился.
И что Марина жива.
И что она знает.
**Эпилог**
Однажды, в день своего тридцатилетия, Марина приехала к тюремной колонии.
Она не заходила внутрь.
Она просто стояла у ворот, держа в руках конверт.
В нём — копия нового завещания.
Теперь всё её имущество — на благотворительность. Ни копейки — родственникам.
Она бросила конверт в почтовый ящик у охраны.
— Передайте Анне Петровне, — сказала она.
И уехала.
Она больше никогда не вернётся в тот город.
Она больше не будет жить в страхе.
Она — наследница.
Но главное — она — выжившая.
И это самое важное.
**Конец.**