Найти в Дзене
Православная Жизнь

«Ты все прощала… А за что ты сама просила прощения?»

Вечером на кухне пахло печеными яблоками и мятным чаем. Бабушка сидела у окна, перебирая старые фотографии. Я придвинулась к ней поближе и положила ладонь поверх ее руки. – Бабуль, – сказала я тихо, – ты ведь всегда всех прощала. Я помню, как соседка на тебя кидалась словами, а ты молчала. Как папа огрызался, а ты терпела, и ни слова в ответ. Получается, что ты и никогда не злилась, да? Бабушка засмеялась мягко, покачивая головой. – Ты думаешь, я ангел, что ли? Ох, милая… Злилась я. И обижалась. Только знала: если не простишь – сама себя сожжешь. Это как уголь держать в руке: думаешь, что кинешь в другого, а горишь сама. Я подняла глаза. – Но все равно ты всегда прощала. А за что ты сама просила прощения? У тебя-то, наверное, и грехов-то особых не было. Бабушка замолчала. Переложила фото на стол, глядела куда-то в сторону. Потом сказала тихо: – Были, деточка. Еще как. Она вздохнула. – Я однажды с твоим дедом сильно поссорилась. Так разозлилась, что сказала: «Лучше бы я тебя не знала».

Вечером на кухне пахло печеными яблоками и мятным чаем. Бабушка сидела у окна, перебирая старые фотографии. Я придвинулась к ней поближе и положила ладонь поверх ее руки.

– Бабуль, – сказала я тихо, – ты ведь всегда всех прощала. Я помню, как соседка на тебя кидалась словами, а ты молчала. Как папа огрызался, а ты терпела, и ни слова в ответ. Получается, что ты и никогда не злилась, да?

Бабушка засмеялась мягко, покачивая головой.

– Ты думаешь, я ангел, что ли? Ох, милая… Злилась я. И обижалась. Только знала: если не простишь – сама себя сожжешь. Это как уголь держать в руке: думаешь, что кинешь в другого, а горишь сама.

Я подняла глаза.

– Но все равно ты всегда прощала. А за что ты сама просила прощения? У тебя-то, наверное, и грехов-то особых не было.

Бабушка замолчала. Переложила фото на стол, глядела куда-то в сторону. Потом сказала тихо:

– Были, деточка. Еще как.

Она вздохнула.

– Я однажды с твоим дедом сильно поссорилась. Так разозлилась, что сказала: «Лучше бы я тебя не знала». Он ничего не ответил, только вышел в тот вечер из дома. А у меня потом неделю сердце болело. Я и перед ним потом просила прощения, и у Бога. До самой его смерти помнила, как тяжело могут ранить слова.

Я не знала, что ответить. Мне казалось, что они с дедом были всегда неразлучны.

– А еще, – продолжала бабушка, – у меня мама заболела. Сильно. Я тогда работала, бегала, все откладывала – «завтра приеду, завтра помогу». А потом ее не стало. Вот это "завтра" всю жизнь камнем на душе лежало. Только на могиле просила прощения, да в молитве.

Я почувствовала, как у меня внутри все сжалось. Я никогда не слышала, чтобы бабушка говорила так.

– И с детьми тоже… – добавила она еще тише. – Иногда кричала, когда не заслуживали. Вспыхивала, уставала, а потом видела их глаза и думала: «Господи, прости меня!».

Она погладила меня по волосам.

– Вот ты говоришь: я все прощала. Но, знаешь, прощать других – это одно. А просить прощения самой – совсем другое. Гораздо труднее. Я училась этому всю жизнь. И все равно, наверное, не научилась до конца.

Она замолчала, а я прижалась к ее руке и поняла: святость – это не отсутствие ошибок. Это умение их признать и сложить свое сердце в руки Бога.

🌿🕊🌿