– Слушай, что они пишут! – Людмила держала телефон дрожащими руками. – «Эта старая стерва только и ждала, когда папа овдовеет. Теперь претендует на мамину квартиру. Мы не дадим нас обокрасть!»
Виктор поднял глаза от газеты. На лице читалась усталость.
– Люда, не читай эту ерунду.
– Как не читать? Это твоя дочь так обо мне пишет! А вот от сына: «Оспорим завещание, если что. У нас есть свидетели, что она к тебе подкатывала специально».
Людмила опустила телефон на стол. Руки все еще дрожали. В семьдесят лет она думала, что самые тяжелые испытания уже позади. Ошиблась.
Восемь месяцев назад все было иначе. Солнечный день, поликлиника на Ленинском. Людмила сидела в очереди к кардиологу, листала старый журнал. Рядом устроился мужчина примерно ее возраста. Аккуратно одетый, с добрыми глазами за очками.
– Долго ждать? – спросил он.
– Уже полчаса сижу. Вы тоже к Семеновой?
– Да. Сердце пошаливает.
Разговорились. Виктор рассказал, что живет один. Жена умерла три года назад от рака. Дети выросли, у них свои семьи. Наведываются редко. Людмила кивала, понимала. У нее история похожая. Муж ушел пять лет назад. Внезапно, от инфаркта. Дочка живет в другом городе, звонит по воскресеньям.
– А вы как справляетесь? – спросил Виктор. – С одиночеством, я имею в виду.
Людмила задумалась. Как справляется? Телевизор с утра до ночи. Соседка Галя иногда заходит на чай. Книги из библиотеки. И бесконечная тишина в двухкомнатной квартире.
– По-разному, – честно ответила она. – Бывают тяжелые дни.
После поликлиники пошли вместе до метро. Виктор предложил зайти в кафе. За чашкой кофе говорили о внуках, о здоровье, о том, как изменился город. Людмила давно не чувствовала себя так легко с мужчиной.
– Может, увидимся еще? – несмело спросил Виктор у входа в метро.
– Я бы не возражала.
Встречались в парке, ходили в театр, готовили друг другу обед. Людмила словно ожила. Появился смысл красиво одеваться, делать прическу. А главное – не было этой убийственной тишины. Виктор оказался хорошим собеседником, начитанным, с тонким чувством юмора.
Через четыре месяца он предложил пожениться.
– Знаю, в нашем возрасте это может показаться странным, – сказал он за ужином. – Но мне хорошо с тобой. И тебе, кажется, тоже.
– Хорошо, – подтвердила Людмила. – Очень хорошо.
– Тогда зачем нам жить порознь? Любовь в возрасте – это прекрасно. Мы спасли друг друга от одиночества.
Поженились тихо, в загсе. Свидетелями были соседи. Людмила переехала к Виктору в трехкомнатную квартиру на Соколе. Бывшую квартиру сдавали, деньги тратили на путешествия. Впервые за много лет Людмила была по-настоящему счастлива.
Проблемы начались, когда дети узнали о браке. Сын Виктора Андрей приехал с женой и закатил скандал.
– Ты что, рехнулся? – кричал он на кухне, пока Людмила пряталась в спальне. – Женился на какой-то чужой бабе! А ну как она охотница за наследством?
– Она хорошая женщина, – спокойно отвечал Виктор. – Мне с ней не одиноко.
– Мама еще в земле не остыла! А ты уже новую притащил!
– Мама умерла три года назад, Андрей. Я имею право на личную жизнь.
– На личную жизнь – да! Но не на то, чтобы чужие люди в мамином доме хозяйничали!
Дочь Елена была помягче в выражениях, но мысли те же.
– Папа, я понимаю, тебе одному трудно, – говорила она Виктору по телефону. – Но зачем жениться? Мог бы просто встречаться с этой... как ее там... Людмилой.
– А что в этом плохого, что женился?
– Ну, она же теперь претендует на квартиру, на наследство. Мы же помним, как мама говорила, что эта квартира должна остаться детям.
– Елена, у Людмилы своя квартира есть. Зачем ей моя?
– Папа, ты наивный. Все эти поздние браки – из-за денег и жилья.
Сначала были только разговоры. Потом начались смс. Сначала осторожные, потом все более резкие. Людмила читала их и не могла поверить. Неужели они правда думают, что она какая-то мошенница?
– «Людмила Петровна, мы вас предупреждаем. Не думайте, что сможете отобрать у нас память о маме», – читала она очередное сообщение от Елены.
Виктор хмурился.
– Я с ними поговорю.
– Они тебя не слушают.
– Послушают. Я их отец.
Но разговоры не помогали. Наоборот, дети злились еще больше. Андрей даже приехал как-то вечером пьяный и стучал в дверь.
– Открывай! Я с этой самозванкой разговор иметь буду!
Виктор не открыл. А утром нашел на двери записку: «Мы все равно оспорим завещание. У нас есть свидетели, что она к тебе специально подкатывала. Бабы в 70 лет просто так не выходят замуж».
Людмила плакала над этой запиской. Не от обиды даже, а от несправедливости. Да, ей было семьдесят, когда они с Виктором поженились. И что? Разве в этом возрасте нет права на счастье? На брак в старости? На то, чтобы просто не быть одной?
– Витя, а может, они правы? – спросила она как-то вечером. – Может, мне не стоило соглашаться на брак? Ведь теперь из-за меня у тебя с детьми конфликт.
Виктор отложил книгу, которую читал.
– Люда, ты о чем?
– Ну подумай сам. Квартира в наследство – это серьезно. Для них это память о матери. А я тут появилась...
– И что? Ты моя жена. Законная жена.
– Но я понимаю их страхи. Второй брак отца – это всегда стресс для детей.
Виктор встал, подошел к ней.
– Послушай меня внимательно. Я женился на тебе не из жалости. И не из одиночества только. Я тебя полюбил. В семьдесят лет, представь себе. Думал, что это уже не про меня. А оказалось – про меня.
Людмила всхлипнула.
– А они пишут, что я охотница за наследством.
– Пусть пишут. Мне важно, что думаешь ты.
– Я думаю, что люблю тебя. И никакого наследства мне не надо.
– Вот и хорошо. А остальное неважно.
Но остальное было важно. Потому что смс приходили каждый день. И звонки. И угрозы. Елена даже наняла частного детектива, который выяснил, что у Людмилы есть своя квартира в центре, которую она сдает.
– Видишь! – торжествовала Елена по телефону. – У нее самой недвижимость есть! Зачем тогда папе в голову морочить?
– Может, из-за любви? – устало предположил Виктор.
– Папа, какая любовь в семьдесят лет? Это все расчет.
Людмила слышала эти разговоры и чувствовала, как внутри все сжимается. По ночам не спала, лежала и думала. А правда, зачем она вышла замуж? Из-за квартиры? Но у нее своя есть, и неплохая. Из-за денег? Но пенсии хватало, плюс доход от сдачи жилья. Значит, все-таки из-за одиночества. И из-за любви, да.
Самое страшное случилось в прошлый понедельник. Людмила шла из магазина и встретила во дворе Елену с подругой.
– Это она, – громко сказала Елена подруге, не скрывая голоса. – Папина новая жена. В семьдесят лет замуж выскочила. На квартиру позарилась.
Людмила покраснела, хотела что-то сказать, но Елена продолжила:
– Мы завещание оспорим. У нас есть все основания. Такие браки всегда подозрительны.
Подруга что-то сочувственно прошептала Елене, а Людмила поднялась домой и заперлась в ванной. Плакала, пока не закончились слезы.
Когда вернулся Виктор, она сказала:
– Все. Хватит. Я уезжаю.
– Куда?
– К себе. На старую квартиру. Расстанемся, пока совсем не поссорились.
Виктор сел рядом на диван.
– Из-за того, что дети говорят?
– Из-за всего. Я не могу так жить. Каждый день читать, какая я плохая. Какая корыстная. Слышать, что наши отношения вдовцов – это неправильно.
– А мне что делать? Опять одному?
– Витя, ты хороший. Найдешь кого-то еще.
– Не найду. И не хочу искать. Хочу с тобой.
Людмила заплакала снова.
– Но как же дети? Они никогда меня не примут.
– Тогда это их выбор.
– А если правда завещание оспорят?
– Оспорят так оспорят. Я новое напишу.
– В мою пользу?
– Да.
– Но тогда они вообще с ума сойдут!
Виктор взял ее за руку.
– Люда, послушай. Мне семьдесят четыре года. Сколько мне осталось? Лет десять, если повезет. Я хочу эти годы прожить с тобой. Счастливо прожить. А что будет с квартирой после моей смерти, мне, честно говоря, все равно.
– Но дети...
– Дети выросли. У них своя жизнь, свои семьи, свое жилье. А у меня есть право на счастье в 70 лет. И у тебя тоже есть.
Людмила подняла на него глаза.
– А если они перестанут с тобой общаться?
– Значит, перестанут. Жалко, конечно. Но я выбираю тебя.
На следующий день Виктор собрал детей. Встретились в кафе рядом с его домом. Людмила ждала дома, переживала. Через два часа он вернулся.
– Ну как? – спросила она.
– Сказал им все как есть. Что люблю тебя. Что ты хорошая женщина. Что завещание переписываю на тебя, а им оставлю дачу.
– И что они?
– Андрей сказал, что больше со мной не разговаривает. Елена плакала. Потом тоже ушла.
Людмила опустилась на стул.
– Господи, что же мы наделали...
– Ничего мы не делали. Просто полюбили друг друга.
Вечером пришла еще одна смс от Елены: «Папа, ты делаешь огромную ошибку. Но раз ты выбрал эту женщину, то мы больше не семья. Прощай».
Людмила читала и думала: а может, правда лучше расстаться? Но потом смотрела на Виктора, как он заботливо заваривает ей чай, как гладит кота, которого они подобрали во дворе, как тихо напевает что-то, готовя ужин. И понимала: не может она уйти. Слишком хорошо им вместе.
Прошел месяц. Дети не звонили. Людмила привыкла к мысли, что так и будет всегда. Зато появилось спокойствие. Никто больше не обвинял ее в том, что она охотница за наследством. Никто не угрожал оспорить завещание.
А еще через месяц случилось неожиданное. Виктор слег с воспалением легких. Людмила ухаживала за ним, как за ребенком. Кормила, поила лекарствами, ставила горчичники. Спала рядом, чтобы следить за температурой.
В самый тяжелый день, когда Виктора увезли в больницу, у двери появилась Елена.
– Как он? – спросила она, входя в квартиру.
– Плохо, – честно ответила Людмила. – Температура не спадает уже три дня.
Елена осмотрелась в прихожей. Везде стояли лекарства, термометры, небулайзер.
– Вы... вы за ним ухаживали?
– А кто же еще?
– Можно посмотреть на него?
– Он в больнице. В реанимации.
Елена вдруг заплакала.
– Я думала... я думала, что вы...
– Что я что?
– Что вы его используете. Что вам нужна только квартира.
Людмила устало села на диван.
– Елена, мне семьдесят лет. У меня своя квартира есть, которую я двадцать лет выплачивала. Своя пенсия. Что мне ваша квартира? Мне ваш отец нужен. Живой, здоровый, рядом со мной.
– Но почему вы за него замуж вышли?
– По любви. Знаю, звучит смешно в нашем возрасте. Но это правда.
Елена вытерла слезы.
– А я думала...
– Я знаю, что вы думали.
– Простите меня.
Людмила посмотрела на нее внимательно. Молодая еще женщина, лет сорока. Наверное, просто боялась потерять память о матери.
– Елена, я не претендую на место вашей мамы. И на ее вещи не претендую. И на квартиру. Мне просто нужно, чтобы ваш отец был жив и счастлив.
– Вы его правда любите?
– Правда.
– А он вас?
– Спросите у него сами, когда он поправится.
Через неделю Виктор вернулся домой. Слабый, но живой. Первым делом позвонил детям.
– Приезжайте, – сказал он. – Поговорим.
Приехали оба. С цветами для Людмилы.
– Спасибо, что за папой ухаживали, – сказал Андрей. – Врач говорил, что если бы не вы, могло быть хуже.
– Он мой муж, – просто ответила Людмила.
За чаем говорили обо всем. О болезни, о планах, о прошлом. Елена рассказала, как они с мамой выбирали обои в эту квартиру, как мечтали о ремонте. Андрей показал фотографии внуков.
– Людмила Петровна, – сказала Елена перед уходом. – А можно я буду к вам иногда приезжать? К папе?
– Конечно. Это ваш дом тоже.
– А завещание...
– Какое завещание? – спросил Виктор.
– Ну, которое вы переписали.
– А, это. Да ладно, оставлю как было. Людмиле квартира не нужна. Правда, Люда?
Людмила кивнула.
– Не нужна.
Когда дети уехали, Виктор обнял жену.
– Ну как, не жалеешь, что замуж вышла?
– За тебя? Никогда не пожалею.
– Даже если дети опять начнут скандалить?
– А они не будут. Поняли уже, что я не охотница за наследством.
– А кто же ты тогда?
Людмила улыбнулась.
– Твоя жена. Которая тебя любит.
– В семьдесят лет?
– И в семьдесят. И в восемьдесят буду любить, если доживу.
– Доживешь, – сказал Виктор. – Мы оба доживем. Теперь у нас есть за что жить.
А в телефоне пришло новое сообщение. От Елены: «Папа, Людмила Петровна, приглашаем вас в воскресенье на обед. Андрей с семьей тоже будет. Хочется познакомить детей с новой бабушкой».
Людмила показала смс Виктору.
– Пойдем?
– Конечно пойдем. Мы же семья теперь. Большая семья.
И впервые за много месяцев Людмила заснула спокойно. Без тяжелых мыслей, без страхов. Рядом тихо дышал муж. За окном светила луна. А в телефоне больше не было гневных сообщений. Только приглашение на семейный обед.
Счастье в 70 лет оказалось возможным. Нужно было только за него бороться.