Осенний дождь барабанил по окнам женской консультации, создавая ту особую атмосферу уюта, которая бывает только в медицинских учреждениях, где каждый день происходят маленькие чудеса.
Света сидела в очереди на плановое УЗИ, нервно теребя направление в руках и время от времени поглаживая едва заметный животик.
Четвёртый месяц беременности — тот самый период, когда токсикоз уже отступил, а тревоги за малыша ещё не достигли своего пика.
Вокруг неё сидели такие же женщины в положении: кто-то листал журналы, кто-то переписывался в телефоне, а молоденькая девочка в углу тихо плакала, видимо, оставшись один на один со своим положением.
Света мысленно послала ей добрые пожелания: она сама прекрасно помнила, каково это — когда беременность становится испытанием, а не радостью.
Но у неё всё было по-другому. У неё был Андрей. Их брак длился уже два года, и эти два года были наполнены той спокойной, размеренной любовью, которая приходит не сразу, а вызревает постепенно, как хорошее вино.
Андрей работал менеджером в строительной компании, она — медсестрой в детской поликлинике, и их жизнь текла по привычному руслу: работа, дом, редкие выходы в кино или кафе, планы на отпуск и, конечно же, мечты о ребёнке.
Беременность далась им не сразу. Почти год они пытались, и каждый месяц приносил разочарование. Света уже начинала подумывать о визите к врачу, когда две полоски на тесте, наконец-то, появились в тот промозглый февральский вечер.
Андрей тогда вернулся с работы усталый и голодный, как обычно плюхнулся в кресло перед телевизором и попросил чаю.
А она молча протянула ему тест. Помнила, как он долго смотрел на эту пластиковую полоску, словно не понимал, что видит. Потом поднял глаза на неё, и в них было столько радости, что у Светы перехватило дыхание.
Он подхватил её на руки и закружил по комнате, совершенно забыв о том, что беременных кружить не рекомендуется. Но в тот момент им было всё равно — они были счастливы.
— Следующий! — объявила медсестра, и Света поднялась, аккуратно разглаживая платье.
В кабинете УЗИ пахло антисептиком и лёгким озоном от работающей аппаратуры.
Врач — женщина лет пятидесяти, с усталыми, но добрыми глазами — предложила лечь на кушетку и оголить живот.
Холодный гель на коже заставил Свету поёжиться, но потом всё её внимание переключилось на экран монитора. В чёрно-белых переливах постепенно проступала загадочная картинка внутренней жизни.
Врач водила датчиком по животу, что-то измеряла, делала пометки в карте, а Света напряжённо вглядывалась в размытые очертания, пытаясь разглядеть своего малыша.
— А вы знаете, что у вас двойня? — вдруг спросила врач.
В её голосе прозвучала такая будничность, будто она интересовалась прогнозом погоды.
— Что?! — Света приподнялась на локтях, не веря своим ушам. — Двойня?
— Вот здесь первый малыш, — врач ткнула пальцем в экран, — а вот здесь второй. Сердцебиение у обоих хорошее, развиваются согласно сроку. Поздравляю!
Света смотрела на экран и чувствовала, как мир вокруг неё переворачивается. Двойня... У них будет не один ребёнок, а сразу два.
Это же невероятно.
Она тут же представила, как обрадуется Андрей, как они будут обустраивать детскую, покупать две кроватки, две коляски, как будут носить на руках сразу двух малышей.
— Это точно? — переспросила она, всё ещё не до конца веря.
— Абсолютно. Вот, посмотрите сами, — врач повернула монитор к Свете и стала показывать, где что находится. — Это однояйцовые близнецы, развиваются в отдельных плодных пузырях. Беременность будет требовать особого наблюдения, но в целом всё выглядит хорошо.
Выходя из кабинета с результатами УЗИ в руках, Света чувствовала себя так, словно выиграла в лотерею. Двойня. У них будет двойня.
Она уже воображала, как двое малышей спят в своих кроватках, как вместе делают первые шаги, говорят первые слова... Конечно, будет сложнее, но ведь и радости будет вдвое больше!
Первым, кому захотелось рассказать новость, был, конечно же, Андрей. Света достала телефон прямо в коридоре консультации и набрала его номер.
— Андрюша... — голос у неё дрожал от переполнявших эмоций. — Ты сидишь?
— А что случилось? — в голосе мужа сразу послышалась тревога.
— У нас будет двойня! Представляешь, двойня! — выпалила она, не в силах сдерживаться.
В трубке повисла тишина, потом раздался какой-то невнятный звук — будто что-то уронили, может быть, стул.
— Света? Ты серьёзно? Двойня? — голос Андрея звучал так, будто он не мог поверить услышанному.
— Совершенно серьёзно. Я только что с УЗИ. Врач сказала, что у обоих малышей хорошее сердцебиение, развиваются нормально.
Света слышала, как Андрей что-то лихорадочно объясняет коллегам — видимо, по поводу причины своего волнения, — а затем снова вернулся к разговору:
— Я не могу поверить… Двойня! Ты только представь!
В его голосе звучал такой восторг, что у Светы на глаза навернулись слёзы счастья.
После разговора с мужем она поехала на работу, в детскую поликлинику. Коллеги сразу заметили её сияющий вид и принялись расспрашивать.
Когда Света объявила новость, в ординаторской начался настоящий переполох. Её обнимали, поздравляли, старшая медсестра Тамара Ивановна даже прослезилась:
— Ой, деточка, какое счастье-то! — приговаривала она, гладя Свету по руке. — Двойняшки — это же такая радость! Хлопот будет много, конечно, но сколько же смеха в доме!
Весь рабочий день прошёл, словно в тумане. Света выполняла свои обязанности почти автоматически; мысли были заняты планами: нужно будет переделывать детскую — не одну кроватку, а две поставить, купить специальную коляску для двойни и одежды вдвое больше. Хорошо, что Андрей недавно получил прибавку к зарплате.
Вечером Андрей пришёл домой с огромным букетом роз и бутылкой безалкогольного шампанского. На его лице сияла такая счастливая улыбка, что Света поняла: он весь день думал только об их новости.
— Ну и как мы теперь будем их называть? — спросил он, обнимая жену и бережно поглаживая её живот. — Если мальчики, то пусть будут Андрей и Алексей. А если девочки?
— А если разнополые? — засмеялась Света.
— Тогда Андрей и Светлана, — рассмеялся Андрей. — Как мама и папа!
Они весь вечер строили планы, обсуждали, как переустроят квартиру, прикидывали бюджет на детские вещи. Андрей уже живо представлял, как будет учить сыновей играть в футбол, а Света мечтала о том, как будет заплетать дочкам косички.
На следующий день Андрей предложил съездить к своей сестре Инге и рассказать ей новость. Света не очень любила эти визиты — Инга всегда относилась к ней прохладно, с плохо скрываемым недовольством.
Кажется, старшая сестра считала, что брат мог бы выбрать себе жену получше. Но Андрей очень дорожил отношениями с единственной родственницей: родители умерли ещё в его студенческие годы, и Инга тогда заменила ему семью. Тридцатидвухлетняя Инга работала в банке, занимала довольно высокую должность и гордилась своей независимостью. Замуж она так и не вышла, детей не было, и всю свою нерастраченную любовь обращала на младшего брата.
Света подозревала, что именно поэтому Инга относилась к ней без особого тепла, словно ревновала брата. Квартира Инги была образцом порядка и безупречного вкуса: каждая вещь лежала на своём месте, ни пылинки, ни лишнего предмета. Иногда Свете казалось, что здесь никто не живёт постоянно — только изредка заходит переночевать.
Инга встретила их как обычно — вежливо, но без особого энтузиазма. Предложила чай, поинтересовалась здоровьем, работой. И вот, когда Андрей, не удержавшись, радостно объявил о скором пополнении в семье, выражение её лица резко изменилось.
— Двойня? — переспросила она, и в голосе прозвучало не то удивление, не то что-то чужое. — А с чего это вдруг двойня?
Света удивлённо взглянула на заловку. Какой странный вопрос. С чего бывает двойня? Ну просто случается... Ведь это же чудо!
Андрей, кажется, не уловил странности.
— Представляешь, Инга: сразу двое малышей!
— Да, чудесно, — медленно произнесла Инга, внимательно глядя на Свету. — А у нас в роду близнецы когда-нибудь были?
— У нас? — Андрей пожал плечами. — Не припомню что-то. А у тебя, Света, были в семье близнецы?
Света задумалась. Действительно, насколько помнила, ни у неё в роду, ни у родителей Андрея близнецов не было.
— Нет, не было, — ответила она. — Но ведь это необязательно бывает только по наследству. Может и просто так случиться.
— Конечно, может, — согласилась Инга, но в её взгляде появилось что-то изучающее и немного неприятное. — Просто странно как-то. Обычно всё-таки — генетика.
Остаток вечера прошёл в напряжённой атмосфере. Инга была по-прежнему вежлива, даже поздравила их. Но Света ясно чувствовала: что-то в этом вечере было не так.
Заловка задавала странные вопросы: когда именно произошло зачатие, не было ли каких-то особых обстоятельств, не принимала ли Света каких-то препаратов для стимуляции беременности. По дороге домой Света спросила мужа:
— Андрей, тебе не показалось, что Инга как-то странно отреагировала на нашу новость?
Андрей задумался:
— Может, просто удивилась. Всё-таки двойня — это не так уж часто бывает... Но она же нас поздравила.
Дома Света долго не могла заснуть. Её почему-то не отпускали слова Инги о генетической предрасположенности. Неужели действительно странно, что у них родятся близнецы, если в роду их ни у кого не было?
Она пыталась вспомнить всё, что знала о близнецах, но быстро поняла — знает она об этом очень мало. Утром следующего дня, придя на работу, Света решила поговорить с врачом-педиатром Еленой Михайловной. Та проработала в их поликлинике уже много лет и, казалось, знала ответы на все детские вопросы. Дождавшись обеденного перерыва, Света подошла к ней:
— Елена Михайловна, а правда, что близнецы рождаются только там, где есть наследственная предрасположенность?
Врач удивлённо посмотрела на неё:
— С чего ты взяла? Конечно, генетика — это важно, особенно для двуяйцевых близнецов. Но бывают и спонтанные случаи. А что, у тебя близнецы будут?
— Да, — улыбнулась Света, — УЗИ показало двойню.
— Ну и замечательно! — поддержала врач. — А однояйцевые вообще не зависят от наследственности: это просто случай, когда эмбрион на раннем этапе делится пополам. Так что не слушай никого, радуйся своему счастью.
Света почувствовала облегчение. Значит, всё в порядке и беспокоиться не о чем. Вероятно, Инга просто не слишком хорошо разбирается в тонкостях генетики. Но вечером, когда Андрей вернулся с работы, Света заметила: муж какой-то задумчивый.
За ужином он несколько раз пристально посмотрел на неё, а когда она спросила, что случилось, лишь отмахнулся:
— Да ничего. Просто думаю о малышах.
Ночью Света проснулась — Андрей ворочался рядом, никак не мог уснуть. Она повернулась к нему и увидела: тот лежит с открытыми глазами, уставившись в потолок.
— Не спишь? — слабо позвала она.
— Не спится, — не поворачивая головы, ответил он.
— О чём думаешь?
— Да так... о всякой ерунде.
— Спи.
Но Света чувствовала: это не ерунда. В голосе мужа было что-то такое, что заставило её насторожиться. Неужели слова Инги взволновали и его? Неужели он тоже начинает сомневаться?
продолжение 👇👇👇