Мираида с первого взгляда показалось Анне крепким орешком. Она была настроена на битву. Прижималась к Павлику с одной стороны нежно и беззащитно, а, с другой, крепко, хоть на людях и мысленно, вцепилась сыну в то место, которое Анна с трех лет и не видела.
Красивая. Можно, конечно, если покопаться, придраться к носу – чересчур тонкий – или к бёдрам – слишком худые.
Но объективно, красивая. У сына хороший вкус. Жаль, что девица Анне не понравилась. Но тут надо оговориться. Анне трудно угодить. Нравилась ей соседская девочка Надя – тихая, скромная, послушная, Анне в рот смотрела и почти имени-отчеству называла. Но то ещё в третьем классе было. Потом Надя с родителями переехали от греха подальше, и пришлось, вооружившись мнимой улыбкой, лаской, заботой, отваживать наглых девчонок, которые так и липли к её красивому сыну.
А тут проглядела, не заметила, не почувствовала. И, главное, какую опасную особу – эта своего не упустит уж.
Так думала Анна, сложив руки в кулачки у сердца, что означало высшую степень умиления, пока Пашка не заявил.
-Мам, а мы женимся!
Настоящее лицо Анны грохнулось на пол и расползлось липкой лужей возле ее ног. Поправив маску, чтобы не упала, Анна подкрутила голос до сопрано.
-Прекрасно! Отлично! Но, - она выдержала паузу, - возможно, вы не будете спешить?
-Поздно, мама, - радостно возвестил сын, и хищно улыбнулась Мираида. – Мы уже подали заявление в ЗАГС!
«Вот как?» Пока лицо медленно ползло по ноге обратно на положенное ему место, Анна думала, какое из орудий выбрать для столь тяжёлой битвы.
-Ну и отлично, - Анна заправила лицо за уши. – Пойдёмте, Мираида, пить чай и болтать, - в этот раз она решила не притворяться, что не запомнила с седьмого раза имя очередной девушки сына.
-Я с вами, - завилял попой Пашка. Но Мираида, не сводя глаз с будущей свекрови, вмешалась.
-Пашенька, ты пока нас в комнате подожди, альбомы с детскими фотографиями достань. Нам с твоей мамой познакомиться поближе надо.
Как два альфача, держась на почтительном расстоянии друг от друга, Мираида и Анна прошли на кухню.
Анна и не подумала включать чайник, а Мираида осталась стоять.
-Ну что? Снимем маски? – и первая скинула свою.
«Вот бы Пашка увидел», - с уважением рассматривая мясистые, как у жабы, щеки, отражавшие прижимистую душонку, подумала Анна. Но мужчины никогда такого не видят. Вот Наденька была, мечтательно вспомнила Анна. Что на уме, что на сердце, то и под маской. Такие на вес золота. Таких ещё в детстве бронируют. Неудивительно, что родители ее от Паши увезли. Не для него ягодка росла.
-Ну, мама, что вы имеете мне сказать? – уперев руки в бока, спросила Мираида.
Анна захлопнула ящик, где хранила секретное оружие против девушек сына. Не прокатит с этой.
-За Пашкой смотреть надо, - вздохнула она, присаживаясь. – Болезненный он. Панкреатит, гастрит, колики. Да ещё менингит даёт о себе знать, - и хитро, незаметно, на Мираиду глянула.
-Менингит? Пашка не говорил.
-Да кто же такое расскажет? – Анна смахнула слезу. — Горе это, девочка моя, беда. И, главное, раньше совсем заметно не было, а теперь с каждым годом все чаще приступы случаются.
Мираида забарабанила пальцами по столу, нахмурилась, подумала щеками.
— Какие приступы? — прищурилась. — А не врете? Ничего такого не замечала.
— Так мы скрываем, — развела руками Анна. — Но вы, я вижу, Пашеньку искренне любите. Вам мне не страшно его доверить. Только ножи от него прячьте. Он, как нож в руки возьмет, бесноватый становится. Ножи прячьте, и все у вас ладненько будет.
И тут, радость какая, из комнаты раздался крик Павлуши.
— Ма, забыл сказать, мы Мирой арбуз купили. Давай я пока порежу. Где нож?
Анна приспустила маску и сделала большие глаза. Мол, видите. А вслух ответила громко.
— Я сама порежу, Павел, не волнуйся. Ты, главное, не волнуйся.
Когда она обернулась, Мираиды в комнате уже не было. Только на столе осталась лежать, забытая ею маска.