Полина уехала в лагерь. Всего на сутки. Для неё это целое событие, для нас с женой — экзамен. Первый опыт, когда ребёнок не понятно где, непонятно с кем, но не дома.
Кто не сталкивался — не поймёт. Ты вроде и радуешься: наконец-то можно выдохнуть, никаких «пап, налей воды», «мам, помоги найти носок», никакого топота босых ног по квартире с утра. Но вместе с этим накатывает странная тревога: а что она там ест, а спит ли, а зубы почистила?
Собрали мы её в лагерь с таким подходом, будто она на месяц уезжает.
Жена упаковала рюкзак, словно Полина — кандидат на участие в экспедиции на Эверест. Там было всё: от трёх запасных футболок до какой-то книжки с наклейками, которую она в руки не брала последние полгода. Я пытался возразить, мол, зачем лишнее, но быстро получил взгляд «ты точно хочешь сегодня ночевать дома?» и замолчал.
Отвезли.
— Ну что, — говорю, — мы с тобой теперь свободные люди. Целые сутки.
— Ага, — отвечает жена.
Вот интересно вы все, конечно. Советы раздаёте пачками. «Заводите второго ребёнка», «путешествуйте», «устраивайте свидания». Ага, свидание у нас началось с тряски старых игрушек и перебора носков.
Жена вошла в раж. Всё, что криво лежало, всё, что отслужило своё или просто надоело, полетело в пакеты. Я стоял в дверях и наблюдал, как мягкие игрушки, которые Полина когда-то обнимала перед сном, детские вещи, теперь лежали штабелями в пакетах «для деревни».
Моей задачей было всё это немедленно вывезти. Потому что если Полина хотя бы одним глазом увидит, как её «зайчик без уха» или «кукла без ноги» покидают квартиру, будет истерика на весь дом.
Поэтому загрузил я всё это добро в багажник и покатил в деревню.
Но вы же знаете: в деревню просто так не заезжают. Стоило мне показаться на горизонте, как тут же нарисовалась картошка.
Ну а что я скажу? Пришлось надеть сапоги, перчатки и идти копаться в земле. Выкопали всю картошку, вытащили последние помидоры из теплицы, сорвали кабачки таких размеров, что ими можно было бы отбиваться от медведей. А ещё яблоки. Столько яблок я не видел никогда. На дереве висело пакетов двадцать, под деревом лежало ещё больше. Земли под яблоней не видно, сплошной яблочный ковёр.
Я стоял и думал: «Вот откуда у меня эта ненависть к даче. Потому что если приехал, то уйдёшь только с мозолями на руках и багажником овощей».
Так и получилось: приехал я с багажником детских вещей и игрушек, уехал с багажником картошки, кабачков и яблок. Обмен века.
Вечером зашёл домой. Тишина. Кошка спит. Никто не бегает, не просит мультики включить. И вроде бы кайф, но через пять минут чувствуешь, что чего-то не хватает. Тишина начинает звенеть в ушах.
Я думал, что за эти сутки буду отдыхать. Лягу на диван, посмотрю сериал, закажу пиццу. А по факту — таскал пакеты, копал картошку, раскладывал овощи. К вечеру так устал, что заснул раньше обычного. Вот вам и «свободная жизнь без ребёнка».
На следующий день я поехал забирать Полину. Стою, смотрю, как дети выбегают из автобуса. Кто-то плачет, кто-то смеётся. Полина выходит довольная, как кот после сметаны.
— Ну как? — спрашиваю.
— Хорошо. Можно теперь и на неделю.
И улыбается так хитро, будто знает что-то, чего мы не знаем. Потом рассказывает: подружилась с тремя девочками и с одним мальчиком. Упомянула так, вскользь, чтобы я не заметил. Но я-то заметил. Запомнил фамилию. Время придёт — разберёмся.
Её день там был насыщенным: кормили, гуляли, танцевали. Вечером устроили «огонёк» — сидели в кругу и рассказывали, что больше всего запомнилось за лето. Полина сказала: «Как с папой ходила за грибами и от змеи убегала». Вот приятно, что хотя бы про меня вспомнила.
Полина вернулась домой уставшая, но счастливая.
Вот такие сутки без ребёнка. Никаких романтических вечеров, никаких «новых детей». Зато картошка выкопана, яблоки собраны, игрушки вывезены. А дочь готова к новым приключениям.
Понравился пост - поставьте лайк, сделайте репост, дополните текст своим комментарием. Это лучшая награда.
Не понравился - ничего страшного, приходите завтра и, надеюсь, новый текст вас порадует)))