«Ты — обуза для моего сына. Он из-за тебя на себе всё тащит, последнюю копейку в дом несёт!» — чеканила свекровь, глядя на меня с ледяным презрением. Она не знала, что её «кормилец» уже год сидит на моей шее, а его «последние копейки» — это мои деньги, которые он тайком тратит на подарки любовнице. Я молча слушала, а в голове уже зрел план. План мести, который уместится в одной папке с чеками и навсегда разрушит её иллюзии о «святом сыночке».
***
— Стас, где деньги? — Голос Марины был тихим, но в оглушающей тишине их новенькой студии в спальном районе он прозвучал как выстрел. — Деньги, которые мы откладывали на отпуск. С общего счета. Их нет.
Станислав, не отрываясь от экрана ноутбука, лениво повел плечом. На экране мелькали разноцветные иконки какой-то криптобиржи.
— Марин, ну ты чего начинаешь? Они в деле. Вложены. Скоро будет х2, а то и х3. Поедем не в Турцию, а на Мальдивы, как ты хотела. Расслабься.
— В каком деле, Стас? Ты не советовался со мной! Это были наши общие деньги! Триста тысяч!
— Потому и не советовался, что ты бы начала паниковать, — он наконец соизволил повернуться. Его лицо, которое еще год назад казалось Марине самым красивым на свете, сейчас выражало снисходительную усталость. — Я мужчина, я принимаю рискованные решения. Так устроен бизнес. Ты же в своем SMM привыкла к копеечным бюджетам и лайкам, ты не понимаешь больших игр.
Больших игр... Марина сглотнула комок в горле. Всего полтора года назад она бы поверила каждому его слову. Когда он, сверкая белоснежной улыбкой на презентации своего "революционного стартапа", ворвался в ее жизнь, она потеряла голову. Стас был не похож на других. Он не говорил о стабильности и ипотеке, он говорил об инвестициях, о покорении рынков, о будущем, которое он строит своими руками. Он был основателем IT-проекта, который должен был "изменить мир". Марина, успешный SMM-менеджер, была очарована его амбициями и харизмой. Он цитировал Джобса, носил дорогие, хоть и неброские часы, и водил её в рестораны, где расплачивался картой с логотипом малоизвестного банка, что казалось ей признаком принадлежности к особому клубу. Он ухаживал так, что голова шла кругом: спонтанные поездки за город, огромные букеты не банальных роз, а полевых цветов, которые она любила. Он слушал её, восхищался её умом и креативностью.
— Ты не просто красивая, ты невероятно умная. Мы будем идеальной командой, — шептал он, обнимая её на смотровой площадке с видом на ночной город.
Его мать, Тамара Павловна, бывшая директор гимназии, женщина с идеальной осанкой и пронзительным взглядом, приняла Марину настороженно, но благосклонно.
— Станислав у меня мальчик особенный, с большим будущим. Ему нужна женщина, которая будет не гирей на ногах, а крыльями за спиной, — заявила она на первой встрече, изучая Марину так, будто принимала у неё экзамен. — Надеюсь, вы это понимаете, Марина.
И Марина понимала. Она была готова стать этими крыльями. Она работала как одержимая, закрывая их общие бытовые расходы, пока он "привлекал очередной раунд инвестиций". Она верила, что это временно, что это их общий вклад в грандиозное будущее. Свадьба была скромной, "для своих". "Зачем нам пышность? Мы выше этого, мы инвестируем в будущее, а не в один день показухи," — объяснял Стас. Они взяли в ипотеку квартиру в новом ЖК, который застройщик пафосно называл "Город будущего". А сейчас это будущее смотрело на неё с экрана ноутбука, пахло дешевой пиццей и говорило снисходительным тоном о "больших играх".
***
Первые полгода совместной жизни прошли в тумане эйфории. Они обустраивали свое гнездышко, спорили о цвете стен и вместе собирали мебель . Стас все так же пропадал на "важных встречах", возвращался поздно, пахнущий дорогим парфюмом и энтузиазмом. Он показывал ей графики, диаграммы, говорил о переговорах с "сингапурскими инвесторами". Денег от его стартапа, правда, по-прежнему не было.
— Это долгие деньги, Мариш. Стартапы не приносят прибыль в первый год. Главное — рост пользовательской базы, — терпеливо объяснял он, пока она оплачивала счета за квартиру и интернет с зарплатной карты.
Марина кивала. Она гордилась им. Пока её подруги обсуждали мужей-менеджеров, её Стас строил будущее. Она рассказывала о нем с придыханием, немного приукрашивая реальность, в которую уже сама свято верила. Тамара Павловна звонила почти каждый день. Не Марине — Стасу. А потом пересказывала их разговоры невестке с плохо скрываемым назиданием.
— Мариночка, Стасик говорит, у вас опять закончился нормальный кофе? Он так устает, ему нужно качественное топливо для мозга. Не экономьте на мальчике, ему сейчас вся поддержка нужна.
Марина молча шла в магазин и покупала дорогой кофе. Потом — новую рубашку для Стаса на "важную встречу". Потом оплачивала его такси бизнес-класса, потому что "встречаться с инвесторами и ехать на метро — это моветон, это рушит имидж". Её зарплата, довольно высокая по меркам её коллег, начала утекать как вода сквозь пальцы. Она стала брать подработки, вела по ночам еще два SMM-проекта, убеждая себя, что это временно.
Однажды вечером, когда она, смертельно уставшая, разбирала сумки с продуктами, Стас подошел сзади и обнял её.
— Котенок, тут такая ситуация... Мне нужно срочно закрыть один кассовый разрыв по проекту. Буквально на пару недель. Нужно сто пятьдесят тысяч. Я все верну с процентами, как только зайдет следующий транш.
Сердце Марины екнуло. Это была уже не тысяча на кофе.
— Стас, у меня нет таких денег просто так. Это все, что я отложила на "подушку безопасности".
Он отстранился. Его лицо стало жестким.
— Я не "просто так" прошу. Я прошу на наше общее будущее! Или ты в меня уже не веришь? Я думал, мы команда. А ты, оказывается, ведешь свою бухгалтерию? "Твои" деньги, "мои" деньги... Я думал, у нас все общее.
Ему было стыдно. Стыдно за то, что приходится просить у жены. Стыдно за то, что она сомневается в нем. Марина почувствовала себя виноватой. Эгоистичной. Мелочной. Конечно, они команда. Конечно, она верит в него. В тот же вечер она перевела ему всю свою заначку. Деньги, разумеется, не вернулись ни через две недели, ни через два месяца. "Инвесторы задерживают транш, бюрократия, ты же понимаешь," — небрежно бросал он. А потом случился разговор, после которого трещина в их браке превратилась в пропасть. Он сидел на кухне, когда позвонила Тамара Павловна. Стас включил громкую связь, видимо, случайно.
— Сынок, как ты? Ты поел? Эта твоя Марина тебя хоть кормит? — зазвучал в динамике властный голос.
— Мам, ну нормально все. Кормит, — голос Стаса был капризным. — Только устал я от всего. Тут пашешь, бьешься, а поддержки ноль. Вечно у нее недовольное лицо, вечно ей на все денег жалко.
Марина застыла в коридоре, боясь вздохнуть.
— Я же тебе говорила, Станислав! Ей нужен был просто успешный фасад, а как начались трудности — так сразу и сдулась. Она тебя тянет вниз! Вместо того чтобы вдохновлять, она тебя пилит! Ты из-за неё весь извелся!
— Да ладно, мам, прорвемся...
Марина неслышно вошла в кухню. Стас вздрогнул и торопливо отключил громкую связь. В его глазах на секунду мелькнул испуг, который тут же сменился наглой уверенностью.
— Что, подслушиваешь? Нехорошо.
В тот вечер она впервые не могла заставить себя лечь с ним в одну постель. Она ушла спать на диван , чувствуя, как крылья, которые она так старательно растила для него, наливаются свинцом и тянут её на дно.
***
"Революционный стартап" тихо скончался, так и не родившись. Стас объявил, что "вышел из проекта", потому что "партнеры оказались мелкими людишками, не способными мыслить глобально". Теперь он был в "творческом поиске". Этот поиск преимущественно проходил на диване перед огромной плазмой, купленной в кредит, который, разумеется, выплачивала Марина. Дни Стаса состояли из позднего подъема, многочасовых сессий в онлайн-играх, просмотра бизнес-блогеров на YouTube и "анализа рынка".
Квартира, когда-то пахнувшая свежей краской и мечтами, теперь пропиталась запахом разогретой еды и несвежего белья. Марина приходила с работы около девяти вечера, выжатая как лимон. Её встречала одна и та же картина: Стас в растянутой футболке, с ноутбуком на коленях.
— О, привет. А есть что-нибудь поесть? — спрашивал он, не отрывая взгляда от экрана.
В ней больше не было сил спорить или что-то доказывать. Она молча разогревала ужин, ела в одиночестве и садилась за свой ноутбук — доделывать работу по фриланс-проектам. Они почти не разговаривали. Любая её попытка поговорить о будущем, о поиске работы, натыкалась на стену агрессии или снисходительных лекций.
— Марин, ты не понимаешь. Я не могу пойти работать "на дядю" за сто тысяч. Я стратег. Мой мозг стоит дороже. Я ищу проект, достойный моего уровня. А пока я инвестирую в себя — прохожу курсы, занимаюсь нетворкингом.
"Нетворкинг" заключался в переписке в игровых чатах. "Курсы" — в просмотре бесплатных вебинаров от инфоцыган. А "инвестиции в себя" — в покупке новых игровых гаджетов за её деньги. Она чувствовала себя не женой, а банкоматом, поваром, уборщицей. Любовь испарилась, оставив после себя липкое чувство брезгливости и безысходности.
Однажды вечером у нее случился срыв. Она вернулась домой после особенно тяжелого дня — сорвался крупный контракт, на работе был скандал. Она мечтала только о горячей ванне и тишине. А вместо этого её ждал сюрприз. Посреди гостиной стояла новейшая игровая приставка.
— Сюрприз! — радостно объявил Стас. — Урвал по скидке! Теперь будем вместе рубиться по вечерам.
— Стас... откуда? Она стоит как половина моей зарплаты.
— Ну, я взял с твоей кредитки. Там же лимит хороший. Ты же все равно ей почти не пользуешься. Я потом закину, как только...
Марина не дала ему договорить.
— Как только что, Стас?! Как только найдешь проект, достойный тебя? Как только выиграешь в лотерею? Когда?! Я больше так не могу! Я пашу на трех работах, чтобы оплачивать ипотеку, кредиты, твою еду, твои игрушки! Я устала!
Она кричала, и вместе со слезами из нее выходила вся боль и унижение, копившиеся месяцами. Стас смотрел на неё с удивлением, будто видел впервые. А потом его лицо исказилось от злости.
— Я не просил тебя пахать на трех работах! Это твой выбор! Ты сама хочешь быть этой независимой бизнес-леди! Я же тебе предлагаю простой выход: попроси у своих родителей. У них же есть накопления. Пусть помогут молодой семье. Но нет, ты же у нас гордая! Тебе проще меня унижать, чем принять помощь!
Он схватил куртку и выбежал из квартиры, хлопнув дверью. Марина осталась одна посреди гостиной, рядом с коробкой от приставки, которая стоила ей месяца бессонных ночей. В тот момент она поняла, что её муж — не непризнанный гений. Он — инфантильный, эгоистичный ребенок, который никогда не повзрослеет. А она — его удобная, безотказная мамочка. И от этой мысли ей стало по-настоящему страшно.
***
Через пару дней позвонила Тамара Павловна. Её голос был стальным.
— Марина, я хочу с тобой поговорить. Без Стасика. Заедь ко мне после работы. Это важно.
Сердце Марины ухнуло. Она поняла, что Стас уже "пожаловался" маме, представив все в выгодном для себя свете. Весь день на работе она чувствовала себя как на иголках. Что еще она услышит? Какие новые обвинения?
Квартира свекрови встретила её идеальной чистотой и запахом хлорки. Тамара Павловна, в строгом домашнем платье, сидела в кресле, сложив руки на коленях. Она указала Марине на стул напротив. На журнальном столике стояли две чашки и блюдце с накрахмаленной салфеткой.
— Я не буду ходить вокруг да около, Марина, — начала свекровь без предисловий. — Я вижу, что происходит с моим сыном. Он гаснет. Он потерял свой огонь. И причина этому — ты.
Марина вцепилась пальцами в сумочку.
— Тамара Павловна, я не...
— Помолчи и послушай! — отрезала она. — Я родила и вырастила гения. Он с детства был не такой, как все. Он мыслил масштабно. А ты... ты пытаешься засунуть его в свои мещанские рамки. Ипотека, счета, отчеты... Ты убиваешь в нем творца! Мужчине, чтобы творить, нужна муза, а не бухгалтер!
Каждое слово било как хлыстом.
— Стасик мне все рассказал. Он ищет себя, он на пороге великих свершений, а ты требуешь от него идти работать в офис за гроши! Ты упрекаешь его каждым куском хлеба! Ты создала в доме невыносимую атмосферу, в которой невозможно развиваться. Он мне жаловался, что из-за стресса у него начались проблемы со здоровьем! А все из-за твоих вечных претензий!
Марина смотрела на эту женщину и не верила своим ушам. Это была какая-то параллельная реальность.
— Но ведь я... я работаю, я обеспечиваю нас обоих... — пролепетала она.
— Работаешь? — Тамара Павловна презрительно скривила губы. — Картинки в интернете постить — это не работа. Это хобби. А вот мой сын действительно работал, пока не встретил тебя. Он строил компанию! А ты, вместо того чтобы поддержать его в трудный момент, устроила истерику из-за какой-то приставки! Ты просто пиявка, которая присосалась к талантливому человеку и тянешь из него все соки, всю энергию! Ты его губишь, Марина. Сознательно или нет — не знаю. Но если ты его любишь, ты должна его отпустить. Или измениться сама. Начать его вдохновлять, а не считать копейки.
Она замолчала, глядя на Марину тяжелым, осуждающим взглядом. Внутри у Марины что-то оборвалось. Словно тонкая нить, на которой все держалось, с треском лопнула. Не было ни слез, ни желания оправдываться. Была только ледяная, звенящая пустота. Она поняла, что они оба, и мать, и сын, живут в своем выдуманном мире, где Стас — гений, а она — злодейка, мешающая ему спасти мир.
— Вы правы, — тихо сказала Марина, поднимаясь. Голос её был спокоен до неестественности. — Я все поняла. Спасибо, что открыли мне глаза.
Она вышла из квартиры, не попрощавшись. На улице шел холодный дождь, но она его не замечала. В голове билась одна-единственная мысль, ясная и острая, как осколок стекла: "Хватит".
***
Вернувшись домой, Марина не стала ни плакать, ни кричать. Она почувствовала холодную, звенящую ярость. Эта ярость была похожа на луч прожектора, который внезапно высветил всю правду. Она села за ноутбук. Если уж она специалист по анализу, то пора проанализировать собственную жизнь.
Она сделала то, что умела лучше всего: собрала данные.
- Доходы. Она открыла приложение своего банка и посмотрела, сколько денег поступило на её счёт за последние полтора года. Это была её зарплата и оплата за ночные подработки. Цифра была внушительной. Рядом, в воображаемой колонке "Доходы Стаса", зияла огромная дыра — ноль. За полтора года он не принес в семью ни одной копейки.
- Расходы. Это было сложнее. Она начала методично, как бухгалтер, сводить все траты в одну простую таблицу.
Строка 1: "Наше общее". Сюда вошли платежи по ипотеке, счета за свет, воду и интернет, покупка продуктов. Сумма получилась такой, что у неё перехватило дыхание. Она в одиночку тянула на себе весь быт.
Строка 2: "Инвестиции в гения". С горькой усмешкой она назвала так все расходы лично на Стаса. Вот 150 000 рублей, которые она отдала ему "на развитие стартапа". Вот ежемесячные траты на его обеды в кафе, такси на "важные встречи" и новую одежду, "чтобы выглядеть солидно". Вот огромный кредит на плазменный телевизор и последнюю игровую приставку — его "рабочие инструменты для анализа рынка". Когда она всё сложила, сумма приблизилась к полумиллиону рублей. Это были деньги, которые она могла бы потратить на отпуск, на себя, на погашение ипотеки.
Марина работала всю ночь, не чувствуя усталости. Перед ней на экране ноутбука была не просто таблица. Это был приговор их браку, написанный языком цифр, которые не умеют лгать.
Вся картина стала предельно ясной: она была не женой, а спонсором. Спонсором ленивого, инфантильного мужчины и его красивых фантазий о "великих свершениях". А свекровь, слепо обожавшая своего сына, была лишь голосом в этом театре абсурда.
К утру у Марины был готов план. Простой и окончательный. Она больше не будет жертвой. Она закроет этот "проект" под названием "Семья" как убыточный.
Когда Стас, сонный и недовольный, пришел на кухню со словами "Есть что поесть?", Марина спокойно подняла на него глаза.
— Да. Есть разговор. Собирайся, мы едем к твоей маме. У меня для вас обоих есть небольшой отчет.
***
Они ехали в такси молча. Стас пытался выяснить, в чем дело, но натыкался на стену спокойного безразличия.
— Все узнаешь на месте, — только и говорила Марина, глядя в окно.
Тамара Павловна встретила их на пороге. Увидев мрачное лицо Марины, она победоносно улыбнулась. "Сломалась", — читалось в её взгляде.
— Проходите, — сказала она, пропуская их на кухню. — Я как раз испекла пирог. Надеюсь, у тебя хорошие новости, Мариночка.
— У меня факты, — ответила Марина, проходя к столу и открывая ноутбук. — Стас, сядь рядом с мамой. Так будет нагляднее.
Она развернула экран к ним. На нем был первый слайд её презентации. Стас непонимающе нахмурился, а лицо Тамары Павловны напряглось.
— Что это за цирк? — спросила она.
— Это не цирк. Это отчет о проделанной работе. Вами обоими, — Марина кликнула на следующий слайд. — Итак, доходы нашей семьи за последние полтора года. Как видите, источник один. Это я.
Она переключила на слайд с расходами.
— А вот расходы. Ипотека, еда... и самое интересное. — Она перешла к слайду "Инвестиции". — Вот, Тамара Павловна, цена гениальности вашего сына. Почти полмиллиона рублей, взятых из моего кармана на "проекты", которые не принесли ни копейки.
Стас побледнел.
— Марин, прекрати, это не...
— Я еще не закончила. — Её голос звенел от холодной ярости. — Вчера вы, Тамара Павловна, назвали меня пиявкой. Вы сказали, что я гублю вашего сына и не даю ему развиваться. А теперь посмотрите на это. — Она открыла последний слайд, с переводами "Ангелине В.". — Кто это, Стас? Еще один "сингапурский инвестор"? Или это "муза", которая тебя вдохновляет, пока я работаю на трех работах?
В кухне повисла звенящая тишина. Тамара Павловна переводила взгляд с экрана на мертвенно-бледное лицо сына.
— Стасик... что это? Это правда? — прошептала она.
— Мама, она все врет! Она подделала! Это провокация! — закричал Стас, вскакивая. — Она хочет меня уничтожить, потому что завидует!
— Врет? — Марина спокойно открыла приложение банка на телефоне. — Вот выписки в реальном времени. Можем позвонить Ангелине, телефон у меня тоже есть. Хотите?
Лицо Стаса исказилось. Он понял, что загнан в угол.
— Мам, я хотел как лучше! — залепетал он, его голос сорвался на жалкий визг. — Я хотел защитить тебя от волнений! У меня были временные трудности! Марина помогала, да! Но я бы все вернул!
— Вернул бы?! — Тамара Павловна медленно поднялась. Её идеальная осанка сломалась, плечи ссутулились. Она смотрела на сына так, будто видела его впервые. — Ты жил за счет жены, врал мне, врал ей... Ты брал у нее деньги и отдавал какой-то девке? Ты... альфонс? Мой сын — альфонс?
Она произнесла это слово с таким отвращением, что Стас отшатнулся.
— Мама, ты же сама говорила... мужчина должен искать призвание...
— Я говорила "искать призвание", а не сидеть на шее у женщины и позорить фамилию! — она задыхалась от ярости и разочарования. Её идеальный мир, в центре которого сиял её гениальный сын, рухнул в одночасье. — Я всю жизнь положила, чтобы из тебя вырос Человек! А вырос... вот это!
Марина молча закрыла ноутбук. Шоу было окончено.
— Вещи собери до завтрашнего вечера, — сказала она, глядя на Стаса без ненависти, только с бесконечной усталостью. — Ключи оставишь на тумбочке. Ипотеку я переоформлю на себя. Я уже проконсультировалась с юристом.
Она повернулась и пошла к выходу, оставив за спиной руины чужой семьи и обломки их лживой вселенной.
***
Прошло полгода. Весна вступала в свои права, заливая город солнцем. Марина сидела в своем маленьком, но уже уютном офисе в центре города. После развода она ушла с работы и открыла свое SMM-агентство. Риск был огромным, но страха не было. После того, что она пережила, её уже ничего не могло напугать.
Развод прошел на удивление гладко. Стас, раздавленный и покинутый даже собственной матерью, не спорил. Тамара Павловна позвонила один раз. Говорила сухо, извинялась не перед Мариной, а будто перед самой собой, за то, что "была слепа". Марина молча выслушала и повесила трубку. Прошлое было закрыто.
Первые несколько месяцев были тяжелыми. Она работала по 16 часов в сутки, искала клиентов, выстраивала процессы. Но эта усталость была другой. Это была приятная усталость человека, строящего свое собственное будущее. Она продала почти всю мебель, напоминавшую о Стасе, сделала ремонт, перекрасив стены в яркий, жизнерадостный цвет.
Телефон завибрировал. Сообщение от нового клиента — крупной сети ресторанов. Они были в восторге от её коммерческого предложения и готовы были подписать контракт. Марина улыбнулась. Это была её победа. Личная и профессиональная.
Вечером она не поехала сразу домой. Она зашла в винный бутик, купила бутылку дорогого шампанского, которое раньше не могла себе позволить, потому что "нужно было платить за кредит". Потом заехала в лучший в городе ресторан и заказала на вынос устриц и пасту с трюфелем.
Дома она открыла настежь окна. Весенний воздух, пахнущий свежестью и новой жизнью, наполнил квартиру, выметая последние призраки прошлого. Она включила джаз, налила себе бокал игристого и села на широкий подоконник, глядя на огни ночного города.
Она была одна. Но впервые за долгое время она не чувствовала себя одинокой. Она чувствовала себя свободной. Цельной. На столике лежал билет. Через месяц она улетала в Италию. Одна. Просто потому, что могла себе это позволить. Просто потому, что хотела.
Марина сделала глоток шампанского. Оно было терпким, игристым и немного пьянящим. Таким же, как и её новая жизнь. Жизнь, в которой она сама была и проектом, и инвестором, и главным источником счастья. И эта финансовая модель была абсолютно безупречна.