— Простите, а вы не могли бы составить букет так, чтобы он сказал: «Папа тебя любит, даже когда он уставший и ворчливый старый пень»?
Наталья подняла глаза от охапки свежих Эустом и увидела в дверях своего постоянного клиента. Мужчина средних лет, с усталыми, но добрыми глазами и сединой на висках. Он заходил каждую пятницу, ровно в семь вечера, и всегда покупал небольшой, но изящный букет. Он никогда не говорил, для кого цветы, но Наталья почему-то была уверена, что не для любовницы. От него веяло не тайной страстью, а тихой, глубокой печалью и огромной ответственностью.
Она улыбнулась. Это была первая искренняя улыбка за день.
— Для такого послания обычные розы не подойдут, — с серьезным видом ответила она, подыгрывая ему. — Здесь нужна артиллерия потяжелее. Предлагаю белые альстромерии — они символизируют дружбу и преданность. Добавим немного лаванды для спокойствия и пару веточек гипсофилы, как символ чистоты намерений. Ваша дочь поймет.
Мужчина удивленно моргнул.
— А как вы узнали, что это для дочери?
— Вы всегда выбираете нежные, девичьи цветы. И никогда не просите упаковать их «по-богатому», в блестящую пленку, как для пассий. Вы выбираете с душой. Так выбирают только для самых родных.
Он посмотрел на нее с новым интересом. Не как на продавщицу, а как на человека.
— Вы правы. Для Катюши. Ей двенадцать. Переходный возраст. Иногда мне кажется, что я хожу по минному полю, — он тяжело вздохнул. — Меня зовут Андрей.
— Наталья, — представилась она, ловко составляя букет. Ее руки, которые еще год назад грубо сжимали рычаги трамвая, теперь порхали, как бабочки, создавая маленькое произведение искусства.
— Вы очень… Вы на своем месте, Наталья, — тихо сказал Андрей, забирая букет. — Спасибо. Вы не просто цветы продаете.
Он ушел, оставив после себя легкий аромат дорогого парфюма и ощущение необъяснимого тепла. Наталья проводила его взглядом. За те месяцы, что она работала в салоне, она привыкла к разным клиентам. Но Андрей был особенным. Он был первым мужчиной после Юрия, который посмотрел на нее с уважением. Не с восхищением, не с вожделением, а с простым человеческим уважением. И это было ценнее любых комплиментов.
Андрей стал заходить чаще. Не только по пятницам. Иногда он просто забегал на пять минут в обеденный перерыв — выпить кофе из автомата и перекинуться парой слов. Наталья узнала, что он архитектор, что его жена умерла три года назад от тяжелой болезни, и он один воспитывает дочь.
Он рассказывал о Кате — смешно и трогательно. О ее успехах в музыкальной школе, о ее подростковых капризах, о том, как трудно ему, мужчине, говорить с ней о девичьих секретах. Наталья слушала и давала советы. Простые, житейские, которые ей когда-то давала ее мама. О том, как заваривать чай с ромашкой, чтобы успокоить нервы, или как выбрать первый в жизни девочки бюстгальтер, чтобы это не превратилось в трагедию.
Андрей слушал внимательно, с благодарностью.
— Откуда вы все это знаете? — спросил он однажды.
— Жизнь научила, — усмехнулась Наталья. — Когда десять лет живешь с человеком, который постоянно твердит, что ты никчемная, поневоле начинаешь учиться всему, чтобы доказать обратное. Хотя бы самой себе.
Она впервые рассказала ему о своей прошлой жизни. Коротко, без жалоб и слез. Просто как факт биографии. Андрей слушал, и его лицо становилось все более мрачным.
— Простите, но ваш бывший муж — идиот, — сказал он, когда она закончила. Просто и без обиняков. — Не разглядеть такого человека, как вы… нужно быть слепым. Или полным эгоистом.
В тот вечер он впервые пришел не один. За руку он держал худенькую, светловолосую девочку с огромными серыми глазами.
— Наташа, знакомься, это Катя. Катюша, это та самая цветочная фея, о которой я тебе рассказывал.
Девочка с любопытством смотрела на Наталью, на ее руки, порхающие над букетом.
— А правда, что вы знаете язык цветов? — тоненьким голоском спросила она.
— Правда, — улыбнулась Наталья. — Вот смотри. Эта роза говорит «я тебя люблю». А вот этот ирис — «я тобой горжусь». А если их соединить, получится послание, которое папа тебе передает каждый день.
Она взяла цветок и ловко, за несколько секунд, вплела его Кате в волосы. Потом повернула девочку к зеркалу. Катя ахнула. Из зеркала на нее смотрела маленькая принцесса. Она повернулась к Наталье и неожиданно обняла ее.
— Спасибо, — прошептала она.
Андрей стоял в стороне и смотрел на них. И в его глазах Наталья увидела то, чего не видела никогда прежде. Нежность. Настоящую, глубокую, идущую из самого сердца. У нее у самой предательски защипало в глазах. Она вдруг так ясно представила на месте Кати свою, не рожденную дочку… И от этой мысли сердце сжалось в тугой, болезненный комок.
Их отношения развивались медленно, осторожно. Они оба были обожжены прошлой жизнью, оба боялись новой боли. Они гуляли в парке все втроем, ели мороженое, смеялись. Катя привязалась к Наталье, как к родной. Она делилась с ней секретами, спрашивала советов, и Наталья чувствовала, как оттаивает ее собственная душа.
Андрей видел не только ее женскую мудрость, но и деловую хватку. Он видел, как она ведет дела в салоне, как общается с поставщиками, как чувствует рынок. Хозяйка салона, пожилая женщина, полностью ей доверяла.
— Ты переросла это место, — сказал он однажды, когда они сидели в кафе после работы. — У тебя талант. Настоящий. Тебе нужен свой бизнес.
— Какой бизнес? — рассмеялась Наталья. — У меня ипотека и старенький «Матиз».
— А у меня есть сбережения, которые я откладывал на будущее Кати, — серьезно сказал Андрей. — И есть коммерческая жилка. Я архитектор, я умею строить. Системы, в том числе и бизнес-системы. Давай откроем свой магазин. Большой, красивый. А потом еще один. И еще. Создадим сеть. Назовем ее «Катюша».
Наталья смотрела на него, не веря своим ушам. Мужчина, который знал ее всего несколько месяцев, верил в нее больше, чем тот, с кем она прожила десять лет. Он не тянул ее на дно, как якорь, а давал ей крылья.
— Андрей, я… я не знаю, что сказать. Это слишком…
— Скажи «да», — он накрыл ее руку своей. — Я верю в тебя, Наташа. Мы справимся. Вместе.
И она сказала «да».
Прошел год. Это был год сумасшедшей, изматывающей, но невероятно счастливой работы. Андрей оказался гениальным организатором. Он нашел помещение, сделал проект, руководил ремонтом. Наталья занималась тем, что умела лучше всего — ассортиментом, поставщиками, персоналом.
Их первый магазин «Катюша» открылся в центре города и сразу стал популярным. Наталья сделала ставку не на стандартные букеты, а на авторскую флористику, на редкие, экзотические растения. Она проводила мастер-классы, вела блог в соцсетях, рассказывая людям о цветах. Она горела своим делом.
Через полгода они открыли второй магазин. Потом третий. Андрей продал свою квартиру и они купили большой, общий дом за городом, с садом, о котором Наталья всегда мечтала. Катя называла ее «мама Наташа». Они собирались пожениться осенью.
Наталья изменилась до неузнаваемости. Она похудела, сделала стильную стрижку, сменила гардероб. От забитой, уставшей женщины в униформе водителя трамвая не осталось и следа. Теперь это была уверенная в себе, цветущая бизнес-леди. Но в глазах ее по-прежнему жила та самая теплота и мудрость.
Однажды, в разгар рабочего дня, когда Наталья в их флагманском магазине готовилась к крупному заказу на свадьбу, дверь открылась, и на пороге появилась женщина.
Наталья не сразу ее узнала. На ней был дешевый, мятый спортивный костюм. Волосы, когда-то бывшие шикарным платиновым блондом, отросли темными корнями и висели тусклыми прядями. Идеального маникюра не было и в помине. Но глаза… эти высокомерные, колючие глаза Наталья узнала бы из тысячи.
Это была Светлана. Бывшая жена Дмитрия. Ее идеал, ее вечный укор.
— Здравствуй, Наташа, — просипела она.
— Здравствуй, Света, — ровно ответила Наталья, продолжая работать над композицией из пионов. — Какими судьбами?
Светлана обвела магазин жадным, завистливым взглядом.
— Вот значит как… — протянула она. — А Юрка говорил, что ты в дворники подалась. Врал, значит.
— Юра многое говорил, — пожала плечами Наталья. — Ты что-то хотела? У меня мало времени.
Светлана вдруг сгорбилась, и вся ее напускная спесь слетела. Она выглядела жалкой и потерянной.
— Наташ… я… — она запнулась. — Я к тебе с просьбой. Возьми меня на работу.
Наталья замерла с цветком в руке. Это было так неожиданно, так абсурдно, что она на мгновение потеряла дар речи. Светлана. Просится к ней на работу.
— Кем? — наконец спросила она.
— Да кем угодно! — в голосе Светланы зазвенели слезы. — Уборщицей, курьером… Мне жить не на что! Дима меня выгнал. При разводе все себе забрал, все на родителей своих переписал. Сказал, раз я никогда не работала, то и претендовать ни на что не могу. Оставил с голой задницей, представляешь? Сказал, иди работай, как твоя бывшая невестушка-трамвайщица!
Она зарыдала, некрасиво размазывая по лицу остатки дешевой туши.
Наталья смотрела на нее и не чувствовала ни злорадства, ни удовлетворения. Только глухую, тяжелую жалость. Перед ней сидела не злая и высокомерная соперница, а просто сломленная, глупая женщина, которая всю жизнь была красивой куклой, а когда кукла постарела и надоела, ее просто выбросили.
— Почему ты пришла именно ко мне? — тихо спросила Наталья.
— А к кому мне еще идти? — всхлипывала Светлана. — Подруги отвернулись. Родители сказали, сама виновата. Я ничего не умею, Наташа! Ни-че-го! Только деньги тратить. А их больше нет. Ты… ты ведь хорошая. Ты сильная. Помоги, а? Не дай с голоду умереть.
Наталья долго молчала. Она думала о том, какой извилистой и непредсказуемой бывает жизнь. Та, которую ей ставили в пример, теперь униженно просила у нее помощи. А она, «никчемная», «водитель кобылы», стоит здесь, хозяйка своей жизни и своего дела.
Она вспомнила слова Ольги: «Иногда, чтобы спасти корабль, нужно выбросить за борт самый тяжелый и бесполезный груз». Она выбросила. А Светлана оказалась таким же грузом для Дмитрия. Только он выбросил ее гораздо жестче.
— Хорошо, — сказала наконец Наталья. — Мне нужен помощник флориста на склад. Работа тяжелая. Принимать товар, таскать ящики с цветами, чистить вазоны, мыть полы. График — два через два, с семи утра. Зарплата — минимальная, на испытательный срок. Идешь?
Светлана ошарашенно подняла на нее заплаканные глаза. Она, видимо, ожидала чего угодно — отказа, унижения, лекции о морали, — но не этого. Не простого, делового предложения.
— На склад? Ящики таскать? — переспросила она.
— Да. Я начинала с того, что водила трамвай. Это было не легче. Каждый должен с чего-то начинать, Света. Особенно если до этого он не начинал ни с чего. Согласна — выходи завтра. Нет — дверь там.
Светлана сидела, открыв рот. В ее голове явно боролись остатки гордости и отчаянный страх перед будущим. Она посмотрела на свои руки с обломанными ногтями. Потом на уверенную, спокойную Наталью.
— Я… я согласна, — прошептала она.
— Тогда до завтра, — кивнула Наталья и вернулась к своему букету, давая понять, что разговор окончен.
Когда Светлана ушла, в салон вошел Андрей. Он обнял Наталью сзади и поцеловал в макушку.
— Кто это был? — спросил он. — У нее такое лицо, будто она лимон съела.
— Призрак из прошлого, — ответила Наталья, прижимаясь к нему. — Но я его, кажется, победила. Окончательно.
Она повернулась к нему, заглянула в его любящие, родные глаза и улыбнулась. Впереди была свадьба, медовый месяц и целая жизнь. Новая, счастливая жизнь, которую она вырастила сама, как самый красивый и редкий цветок в своем саду. А сорняки… сорняки остались в прошлом, чтобы сгнить там и никогда больше не прорастать.