Елена замерла с чашкой кофе на полпути ко рту. Муж сидел напротив, старательно избегая её взгляда.
— Повтори, — попросила она тихо. — Я, наверное, ослышалась.
Игорь вздохнул:
— Лен, это временно. Максим вернёт деньги, как только...
— Как только что? Выиграет в следующем казино? Или букмекеры простят ему долг в три миллиона?
— Не три. Два с половиной.
— Ах, ну тогда совсем другое дело! — Елена поставила чашку так резко, что кофе выплеснулся на скатерть. — Всего-то два с половиной миллиона! Мелочь!
— Лена, не ори.
— Я ещё не ору. Вот сейчас буду орать. Ты предлагаешь продать квартиру моей бабушки, в которой я выросла, чтобы твой брат-игроман расплатился с долгами?
— Это семья!
— Моя бабушка тоже была семьёй! И она завещала квартиру мне, а не твоему брату!
Игорь встал, прошёлся по кухне:
— Квартира всё равно пустует. Мы сдаём её за тридцать тысяч. А если продать — это минимум восемь миллионов. Отдадим долг, останется ещё пять с половиной.
— Нет.
— Лена, будь благоразумной...
— Нет. Категорически нет. И точка.
— Ему угрожают!
— Пусть идёт в полицию.
— Ты не понимаешь! Эти люди... они опасные. Вчера ему палец сломали!
Елена достала телефон:
— Вот номер полиции. Пусть звонит.
— Лена!
— Игорь, твой брат играет с восемнадцати лет. Сейчас ему тридцать два. Четырнадцать лет мы его спасаем. Твои родители продали дачу — он проиграл. Потом машину продали — опять проиграл. Ты отдал все накопления на первый взнос за ипотеку — и что? Где деньги?
— Это было давно.
— Год назад! Мы год снимаем квартиру, потому что ты отдал Максиму триста тысяч!
— Он обещал вернуть...
— Он всегда обещает! И никогда не возвращает!
В дверь позвонили. Длинно, настойчиво.
— Это Макс, — сказал Игорь. — Я позвал его, чтобы он сам всё объяснил.
— Ты привёл его сюда без моего разрешения?
— Это мой дом тоже!
— Который мы снимаем! За мои деньги, между прочим!
Игорь пошёл открывать. Елена слышала голоса в прихожей. Потом на кухню вошёл Максим. Левая рука в гипсе, под глазом синяк, губа разбита.
— Привет, Ленка.
— Здравствуй, Максим.
Он сел, не спрашивая разрешения. От него пахло перегаром и сигаретами.
— Игорь тебе рассказал?
— Рассказал. Ответ — нет.
— Лен, ты не понимаешь...
— Что я не понимаю? Что ты снова влез в долги? Что снова проиграл деньги, которых у тебя не было? Что снова пришёл к брату с протянутой рукой?
— Это последний раз!
— В прошлый раз тоже был последний. И в позапрошлый.
Максим наклонился вперёд:
— Лен, они меня убьют. Реально убьют. Это не шутки.
— Тогда иди в полицию. Или объяви себя банкротом. Есть законные способы.
— Какая полиция?! Ты совсем дура? У них там все куплено!
— Не ори на мою жену! — вмешался Игорь.
— Да она твоя жена только на бумаге! Квартира её, деньги её, решения её! А ты так, приложение!
Игорь покраснел:
— Макс, заткнись.
— А что? Правду глаза колет? Ты даже за себя постоять не можешь, не то что за брата!
Елена встала:
— Всё, хватит. Максим, уходи. Игорь, разговор окончен. Квартиру я не продам.
— А если они придут сюда? — Максим тоже встал. — К тебе домой придут? К твоей дочке в садик?
Елена похолодела:
— Ты угрожаешь моему ребёнку?
— Я предупреждаю! Эти люди...
— Твои проблемы! Ты играл, ты проиграл, ты и разбирайся!
— Сука! — Максим ударил кулаком по столу. — Жадная сука! У тебя восемь миллионов под матрасом, а брату мужа помочь не можешь!
— Максим, уйди. Немедленно.
— А то что? Полицию вызовешь? Давай, вызывай! Расскажу им, как ты квартиру бабкину сдаёшь за чёрный нал, налоги не платишь!
— Я плачу налоги. Все документы оформлены.
— Да? А про ремонт, который ты там делала за чёрный нал, тоже документы есть?
Елена молчала. Ремонт действительно делали без документов — нашли бригаду подешевле, платили наличными.
— То-то же, — усмехнулся Максим. — Так что давай по-хорошему. Продаёшь квартиру, отдаёшь два с половиной миллиона, и все довольны.
— Нет.
— Лена, — Игорь взял её за руку. — Пожалуйста. Это же мой брат.
Она выдернула руку:
— Твой брат — шантажист и игрок. И ты его покрываешь.
— Он семья!
— Аня тоже семья! Твоя дочь! Ты хочешь, чтобы у неё не было будущего из-за долгов дяди?
— При чём тут Аня?
— При том, что квартира бабушки — это её наследство! Её образование, её будущее!
— Не драматизируй.
Елена пошла в спальню. Вернулась с папкой документов.
— Вот. Завещание бабушки. Читай.
Игорь взял бумаги. Прочитал. Лицо вытянулось.
— Что там? — спросил Максим.
— Квартира завещана Ане. После совершеннолетия. Лена только временный владелец.
— Что?!
Елена села:
— Бабушка была мудрой женщиной. Знала, что могут быть... ситуации. Поэтому юридически квартира принадлежит Ане.
— Я могу ей пользоваться, сдавать, жить там. Но продать — только с разрешения органов опеки. А они не дадут разрешение на продажу единственного жилья несовершеннолетнего ребёнка для погашения долгов дяди-игрока.
Максим выхватил документы из рук брата. Читал, шевеля губами.
— Это подделка!
— Это оригинал. Заверенный нотариусом три года назад, когда бабушка ещё была жива и в здравом уме.
— Ты специально! Ты уговорила старуху!
— Я ничего не знала до её смерти. Она сама так решила. Видимо, предвидела, что найдутся желающие.
Максим швырнул документы на стол:
— Да плевать мне на твои бумажки! Деньги нужны сегодня! Понимаешь — сегодня!
— Возьми кредит.
— Какой кредит?! У меня кредитная история — ноль! Я везде в чёрных списках!
— Это твои проблемы.
— Игорь! — Максим повернулся к брату. — Скажи своей жене!
Игорь молчал, глядя в пол.
— Игорь?
— Лена права, Макс. Это квартира Ани. Мы не можем.
— Не можете?! Я твой брат!
— И что? Это даёт тебе право разорить мою семью?
Максим засмеялся. Нехорошо, истерично.
— Семью! Какая трогательная забота о семье! А когда я помогал тебе с институтом, это не считается? Когда работал на двух работах, чтобы ты мог учиться, а не работать?
— Макс, это было пятнадцать лет назад.
— И что? Срок давности вышел?
— Ты сам всё разрушил! Сам! Никто тебя не заставлял играть!
— Да что ты понимаешь! Сидишь под каблуком у жены, квартиру снимаешь на её деньги, и ещё меня учишь!
— Хватит! — Елена стукнула ладонью по столу. — Оба хватит! Максим, ты получил ответ. Денег не будет. Уходи.
— Не уйду, пока не решим вопрос.
— Вопрос решён.
— Для тебя может и решён. А для меня — нет.
Он достал телефон, набрал номер.
— Але, Кабан? Да, это я. Слушай, тут такая тема... Родственники отказываются помогать. Да, совсем. Может, сам с ними поговоришь?
Елена похолодела:
— Что ты делаешь?
— Решаю вопрос. Раз по-хорошему не хотите...
— Ты приведёшь сюда бандитов? В дом, где живёт ребёнок?
— А ты дашь деньги?
Игорь вскочил, выхватил у брата телефон:
— Але? Извините, ошибка. Всё решим, не волнуйтесь.
Отключил. Братья смотрели друг на друга.
— Совсем охренел? — тихо спросил Игорь.
— А что мне делать? Что?!
— Не знаю. Но не это. Не угрожать моей семье.
— Твоей семье? А я не семья?
— Ты взрослый мужик, который довёл себя до такого состояния. Аня — ребёнок. Чувствуешь разницу?
Максим сел. Закрыл лицо руками.
— Они убьют меня, Игорь. Реально убьют.
— Сколько у тебя есть времени?
— До вечера.
— И что они хотят? Все два с половиной миллиона сразу?
— Хотя бы половину. Остальное — в течение месяца.
Елена смотрела на деверя. Жалкий, опустившийся мужик. Когда-то он был красивым, уверенным в себе. Девушки вешались на шею. Работа хорошая была — менеджер в автосалоне. А потом — первая ставка на спорт. Первый выигрыш. Первый проигрыш. И понеслось.
— Максим, — сказала она. — У меня есть пятьсот тысяч. Накопления на Анино образование.
Он поднял голову:
— Пятьсот?
— Да. Могу дать их. Но с условиями.
— Какими?
— Первое — это долг. Распишешься, заверим у нотариуса. Второе — ты идёшь к наркологу. Игромания лечится. Третье — устраиваешься на работу. Любую. Хоть грузчиком.
— Пятьсот — это мало. Они не согласятся.
— У меня есть ещё триста, — тихо сказал Игорь. — Отложил на машину.
— Восемьсот... Может, прокатит.
— И ещё, — добавила Елена. — Ты исчезаешь из нашей жизни, пока не вылечишься и не вернёшь долг.
— Лен! — возмутился Игорь.
— Никаких "Лен"! Либо так, либо никак.
Максим думал. Потом кивнул:
— Ладно. Согласен.
— Сейчас едем к нотариусу. Потом в банк. К вечеру получишь деньги.
Собирались молча. В прихожей Елена остановила Максима:
— И запомни. Это последний раз. Больше ни копейки. Ни при каких обстоятельствах.
— Понял.
— И если ты хоть раз появишься около садика Ани или около меня с угрозами — я заявлю в полицию. И мне плевать, кто там у кого куплен.
Максим кивнул и вышел.
Игорь обнял жену:
— Спасибо.
— Не благодари. Я делаю это не для него. Для тебя и Ани. Чтобы вы были в безопасности.
— Восемьсот тысяч... Мы копили три года.
— Накопим ещё. Главное — семья в безопасности.
У нотариуса Максим подписал долговую расписку. Восемьсот тысяч к возврату в течение пяти лет. Потом поехали в банк. Елена сняла деньги с депозита. Процедура заняла два часа — крупная сумма, проверки, звонки.
Максим забрал деньги и ушёл, не попрощавшись.
— Думаешь, вернёт? — спросил Игорь в машине.
— Нет. Но хотя бы будет документ. И он больше не придёт.
— Жалко его.
— Мне тоже. Но помогать можно тому, кто хочет помощи. А он хочет только денег.
Дома их ждала Аня. Пятилетняя дочь рисовала за кухонным столом.
— Мама! Папа! Смотрите, я дом нарисовала!
На листе был кривой домик с треугольной крышей, рядом — три человечка-палочки.
— Это мы?
— Да! Ты, папа и я. А это наш дом!
— Красиво, солнышко.
Елена смотрела на дочь и думала — правильно ли поступила. Отдала почти миллион человеку, который наверняка спустит их снова. Но выбора не было. Угроза была реальной.
Вечером позвонил Максим:
— Отдал половину. Остальное — через месяц. Спасибо.
И отключился. Больше он не звонил.
Прошла неделя. Игорь ходил мрачный. Елена понимала — злится. На брата, на ситуацию, на себя. Триста тысяч на машину копил два года.
— Игорь, поговори со мной.
— О чём говорить? Деньги ушли. Максим пропал. Всё как всегда.
— Ты злишься на меня?
— На тебя? За что? Ты отдала больше моего. Свои деньги.
— Но ты молчишь третий день.
Игорь сел рядом:
— Знаешь, что обидно? Он даже спасибо нормально не сказал. Забрал деньги как должное. Как будто мы обязаны.
— Для него мы и правда обязаны. Он же старший брат. Помогал тебе когда-то.
— Пятнадцать лет назад! Я уже сто раз отдал этот долг! И родители отдали! А он всё требует и требует!
В дверь позвонили. Елена пошла открывать, посмотрела в глазок. Никого. Открыла — на пороге конверт.
Внутри — расписка Максима, разорванная на мелкие кусочки. И записка: "Долг аннулирован. Не ищите меня".
— Что это? — Игорь смотрел на кусочки бумаги.
— Похоже, твой брат решил исчезнуть.
— Как это?
Телефон Игоря зазвонил. Мама.
— Игорь! Максим звонил! Сказал, уезжает! Навсегда! Что вы ему сказали?!
— Мам, успокойся. Куда уезжает?
— Не сказал! Только попрощался! Игорь, что происходит?
— Мам, я перезвоню.
Он отключился. Набрал брата. Длинные гудки, потом автоответчик.
— Абонент недоступен.
Через месяц им позвонил незнакомец:
— Это Елена? Сестра Максима Петрова?
— Жена его брата.
— Ваш деверь просил передать — он в порядке. Устроился на вахту, на Север. Долги закрыл. Больше не вернётся.
— А кто вы?
— Неважно. Главное — он жив и больше вас не побеспокоит.
Связь оборвалась.
Игорь долго смотрел на телефон:
— Вахта на Севере... Он же ненавидел холод.
— Может, это то, что ему нужно. Сбежать от всего. От игры, от долгов, от искушений.
— И от семьи.
— Игорь, он сам сделал выбор.
Прошёл год. Максим не звонил, не писал. Родители сначала убивались, потом смирились. "Живой и ладно", — говорила мать.
Елена с Игорем начали снова копить. Медленно, по чуть-чуть. На машину уже не мечтали — на отпуск хотя бы. Съездить с Аней на море.
Однажды пришёл перевод. Сто тысяч рублей. Отправитель — Максим Петров. Комментарий: "Начинаю возвращать. М."
Потом каждый месяц приходило по пятьдесят тысяч. Без писем, без звонков. Просто переводы.
— Он правда возвращает, — удивлялся Игорь.
— Значит, работает. И не играет — иначе откуда деньги.
За год Максим вернул шестьсот тысяч. Остальные двести перевёл одной суммой перед Новым годом. И приписка: "Долг закрыт. Спасибо. Не ищите".
Игорь хотел позвонить, найти, но Елена остановила:
— Не надо. Он просит не искать — не будем. Может, так ему проще. Начать с нуля, без прошлого.
— Но он же брат...
— Которому нужно было уйти от семьи, чтобы стать человеком. Оставь его в покое.
На эти деньги купили машину. Подержанную, но надёжную. Аня визжала от восторга:
— Наша машина! Настоящая!
Ещё через год пришло письмо. Настоящее, бумажное. Без обратного адреса, но почтовый штемпель — Мурманск.
"Игорь, Лена, привет.
Знаю, просил не искать. И не ищите. Просто хотел сказать — я в порядке. Работаю на рыболовецком судне. Тяжело, но честно. Денег хватает. В море интернета нет, казино тоже. Лечение от зависимости, получается.
Женился. Да, сам в шоке. Она местная, поморка. Суровая, но добрая. Знает про моё прошлое. Сказала — главное, какой ты сейчас.
Ждём ребёнка. Мальчик будет.
Спасибо вам. За деньги тогда, за пинок, за ультиматум. Если бы не поставили к стенке — так бы и катился вниз.
Маме не говорите, где я. Пусть думает, что на вахте где-то. Так проще. Может, когда-нибудь вернусь. Но не сейчас. Сейчас мне нужно быть подальше от прошлого.
Ане — привет. Пусть растёт умницей. И пусть никогда не знает, что такое игровая зависимость.
Ваш северный родственник,
М."
Елена дочитала письмо и отдала Игорю. Он читал долго, потом сложил, убрал в ящик стола.
— Хоть так. Хоть жив и в порядке.
— Ты скучаешь по нему?
— По тому Максиму, который был до казино — да. По тому, который шантажировал нас — нет.
— Может, он снова станет первым Максимом.
— Может. Но уже без нас.
Аня вбежала в комнату:
— Мама, папа! Бабушка приехала!
Вошла свекровь. В руках — пакеты с едой, как всегда.
— Я пирогов напекла! С капустой, как вы любите! А что за письмо читали? Видела в окно — почтальон приходил.
Игорь с Еленой переглянулись.
— Реклама, мам. Обычная реклама.
— Ах, достали эти рекламщики! Кстати, от Максима весточки не было?
— Нет, мам. Не было.
— Эх, непутёвый сын. Но ничего, вернётся. Куда денется.
Она пошла на кухню раскладывать пироги. Елена тихо сказала:
— Пусть лучше не возвращается. Пусть живёт новой жизнью.
— Думаешь, справится?
— У него жена, будущий ребёнок. Это сильная мотивация не сорваться.
— А если сорвётся?
— Тогда это будет уже не наша проблема. Мы сделали всё, что могли.
Прошло пять лет. Максим больше не писал. Иногда Игорь искал его в соцсетях — безрезультатно. Либо сидел под чужим именем, либо вообще не пользовался интернетом.
Аня пошла в пятый класс. Отличница, гордость родителей. Про дядю Максима не спрашивала — помнила его смутно.
Квартиру бабушки продолжали сдавать. Деньги шли на отдельный счёт — на Анино образование. К её восемнадцатилетию должна была набежать приличная сумма.
Однажды Елена встретила в магазине старого Максимова приятеля — Костю.
— Елена? Привет! Сто лет не виделись!
— Привет, Костя.
— Как дела? Как Игорь? Как Макс?
— Игорь нормально. А Максима давно не видели.
— Да? А я слышал, он вроде на Севере работает?
— Возможно. Он не выходит на связь.
Костя помялся:
— Лен, а можно вопрос личный?
— Давай.
— Макс вам деньги вернул? Ну, те, что занимал?
— Вернул. Всё до копейки.
— Серьёзно? Вот это да! А я думал, он безнадёжный.
— Почему?
— Да я ему тоже давал. Пару раз. Тысяч по двадцать-тридцать. Не вернул. Но если вам вернул — значит, правда исправился.
Елена хотела уйти, но Костя продолжил:
— Знаете, я его видел.
— Что? Когда?
— Полгода назад. В Мурманске. Я там был в командировке. Встретил случайно в порту. Он с женой был, с коляской. Поздоровались, поговорили минут пять.
— И как он?
— Изменился. Похудел, загорел. Трезвый — это я точно заметил. Раньше от него всегда разило. Жена симпатичная, строгая такая. Ребёнок — копия Макс в детстве.
— Он что-то говорил? Про семью?
— Спрашивал про Игоря, про вас. Я сказал, что не знаю подробностей. Он просил передать привет, если встречу. Но номер телефона не дал. Сказал — ещё не время.
Елена пришла домой задумчивая. Рассказала Игорю.
— Полгода назад? И молчит.
— Может, ему так проще. Жить новой жизнью, не оглядываясь.
— А родители? Они же не знают, что у них внук растёт.
— Это его выбор, Игорь. Мы должны его уважать.
На Новый год пришла открытка. Без подписи, но Игорь узнал почерк брата.
"С праздником. Будьте счастливы."
И фотография. Максим с женой и двумя детьми — мальчик лет пяти и девочка года два. На фоне моря и корабля.
— Двое детей, — тихо сказал Игорь. — У него двое детей.
— И он выглядит счастливым.
— Да. Впервые за много лет.
Игорь хотел показать фото матери, но Елена остановила:
— Не надо. Она начнёт искать, звонить, требовать встречи. Пусть он сам решит, когда будет готов.
— Но это же внуки...
— Которых она будет учить жить, контролировать, спасать от несуществующих опасностей. Ты же знаешь свою мать.
Игорь вздохнул. Знал. Мать была из тех женщин, которые душат любовью. Максим сбежал и от этого тоже.
Аня вбежала в комнату:
— Мама, папа! С Новым годом! Подарки можно открывать?
— Можно, солнышко.
Она бросилась к ёлке. Игорь спрятал фотографию в ящик стола. К другим письмам и открыткам от Максима.
— Знаешь, — сказал он Елене, — может, это и правильно. Что он ушёл. Начал заново.
— Правильно. Иногда, чтобы спастись, нужно сжечь мосты.
— Но он не сжёг. Пишет иногда.
— Тонкая ниточка. Чтобы знать — семья есть. Но на расстоянии.
За окном начался салют. Аня визжала от восторга, разворачивая подарки.
Елена подумала о Максиме. Где-то далеко на Севере он тоже встречает Новый год. Со своей новой семьёй, в новой жизни. Без долгов, без казино, без токсичных отношений.
И это было правильно. Не все истории заканчиваются воссоединением семьи. Иногда спасение — в расставании. В возможности начать с чистого листа.
Телефон пиликнул. СМС с незнакомого номера.
"Спасибо, что отпустили. М."
Елена показала Игорю.
— Ответишь?
— Нет. Он просит отпустить — отпущу.
Она удалила сообщение. И номер тоже.
Через десять лет Аня поступила в медицинский. На бюджет, сама, без блата. Деньги с бабушкиной квартиры пошли на съём жилья в Москве рядом с университетом.
На выпускном в школе к ним подошёл незнакомый мужчина. Седеющий, в дорогом костюме.
— Игорь?
Игорь вгляделся. Не узнал. Потом ахнул:
— Макс?!
Братья обнялись. Неловко, осторожно — десять лет не виделись.
— Ты как здесь?
— Приехал по делам. Узнал про выпускной Ани. Решил... ну, хотя бы издалека посмотреть.
— Макс, это же твоя племянница! Пойдём, поздравишь!
— Нет, не надо. Она меня не помнит. Я просто хотел увидеть. И вас увидеть.
Елена смотрела на деверя. Изменился. Посолиднел, морщины появились. Но глаза — ясные, трезвые.
— Как ты, Максим?
— Нормально. Бизнес небольшой открыл — рыбу поставляем. Дети растут. Старший в школу пошёл.
— Сколько их у тебя?
— Трое. Два пацана и дочка.
Он достал телефон, показал фото. Красивая жена, трое детей, дом на берегу моря.
— Мама не знает, — сказал Игорь.
— Пусть не знает. Я для неё умер десять лет назад. И воскресать не собираюсь.
— Но внуки...
— Игорь, я не могу. Она начнёт лезть, учить, спасать. Я это уже проходил. Мои дети растут свободными от этого.
Аня вышла из школы. Красавица, вся в мать.
— Мам, пап! Я готова! Поехали в ресторан!
Она не заметила Максима — он отошёл в сторону.
— Красивая девочка, — сказал он. — Умная, наверное. В мединститут поступила.
— На бюджет, — с гордостью добавила Елена.
— Молодец. Слушайте, я... я хочу кое-что передать.
Максим достал конверт.
— Что это?
— На учёбу Ане. Сто тысяч. Я знаю, у вас есть деньги с квартиры. Но пусть и от дяди будет подарок.
— Макс, не надо...
— Надо. Я вам должен больше, чем деньги. Вы мне жизнь спасли тогда. Буквально.
Игорь взял конверт:
— Спасибо.
— И ещё... Если мама спросит — вы меня не видели. Ладно?
— Но может, стоит ей сказать? Она же мучается.
— Нет, Игорь. Некоторые двери должны оставаться закрытыми. Для блага всех.
Максим пошёл к машине. Обернулся:
— Береги семью, брат. У тебя она хорошая.
И уехал.
Игорь с Еленой стояли, смотрели вслед.
— Расскажешь Ане? — спросила Елена.
— Когда-нибудь. Когда она будет старше и сможет понять.
— Понять что?
— Что иногда любовь — это отпустить. И что не все ошибки можно исправить там, где их совершил. Иногда нужно уехать на край света.
Аня махала им от ресторана:
— Вы идёте? Все ждут!
Они пошли к дочери. В кармане у Игоря лежал конверт от брата — последняя ниточка, связывающая их.
Вечером, дома, Игорь достал старые письма Максима. Перечитал. Потом сжёг в раковине.
— Зачем? — спросила Елена.
— Он просил отпустить. Отпускаю. Полностью.
Пепел смыло водой. Игорь оставил только фотографию — ту, новогоднюю. Где Максим с семьёй. Счастливый.
Свекровь так и не узнала о внуках на Севере. Умерла через три года, до конца надеясь, что блудный сын вернётся.
На похороны Максим не приехал. Только венок прислал с запиской: "Прости, мама".
Игорь тогда сказал:
— Он мог приехать. Она же умерла.
— Мог. Но не смог. Слишком много боли с этим местом связано.
— Думаешь, он жалеет?
— Думаю, да. Но жалеть и вернуться — разные вещи.
Аня закончила институт, стала врачом. Вышла замуж, родила сына. Назвала Артёмом.
На крестины пришла посылка без обратного адреса. Внутри — старинный серебряный крестик и записка:
"Племяннице Ане на крестины правнука. Это дедушкин крестик, ему сто лет. Пусть хранит мальчика.
Дядя М."
Аня тогда спросила:
— Мам, а что случилось с дядей Максимом? Почему он пропал?
Елена рассказала. Всё. Про долги, про угрозы, про восемьсот тысяч.
Аня слушала молча. Потом сказала:
— Вы правильно сделали. И он правильно сделал, что уехал.
— Не осуждаешь?
— За что? За то, что он болел и вылечился? За то, что начал новую жизнь? Нет, мам. Я горжусь, что у меня есть такой дядя. Который смог.
— Но он бросил семью.
— Он спас семью. От себя прежнего. Это тоже подвиг.
Маленький Артём заплакал. Аня взяла его на руки, покачала.
— Знаешь, мам, я бы хотела, чтобы мой сын вырос таким же сильным. Чтобы мог признать ошибки и начать заново, если понадобится.
Елена смотрела на внука. Новое поколение. Без долгов прошлого, без семейных травм.
В телефоне пришло сообщение. Номер скрыт.
"Поздравляю с внуком. Будьте счастливы. М."
Елена улыбнулась. Показала Ане.
— Он следит за нами?
— Видимо, да. На расстоянии. Как ангел-хранитель.
— Который сбежал на Север и ловит рыбу?
— Почему нет? Ангелы бывают разные.
Они засмеялись. Артём тоже улыбнулся во сне.
Где-то далеко, в северном городе у холодного моря, Максим Петров выключил телефон. Рядом спала жена, в соседней комнате — дети.
Он вышел на крыльцо. Белая ночь, солнце не садится. Чайки кричат над водой.
Десять лет назад он приехал сюда умирать. Без денег, без надежды, с разбитыми коллекторами пальцами. А нашёл новую жизнь.
Иногда он думал о возвращении. О том, чтобы приехать, обнять брата, попросить прощения у всех. Но понимал — прошлое не отпустит. Затянет обратно.
Лучше так. На расстоянии. Любить издалека, не причиняя боли близостью.
Жена вышла следом:
— Не спится?
— Думаю о брате. У племянницы сын родился.
— Хочешь поехать?
— Нет. Но крестик дедушкин отправил.
— Правильно. Пусть знают — ты есть.
— Но не рядом.
— Максим, ты слишком себя казнишь.
— Нет. Я просто знаю себя. И знаю, что там, дома, я снова стану прежним. А здесь — я другой.
Она обняла его:
— Тогда оставайся другим. Здесь. Со мной.
— Навсегда?
— Навсегда.
Они стояли, смотрели на море. Где-то там, за тысячи километров, жила его прежняя семья. Любимая и потерянная.
А здесь была новая. Спасённая и спасительная.
И это было правильно. Не все истории заканчиваются возвращением. Иногда уход — это тоже акт любви. Когда понимаешь, что твоё присутствие принесёт больше боли, чем радости.
Максим Петров выбрал исчезнуть. И в этом исчезновении нашёл себя.