— Ну, Мариш, не сердись! Всего на денёк, честное слово! — голос у Олега, брата мужа, был таким заискивающим, что Марина невольно улыбнулась в телефонную трубку. — Шашлычка пожарим, воздухом свежим подышим. Петька совсем в городе зачах, бледный, как поганка.
Марина посмотрела в окно. На её ухоженном дачном участке солнце заливало идеально подстриженный газон, играло на лепестках пионов и золотило бока наливающихся яблок. Тишина, покой… которые сейчас грозились нарушить.
— Игорь на работе, я одна, — осторожно начала она, ища повод для отказа.
— Так это же прекрасно! Мы тебе поможем, привезём всё с собой! Светик мой уже крылышки маринует, — не унимался Олег. — Да не ломайся ты, сестрёнка! Один денёк!
«Сестрёнка». Он называл её так только тогда, когда ему что-то было нужно. Марина вздохнула. Игорь всегда говорил, что с роднёй надо дружить. Да и что такого, в самом деле? Приедут, посидят до вечера и уедут.
— Хорошо, Олег. Приезжайте, — сдалась она.
Через два часа у ворот их дачи просигналил старенький «Рено». Из него, как горох из стручка, высыпалось семейство. Олег, щуплый и суетливый, тут же полез в багажник за пакетами. Его жена Светлана, женщина крупная, с вечно недовольным выражением лица, смерила хозяйку оценивающим взглядом. А впереди них, словно маленький смерч, нёсся пятилетний Петька, размахивая пластиковым мечом.
— Мариночка, привет! — Светлана протянула руку для формального поцелуя, но губы её были холодными и жёсткими. — Ох, и воздух у вас! Не то что наша газовая камера в Бибирево!
Марина провела их в дом, на ходу показывая, где можно помыть руки. Петька тут же попытался залезть ногами на белоснежный диван в гостиной.
— Петя, осторожно! — мягко остановила его Марина.
— Да ладно, он же ребёнок, — отмахнулась Светлана, плюхаясь в кресло. — Мы же в гости приехали, а не в музей. Олежек, где там наши сумки?
День прошёл в суете. Олег, как и обещал, занялся мангалом, но постоянно дёргал Марину: «А где у тебя розжиг?», «Мариш, а щипцов нет подлиннее?», «А соль крупная есть?». Светлана устроилась на веранде с телефоном, изредка покрикивая на сына, который уже успел вытоптать клумбу с флоксами.
Вечером, когда сытые и расслабленные гости сидели за столом, а небо окрасилось в лиловые тона, Марина тактично кашлянула.
— Уже поздно, наверное, вам пора в город. Пробки скоро начнутся.
Олег удивлённо поднял бровь.
— Куда пора? Марин, ты чего? Мы же только приехали! Посидим ещё.
— Да, Мариночка, не гони нас, — подхватила Светлана. — Петька так набегался, его сейчас в машину посади — укачает. Мы уж переночуем, а завтра с утра пораньше и уедем. Тебе же несложно?
Марина опешила. В её планы ночёвка никак не входила. Но отказать было неудобно. Игорь бы её не понял.
— Ну… хорошо. Я постелю вам в гостевой комнате.
«Один денёк», — с горечью подумала она, доставая из шкафа чистое постельное бельё. Эта ночь стала началом конца её спокойной жизни.
Утром Марина проснулась не от пения птиц, а от грохота на кухне. Спустившись вниз, она застала удивительную картину: Светлана, в её, Маринином, халате, хозяйничала у плиты. На столе громоздилась гора грязной посуды, а на полу растекалась липкая лужа.
— О, проснулась, соня! — без тени смущения заявила Светлана. — Я тут решила сырников нажарить, а то твой Олег с утра голодный, как волк. Только творог у тебя какой-то кисловатый.
Марина молча взяла тряпку, чтобы вытереть пол. Оказалось, это был вишнёвый сок, который Петька опрокинул, пытаясь достать с полки банку с печеньем.
— А где сам виновник? — сухо спросила Марина.
— В гостиной, мультики смотрит, — беззаботно ответила Светлана, переворачивая сырник.
В гостиной Марину ждал новый сюрприз. На белоснежном диване, на том самом, куда вчера не пустили Петьку, красовалось огромное фиолетовое пятно от того же сока. А рядом, на полу, лежали осколки её любимой вазы из муранского стекла — подарок Игоря на годовщину. Петька сидел посреди этого разгрома и с увлечением ковырял пальцем в носу.
У Марины потемнело в глазах. Она схватила ртом воздух.
— Света! Иди сюда!
Светлана нехотя появилась в дверях с лопаткой в руке. Увидев картину разрушений, она лишь цокнула языком.
— Петя! Ну я же тебе говорила — не трогай тётины вещи! — её тон был скорее укоризненным, чем строгим. — Ну что ты, Мариночка, так расстроилась? Подумаешь, ваза! Мы вам новую купим, ещё лучше. А диван… химчистка всё выведет.
Кровь бросилась Марине в лицо. «Мы вам купим…». Они жили в съёмной однушке, перебиваясь от зарплаты до зарплаты, а эта ваза стоила как три их месячных дохода.
— Света, это не просто ваза! Это память! И диван… я его только в прошлом месяце перетянула!
— Ой, ну какие мы нежные, — фыркнула золовка. — Дети — они и есть дети. Не в клетке же его держать! Лучше иди завтракать, сырники стынут. Кстати, суп вчерашний я вылила, он уже несвежий. Сейчас новый сварю. Только научи меня, как ты его делаешь, а то у Игоря вечно изжога от твоей стряпни.
Это было уже слишком. Светлана не просто вела себя как дома, она устанавливала свои порядки, критикуя и обесценивая всё, что делала Марина. Вечером состоялся тяжёлый разговор с мужем по телефону.
— Игорь, это невыносимо! Они разбили вазу, испортили диван! Света командует на моей кухне и говорит, что я плохо готовлю! — срывающимся голосом жаловалась Марина.
— Мариш, ну успокойся, пожалуйста, — устало вздохнул Игорь в трубку. — Ну, разбили и разбили, стекло — на счастье. А Света… ты же знаешь её, у неё язык без костей. Не обращай внимания. Они же родня. Неудобно их выгонять.
— Неудобно?! Игорь, они обещали приехать на один день! Уже второй пошёл!
— Ну, потерпи до выходных. Я приеду, мы все вместе отдохнём, и они уедут. Обещаю.
Марина повесила трубку с тяжёлым сердцем. Она чувствовала себя преданной. Её муж, её опора, выбрал не её, а удобство и спокойствие, не желая связываться с родственниками.
Прошла неделя. Игорь так и не приехал, сославшись на аврал на работе. А «гости» не только не уехали, но и окончательно обжились. Они перестали даже изображать вежливость. Олег целыми днями лежал на веранде с ноутбуком, якобы «работая удалённо», и требовал, чтобы ему приносили холодное пиво. Светлана полностью оккупировала кухню и переставила всё по-своему, ворча, что у Марины «всё не как у людей». Петька же носился по участку, ломая ветки молодых деревьев и гоняя соседского кота.
В один из дней Марина, зайдя в кладовку за банкой варенья, обнаружила, что полки с её драгоценными соленьями, которые она с такой любовью закатывала всё прошлое лето, заметно поредели. Рядом стояла открытая трёхлитровая банка с огурцами, из которой торчала вилка.
Она вышла на веранду, где за столом сидели Олег и Светлана, с хрустом уплетая её огурцы.
— Это что такое? — тихо спросила Марина, чувствуя, как внутри всё закипает.
— А, ты про огурчики? — Олег облизнул пальцы. — Классные, Марин! Как у мамы. Мы решили попробовать. Ты же не против?
— Я даже не знала, что вы их взяли, — процедила она.
— Ой, да что тут спрашивать, — вмешалась Светлана, вытирая рот салфеткой. — Мы же не чужие. Чего этим банкам в темноте пылиться? Надо есть, пока вкусно.
Марина промолчала. Она просто развернулась и ушла в свою комнату, чтобы не закричать. Каждый день превращался в пытку. Она чувствовала себя обслугой в собственном доме, бесплатным приложением к своей даче.
Напряжение росло. Однажды вечером к ним зашли соседи — Алевтина Марковна, энергичная пенсионерка с острым языком, и её муж Степан, добродушный усатый здоровяк. Они жили через дорогу уже много лет и были для Марины почти родными.
— Маришка, здравствуй, дорогая! — с порога затараторила Алевтина Марковна, протягивая ей корзинку с клубникой. — Решили тебя проведать. Слышим, у тебя тут шум-гам, прямо как на вокзале.
Они прошли на веранду. Олег и Светлана окинули соседей недружелюбными взглядами.
— А это, я так понимаю, родственники? — не моргнув глазом, спросила Алевтина Марковна, усаживаясь за стол. — Надолго к нам?
— Погостим ещё, — вальяжно ответил Олег. — Тут хорошо. Воздух.
— Воздух, он везде хороший, если совесть чистая, — хмыкнула соседка. — Степан, расскажи-ка, как ты на прошлой неделе на рыбалку съездил. Пусть люди послушают.
Степан, который до этого молча улыбался в усы, оживился.
— О, это была песня! Собрались мы с мужиками на Волгу. Приехали, значит, а там… народу! Как на демонстрации. Ну, делать нечего, нашли себе местечко, закинули удочки. Сидим час, два — не клюёт. Вообще. Даже мелочь не дёргает. Мужики уже психовать начали, водку достали. А я ж не пьющий, когда за рулём. Сижу, на поплавок смотрю. И тут чувствую — потяжка! Да такая, что удилище в дугу согнулось! Я подсекаю, а оно как рванёт! Еле удержал. Мужики мои аж про водку забыли, подбежали, советы дают: «Тяни!», «Да не так!», «Ослабь!». А я чувствую — там что-то огромное, просто крокодил какой-то. Минут сорок я с ним боролся, руки уже отваливаются. Вытаскиваю потихоньку… и что вы думаете?
Все, даже Олег со Светланой, подались вперёд.
— Что? «Сом?» —спросил Олег.
— Лучше! — рассмеялся Степан. — Вытаскиваю, а на крючке… валенок! Старый, дырявый, полный ила! А тяжёлый был, потому что внутри ещё и кирпич лежал! Мужики так хохотали, что чуть с мостков не попадали. Говорят, это тебе, Степан, не рыба, а намёк, что пора домой валить, пока сапоги не пришлось вылавливать!
Все рассмеялись, кроме Светланы. Марина почувствовала, как на душе стало немного легче. Присутствие соседей разрядило обстановку.
— Хорошая история, — сказала Алевтина Марковна, когда смех утих, и посмотрела прямо на Олега. — Поучительная. Главное — вовремя намёки понимать. А то можно и без валенок, и без сапог остаться.
Когда соседи ушли, Светлана поджала губы.
— Что за люди у тебя в друзьях, Марина? Хамоватые какие-то. На что это она намекала?
— Ни на что, Света. Просто историю рассказали, — устало ответила Марина. Но она прекрасно поняла намёк. И была благодарна за него.
Развязка наступила через два дня. Стоял тёплый августовский вечер. Марина поливала розы, пытаясь найти в этом простом занятии хоть какое-то умиротворение. На веранде сидели её «гости».
— Слушай, Игорёк по телефону сказал, у вас тут виноград скоро поспеет, — лениво протянул Олег, почёсывая живот. — Сорт какой-то винный, да?
— Да, «Изабелла», — машинально ответила Марина.
— Во! Отлично! — оживился он. — Мы тогда подождём, пока он созреет. В городе такого не купишь. Светик компотов накрутит, вина домашнего поставим. Чего добру пропадать?
В этот момент что-то внутри Марины оборвалось. Струна, которая была натянута до предела в течение этих двух мучительных недель, с оглушительным звоном лопнула. Она медленно выпрямилась, положила лейку на землю и повернулась к веранде. Лицо её было спокойным, почти каменным.
— Нет, — сказала она тихо, но отчётливо.
— Что «нет»? — не понял Олег.
— Вы не будете ждать виноград. Вы вообще ничего здесь больше ждать не будете.
Светлана удивлённо захлопала глазами.
— Марина, ты в своём уме? Что ты такое говоришь?
— Я говорю, чтобы вы собирали свои вещи, — голос Марины начал крепнуть, наполняясь сталью. — Прямо сейчас. Ваше гостеприимство закончилось.
Олег вскочил на ноги, лицо его побагровело.
— Ты что себе позволяешь?! Ты нас выгоняешь?! Да я брату твоего мужа!
— Ты брат моего мужа, а не мой! — отрезала Марина, подходя ближе. Она смотрела ему прямо в глаза, и в её взгляде больше не было ни страха, ни неудобства. Только холодный, яростный гнев. — Вы приехали «на денёк»! Прошла вторая неделя! Ваш сын разнёс полдома, а вы даже не извинились! Вы сожрали все мои запасы, не спросив разрешения! Ваша жена указывает мне, как жить в моём собственном доме!
— Да как ты смеешь! — взвизгнула Светлана. — Мы же семья!
— Семья так себя не ведёт! Семья уважает чужой труд и чужой дом! А вы приехали сюда, как саранча! — Марина уже кричала, и этот крик приносил ей огромное облегчение. — Вы решили, что это ваш бесплатный отель с трёхразовым питанием? Что это ваш склад с продуктами? Мой дом — не ваш склад и не гостиница! Собирайте вещи! У вас час!
— Я никуда не поеду! — упёрся Олег. — Я позвоню Игорю, и он с тобой разберётся!
— Звони! — выкрикнула Марина. — Позвони и скажи ему, что, если через час вас здесь не будет, я соберу ваши манатки в мешки для мусора и выставлю за ворота! А потом поменяю замки и подам на развод! Ему придётся выбирать — брат-нахлебник или жена!
Олег схватил телефон, но его руки дрожали. Он посмотрел на Марину и, видимо, понял, что она не шутит. В её глазах была такая решимость, что спорить было бесполезно.
Светлана, поняв, что представление окончено, разразилась слезами.
— Нас… из дома… выгоняют… Родные люди… За что, Господи…
— Не причитай! — оборвала её Марина. — Собирайся. И не забудьте прихватить осколки от вазы. На память.
Через час, провожаемые ледяным молчанием Марины, родственники понуро грузились в свою машину. Петька хныкал, Светлана испепеляла Марину взглядом, полным ненависти, а Олег боялся поднять глаза. Когда машина скрылась за поворотом, Марина села на ступеньки веранды и впервые за две недели вздохнула полной грудью. Воздух был чистым и свежим. И он принадлежал только ей.
Вечером позвонил Игорь. Он был растерян.
— Марин, мне Олег звонил… Кричал, что ты их выставила… Что случилось?
— Случилось то, что я вернула себе свой дом, Игорь, — спокойно ответила Марина. — И тебе придётся с этим смириться. А ещё лучше — поддержать меня. Потому что в следующий раз, когда твоя родня решит приехать «на денёк», ты будешь разбираться с ними сам.
В его голосе после долгой паузы она услышала не гнев, а облегчение.
— Прости меня, Мариш. Я был неправ. Ты всё правильно сделала.
Прошло полгода. С Олегом и Светланой они больше не общались. Свекровь сначала пыталась звонить и стыдить Марину, но та коротко ответила: «Если хотите, можете поселить их у себя. У вас квартира большая». После этого звонки прекратились. Через некоторое время Алевтина Марковна рассказала, что, по слухам, Олег со своей семьёй переехал жить к родителям Светланы, и там уже через месяц разразился грандиозный скандал, потому что тесть не выдержал зятя, лежащего на диване, и выгнал их на съёмную квартиру.
А Марина с Игорем тем летом собрали небывалый урожай винограда. Они вместе давили сок, делали вино, и их дом снова наполнился смехом и счастьем. Игорь стал ценить свою жену ещё больше, поняв, какая сильная и решительная женщина рядом с ним. Он сам починил клумбу с флоксами, а на годовщину свадьбы подарил Марине новую вазу — ещё красивее прежней, сказав: «Это символ нашего нового начала. Где есть только ты и я. И никаких гостей дольше, чем на один вечер».
Иногда, сидя на веранде и глядя на свои владения, Марина вспоминала тот кошмар. Но теперь это не вызывало ни злости, ни обиды. Только лёгкое удивление тому, как долго она терпела. И гордость за то, что смогла всё это прекратить.
От автора:
…Вот так и бывает в жизни: иногда, чтобы сохранить семью, нужно уметь вовремя закрывать дверь перед теми, кто несёт в неё разруху, даже если это самые близкие родственник