«Кровожадный монстр, пожирающий солдат на завтрак», «русский огр», «генерал Глотка». Так изображали и писали про Александра Суворова в самой популярной зарубежной прессе конца XVIII века. Почему 70-летний русский военачальник взывал смесь ужаса, ненависти и откровенной зависти во всей Европе?
Генералиссимус Александр Васильевич Суворов. Мы привыкли к его образу из учебников - немного чудаковатый, но гениальный старик, «отец солдатам». А задумывались ли вы, каким его видели за пределами России? Там он был предвестником апокалипсиса, варваром с востока, ведущим за собой дикие орды. При одном упоминании его имени в лондонских джентльменских клубах и парижских салонах начиналась истерика. В чем же было дело?
Русский полководец на первых полосах
В конце 18 века Европа была охвачена революционными войнами. Франция, окрыленная идеями «Свободы, равенства и братства», кроит карту континента под себя. И тут появляется пожилой русский фельдмаршал, которого многие уже списали со счетов. Павел I вернул его из опалы по настоятельной просьбе союзников-австрийцев, тот прибыл в Северную Италию. И тут началось...
Суворов стал главной новостной персоной своего времени. Он начал бить прославленные французские армии одну за другой, причем с такой скоростью, что в европейских штабах не успевали обновлять карты боевых действий. Это был не просто успех, это было унижение. Враждебность к растущей Российской империи накапливалась десятилетиями, а Суворов стал ее воплощением.
Когда союзники хуже врагов
Война Второй коалиции (Россия, Британия, Австрия, Османская империя и другие против Франции) — это был тот еще союз. Все друг друга в чем-то подозревали и у каждого был свой интерес.
И вот в этой игре появляется Суворов. Его Итальянский поход 1799 года - не просто череда побед. Это пощечина всей Европе. За несколько месяцев он практически полностью выбил французов из Северной Италии, сведя на нет все завоевания Наполеона Бонапарта в этом регионе. Милан и Турин пали. Французские генералы, считавшиеся непобедимыми, были биты при Адде, Треббии и Нови. И тут наши «союзники» забеспокоились.
Австрия, которая громче всех звала Суворова на помощь, вдруг осознала, что «русский медведь» из берлоги вышел, а вот загонять его обратно будет проблематично. Усиление российского влияния в Италии, где у австрийцев были свои давние интересы, их пугало больше, чем французы. Они хотели вернуть свои земли русскими руками, а не получить нового могущественного конкурента под боком.
Британия - главный «спонсор» коалиции, тоже напряглась. Англичане привыкла воевать чужими руками, сохраняя «баланс сил» на континенте. А тут русские не просто воюют, а побеждают и слишком уж эффективно. Ломают всю конструкцию.
Так Суворов стал живым доказательством того, что Россия - это не просто далекая снежная страна, а игрок, способный в любой момент перевернуть шахматную доску. Его боялись не как человека, а как признак растущей и непонятной русской мощи.
«Генерал Людоед» и другие страшилки
Когда не получается победить на поле боя, в ход идет другое оружие - пропаганда. Тут-то европейская пресса и карикатуристы развернулись вовсю. Суворов стал для них настоящим подарком.
Лондон был в то время мировым центром политической карикатуры. И на Суворова там вылили огромный ушат грязи. Давайте посмотрим на несколько типичных сюжетов, которые тиражировались тысячами экземпляров.
Суворов-каннибал
Один из самых популярных образов. На гравюрах русский фельдмаршал изображается как исполинский монстр, который буквально пожирает французских солдат вместе с пушками и лошадьми.
В одной из карикатур члены французской Директории в ужасе кричат: «Это чудовище уничтожит всех нас!». Подпись к другой гласит: «О, Боже мой! Если он дойдет до Парижа, то Директории ему не хватит даже на завтрак!».
Суворов-дикарь
Его почти всегда рисовали в казацкой папахе или меховой шапке с черепом и костями, с дикими усами и окровавленной саблей. Это был четкий сигнал для обывателя: смотрите, это не цивилизованный европейский генерал, это вождь варварской орды. Даже его длинную косицу, введенную павловскими уставами, иногда изображали комично свисающей до земли, подчеркивая «нелепость» и «дикость» русских.
«Кровавый след» из Варшавы
У этого образа была и своя предыстория. Пропаганда активно использовала реальные, но сильно преувеличенные факты. Главным «козырем» противников Суворова стал штурм Праги (предместья Варшавы) в 1794 году во время подавления польского восстания.
Войны XVIII века были жестокими, и взятие укрепленного города штурмом почти всегда сопровождалось большими жертвами, в том числе среди мирного населения, которое часто принимало участие в обороне. События в Праге не были исключением.
Но в европейской прессе это подавалось как целенаправленная и безжалостная резня, устроенная кровожадными русскими. Появился термин «резня в Праге».
На одной из английских карикатур Суворов рапортует Екатерине II, что принес ей «урожай из десяти тысяч голов, заботливо отделенных от их заблудших тел». Этот черный пиар намертво приклеился к его имени и активно использовался в 1799 году, чтобы демонизировать и его самого, и всю русскую армию.
Кульминацией европейского страха перед Суворовым стал его легендарный Швейцарский поход. После побед в Италии австрийцы сделали все, чтобы избавиться от неудобного союзника. Под предлогом соединения с другим русским корпусом в Швейцарии, армию Суворова фактически отправили в смертельную ловушку - в горный поход через Альпы, без карт, провианта и зимнего обмундирования, да еще и предоставив неверные сведения о расположении противника.
Расчет был прост: русские увязнут в горах и перестанут путаться под ногами. Лучше пожертвовать целой армией, чем позволить ей войти в Париж и диктовать Европе свои условия. То, что Суворов сумел вывести своих солдат из этого ада, прорвавшись с боями через Чертов мост и заснеженный Паникс, — это уже совсем другая история, история о чуде русского духа.
Так почему же Суворова так ненавидели в Европе? Суворов побеждал там, где другие терпели поражение, ломая привычные европейские лекала ведения войны. Его скорость и натиск пугали европейцев, а победы Суворова резко усиливали Россию, нарушая баланс сил, который так ценили в Вене и Лондоне. В довесок к этому яркая личность и репутация, подпорченная «черным пиаром», сделали Суворова идеальным объектом для пропаганды, создавшей образ «русской угрозы».
А ведь это работает и сегодня. Создание образа абсолютного зла, «орков», «варваров» — вечный прием любой пропаганды. Суворов стал одной из первых фигур, на которой европейская медиамашина отработала эти приемы в промышленных масштабах.
В конечном счете, Европа боялась в Суворове не столько человека, сколько зеркала, в котором увидела новую, сильную и непонятную ей Россию. И этот страх перед «русским медведем», как оказалось, на удивление живуч. И пусть боятся.