Людмила поставила перед Виктором тарелку с ужином и привычно отошла в сторону. Он даже не поднял глаз от телевизора.
– Суп остынет, Вить.
– Угу, – буркнул он, не отрываясь от новостей. – Ты вещи мои погладила?
Людмила вздохнула.
– Да, как всегда. Висят в шкафу.
Последние годы все их разговоры сводились к бытовым мелочам. Тридцать лет брака превратились в ежедневный ритуал, где она – невидимка, обслуживающий персонал.
Вечером позвонила дочь.
– Мам, ты как? – голос Наташи звучал обеспокоенно.
– Нормально, доча. Всё как обычно.
– А чего тихая такая?
– Да так… Задумалась.
Наташа фыркнула:
– Опять папа командует?
– Он просто устал. Работа... – привычно оправдывалась Людмила.
– Мам, ты вот вечно его защищаешь! А сама когда жить начнёшь?
Слова дочери застряли в голове. Когда она начнёт жить? В пятьдесят восемь, когда даже дети разъехались, а муж видит в ней лишь приложение к ужину и глаженым рубашкам?
На следующий день Виктор нашёл в супе слишком много соли.
– Люда, ну что за бурда? Вечно ты перебарщиваешь! – он отодвинул тарелку. – Я к матери пойду, нормально поем.
Людмила замерла у раковины. Тридцать лет. Тридцать лет она варила этот суп. И теперь он называет её стряпню бурдой.
– Что молчишь? Язык проглотила?
– Вить, я подаю на развод, – слова вылетели сами, без подготовки.
Муж рассмеялся:
– Чего-чего? Ты с ума сошла?
– Нет. Я просто устала быть невидимкой.
Виктор побагровел:
– Это из-за супа, что ли? Не смеши! Куда ты пойдёшь? Кому ты нужна?
Эти слова ударили больнее пощёчины. Людмила сжала губы.
– Никуда не пойду. Квартира наполовину моя. Это ты пойдёшь.
Виктор хлопнул дверью. Ушёл к маме. Как в детстве. Людмила села на кухне и впервые за многие годы заплакала не от обиды, а от облегчения.
– Боже, что я наделала... – прошептала она, но странное чувство свободы уже разливалось внутри.
Сын позвонил через час.
– Мам, ты чего учудила? Папа в шоке!
– Дим, я не могу больше. Понимаешь? Не могу.
– Но вы же всегда... ну, нормально жили.
– Нормально – не значит счастливо.
– А тётя Лена в курсе? – спросил Дима про сестру Виктора.
– Нет. Но скоро весь район будет в курсе.
И точно. К вечеру телефон разрывался. Звонили все: сестра мужа, его мать, даже дальние родственники. Никто не верил. Тихая Люда, покорная Люда решилась на развод?
– Я не узнаю тебя, – сказала по телефону свекровь. – Совсем с ума сошла на старости лет!
Людмила впервые за тридцать лет не стала оправдываться.
Развод прошёл быстрее, чем Людмила ожидала. Виктор сопротивлялся неделю, потом сдался — видимо, понял, что жена не шутит. Квартиру разделили, вещи тоже. Теперь она просыпалась в тишине.
Первое утро без Виктора Людмила проплакала. На второй день сидела на кухне и смотрела в окно. На третий решила, что хватит.
— Ну и что дальше? — спросила она у своего отражения в зеркале. — Теперь-то что?
Позвонила Тамара, подруга юности, с которой они не виделись лет пять.
— Люд, говорят, ты от Витьки ушла? Не верю!
— Это он от меня ушёл. Я просто попросила.
Тамара рассмеялась:
— Приезжай ко мне. Посидим, поболтаем.
— Да неудобно как-то...
— Всю жизнь неудобно! Хватит уже. Завтра в три жду.
Тамара жила в соседнем районе. Людмила нарядилась в старое синее платье — самое приличное из гардероба.
— Мать моя! — всплеснула руками Тамара, открыв дверь. — Ты как монашка. Где твоя талия? А грудь куда делась?
— Талия в пирожках, грудь в годах, — усмехнулась Людмила.
За чаем они вспоминали молодость. Как танцевали на дискотеках, как мечтали.
— А помнишь, ты всё хотела в кружок танцев записаться? — спросила Тамара.
— Помню. Да Витя говорил — в твоём возрасте уже неприлично.
— А сейчас кто запретит?
Людмила замерла с чашкой в руках.
— В пятьдесят восемь танцевать? Ты шутишь?
— А что? Моя соседка в шестьдесят два на танго ходит. И хахаля там нашла!
Они хохотали до слёз. А через неделю Людмила записалась в группу танцев для взрослых.
Первое занятие она прижималась к стенке. Ноги не слушались, тело казалось неповоротливым. Но молодая учительница Лена подбадривала:
— Не бойтесь, Людмила! У вас природная пластика. Просто отпустите себя.
Дома она продолжала тренироваться. Отодвинула мебель в гостиной, включила музыку. Соседи снизу постучали в потолок — она впервые в жизни не обратила внимания.
В магазине Людмила долго стояла у полки с краской для волос.
— Может, рыжий? — пробормотала она. — Я всегда хотела рыжий.
Продавщица скептически оглядела её:
— В вашем возрасте лучше тёмные тона.
— Да ну вас с вашими советами! — Людмила решительно взяла коробку с огненно-рыжим цветом.
Вечером позвонила дочь:
— Мам, как ты там?
— Нормально. Волосы покрасила.
— В какой цвет?
— В рыжий.
Пауза.
— Ты шутишь?
— Посмотришь, когда приедешь.
Дочь приехала через три дня и застыла на пороге:
— Мама?! Ты... ты другая!
Людмила смутилась:
— Глупости какие. Просто цвет поменяла.
— Нет, ты прям светишься! И квартира... где всё?
— Выбросила лишнее. Зачем мне эти пыльные сервизы? Я даже гардины сняла — они свет закрывали.
В тот вечер они говорили до полуночи. Наташа призналась, что никогда не видела маму такой живой.
А потом Людмила нашла работу. Случайно. Зашла в цветочный магазин, заговорила с хозяйкой. Та показала свои композиции.
— У меня лучше получится, — вырвалось у Людмилы.
— Серьёзно? Покажите!
Через час она собрала букет, от которого хозяйка ахнула:
— Вы где учились?
— Нигде. Просто люблю цветы.
На следующий день Людмила вышла на первую в жизни работу. Оформляла букеты для кафе. Платили немного, но ей хватало. И впервые она зарабатывала сама.
Год пролетел незаметно. Людмила теперь не узнавала себя в зеркале — подтянутая, с короткой стрижкой вместо привычного пучка, в ярких блузках. На танцах она освоила не только вальс, но и латину. Колени иногда ныли, но это было приятной болью.
— Люд, ты похудела килограмм на десять! — восхищалась Тамара при встрече.
— Двенадцать, — гордо поправляла Людмила. — И размер одежды на два меньше.
На её пятидесятидевятый день рождения собрались подруги из танцевальной студии. Они пили вино, смеялись и рассказывали истории из жизни.
— А вы бывшего после развода видели? — спросила любопытная Зина.
Людмила покачала головой:
— Только мельком, когда он вещи забирал. А что?
— Интересно, как он отреагирует на новую вас!
Этот момент настал через две недели. Внуку Мише исполнялось пять лет, и Наташа устроила праздник. Приглашены были все — и папа, и мама.
Людмила нервничала:
— Кать, может, не пойду? — спрашивала она соседа по лестничной клетке, с которым сдружилась за последние месяцы.
Константин Сергеевич, интеллигентный пенсионер с аккуратной бородкой, только рассмеялся:
— Людочка, вы что! Это же ваш внук. А бывший муж... ну, переживёт как-нибудь.
— Вы правы. Просто волнуюсь.
— Хотите, я вас провожу? Подожду внизу, а потом вместе на выставку пойдём, как планировали.
Людмила благодарно кивнула. С Константином они познакомились в библиотеке, потом стали вместе ходить на выставки и в театр. Он был вдовцом, добрым и начитанным. Никаких романтических отношений, просто дружба. Но Людмиле нравилось его общество.
Когда она вошла в квартиру дочери, первым её заметил Виктор. Он поперхнулся соком и закашлялся.
— Мама! — кинулся к ней Миша. — Я тебя не узнал! Ты красивая!
— С днём рождения, солнышко! — Людмила обняла внука и протянула коробку с подарком.
Бывшая свекровь сидела в углу комнаты с каменным лицом. Сестра Виктора Лена тихо шепталась с мужем, косясь на бывшую невестку.
— Люд, ты... изменилась, — выдавил Виктор.
— Спасибо, — она улыбнулась. — Ты тоже хорошо выглядишь.
Это была ложь — он осунулся и как будто постарел. Но Людмила не хотела быть грубой.
За столом говорили о детях, о погоде. Виктор пытался шутить, но выходило натянуто. Его мать наконец не выдержала:
— А что это у тебя за причёска такая? В твоём возрасте уже не солидно.
— Мне нравится, — просто ответила Людмила. — И в танцевальном кружке все говорят, что мне идёт.
— В каком ещё кружке? — вытаращил глаза Виктор.
Людмила рассмеялась и начала рассказывать о танцах, о работе с цветами, о новых друзьях. Она говорила легко, с юмором, и даже бывшая свекровь постепенно оттаяла.
— А вы представляете, я теперь даже зарабатываю своими букетами! Недавно на свадьбу делала композиции — так невеста плакала от счастья!
Виктор смотрел на неё с непонятным выражением. Потом вдруг спросил:
— Люд, может, поговорим? Наедине?
— О чём?
— Ну... о нас. Я тут подумал...
Её спас телефонный звонок.
— Извини, — сказала она, глядя на экран. — Это Костя. Он меня внизу ждёт, мы на выставку идём.
— Какой ещё Костя? — нахмурился Виктор.
— Сосед мой. Очень интересный человек, представляешь, всю жизнь преподавал историю искусств!
Людмила попрощалась со всеми, расцеловала внука и пообещала навестить его на следующей неделе.
— Мы с тобой в зоопарк пойдём, договорились?
— Ура! — закричал Миша. — С бабушкой в зоопарк!
У подъезда её ждал Константин Сергеевич. Людмила помахала рукой семье, смотревшей из окна, и взяла соседа под руку.
— Ты бы видела лицо Витиного брата, когда ты ушла! — Наташа хохотала в телефон. — Он маме потом сказал: "Это вообще кто? Точно Людмила?"
— Перестань, — смутилась Людмила, расставляя цветы в новой вазе. — Ничего особенного.
— Мам, да ты светишься! Даже бабушка признала. Сказала: "Нашей Люде развод на пользу пошёл".
После дня рождения внука прошло две недели. Виктор позвонил трижды. Сначала спрашивал про какие-то документы, потом про старую кастрюлю, в третий раз предложил встретиться.
— Зачем, Вить? — прямо спросила Людмила.
— Поговорить... Я тут подумал, может, зря мы так поспешили с разводом.
— Не зря, — она улыбнулась в трубку. — И не поспешили. Тридцать лет вместе — это не поспешно.
— Люд, ну что ты начинаешь? Я же вижу, ты изменилась...
— Вот именно. Изменилась.
Вечером в дверь позвонили. На пороге стояла Лена, сестра бывшего мужа.
— Можно войти? — спросила она неуверенно.
Людмила пригласила её на кухню, поставила чайник.
— Красиво у тебя стало, — Лена оглядывала квартиру. — Уютно.
— Спасибо. Чем обязана визиту?
Лена помялась:
— Витя совсем раскис. Говорит, ошибку совершил.
— Не он ошибку совершил, а я. Тридцать лет назад, — Людмила разлила чай по чашкам. — Но теперь всё исправила.
— Ты его не любила? — глаза Лены расширились.
— Любила. Просто себя не любила ещё больше.
Они проговорили два часа. Впервые по-настоящему откровенно. Лена призналась, что тоже устала от вечных придирок мужа, но боится что-то менять.
— Мне пятьдесят пять. Куда я пойду?
— А мне почти шестьдесят. И что?
Когда Лена уходила, она обняла бывшую невестку:
— Я тебе завидую, Люд. Правда.
Константин Сергеевич стал заходить чаще. Они пили чай, обсуждали книги, иногда ходили в парк. Людмила ловила себя на мысли, что ей нравится его спокойный голос и манера слушать, не перебивая.
— Люд, а ты не боишься стареть? — спросил он однажды.
— Раньше боялась. Думала, старость — это когда всё кончено. А теперь понимаю — это когда всё только начинается. По-настоящему.
На шестидесятилетие дети устроили ей праздник. Пришли все: дочь с мужем, сын с семьёй, подруги из танцевального, коллеги из цветочного магазина, соседи. Виктор тоже напросился — Людмила не стала возражать.
— Мама у нас теперь звезда! — гордо говорил Дима. — Недавно её композиции даже на выставке цветов показывали.
Людмила смущалась, но было приятно. Виктор сидел в углу, наблюдал. Когда гости начали расходиться, он подошёл к ней:
— Люд, я дурак был. Не ценил тебя.
— Всё хорошо, Вить. Правда.
— Может... попробуем снова? — он смотрел с надеждой.
Людмила покачала головой:
— Нет. Я наконец-то живу. По-настоящему живу.
Он ушёл расстроенный. А через месяц Наташа рассказала, что отец познакомился с женщиной и тоже начал меняться — записался в бассейн, купил новый костюм.
— Смотри-ка, и его расшевелила, — засмеялась Людмила.
Жизнь теперь текла полноводной рекой. Людмила освоила смартфон, зарегистрировалась в соцсетях, где выкладывала фото своих цветочных работ. Её стали приглашать на оформление небольших мероприятий. Она брала с собой Константина — он помогал с транспортировкой композиций.
Когда внук спросил: "Бабушка, а дедушка Костя к нам на Новый год придёт?", Людмила не стала его поправлять.
— Если пригласим — придёт, — просто ответила она.
Вечерами они с Константином часто сидели на балконе, смотрели на звёзды. И говорили обо всём на свете.
— Моя покойная жена всегда говорила: жизнь начинается, когда перестаёшь бояться быть собой, - как-то сказал он.
Людмила улыбнулась и взяла его за руку:
— Умная была женщина. Жаль, я так поздно это поняла.
— Не поздно. В самый раз.
И это была правда. В шестьдесят жизнь только начиналась.
Ставьте лайки и подписывайтесь на мой канал- вас ждет много интересных и увлекательных рассказов!
Советую почитать: