Эта история случилась много лет назад еще во времена существования
СССР. Вто время я жила в Киеве, училась в вузе.
— Вот куда тебя несет? — бурчал Игорешка, пока мы ожидали отправления поезда. — Экзотики ей захотелось! А меня, как назло, шеф не отпускает... У нас испытания сейчас начинаются, понимаешь? Эту песню я слушала уже в сто пятьдесят первый раз. И она мне порядком надоела.
Суть проблемы: я ехала на фольклорную практику в Карпаты, Игорь, мой парень и, возможно, даже жених, со мной поехать не мог. Переживал, что меня там какой-нибудь карпатский монстр утащит в свою темную берлогу и он (Игорь) меня больше не увидит.
Наш препод по фольклору обожал эксперименты. Например, в прошлом году все желающие третьекурсники отправились на практику вслепую: списывались с кем-то наугад, кто готов был жилье предоставить в глухомани, — и вперед, на поиски неизвестных легенд и сказок.
И представляете, результаты были впечатляющими - новые варианты известных сказаний таки да, таки удалось записать у столетних лемков и гуцулов.
Разумеется, когда в тот год проф предложил нашей группе повторить вояж старших коллег, я согласилась, не раздумывая. Вместе со мной на авантюру подписались ещё Аленка и Светланка, мои подруги. Остальные одногруппницы предпочли унылые поиски в городских архивах, но зато в комфортных условиях. Потом были долгие созвоны с разными знакомыми с просьбой - помочь — принять на постой трех милых девушек без вредных привычек. Отзывов — большой ноль. Перспектива дышать пылью в городе становилась мрачной реальностью. И вдруг в конце мая я получила ответ. Молодожены из тех мест, мечтающие посмотреть Киев, предлагали в обмен на жилье на недельку дом их бабушки в селе с многообещающим названием Высокое. Дом пустующий, но жилой. Живи хоть все лето. Мы кричали «ура» и прыгали по комнате. Разумеется, мои родители были от новости не в восторге. Но Игорь, которого они уважали и уже считали почти зятем, поклялся, что едет с нами и присмотрит, и защитит... Однако Игоря не отпустили с работы. Аленка слегла с воспалением легких (и это в разгар лета!)
Светлане отец коварно купил тур на три недели в Болгарию, только чтобы чадо в глушь не ехало. Все было против нас. Я сцепила зубы и сказала судьбе и родителям: «Меня голыми руками, не возьмешь! Все равно поеду» И вот я стояла на вокзале, фоном к моим мыслям звучало унылое бубнение «мужчины всей моей: жизни» (неужели этого зануду мне терпеть до конца дней?) А мысли были далеко, на зеленой полонине, где танцуют мавки под луной...
Мои каникулярные партнеры-молодожены переслали мне подробное описание, как добираться до места. Надо сказать, что звучало это довольно авантюрно: до Свалявы поездом, затем местным автобусом до Леснярни, затем... как получится. Потому как до Высокого регулярный транспорт не ходит.
Но попутку поймать практически легко.А там найти хату тетки Ганиробабенко (зеленая крыша) и взять у нее ключи. В эту часть маршрута я близких благоразумно не посвящала.
В Сваляве выяснилось, что автобусы в нужном мне направлении на данном историческом этапе не ходят. Дождями дороги размыло. Я тупо смотрела на листок А4, на котором напечатано: «В связи С...» И не знала, что же делать дальше. Поезд в обратную сторону пойдет только завтра. Да и что значит — обратно? А практика? Поиски неизведанного? Мечты о великих открытиях народного творчества?
— Кому на Леснярню, Вольногору Визницю? — усолышала я вдруг голос. Мужичок в широком капелюхе, надвинутом на лоб так низко, что из под него видны были только его длиннющие усы, поигрывая ключами, прохаживался перед кассами.
-Мне... сказала несмело. — А там же нет дороги...
закачалась. О таком только в романтических книжках можно было прочитать... Глаза у парня были такой синевы, что дух заватывало. А губы... как лук Амура на картинках.
Обалдеть! Образ зануды Игоря навсегда растаял в дымке времени.
— Зореслав Божедай, — парень протянул мне руку.
— Катя... Петрова, — щекам внезапно стало жарко. Может, потому, что ладонь у него оказалась огненно-горячая? По моей спине, хихикая, пробежали веселые мурашки. Николай только крякнул недовольно. Или это мне просто показалось, что недовольно?
— Поехали уже, — пробурчал Николай. — А то еще дождь пойдет.
— С ясного неба? — усмехнулся 3ореслав. — Что-то я сомневаюсь.
— Наше небо, как девка на выданье: то смеется, то — насупонилась враз. Садитесь уже в машину...
Парень открыл передо мной заднюю дверцу. Хоть я и хотела ехать впереди, но почему-то не стала возражать.
Сам Зореслав тоже сел сзади. Мы оказались так близко на одном сиденье, что невольно соприкасались.
Меня это очень волновало.
— Так что киевская девушка ищет в ведьмацком краю? — мягко спросил Зореслав, глядя мне прямо в глаза.
— Откуда вы знаете, что киевская? .
— Катя, а давай сразу на ты? — голос его стал таким бархатным, ласковым.
Я послушно кивнула.
— Отлично. А знаю потому, что мы в одном вагоне ехали. Я не посмел познакомиться, ведь тебя жених на перроне провожал. Но очень хотелось...
— Так это... Игорь вообще-то еще не жених. То есть, конечно, мама с
папой думают, что мы поженимся, а я... Пока не решила.
Я запуталась в этих неловких пояснениях, понимая, что звучат они
несколько двусмысленно. И замолчала.
— Так ты, значит студентка, приехала сказки записывать? — нарушил неловкое молчание Николай.
— Ага. Я Катя Петрова, — для чего то снова пояснила.
— А легенду про чугайстра знаешь Катя?
— Конечно. Это такой лесной дед, здоровый и волосатый.
— Ха! — мужчина расхохотался. —
Дед волосатый! У дедов внуки бывают, молодые, красивые, синеглазые! Русалочья неделя — для них самое время пару искать. Встретят невинную девушку, приворожат,очаруют, в лес уведут. Свадьбу лесную сыграют. Назад дороги не будет. Чтобы чугайстру не поддаться, нельзя с ним танцевать идти. Может так голову закружить, что и отца, и мать забудешь, и имя свое... Николай, — обронил Зореслаю холодно. — Ты за дорогой лучше следи.
Я глянула в его сторону Синие глаза парня, казалось, светились в полумраке салона. Возникло желание выйти из машины немедленно и вернуться домой, в Киев. И в то же время сердце мое учащенно билось, и смутные желания уже закипали в крови.
Постепенно обстановка в машине с стала более непринужденной. Николай что-то насвистывал себе под нос, мы с Зореславом болтали о студенческой жизни.
Авто въехало в село. Несколько поворотов, и остановилось у богатого особняка.
— Ты приехал, — буркнул Николай в усы. — Выходи.
— Я провожу девушку до Высокого. — Я сам ее отвезу.
— Вот что я тебе скажу... — и Зореслав добавил нечто очень быстро на местном наречии. Я не поняла ни единого слова.
Николай молча повернул ключ в замке зажигания. Дорога запетляла между сосен все выше и выше в горы. Смеркалось. Начал накрапывать дождь. Почему-то идея одинокого проживания в глуши уже не казалась мне такой романтичной. Я что-то предчувствовала.
Хата Ганны Сиробабенко была похожа на избушку Бабы-яги, только без курьих ножек. На лай собаки из хатки вышла не старая еще женщина в расшитой жилетке-кептаре и широкой юбке.
— Чего вам? -спросила неласково.
— Кого привез?
— Студентку из Киева, — с нажимом ответил Николай. — Молоденькую совсем...
Мне ситуация почему-то нравилась все меньше. В воздухе витало чем- то непонятное, тревожащее.
Зореслав из машины почему-то не выходил. А... Знаю. Роман писал про нее. А кт там? — она кивнула на автомобиль.
Так это... Божедай младший.
Ганна покачала головой с непонятным мне выражением лица:
- Берите, панночка, вещи, пойдем в хату. У меня жить будете. Бывай, Николай. Меня удивило,что Зореслав со мной не попрощался, машина разернулась и скрылась из виду.
Я рассказала Ганне, почему одна. А где ключи от хаты, про которые Роман говорил? — спросила.
- Негоже девушке одной оставаться. Тем более городской, — чтобы смягчить свои слова, Ганна улыбнулась. — Мой руки вон, в тазу. Ужинать будем. .
- Пани Ганна, — начала я за ужином, но она меня оборвала:
-Какая я пани? Просто Ганна.
- Так и я не панночка. Просто Катя. А вы Зореслава знаете? меня уже мало интересовали легенды Карпат, больше вопросов возникало в отношении странного парня.
- Так кто ж их тут не знает, Божедаев этих, — словно нехотя ответила Ганна.
— С деда-прадеда они в наших лесах. -Лесники, что ли?
- Лесник, Катя, это должность. А Божедаи — лесовики. Чугайстры. Говорят, раньше они по пятьсот лет жили, а теперь уже только по сто... с лишним.
У меня даже уши запылали от возбуждения: как здорово! Вот повезло! Сразу на такую интересную Легенду напала!
- Ганна, но это ведь вы не всеьез говорите, да? - я внимательно посмотрела на хозяйку.
— Этот Парень, он же просто студент, в сельхозакадемии в Киеве учится , на лесохозяйственном. Он сам мне рассказал. Обычный парень, с рюкзаком и в кедах.
— Времена меняются, меняются и люди. И нелюди тоже. Сущность только остается. Ты, Катерина, гони этого Зореслава от себя. От их рода беда приходит в дом, где есть девушки на выданье. А ты, по всему, и есть такая вот девица, что ещё мужчину не знала. Щеки мои начали гореть. Вот это уж точно не ее дело, этой чужой тетки, которую я вижу всего-то час с небольшим. Я отодвинула тарелку поднялась:
— Спасибо за ужин.
— Ну-ко сядь на место да послушай. Это тебе не фольклор для курсовой, а правда горькая. Что смотришь? Думаешь, Ганна темная, необразованная?
- Нет, я так не думаю... Извините, если так показалось...
— Да ладно... Мне как Роман написал про студенток, так я подумала сразу не к добру это. Значит, про Божедаев. Проклятие на их роду.
Чем чугайстер занимается? Кроме разных добрых дел, пастухов и лесорубов от мавок да русалок оберегает. А раз в год, на Русалочью неделю, себе невесту среди невинных девушек подбирает, что
бы, значит, его род продолжить. И
случилось так, что один лесник,
Цветан его звали, полюбил девушку, повенчался с ней по их обряду под звездами на полонине. А отец
его по ошибке принял ту девушку за мавку и сгубил, не зная, что она уже носит его собственного внука под сердцем. И прокляла она, умирая, его род. Встречать им двенадцать поколений большую любовь, но родив сына, любимая должна умереть в страшных
муках на глазах у мужчины. И противиться этому зову никто
из них не может, как бы ни старались, и уйти от судьбы тоже не могут. Хоть в
пустыню — забираются,
хоть куда... Должны они сгубить двенадцать душ, — Ганна помолчала, — Зореслав двенадцатый. На нем род остановится...
У меня мороз по коже прошел.
— А вы откуда про это так все знаете? Может, это просто легенда...
— Просто легенда? — она тяжко вздохнула. — Зореслав — мой племянник от самой младшей сестры, Царство ей Небесное...
На следующий день я вернулась в Сваляву и села на поезд. Всю дорогу думала, что бы такое соврать профессору, чтобы объяснить, почему сорвала практику...
Больше я не возвращалась в те места... Вышла замуж, родила двух сыновей. Моя неудачная поездка в Карпаты осталась в прошлом...