Видит Бог. Я пытался не мучать вас темой искусства хотя бы пару недель. Но нет. Один триггерный пост в поле зрения, и вот я уже несусь к вам. С новым полотном. Приятного чтения)
«Критик искусства — всего лишь выражает мнение. Но это ещё полбеды. Ужас в том, что он пытается его навязать простому человеку под видом объективного знания».
Ну что ж. Поехали)
Давайте как ушибленная… литературоцентричная культура обратимся к поэзии. — Во-первых, достойный и понятный аналог. Во-вторых, изобразительное искусство пока еще топкое болото, нуждающееся в море дисклеймеров, которые я сейчас просто устану писать.
Итак. Все мы плюс-минус отличаем графоманский текст от лирики Мандельштама.
Как? — Да по огромному количеству критериев: рифмы уровня «сапог-полусапог» (ещё и в разных склонениях и втиснутые тупо, чтобы было), клишированность и штампы, обилие затычек а-ля «говорить-то об этом и то смешно» Асадова, неумение держать ритм и размер, пошлые метафоры слэш сравнения в духе «серенький туман похож на тофу» и прочие «ты — на балконе цветы», «иди сюда́, моя любимая Люда́…».
Какие-то минусы очевидны сами по себе, другие — из контекста. Например, упомянутое выше сравнение тумана с тофу взято из претенциозного текста г-жи Симоньян о Родине. И видимо, тофу.
[Да, глагольные рифмы и «кровь-любовь» — главные преступления поэзии XXI века — у Пушкина встречаются сплошь и рядом. Не говоря уже о бесконечных «уж». Базара ноль. Но здесь мы вынуждены учитывать принцип историзма. К тому же, «что позволено Юпитеру, не дозволено быку».]
И вот на какой момент (а точнее контекст) я предлагаю обратить особое внимание. — При оценке искусства, любого искусства, мы всегда учитываем целеполагание автора.
Примитивизм — это живопись, намеренно обращающаяся к этническому и народному искусству. Ее цель — вернуться к корням, истокам и тэдэ. Зачем — отдельная лекция. Важнее то, что примитивист не пытается написать реалистичное полотно (хотя зачастую может, как тот же Михаил Ларионов). В отличие от непрофессиональных художников, которые просто ограничены в навыках и больше за этим ничего нет, представители авангардного искусства изо всех сил стараются забыть то, чему их учили в художественных вузах. Но сложные стройные теории о месте человека в мире, насыщенный символизм, продуманность цвета и композиции выдают руку профессионала (с образованием или без) даже сквозь нарочито неумелое исполнение.
А если мы видим, что автор хотел в ядрёный реализм, не подружившись с перспективой и базой человеческой анатомии, мы делаем справедливый вывод, что его картина — плоха. Почему? — Потому что мы знаем цель и видим, что она не достигнута даже в зачатке. (Не говоря уже о «качестве» самой цели).
Собственно, так мы различаем китч и кэмп.
А теперь к главному.
Да, всё вышеперечисленное — условности и социальные конструкты. Но давайте смиримся с тем, что мы существуем в их парадигме. Мы их впитали, мы с ними выросли. Как и скопы поколений до нас. Именно поэтому мы всё ещё можем отличить Дмитрия Хвостова от «солнца нашей поэзии».
И да, я понимаю, что у такого знания отсутствует… надобъективность. То есть полная независимость от человеческой интерпретации.
Но! мы решили, что это знание объективно, насколько это возможно в заданных нам рамках. Потому что другого знания у нас нет. И быть не может. И если мы его отвергаем, мы отказываемся от гуманитарного знания в принципе. В том числе от правил языка и от исторической «науки», потому что, соре, их нельзя посчитать на калькуляторе и измерить линейкой.
Ну и да. База от Чехова:
«Я знаю, что Шекспир писал лучше, чем Златовратский, но я не могу этого доказать».
Если вы хотите, чтобы текстов было больше, оставлю ниже номер карты для проявления душевной щедрости (заранее большое спасибо):
Тинькофф 2200 7004 6266 6024
Друзья, я стараюсь делать полезный и интересный контент. Если вам он понравился, не поленитесь и поддержите публикацию лайком и комментарием. Это очень важно.