— УБИРАЙСЯ ИЗ МОЕГО ДОМА! — заорал свёкр и толкнул меня так, что я упала на крыльцо.
Соседи оборачивались, дети на площадке замерли.
— Василий Петрович, что вы делаете? — спросила тётя Зина из соседнего подъезда.
— Выгоняю дармоедку! — рявкнул он. — Три года жрёт мой хлеб! А сыну мозги пудрит!
Муж стоял за спиной отца и молчал. Как всегда.
Три года назад
Вышла замуж за Колю в двадцать два. Родители против были — мол, рано.
Но любила. И он вроде любил.
— Ко мне переедешь, — сказал после загса. — У папы дом большой.
— А может, отдельно? — робко предложила.
— Зачем? Папе одному скучно. Мама два года как умерла.
Переехала. Думала — временно.
Жизнь у свёкра
Первый месяц терпела. Второй месяц адаптировалась. Третий — поняла, что попала в капкан.
Свёкр командовал всем. Что готовить, когда вставать, куда ходить.
— Коля, может, квартиру снимем? — просила мужа.
— Зачем тратить деньги? Здесь и так хорошо.
— Но твой отец...
— Что отец? Нормальный он. Просто характер такой.
Контроль
Василий Петрович контролировал каждый шаг.
— Опять в магазин потопала? На что деньги тратишь?
— На продукты...
— На продукты! Колька, смотри — жена твоя деньги сорит!
Или:
— В гости к подруге? А дома дел нету? Полы не мыты, окна грязные!
— Василий Петрович, я вчера всё убирала...
— Плохо убирала! Переделывать надо!
Коля молчал
Муж никогда не заступался. Ни разу за три года.
— Коля, поговори с отцом...
— О чём говорить? Он прав. Дом содержать надо.
— But он меня унижает!
— Не унижает. Воспитывает.
— Коля!
— Лена, не капай. У меня на работе проблемы, дома покой нужен.
Сегодня утром
Сегодня была последняя капля.
Встала, приготовила завтрак. Подала свёкру.
— Что это? — ткнул вилкой в яичницу.
— Яичница...
— Пережаренная! Есть невозможно!
— Извините, переделаю...
— Не надо переделывать! — взревел. — Надо с первого раза нормально готовить!
Коля молча доедал и собирался на работу.
— ТЫ ДАРМОЕДКА! — орал дальше свёкр. — ТРИ ГОДА ЖРЁШЬ МОЙ ХЛЕБ!
Взрыв
— Василий Петрович, хватит! — не выдержала я.
— Что "хватит"? В моём доме я говорю что хочу!
— Это не только ваш дом! Здесь живёт и ваш сын!
— Сын мой! А ты кто? Чужая!
— Я его жена!
— Жена! — захохотал зло. — Какая из тебя жена? Готовить не умеешь, убираться не умеешь, детей нет!
— Дети будут...
— Когда будут? Три года прошло! Бесплодная ты!
На улице
Выскочил на крыльцо, где я пыталась прийти в себя.
— УБИРАЙСЯ ИЗ МОЕГО ДОМА! — заорал так, что весь двор услышал.
И толкнул меня. Сильно. Я упала на колени.
— Василий Петрович! — ахнула тётя Зина.
— Не ваше дело! — рявкнул в ответ. — Дармоедку выгоняю!
Коля вышел следом:
— Пап, может, не надо...
— Надо! Хватит её содержать! Пусть к родителям идёт!
Унижение
Поднялась с колен. Отряхнула платье. Соседи смотрели с жалостью.
— Лена, иди к нам, — тихо сказала тётя Зина.
— Никуда она не пойдёт! — заорал свёкр. — Пусть проваливает!
— Коля, скажи что-нибудь... — посмотрела на мужа.
— Лен... пап прав... может, и правда к родителям съездишь... на недельку...
Всё. Приговор вынесен.
Собираю вещи
Зашла в дом, собрала сумку.
Свёкр стоял в прихожей:
— И ключи оставь! Чужой человек ключи от моего дома носить не будет!
Положила ключи на тумбочку.
— Вот и правильно! Наконец-то в доме порядок будет!
Звонок
У родителей вечером зазвонил телефон.
— Лена, тебя, — сказала мама.
Взяла трубку. Коля.
— Лен... ты где?
— У родителей. А что?
— Приезжай...
— Зачем?
— Нужно... срочно нужно...
— Коля, что случилось?
— Пап... с папой что-то...
Возвращение
Приехала через час. У дома толпа соседей, машина скорой.
— Что произошло? — спросила у тёти Зины.
— Василий Петрович... упал... похоже, инсульт...
Зашла в дом. Коля сидел бледный.
— Лен... пап в реанимации...
— Что врачи говорят?
— Говорят... тяжело...
В больнице
— Родственники Жукова Василия Петровича?
— Мы, — сказал Коля.
— Вам нужно подписать согласие на операцию...
— Какую операцию?
— Срочная операция на мозге... без неё не выживет...
— А с ней?
— С ней... пятьдесят на пятьдесят...
Выбор
— Коля, решай, — сказала тихо.
— Как решай?
— Подписывать или нет.
— Лена, что ты говоришь? Он же мой отец!
— Отец, который меня выгнал...
— Но он же болен!
— Болен... а утром был здоров и меня унижал...
— Лена!
— Что Лена? Он меня дармоедкой называл. Чужой. Бесплодной.
Подпись
— Я подпишу, — решил Коля.
— Твоё право.
— А ты что?
— А я подумаю... буду ли я ухаживать за тем, кто меня выгнал...
— Лена, ну что ты...
— Коля, твой отец меня сегодня толкал на глазах у соседей. А ты молчал. Как всегда.
— Я не знал, что он заболеет...
— Не в болезни дело. В том, что ты меня не защищал.
После операции
Операция прошла. Свёкр выжил, но остался наполовину парализованным.
— Ему нужен постоянный уход, — сказал врач.
— Понятно, — кивнул Коля.
— Вы справитесь?
Коля посмотрел на меня.
— Не знаю...
Мой ответ
— Я буду ухаживать, — сказала.
— Правда? — удивился Коля.
— Да. Но на условиях.
— Каких условиях?
— Во-первых, он при мне извинится за сегодняшнее утро.
— Лена...
— Во-вторых, мы снимаем отдельную квартиру.
— Но кто за ним ухаживать будет?
— Наймём сиделку. На его пенсию.
— А если денег не хватит?
— Тогда сидите дома и ухаживайте сами.
— Лена, но он же болен...
— Болен. А утром был здоров и меня гнал. Сейчас условия изменились.
В палате
Свёкр лежал подключённый к капельницам. Говорить не мог, но глаза открыты.
— Василий Петрович, — подошла к кровати. — Вы меня слышите?
Моргнул.
— Утром вы меня выгнали из дома. Называли дармоедкой. Толкали при соседях.
Его глаза наполнились слезами.
— Теперь я решаю — ухаживать за вами или нет.
Извинения
Через неделю свёкра выписали. Речь немного восстановилась.
Сидел в кресле, не мог встать без помощи.
— Лена... — хрипло позвал.
— Слушаю.
— Прости... меня...
— За что простить?
— За... утром... толкал тебя...
— И?
— И... дармоедкой... называл...
— И?
— И... выгонял...
— Что ещё?
— Не... не знаю...
— Василий Петрович, вы говорили, что я чужая в вашем доме. Помните?
— Помню...
— И что теперь?
— Теперь... ты... хозяйка...
Квартира
— Коля, завтра едем квартиру смотреть, — сказала за ужином.
— Какую квартиру?
— Ту, что снимать будем.
— Лен, а как же пап?
— А что пап?
— Один оставаться будет...
— Не один. С сиделкой.
— Но он привык, что мы рядом...
— Коль, он меня выгонял. Помнишь? "Убирайся из моего дома"?
— Помню...
— Теперь я убираюсь. Как он хотел.
Сиделка
Нашли сиделку. Тётю Галю, добрую женщину пятидесяти лет.
— Он капризный, — предупредила её. — Любит командовать.
— Ничего, я привычная, — улыбнулась тётя Галя.
На второй день она позвонила:
— Девочка, а он всё время плачет...
— Почему плачет?
— Спрашивает, когда вы вернётесь...
— А вы что отвечаете?
— Отвечаю — не знаю...
Звонки
Свёкр начал сам звонить. Каждый день.
— Лена... когда домой?
— Василий Петрович, мы дома. В своём доме.
— Но я... я один...
— У вас тётя Галя есть.
— Она... чужая...
— А я чем лучше? Утром вы говорили — я чужая.
— Не говорил...
— Говорили. При соседях говорили.
Месяц спустя
Тётя Зина встретила на улице:
— Лена, а Василий Петрович совсем плохой стал...
— В каком смысле?
— Худеет сильно... не ест почти... всё про тебя спрашивает...
— И что я должна делать?
— Может, навестишь?
— Тётя Зин, он меня выгнал. При вас выгнал.
— Но он же болен...
— Болеет он месяц. А издевался три года.
Коля
— Лен, может, всё-таки навестим папу?
— Ты навести. Я не хочу.
— Но он родня...
— Мне не родня. Мне он чужой. Сам сказал.
— Лена, ну что ты как маленькая...
— Коль, а ты помнишь, как он меня толкал?
— Помню...
— И что ты сделал?
— Не знаю...
— Ничего. Как обычно.
— Лен...
— А теперь хочешь, чтобы я простила и забыла?
— Хочу...
— Не прощу. И не забуду.
Второй инсульт
Через два месяца тётя Галя позвонила ночью:
— Девочка, ему плохо! Скорую вызвала!
Приехали в больницу. Врач развёл руками:
— Повторный инсульт... очень тяжело...
— Что это значит? — спросил Коля.
— Может не выжить...
У постели
Свёкр лежал без сознания. Аппараты пищали.
— Пап... — шептал Коля. — Пап, ты слышишь?
Я молча стояла у окна.
— Лена, подойди... может, он чувствует...
— Не подойду.
— Но он же умирает...
— Значит, умирает.
— Лена!
— Что Лена? Коль, когда он меня унижал, ты где был?
— Лен, ну хватит уже...
— Не хватит. Никогда не хватит.
Последние слова
К вечеру свёкр очнулся. Еле дышал.
— Коля... — хрипел.
— Я здесь, пап...
— Лену... позови...
— Лена здесь.
— Лена... подойди...
Подошла.
— Прости... меня...
— За что?
— За всё... за три года... за утром...
— Простила уже.
— Правда?
— Правда. Но домой не вернусь.
— Почему?
— Потому что ваш сын меня не защитил. Ни разу за три года.
Свёкр посмотрел на Колю:
— Коля... ты... дурак...
— Пап...
— Жену... надо... защищать...
Смерть
Ночью Василий Петрович умер.
Последние слова были: "Коля... береги... Лену..."
Похороны
На похоронах подошла тётя Зина:
— Лена, он в последние месяцы только о тебе и говорил...
— Говорил?
— Говорил, что не ценил тебя... что зря выгонял...
— Поздно понял.
— Поздно... но понял...
— Это уже ничего не меняет.
Завещание
Через неделю нотариус вызвал на оглашение завещания.
— Дом завещан вам, Елена Викторовна.
— Как мне? — удивилась.
— Завещание написано месяц назад. "Прошу простить меня и принять дом как извинение за причинённые страдания".
Коля сидел бледный.
— И мне ничего? — спросил.
— Вам денежный вклад. Тридцать тысяч рублей.
Решение
— Лен, что будешь с домом делать? — спросил Коля по дороге домой.
— Продам.
— Как продашь? Это же семейное гнездо...
— Твоё семейное гнездо. А для меня это место унижений.
— Лена...
— Что Лена? Коль, твой отец понял свои ошибки только перед смертью. А ты понял?
— Что понял?
— Что жену надо защищать.
— Понял...
— Поздно.
Развод
Подала на развод через месяц после похорон.
— Лена, но почему? — спросил Коля.
— Потому что ты трус.
— Как трус?
— Три года я просила тебя заступиться. Ты молчал.
— Но он же мой отец был...
— А я кто была? Чужая?
— Не чужая...
— Получается, чужая. Иначе защищал бы.
Алименты
— А алименты требовать будешь? — спросил адвокат.
— Нет.
— Почему? Имеете право...
— Не хочу быть дармоедкой. Как говорил его отец.
— Но раздел имущества?
— Мне дом оставили. Хватит.
Продажа
Дом продала за два миллиона. Купила однокомнатную квартиру, остальное в банк положила.
Тётя Зина спросила:
— Лена, а не жалко дом такой хороший продавать?
— Не жалко. В нём только плохие воспоминания.
— А Коля как?
— А Коля пусть на тридцать тысяч от папы живёт.
Год спустя
Встретила Колю в магазине. Похудел, осунулся.
— Лен... как дела?
— Нормально. А у тебя?
— Тоже... ничего...
— Женился?
— Не женился... а ты?
— А я свободна и счастлива.
— Лен... а может, попробуем ещё раз?
— Коль, а ты изменился?
— В каком смысле?
— Научился защищать жену?
— Научился...
— У кого научился? У тебя же жены нет.
— У жизни научился...
— Поздно, Коль. Поздно.
Конец
Живу одна в своей квартире. Работаю, встречаюсь с подругами, хожу в театр.
Никого не содержу.
Никого не слушаю.
Никому не отчитываюсь.
Никого не боюсь.
И знаете что? Это счастье.
Через три года
Тётя Зина позвонила:
— Лена, ты знаешь... Коля женился...
— Поздравляю его.
— На Марине... помнишь, соседку из пятого подъезда?
— Помню. И что?
— А то, что она такая же, как ты была... терпеливая...
— И?
— И он опять молчит, когда её свекровь ругает...
— Тётя Зин, а при чём тут я?
— А при том, что некоторые люди не меняются...
— Вот именно. Поэтому я и ушла вовремя.
Встреча в банке
Случайно встретились в банке. Коля стоял в очереди за кредитом.
— Лен... — обрадовался он. — Как дела?
— Отлично. А у тебя как семейная жизнь?
— Нормально... Марина хорошая...
— А свекровь?
— Свекровь тоже ничего... иногда, правда, на Марину ругается...
— И ты что?
— Стараюсь не вмешиваться...
— Понятно. Опять не защищаешь жену.
— Лен, ну зачем конфликты создавать...
— Коль, а ты помнишь последние слова своего отца?
— Какие?
— "Жену надо защищать".
Его просьба
— Лен... а может, встретимся как-нибудь? Поговорим?
— О чём говорить?
— Ну... вспомним молодость...
— Коль, я молодость не с тобой вспоминаю.
— А с кем?
— Это не твоё дело.
— Лена, у тебя кто-то есть?
— Коль, мы разведены. Моя личная жизнь тебя не касается.
— Но всё-таки...
— До свидания, Коля.
Новая жизнь
Да, у меня есть мужчина. Игорь. Разведён, двое детей от первого брака.
— Лена, — говорит он, — если моя мать скажет тебе хоть одно грубое слово, я её из дома выгоню.
— Серьёзно?
— Серьёзно. Жена важнее матери. После двадцати пяти лет точно.
Вот так должен говорить настоящий мужчина.
Свадьба
Выходила замуж во второй раз в тридцать один год.
На свадьбе не было ни Коли, ни его новой жены, ни тёти Зины.
Были только те люди, которые меня любят и уважают.
Игорь в речи сказал:
— Лена прошла через многое. Но стала только сильнее. Я обещаю — с ней больше никто не посмеет обращаться плохо.
Встреча через пять лет
Идём с Игорем по улице, ведём за ручки нашего сынишку.
Навстречу — Коля с Мариной. Она с коляской.
— Лена? — не поверил своим глазам Коля.
— Привет, — сухо ответила.
— Это твой муж? — посмотрел на Игоря.
— Мой.
— А это ваш сын?
— Наш.
Игорь крепче взял меня за руку:
— Пойдём, дорогая.
Сравнение
Марина выглядела уставшей. Осунувшейся. Как выглядела когда-то я.
А я? Я сияла от счастья.
— Лен... — окликнул Коля. — Ты красивая стала...
— Я и была красивая. Просто рядом с тобой увядала.
Эпилог
Прошло десять лет с той истории.
Живу в своём доме с любящим мужем и двумя детьми.
Иногда вспоминаю свёкра. Не злюсь на него. Понимаю — он был продуктом своего времени.
А вот на Колю злюсь до сих пор.
Не за то, что не защищал от отца.
А за то, что научился защищать только после развода со мной.
Мораль
Некоторым мужчинам нужно потерять женщину, чтобы понять её ценность.
Но умные женщины не ждут, пока мужчина поумнеет.
Они уходят и строят счастье с тем, кто их ценит сразу.
И это правильно.
КОНЕЦ