- Я не выйду за него замуж, - произнесла она хрипло, но твёрдо. - Слышишь! Никогда.
Telegram канал "Странички жизни"
Глава 1
Кабинет отца всегда был для него крепостью. Здесь он принимал важные решения, проводил переговоры и устраивал мозговые штурмы. И вот сейчас эта крепость, его огромный, с обитыми темным деревом стенами кабинет, где запах кожи от кресел смешивался с терпким ароматом дорогого виски, становился ареной для распятия дочери. Так было нужно… Нужно для бизнеса.
Ольга стояла у окна, из которого открывался великолепный вид на сад. В начале сентября он выглядел ярко: белые статуи полуголых девиц среди множества цветов, зеленый газон и только-только начинающие желтеть и краснеть листья на деревьях. Она перевела взгляд на свое отражение в стекле, и сама себя не узнала. Казалось, на ней сейчас была надета маска скорби.
За массивным столом, больше похожим на взлетную полосу, сидел Геннадий Сергеевич. Его мощные руки лежали на полированной поверхности, словно чугунные гири. Он не любил смотреть в глаза дочери, когда говорил неприятные вещи, поэтому сейчас взгляд его блуждал по стенам, украшенным охотничьими трофеями, задерживался на резной лампе с тяжёлым абажуром, переходил к часам в углу, которые так громко тикали, будто подчеркивали неотвратимость времени.
- Пап, ты не можешь решить за меня, - голос Ольги дрогнул, и она робко добавила. - Когда и за кого мне нужно выйти замуж!
- Могу, - отрезал он спокойно, даже как-то буднично, словно речь шла о каждодневных заботах.
Кабинет сжался вокруг Ольги. Стены, пропитанные табаком, книги в тяжёлых переплётах, пахнущие властью и мужскими решениями, давили на нее так, что становилось не по себе.
- Мы не по мусульманским законам живём, - стараясь говорить ровно, продолжила Ольга. - И на дворе так, на минуточку, двадцать первый век!
Геннадий Сергеевич одарил её таким взглядом, что Ольге стало не по себе. Она вновь отвернулась к окну. Голые девицы никуда не делись. Они продолжали стоять на своих местах, оголяя разные участки тела.
«Повезло» - пронеслось у Оли в голове. Им не нужно выходить замуж только потому, что так нужно.
- Ты уже взрослая, - произнес мужчина вкрадчиво. - А это значит что?
Ольга промолчала и отец ответил за нее.
- То, что ты должна научиться принимать взрослые взвешенные решения, - сказал он и, словно поставив точку в их разговоре, открыл папку с бумагами. Щёлкнул авторучкой и что-то написал на листке.
Отчаянно хотелось схватить эту чёртову папку и швырнуть в камин с искусной резьбой и бронзовыми собаками по бокам.
- Для поддержания нашего бизнеса на плаву нам необходимо слияние с семьёй Морозовых, - ровным тоном произнёс отец. - Все эти коронавирусы и войны выбили почту из-под ног. Наша компания держится на плаву, но от былой выручки остались лишь воспоминания.
- Сливайтесь без меня! - выкрикнула Ольга и сама напугалась своей смелости. Отца лучше было не злить.
Он будто бы не обратил на это внимания:
- Валентин Георгиевич хочет гарантий. Он хочет, чтобы у руля наших компаний встал его сын, поэтому семьи должны объединиться. Дима, кстати, толковый парень… Не понимаю твоего недовольства. Учился где-то заграницей… Знает новые технологии, вот уже и искусственный интеллект внедряет в фирму отца. Передовые технологии впереди планеты всей.
- Пап, я-то тут при чём? - Ольга схватилась за подлокотник кресла и вновь посмотрела на своего отца.
- Наш договор будет скреплён вашим браком. Ты выйдешь замуж за Дмитрия хочешь ты этого или нет. Это не обсуждается!
Ольга почувствовала, как кровь бросилась в лицо.
- Я люблю другого, - вырвалось у неё запальчиво, с таким жаром, будто в груди распахнулась огненная печь.
- Как любишь, так и разлюбишь, - бросил мужчина, с холодной усталостью человека, который видел слишком много страстей, чтобы верить им. - Любовь вообще непостоянная штука, а вот бабки на банковском счету это другое, - он замолчал на мгновение, а потом продолжил. - Они приносят удовлетворение и уверенность в завтрашнем дне, поэтому браку быть. Это уже решено.
- Решено… - Она повторила это слово, словно пробуя его на вкус. Ольге не понравилось. В нём не было жизни.
- Ресторан заказан, гости приглашены… - Она слышала его голос, как сквозь вату. - Сначала твое восемнадцатилетие отметим, потом свадьбу. Классная неделька намечается. Ты сделаешь как я сказал, а я сделаю как ты хочешь. Поступишь на свой дизайнерский, куплю тебе швейную мастерскую. Что там тебе еще нужно? Говори, не стесняйся!
Ольга молчала.
- Мы с Валентином приобрели для вас особняк, - добавил он, и в голосе мелькнула гордость, почти удовлетворение. - Большой, с бассейном и фитнес залом. Ты же любишь с гирями своими приседать? Вот теперь у тебя сто квадратов для приседаний и столько тренажёров, что любой спортивный клуб обзавидуется.
- Я тебя ненавижу, - сказала Ольга еле слышно. - Сам в нём живи!
Геннадий Сергеевич позволил себе еле заметную улыбку. Он откинулся в кресле, сцепив руки на груди.
- Я б жил, но Валентин Георгиевич не поймёт, - сказал он после паузы. - Ты мне ещё спасибо скажешь.
- За что это?! - выкрикнула она, голос прозвучал так по-детски.
- За то, что помог тебе. Таких Сереж как у тебя полным-полно на улицах нашего ничем не примечательного города, я же устраиваю тебе другую жизнь.
В этот момент Ольга поняла, что отец верит в собственную правоту так, как верил в силу своего бизнеса, в запах кожаного кресла и в деньги.
Кажется, она стала задыхаться от собственного бессилия. Посмотрев в окно, она сделала прерывистый вдох. По одной из дорожек ветер дружил несколько желтых листьев. Они ненадолго взлетали, а потом падали вниз. Она сейчас себя чувствовала листом, брошенным на произвол чужой воли.
Все предметы в этом кабинете будто поддерживали отца. Огромный глобус, повернутый к ней Африкой, книжные полки, заставленные томами «Истории дипломатии» и «Мировой экономики», старинный сейф, который помнил, наверное, ещё её деда. Всё это складывалось в одну большую картину: она лишь небольшой винтик в семейном бизнесе, который строил еще её дед и всё уже решено без нее. Давно решено.
Ольга сделала шаг к двери.
- Я не выйду за него замуж, - произнесла она хрипло, но твёрдо. - Слышишь! Никогда.
- Ты выйдешь замуж через две недели.
Ольга буквально выскочила из кабинета отца. Геннадий Сергеевич сидел в кресле, задумчиво глядя на дверь, за которой исчезла его дочь. В глубине его глаз мелькнуло не то сомнение, не то усталость, но он тут же отогнал все это прочь. Решения в его крепости принимались один раз и навсегда.