Художник, археолог, поэт, ученый, мыслитель, путешественник — личность Николая Рериха поражает планетарным масштабом. «Странник Светлого Града», он преодолевал границы реального мира не только в путешествиях, но и в своей живописи. «Практический идеалист», как он сам себя называл, Рерих стремился в искусстве и в жизни приблизить новую, более гуманную эпоху человечества. О пяти важных картинах Николая Рериха написала искусствовед Галина Серова.
1. Гонец. “Восста род на род”
Картина «Гонец. “Восста род на род”» впервые экспонировалась на ученической выставке в Императорской Академии художеств в 1897 году. Тему для картины художник нашел в «Повести временных лет» и во время работы над ней часто советовался с Владимиром Васильевичем Стасовым, чтобы точнее изобразить детали быта славянских племен. Рерих получил за картину звание художника. Павел Михайлович Третьяков приобрел ее для своей галереи.
Произведение было создано в родовом имении семьи Рерихов Извара, расположенном недалеко от Гатчины. Извара оказала существенное влияние на становление личности Рериха и на его творчество. Окрестности имения окружали обширные курганные поля, скрывавшие древние захоронения X–XIV веков. В юные годы художник участвовал в археологических раскопках курганов в окрестностях Санкт-Петербурга, в том числе близ имения Рерихов, что способствовало его осмыслению отечественной истории и особому интересу к археологической науке.
«Щемящее приятное чувство первому вынуть из земли какую-либо древность. Непосредственно сообщиться с эпохой давно прошедшей. Колеблется седой вековой туман; с каждым взмахом лопаты, с каждым ударом лома раскрывается перед вами заманчивое тридесятое царство; шире и богаче развертываются чудесныя картины… Словно бы синей становится небо… Полноводныя реки несут долбленые челны. На крутых берегах защищенные валом и тыном, с насаженными по кольям черепами, раскинулись городки. Дымятся редкия деревушки… У мужчин зверовые шапки, рубахи, толстыя шерстяные кафтаны… на ногах лапти…», — так описывал Рерих впечатления от раскопок в своих литературных заметках. Буквально каждую строчку этих воспоминаний можно отнести к картине. Археологические находки становились для живописца проводниками в загадочный мир далекого прошлого, воплощаясь в темах его картин.
На картине темной ночью по тихой полноводной реке представители одного из враждующих племен неслышно плывут мимо высокого берега с поселением противоборствующего племени, которое обнесено с воды тыном и сторожевыми постами. Рог месяца из-за холма едва освещает узкую лодку и две мужские фигуры на ней. Зеленоватая река и темное небо, груда темных построек, поднимающихся к вершине холма, ярко-желтый месяц, чуть более светлые рубахи и онучи гонцов — все написано широкими, густыми мазками. Зрителю передается чувство тревожной тишины, настороженности, художник, позволяя проникнуться духом времени, пробуждает интерес к истории Древней Руси.
Рама картины тоже сочинена Рерихом. Она выполнена из дерева и плетеной рогожи с геометрическими фигурами на полях в виде ромба с крестом и фигурками «собачек» (или «коньков») и «зайчиков», выполненных в технике присыпки песком по трафарету. Их реальные прототипы — это медные поясные или височные «привески», широко распространенные в славянских погребениях Х–ХIII веков. В своем противоборстве эти тотемы раскрывают суть названия картины — тему междоусобиц у славянских племен.
2. Пантелеймон-целитель
Финалом рериховских «сказаний в красках», его благодарным прощальным приветом Руси и родине представляется картина-притча — «Пантелеймон-целитель». Трагедийность переживаемых страной событий (войны, эпидемии, природные катаклизмы) заставляет художников обратиться к вечным ценностям, воспевая мир, гармонию, любовь. Именно эти чувства заставили Николая Рериха обратиться к образу святого Пантелеймона (в переводе с греческого — всемилостивый).
Такого целителя, человека зрелого возраста, Рерих встретил позднее на Алтае в 1926 году. Вахрамей Семенович Артамонов стал проводником художника и его семьи во время их Центрально-Азиатского путешествия. В своем дневнике художник оставил теплые слова об этом незаурядном человеке: «Он <…> знает и руды, знает и пчелок, а главное и заветное — знает он травки и цветики. <…> И не только знает, как и где растут цветики и где затаились коренья, но он любит их и любуется ими. И до самой седой бороды, набрав целый ворох многоцветных трав, он просветляется ликом. И гладит их, и ласково приговаривает об их полезности».
Симптоматично, что героем картины становится не святой воин, а мудрый целитель. Раннехристианский великомученик Пантелеймон из Никомидии слыл искусным врачом, лечившим по вере «от имени Христа». В православной традиции он изображается в образе юноши. У Рериха Пантелеймон — старец-отшельник, знахарь, убеленный сединами.Под высоким весенним небом идет Пантелеймон среди холмов, покрытых мхами, усеянных цветами, в поисках полезных растений. Полотно не воспринимается безмятежным: далекой перспективе пустынных синих и зеленых холмов вторят белые караваны облаков, гонимые ветром над неподвижной землей, переливаются и светятся сине-голубые и зеленые оттенки с легкими точками лилового, желтого и сиреневого цвета. Фигура старца, склонившегося к земле, одухотворяет суровую красоту природы.
3. Майтрейя-Победитель
«…В древнем Маульбеке гигантское изображение Грядущего стоит властно при пути. Каждый путник должен пройти мимо этой скалы. Две руки к небу как зов дальних миров. Две руки вниз как благословение земле. Знаю — Майтрейя идет»,— писал Рерих в своей книге «Алтай — Гималаи». На картине среди гор возле высеченного на скале изображения Будды молящийся монах созерцает в пламенеющих облаках неба видение скачущего всадника и его свиты. Майтрейя в переводе с санскрита означает «Тот, кто есть любовь». «Милосердный», «Непобедимый», «Владыка нареченный Состраданием», «грядущий Учитель человечества» — такие имена даны ему верующими. Майтрейя является единственным Бодхисаттвой, которого признают все направления буддизма. Майтрейя — грядущий Будда, преемник Будды Шакьямуни (Гаутамы Будды).
В произведениях Рериха середины 1920-х преобладает религиозная символика азиатского региона, что напрямую связано с опытом художника, полученным во время экспедиций, соприкосновением с людьми, исповедующими буддизм, с изучением традиций искусства Индии, Китая, Тибета, Монголии, анализом культовых предметов Азии. 8 октября 1925 года, находясь вблизи оазиса Санджу, он сделал запись в дневнике: «Задумана серия картин “Майтрейя”». Позднее, прибыв в Хотан, Рерих исполнил семь полотен. Эту серию он передал в дар советскому правительству в Москве в 1926 году.
В 1932 году Рерих публикует главу «Майтрейя» в книге «Твердыня пламенная» на русском языке и книгу «Maitreya» на английском языке. Под «явлением Майтрейи» Рерих подразумевает приход в Азию нового духовного лидера, способного объединить народы в мирном сотрудничестве. Общины единомышленников, ашрамы просветленных людей, трудящихся во благо развития всего общества, во благо науки и культуры, — утопическая мечта о светлом будущем всего человечества, о чем долгие годы грезил художник.— писал Рерих в своей книге «Алтай — Гималаи». На картине среди гор возле высеченного на скале изображения Будды молящийся монах созерцает в пламенеющих облаках неба видение скачущего всадника и его свиты.
4. Гуга Чохан
В конце декабря 1928 года Николай Константинович Рерих и его семья переехали в Кулу. Они поселились на гималайских склонах в окрестностях местечка Наггар. Это была долгожданная пауза в сложном и опасном путешествии по Индии, итогом которого была собранная коллекция минералов, разнообразных артефактов из археологических раскопок и картин, скорее этюдов с натуры, которые он писал в путешествии.
Картина «Гуга Чохан» — гимн красоте Северной Индии. В работе Рерих использует всю яркость своей палитры, чтобы изобразить «место силы», которое он полюбил всей душой. Недолгое время весны в горах, когда пышно цветут яблони и миндаль, художник написал во всем его живописном великолепии. На фоне сине-лиловых гор сложные оттенки розовых, бледно-желтых и нежно-зеленых с голубыми тенями цветов являют миру драгоценную красоту обновления природы.
Растения, будто многоцветный театральный задник, образуют фон для каменной статуи всадника. По преданию, Гуга Чохан был раджпутским принцем, создавшим государство в северной части Раджастана в Х веке н. э. Древняя архаическая скульптура подчеркнуто торжественна, при этом художник старался усилить ее орнаментальность. Скульптурная группа не велика, всего 70 см, но выбранная художником точка зрения снизу позволяет ей смотреться монументально. Законы классической композиции картины требовали, чтобы скульптура была сдвинута на холсте вправо, давая простор для взгляда всадника. Рерих поступает иначе: человек и конь приближены к левой части холста, то есть при внешней статичности им придано некое ускорение, как будто вскоре продолжится мерная поступь коня по склонам.
«Боги очень удовлетворены, — писал художник. — Мы не оскорбили их, напротив, мы даже собрали их изображения около нашего дома, принеся их из старого разрушенного храма. Есть статуя Гуга Чохана верхом на коне, богиня Кали, Риши Картик и несколько изображений Нарасимха, защитника этого места». Каменный всадник и по сей день охраняет усадьбу Рерихов в Наггаре, где весной искрятся цветущие сады и ввысь устремляются деодары — гималайские кедры.
5. Армагеддон
В 1936 году, находясь в Азии и предчувствуя приближение Второй мировой войны, мастер пишет картину «Армагеддон», которая возникает в период нарастающей японской агрессии в Маньчжурии и на фоне приближающейся Японо-китайской войны (1937–1945). В произведении звучит тема «града обреченного», к которой художник многократно обращался прежде. Жаркие красно-буро-оранжевые, желтые и фиолетовые клубы дыма и зарева пожарища окружают город на холмах, а на переднем плане движется вереница людей. Их темные силуэты прочитываются как обугленные тени. Мужчины, женщины, дети вынуждены уходить, но они двигаются вперед и вверх в надежде на спасение и свет впереди.
Рерих развивает пророческую линию в ряде полотен, начиная с картин времени Первой мировой войны, таких как «Зарево» (1914–1915), «Короны» (1914), «Дела человеческие» (1914).
Художник писал: «Когда Армагеддон гремит, когда столько стрел ненависти, разделения, разрушения, разложения пронзают пространство, разве тогда мы не должны беречь каждую искру дружелюбия? Когда в невежестве поносятся самые высокие понятия, разве не должны мы собрать к очагу духа все священные лампады? Когда ложь и суеверие пытаются загрязнить все самое чистое, лишь бы увеличить поле хаоса, разве не должны мы в лучших летописях искать свидетельства истинного сотрудничества?»
БОЛЬШЕ О КАРТИНАХ НИКОЛАЯ РЕРИХА ЧИТАЙТЕ НА ЛАВРУСЕ