31 августа 1939 года германские спецслужбы под чужим флагом провели целую серию приграничных провокаций, итогом которых стала Вторая мировая война...
"Поздравляю вас, гражданин соврамши"
В ночь на 1 сентября 1939-го депутатов германского Рейхстага разбудили внеурочными телефонными звонками. Всех их срочно приглашали явиться в здание Кроль-оперы в центре Берлина, где на 10 утра было запланировано выступление Адольфа Гитлера. В нём он обвинит соседнюю Польшу в 21 "пограничном инциденте" лишь за 31 августа 1939-го (цитата: "три из них были очень серьёзными") и призовёт нацию "разговаривать с поляками на том языке, на котором они говорят с нами уже несколько месяцев". Подытожит свой спектакль диктатор знаменитой исторической фразой:
С 5:45 утра мы ведём по полякам ответный огонь...
Нужно ли говорить, что всё это являлось чудовищной ложью? Даже в последнем предложении Гитлер умудрился беззастенчиво солгать целых 2 раза, ибо, во-первых, война началась ещё в 4:40 утра (с первыми бомбовыми ударами люфтваффе по городку Велюнь), а во-вторых, под "ответным огнём" скрывалась ужасающая провокация нацистской спецслужбы СД, которой сам же фюрер и поставил задачу состряпать повод для развязывания войны.
Справедливости ради, нацистский диктатор отнюдь не случайно взял на вооружение именно вариант приграничной провокации. Ведь восстановление независимой Польши после Первой мировой сопровождалось целой серией конфликтных ситуаций на германо-польской границе и привело аж к трём Силезским восстаниям/вторжениям поляков. Именно на этой истории и поспекулировал Гитлер в провокациях.
Нужно подчеркнуть, что сам он никогда особо не скрывал свои планы. Достаточно заглянуть в протоколы его речей перед военачальниками вермахта от 23 мая и 22 августа 1939-го, где он прямо разъяснял причины уже предрешённого нападения на Польшу. Так, например, 22 августа среди прочего он заявит:
...Первоочередная цель — уничтожение Польши... Я предоставлю вам пропагандистский повод для начала войны. Его правдоподобность не имеет никакого значения. Победителя потом не спросят, правду он говорил или нет...
И Гитлер не блефовал, ибо прямо во время его выступления в недрах германских спецслужб уже подходила к завершению подготовка к провокационной акции, получившей кодовое наименование "операция Гиммлер".
"Операция Гиммлер/Танненберг"
Неизвестно точно, когда именно появился гитлеровский приказ об её проведении, но неудивительно, что исполнение легло на плечи рейхсфюрера СС Генриха Гиммлера и шефа полиции безопасности и СД Рейнхарда Гейдриха, которые в 1939-го были завсегдатаями в гитлеровской альпийской резиденции Бергхоф...
Также неудивительно, что именно на Гейдриха рейхсфюрер СС переложил всю ответственность за её проведение, ибо за глаза эсэсовцы называли того "мозгом Гиммлера". К тому же "польская тема" являлась для шефа СД практические родной. Ведь ещё с 1938-го его агенты собирали и систематизировали данные на всех видных членов польской нации, которых в случае военного конфликта следовало либо сразу же уничтожить, либо направить в концлагеря. После нападения на Польшу спецкнижечки с фамилиями обречённых поляков в алфавитном порядке получат все командиры гейдриховских айнзацгрупп СД и других карательных подразделений.
Геноцидным мероприятиям по нейтрализации польского "руководящего слоя" в недрах СД присвоили кодовое наименование "операция Танненберг" (между собой в СД её издевательски именовали "интеллигент-акцион", так как большая часть жертв пришлась на образованных людей). При этом так называемую "операцию Гиммлер" западные историки считает её составной частью. И вопреки мифам цель её заключалась не столько в примитивной провокации и создании одномоментного "казус белли" для Германии (это само собой), сколько в непосредственном и фундаментальном перекладывании вины за войну на Польшу, что дало бы Британии и Франции повод для отказа от гарантий полякам и позволило бы "сохранить лицо". Попросту говоря, таким образом Гитлер открывал англичанам путь для отступления и всерьёз надеялся локализовать свою Польскую кампанию.
Как бы то ни было, Гейдрих очень энергично возьмётся за возложенное на его плечи дело. И страшная задумка горного мечтателя-уберменша из Бергхоф в его руках быстро начнёт обретать черты разветвлённого и хорошо продуманного плана...
Подготовка
8 августа 1939-го шеф полиции безопасности и СД созвал в берлинской штаб-квартире срочное совещание. Помимо главы гестапо Генриха Мюллера на нём присутствовали самые доверенные чины центрального аппарата СД. Это были:
1) Оберфюрер СС Герберт Мельхорн;
2) Оберфюрер Отто Раш:
3) Штандартенфюрер СС Ханс Труммлер;
4) Оберштурманнфюрер СС Отто Хельвиг.
Думаю, те из вас, кто более-менее глубоко в теме, могут узнать среди них "старых знакомых" по будущим айнзацгруппам СД и эсэсовским "эскадронам смерти"...
Именно на этом совещании Гейдрих прямо заявит собравшимся, что (цитата) "фюреру нужен повод для войны". Объяснив суть желаемых приграничных провокаций, он предложит присутствующим проработать детали мероприятий, которые следовало реализовать уже в ночь на 26 августа 1939-го (в канун изначально запланированного Гитлером нападения на Польшу). В тот же день они вместе и набросают черновой вариант незамысловатого плана.
Так, по предварительному замыслу, из доверенных членов гестапо, СД и СС следовало спешно организовать несколько боевых групп, которые под видом польских экстремистов должны были провести целую серию нападений на немецкие приграничные объекты. Для пущей убедительности бандитские налёты планировались в разных местах и масштабах — от сил одной усилиненной роты (примерно в 200 человек) или взвода (примерно в 20 человек), до небольших групп в пару-тройку членов или даже одиночных боевиков.
При этом каждый из присутствовавших на совещании должен был возглавить одну из групп или направление провокации. Правда, тогда ещё никто из них не знал ни точные места, ни объекты нападений. Лишь только область проведения операции — Верхнюю Силезию.
10 августа Гейдрих и Мюллер вылетели в силезский приграничный район, где глава местного гестапо Эмануэль Шефер, хорошо знавший эти края, предложил своим шефам несколько конкретных объектов нападения...
В итоге после нескольких совещаний на месте было решено, что самой крупной группе боевиков под видом регулярных польских войск следовало атаковать здание немецкой таможни в Хохлиндене. Второй — под видом бандитствующих польских националистов напасть на лесничество в Питшине. Третьей — аналогично атаковать радиостанцию в Гляйвице. Остальным предоставили на выбор более приземлённые объекты, вроде охраняемых мостов или вокзалов местных городков.
Среди данного перечня объектов нападение на радиостанцию в Гляйвице стало самым известным в истории, о котором до сих пор пишут во всех учебниках. Во многом, потому что в Нюрнберге о нём в подробностях рассказали несколько участников, в том числе эсэсовцы Мельхорн и непосредственный исполнитель налёта — оберштурмбаннфюрер СС Альфред Науйокс.
К слову, данный объект сам Гейдрих посчитал наиболее важным и приоритетным из всех, ведь благодаря трансляции в прямой эфир он должен был связать воедино все налёты и создать у немецких обывателей впечатление "генеральной линии" и полноценного польского восстания. Вот почему шеф СД поручил это дело ни абы кому, а своему очень хорошо проверенному подчинённому Науйоксу, с которым их уже связывали несколько "мокрых дел" (например, расправа в 1935 год над сбежавшим в Чехословакию инженером Рудольфом Формисом, переметнувшимся от Гитлера к Штрассеру)...
Ну а далее закипела организационная работа по набору и комплектованию провокационно-террористических групп боевиков СД и СС. 16 августа 1939-го всех их в количестве около 350 рыл собрали для смотра в спортзале школы фехтования СС под Берлином. По понятным причинам, подавляющее большинство из них являлись выходцами из Силезии и носителями польского языка. После Первой мировой многие бились здесь с поляками в составе фрайкоров.
При этом отдельно шло формирование "группы Науйокса" под Гляйвице. Причём Гейдрих полностью доверил оберштурмбаннфюреру СС подбор кандидатов на его усмотрение.
Что интересно, на данном этапе "операция Гиммлер" вошла в соприкосновение с деятельностью военной разведки вермахта — Абвера, которым руководил ненавистный Гейдриху адмирал Канарис (у них была вражда со времён позорного изгнания Гейдриха из флота).
Дело в том, что СД и Абвер нередко проводили очень похожие операции под ложным флагом, в которых требовался специфический камуфляж (в данном случае — польская униформа). Именно на Канариса, очевидно, имевшего гораздо больше возможностей по военным каналам срочно достать требуемое, и была возложена обязанность снабдить СД польской формой. По крайней мере 17 августа 1939 года в дневнике начальника Генштаба сухопутных войск Франца Гальдера об этом появился любопытный пассаж (скрин ниже):
Канарис: Гиммлер и Гейдрих в Оберзальцберге. 150 комплектов польского обмундирования и вооружения (доктор Трумлер). Верхняя Силезия...
В записи Гальдера сразу обращает внимание тот факт, что Гитлер пристально держал руку "на пульсе" операции, причём прямо из своего альпийского убежища. Что касается Канариса и его Абвера, об их роли в данной провокации известно давно, в частности, из показаний в Нюрнберге одного из замов адмирала-разведчика (Эрвина фон Лахузена).
Кстати, знаете кто помогал доставать польскую униформу на польском "чёрном рынке"?
Не поверите... Оскар Шиндлер, прославившийся позже как бизнесмен-спаситель евреев в Кракове. Но в 1939-м году он был одним из агентов Абвера, причём не очень удачливым. За год до этого он провалился в Чехословакии и как шпион был приговорён чехами к смертной казни. Лишь аннексия "Богемии и Моравии" его Родиной спасла Шиндлеру жизнь. После провала его не только не изнали из Абвера, а, напротив, даже повысили в должности. Жена Шиндлера подробно раскажет в мемуарах о запакованных тюках с польской формой в их гостиной, провалившихся несколько дней.
Уже 20 августа её на двух грузовиках доставят в ту самую берлинскую школу фехтования СС, где примеркой займутся собранные в спортзале эсэсовские головорезы.
"Консервы"
Наиболее секретной и зловещей частью "операции Гиммлер", которой занимался непосредственно шеф гестапо Генрих Мюллер, стала подготовка так называемых "консерв", как именовали в оперативных документах СС узников тюрем и концлагерей рейха. Их облачённые в польскую униформу тела на местах инсцинированных провокаций должны были стать зримым свидетельством польской агрессии против Германии.
Что интересно, идею об этом глава гестапо Мюллер высказал ещё на совещании 8 августа, посетовав, что для убедительности мероприятия без настоящих трупов не обойтись. Но большинство тогда сочло идею "непрактичной". Например, оберфюрер СС Мельхорн заявил, что данный шаг навеки отяготит Германию позором. Гейдриху даже на повышенных тонах пришлось напоминать, что эта операция — приказ фюрера, не подлежащий обсуждению.
Ему же самому это предложение понравится и Мюллер получит добро на отбор "консерв". Историки считают, что во избежание противодействий этот аспект операции Гейдрих и Мюллер в дальнейшем прорабатывали исключительно вдвоём, через головы остальных участников. По задумке Мюллера, отобранных узников следовало накачать наркотиками и расстрелять, а затем сфотографировать и распространить снимки в германской прессе.
В середине августа шеф гестапо наведался за "консервами" в концлагерь Заксенхаузен, из которого в наручниках вывез 14 политических и уголовных узников. Именно в сохранившейся "накладной" концлагеря на них встречается словосочетание "Акция консервные банки" ("Aktion Konservendose"). Всех их доставили в тюрьмы силезских городков и рассадили в одиночные камеры. При этом добирать "консервы" продолжили из тюрем гестапо...
Как правило, выбирали одиноких и тех, чьё исчезновение не подняло бы шумиху. Одним из них стал 41-летний силезский поляк Франтишек Хоньок, давно числившийся на учёте в "компетентных органах" польским националистом. 30 августа он был арестован гестапо и доставлен в одиночную камеру полицейского отдела в Гляйвице. На следующий день к нему заявился эсэсовский "врач" и под видом прививки сделал смертельную инъекцию морфина. Именно Хоньока бросят на месте гляйвицской провокации Науйокса.
Примерно в то же время аналогичную процедуру с двумя десятками "консерв" проделали и в других тюрьмах рейха. После инъекций всех их тут же расстреляли и заблаговременно увековечили на фото. Так что, вопреки мифам, на местах люди Мюллера (причём уже после налётов эсэсовцев) оставляли лишь бездыханные тела. Именно два десятка этих несчастных откроют трагичный мартиролог из 40 или 50 миллионов сгоревших в пламени Второй мировой в Европе. Впрочем, я немного забежал вперёд...
"Гора родила мышь"
Раньше всех "на дело" выехала "группа Науйокса". С 11 августа боевики СД под прикрытием легенды о коллективе инженеров горного дела уже томились в одном из отеля Гляйвица.
Ранним утром 24 августа из школы фехтования СС под Берлином в сторону Польши выехала большая колонна крытых грузовиков в составе 30 машин. Они везли эсэсовские команды для нападений на лесничество в Питшине и таможню в Хохлиндене. В то время, напомню, ещё действовал гитлеровский приказ об общем нападении на Польшу в ночь на 26.08.1939-го.
Преодолев более 400 км, за Бреслау колонна разделилась. 10 грузовиков с более чем 130 эсэсовцами направилась на северо-восток — на Питшин, где остановились в здании бывшей пивоварни (причём занявшим её боевикам запрещалось выходить за забор в город). Главная часть колонны из 20 грузовиков (с примерно 220-ю эсэсовцами) в польской форме направилась на юго-восток — в сторону Хохлиндена.
Но когда всё уже было готово и группы вышли на исходные рубежи, из Берлина неожиданно пробили "отбой", ввиду переноса Гитлером даты нападения на 1 сентября. Далеко не все получили его вовремя. Некоторые отряды, как и было задумано, произвели приграничные нападения. Это так взбесило Гейдриха, что он здорово пропесочил всех своих подчинённых, в том числе и Мюллера.
К слову, аналогично вышло и с некоторыми диверсионными группами Абвера, не успевшими получить сигнал об отбое и захватившими с боями несколько стратегических объектов в Польше. Извиняться перед поляками и делать вид, что это безобразия отдельных выживших из ума, пришлось потом на уровне генералитета вермахта.
Наконец, 31 августа, когда на германо-польской границе состредоточились уже около 1,5 млн. солдат вермахта, томившиеся без дела провокаторы стали получать долгожданные кодовые команды из Центра. Например, Науйокс, снявший трубку разрывавшегося в его гостиничном номере телефона, в 16 часов дня услышал приглушенный голос своего шефа, произнёсшего кодовое: "Бабушка умерла".
Около 20 часов вечера он уже находился в здании захваченной радиостанции, где его подчинённые на ломаном польском изрыгали в прямой эфир непотребности на "дойчей", призывая к всеобщему восстанию (забавно, что слышавшие всё немецкие обыватели в большинстве сочли, что это просто пьяная выходка работников станции и не обратили никакого внимания).
Аналогично прошли "акции" и в остальных местах. Причём — в щадящем режиме. Так, во избежание жертв в здании таможни Хохлиндена заранее отвели подальше охрану и вывезли семьи таможенников. Также предупредили и руководство лесничества, которым управлял член СС.
В общей сложности, в ночь на 1 сентября люди Гейдриха совершили несколько десятков налётов, после которых, как и планировалось, кое-где нашли тела мёртвых "поляков" для прессы. В ту же ночь Германия начала массированное вторжение в Польшу...
Казалось бы, насколько же круто сработали немецкие спецы. Вот только по итогам "гора родила мышь": совершенно никто из тех, кому предназначался данный спектакль, его не заметили. Вот совершенно. Даже Муссолини, которому Гитлер в первый же день вторжения в Польшу пожаловался на польские провокации, не стал углубляться в эту тему, не говоря уже о том, чтобы серьёзно зацепиться и развивать её (если что, их переписка первых дней войны здесь). Англичане же с французами уже через два дня объявили Германии войну. Сам Гитлер больше никогда не вспоминал о "польских провокациях".
Таким образом, данное действо стало классическим примером меткого русского слова — "перемудрили". С таким успехом вообще можно было бы ничего не проводить, а просто устно заявить миру о польских нападениях.
Вот только "консервы" были самыми что ни на есть настоящими. И они, повторюсь, открыли страшный многомиллионный мартиролог гитлеровских жертв в Европе. Такой была эта "операция Гиммлер" — первый преступный акт нацистской Германии во Второй мировой войне.