Она вошла в квартиру, поставила сумку и улыбнулась. Но в этой улыбке не было тепла, к которому я привык. Ее взгляд скользнул мимо меня, задержавшись на чем-то за моей спиной, словно там было что-то гораздо интереснее.
Эмилия сняла туфли, аккуратно поставила их у входа. И прошла мимо, едва коснувшись моего плеча. В этом мимолетном прикосновении я почувствовал холод, который никак не вязался с августовской жарой за окном.
— С возвращением, — произнес я, стараясь звучать как обычно. — Как прошла поездка?
— Нормально, — ответила она, распаковывая чемодан. — Устала только сильно. Душ приму и спать.
Что-то в её тоне заставило меня насторожиться. За четыре года совместной жизни я научился различать оттенки её настроения. Сейчас Эмилия звучала отстраненно. Будто разговаривала с посторонним человеком, а не с мужем.
Я наблюдал, как она методично раскладывает вещи. Раньше после командировок она всегда делилась впечатлениями. Рассказывала о коллегах. О том, как скучала. Сейчас же Эмилия была погружена в себя. Словно часть её осталась там, в Санкт-Петербурге.
— Ты какая-то другая, — сказал я, прислонившись к дверному косяку.
Она на секунду замерла. А потом продолжила разбирать вещи.
— Просто устала. Дорога выматывает.
— Ты ездила туда и раньше, но такой уставшей не возвращалась.
Эмилия повернулась ко мне и посмотрела прямо в глаза. В её взгляде промелькнуло что-то, похожее на раздражение.
— Макс, давай не сейчас, — она взяла полотенце и направилась в ванную.
Когда дверь в ванную закрылась, я сел на край кровати. Наша квартира, которую мы купили в ипотеку два года назад, вдруг показалась мне чужой. Что-то неуловимо изменилось в атмосфере. Эмилия словно принесла с собой другой воздух.
За ужином она едва притронулась к еде. Я приготовил её любимый гороховый суп с копчёностями, но Эмилия лишь рассеянно водила ложкой по тарелке.
— Так расскажешь, как всё прошло? — спросил я, нарушая затянувшуюся тишину.
— Обычно. Встречи, переговоры, — она пожала плечами. — В компании по разработке программного обеспечения всегда одно и то же.
— Ты какая-то другая после этой поездки, — заметил я, внимательно наблюдая за её реакцией.
Её рука дрогнула, и ложка звякнула о край тарелки.
— Что за глупости, — она попыталась улыбнуться, но улыбка вышла натянутой. — Просто устала от рабочей суеты.
— Никогда не видел, чтобы обычная командировка так на тебя влияла, — продолжил я. — Раньше ты возвращалась воодушевленной.
— Всё когда-то бывает впервые, — она отодвинула тарелку. — Спасибо за ужин, но я правда не голодна.
Эмилия встала из-за стола и подошла к окну. За окном август показывал свой переменчивый характер — ещё час назад светило солнце, а теперь небо заволокли тучи. Казалось, что природа отражала моё внутреннее состояние.
— В тебе что-то не так, — сказал я, глядя ей в спину. — Словно подменили.
Она продолжала смотреть в окно.
— Ты драматизируешь, Максим, — её голос звучал отстраненно. — Я просто устала.
— Командировка в Питер раньше не превращала тебя в незнакомку.
Она наконец обернулась. На её лице появилась улыбка, но глаза оставались холодными.
— Ты всегда замечаешь то, чего нет. Я такая же, как и была. Просто мне нужно время прийти в себя. Завтра всё будет как обычно.
Но назавтра всё не стало как обычно. И послезавтра тоже. Эмилия уходила на работу раньше меня и возвращалась поздно. Она стала чаще задерживаться, ссылаясь на срочные задачи и встречи с клиентами. Начала больше времени проводить с телефоном, улыбаясь каким-то сообщениям. А когда я подходил, она быстро блокировала экран.
Однажды вечером, когда она принимала душ, я поддался искушению и взглянул на её телефон. Экран был заблокирован, но пришло уведомление: "Не могу дождаться следующей недели. Будет как в Питере. В."
Следующая командировка Эмилии в Санкт-Петербург была назначена через месяц. Она объяснила, что компания заключила контракт с крупным заказчиком. И ей необходимо лично присутствовать на переговорах.
Всё это время я наблюдал, как она отдаляется от меня всё дальше. Наши разговоры стали поверхностными, редкими, будто между чужими людьми. Однажды, когда я попытался обнять её, она вздрогнула, словно от прикосновения постороннего.
— У нас всё в порядке? — спросил я тогда.
— Конечно, — ответила она, не отрывая взгляда от ноутбука. — Просто много работы.
Я замечал, как между нами растет отчуждение. И хотел понять истинную причину. Что-то подсказывало мне. Дело не просто в усталости от работы. Эмилия словно возвела невидимую стену. И каждая моя попытка выяснить правду наталкивалась на новые уклончивые ответы.
За неделю до её отъезда я принял твёрдое решение. Мне нужна была правда. Какой бы горькой она ни была. Я взял отпуск на работе. забронировал билет и номер в той же гостинице, где должна была остановиться Эмилия. Я не хотел верить в предательство. Но должен был знать наверняка.
***
В день её отъезда я проводил её до аэропорта, поцеловал на прощание и сказал, что буду ждать её возвращения. Её глаза на секунду вспыхнули чем-то похожим на вину, но она быстро отвела взгляд.
— Удачных переговоров, — сказал я, стараясь звучать непринужденно.
— Спасибо, — ответила она и скрылась за стойкой регистрации.
Мой рейс был через три часа. Сидя в зале ожидания, я просматривал информацию о гостинице и планировал, как буду действовать. В бумажнике, когда доставал кредитную карту, наткнулся на нашу свадебную фотографию. Взглянул на неё мельком — Эмилия в белом платье, я рядом.
Усмехнулся горько: сколько всего изменилось. Но сейчас было не время для сантиментов — я ехал за правдой, какой бы она ни была.
***
Санкт-Петербург встретил меня промозглым дождём. Я заселился в гостиницу, выбрав номер на другом этаже, чтобы случайно не столкнуться с Эмилией. Администратор, к счастью, не задавал лишних вопросов.
Первый день я провёл, наблюдая за входом в конференц-центр, где проходили переговоры. Увидел, как Эмилия вышла вместе с группой коллег, среди которых был высокий мужчина лет сорока. Они о чём-то оживлённо беседовали, и я заметил, как Эмилия касается его руки — жест, который раньше предназначался только мне.
Вечером я проследил, как они вместе ужинали в ресторане при гостинице. Со стороны они выглядели как обычные коллеги, но я замечал детали — её румянец, когда он наклонялся ближе, то, как она убирала прядь волос за ухо, нервный жест, который появлялся только когда она волновалась. Они сидели за столиком до поздна, а потом поднялись в её номер.
Я ждал в холле два часа. Мужчина так и не спустился.
На следующий день я повторил слежку. Тот же сценарий — деловые переговоры, ужин, её номер. Только в этот раз я сидел достаточно близко, чтобы слышать их разговор.
Они обсуждали не только работу. Мужчина — его звали Валентин — говорил о своём загородном доме, о планах на будущее. А Эмилия... она смотрела на него так, как когда-то смотрела на меня.
На третий день я не выдержал. Дождался, пока они поднимутся в номер, и позвонил ей.
— Привет, как ты? — спросил я, стараясь звучать нормально.
— Всё хорошо, — ответила она. По голосу было слышно, что она напряжена. — Устала только. Переговоры затянулись.
— Понимаю. Не буду мешать отдыхать.
— Спасибо, Макс. Давай завтра поговорим?
В трубке я услышал мужской голос, который спрашивал, кто звонит.
— Кто это? — спросил я, хотя уже знал ответ.
— Телевизор, — быстро ответила она. — Я его выключаю. Спокойной ночи, Макс.
Она повесила трубку, а я остался стоять в холле гостиницы.
***
На следующий день я не следил за ними. Сидел в номере, пытаясь решить, что делать дальше. Мысли крутились вокруг нашей квартиры, совместно нажитого имущества, четырёх лет брака. Как всё это можно перечеркнуть?
Вечером я спустился в ресторан. Они сидели за тем же столиком. Эмилия смеялась над чем-то, что говорил Валентин. Она была расслаблена и счастлива — такой я не видел её уже давно.
Я подошёл к их столику и остановился. Эмилия подняла глаза и застыла. Кровь отхлынула от её лица.
— Максим? — прошептала она. — Что ты здесь делаешь?
— То же, что и ты, — ответил я спокойно, хотя внутри всё дрожало от напряжения. — Путешествую.
Валентин переводил взгляд с меня на Эмилию.
— Мы знакомы? — спросил он.
— Ещё нет, — я протянул руку. — Максим. Муж Эмилии.
Валентин побледнел и отодвинулся от стола.
— Муж? — он посмотрел на Эмилию. — Ты говорила, что разведена.
Я усмехнулся и посмотрел на жену.
— Интересно. А мне она об этом не сообщила.
Эмилия сидела, опустив глаза. Её руки дрожали.
— Максим, давай поговорим в номере, — наконец произнесла она.
— Зачем? — я пожал плечами. — Мы можем поговорить здесь. Или уже нечего скрывать?
Валентин встал из-за стола.
— Я, пожалуй, пойду.
— Нет, останься, — сказал я. — Тебе тоже стоит узнать, с кем ты связался.
Эмилия наконец подняла глаза. В них читался страх, но не раскаяние.
— Хватит, Максим. Ты делаешь только хуже.
— Хуже? — я почти рассмеялся. — Хуже, чем предательство человека, с которым ты прожила четыре года? С которым купила квартиру? Который ждал тебя дома, пока ты развлекалась с другим?
Несколько посетителей ресторана повернулись в нашу сторону. Валентин неловко переминался с ноги на ногу.
— Я действительно пойду, — сказал он и быстро направился к выходу.
— Беги, беги! — крикнул я ему вслед. — Она и тебя бросит, когда найдёт кого-то поинтереснее!
Эмилия вскочила на ноги.
— Прекрати! — её голос дрожал. — Ты позоришь и себя, и меня!
— Я позорю? — внутри меня всё клокотало от ярости. — Это я изменяю? Это я лгу? Это я предаю нашу семью?
Она схватила сумочку и быстро пошла к выходу. Я последовал за ней. В холле она обернулась.
— Зачем ты приехал? Чтобы устроить сцену?
— Я приехал, чтобы узнать правду, — ответил я твердо, глядя ей прямо в глаза. — И я её узнал.
Её глаза наполнились слезами.
— Ты следил за мной?
— А что мне оставалось делать? Ты изменилась, Эмилия. После прошлой командировки ты вернулась другим человеком. Я чувствовал, что что-то не так, но не хотел верить в худшее.
Она вытерла слёзы и выпрямилась.
— Знаешь, а ведь это началось не здесь, — сказала она тихо. — Это началось ещё дома. Ты перестал меня замечать. Перестал интересоваться моей жизнью, моими чувствами.
— И это оправдание измене?
— Нет, — она покачала головой. — Это не оправдание. Но это объяснение. Я встретила человека, который видит во мне женщину. Который спрашивает, как прошёл мой день, и действительно хочет знать ответ.
Я смотрел на неё и не узнавал. Куда делась та Эмилия, которую я полюбил? Которая клялась быть со мной и в горе, и в радости?
— Ты могла сказать мне об этом, — произнёс я. — Мы могли бы попытаться всё исправить. И ты скрывала это от меня вместо того, чтобы сразу признаться? — спросил я, чувствуя, как внутри растет холодная ярость.
— А что я должна была сказать? — она подняла на меня глаза. — "Прости, я встретила другого"? Всё не так просто, Максим. С Валентином я почувствовала что-то новое. Это случилось... и я не смогла устоять.
Мы стояли в холле гостиницы, два чужих человека, когда-то поклявшихся любить друг друга вечно.
— Что ж, — сказал я, выпрямляясь и глядя ей прямо в глаза. — С документами на квартиру разберемся через юристов. Раз уж ты сделала свой выбор.
— Думала, ты будешь умолять остаться, — в её голосе прозвучало удивление.
— Не дождёшься, — ответил я твёрдо. — Я не держу тех, кто не ценит верность.
Я смотрел на неё — чужую, далекую. Женщину, которая предпочла разрушить нашу семью вместо того, чтобы бороться за отношения. Боль была, но сильнее было разочарование.
— Я не вижу смысла продолжать этот разговор, — сказал я решительно. — Решение принято.
Она выглядела удивленной моей реакцией. Возможно, ожидала, что я буду умолять её вернуться или устрою сцену.
— Так просто отпустишь?
— Я не держу тех, кто уже ушел, — ответил я, разворачиваясь к выходу.
***
Я вернулся в Москву на следующий день. Несмотря на разбитое сердце, я не позволил себе сломаться. Квартира встретила меня пустотой и тишиной. На столе стояла фотография с нашей свадьбы — Эмилия в белом платье, я в строгом костюме. Мы улыбались, не подозревая, что через четыре года будем чужими людьми.
Я сел на диван и впервые за долгое время позволил себе почувствовать всю глубину боли. Но я знал, что справлюсь. Моя жизнь менялась, но я найду в себе силы начать заново.
Эмилия прислала сообщение через неделю. Она писала, что вернётся забрать вещи, когда меня не будет дома. Что свяжется с риелтором насчёт продажи квартиры. Что ей жаль, что всё так закончилось.
Я не ответил. Не из гордости или обиды – просто понял, что этот разговор уже ничего не изменит. Я принял ситуацию и был готов двигаться дальше.
В тот вечер я вышел на улицу. Август подходил к концу, но жара не спадала. Люди спешили по своим делам, кто-то смеялся, кто-то ругался по телефону. Жизнь продолжалась вокруг меня, и я понял, что должен научиться жить заново. Без Эмилии. Без иллюзий. Без прежних представлений о любви и верности.
Я шёл по улице и думал о том, что измена — это не только физическая близость с другим человеком. Это предательство доверия, разрушение того, что строилось годами. Больно, но я не сломаюсь. Никогда не считал себя слабым и сейчас докажу это прежде всего самому себе.
Дома я решительно снял со стены нашу свадебную фотографию и убрал её в ящик. Каким бы болезненным ни было предательство, я не позволю ему определять моё будущее. Пора было начинать новую главу. Одному.
Рекомендую к прочтению рассказ