Марина положила трубку и посмотрела на часы. Половина девятого — смена закончилась. За соседней кассой покупательница пересчитывала сдачу третий раз подряд.
— Простите, а чек правильный? Что-то не сходится.
— Всё верно. Хотите, ещё раз пробьём?
Марина улыбнулась машинально. За два года работы в этом торговом центре научилась улыбаться даже тогда, когда хотелось кричать от усталости. Андрей считал, что она целыми днями валяется дома с пультом в руках.
— Ты хоть представляешь, каково мне одному всё тянуть? — говорил он каждое утро, застёгивая рубашку. — Хорошо тебе — лежи, телевизор смотри.
— Да, мне хорошо, — отвечала Марина и подавала ему завтрак.
А через полчаса садилась в маршрутку и ехала работать под девичьей фамилией — Марина Сергеевна. Здесь её знали как разведённую женщину, которая поднимает сына-студента.
Сына, которого не было. Мужа, которого не было. Зато была цель.
Вечерами Андрей рассказывал о своих трудовых подвигах, размахивая вилкой над тарелкой с пельменями. Марина кивала и считала в уме: ещё тысяча рублей в заначку, ещё один день к свободе.
— Кстати, завтра задержусь. Переговоры важные.
— С кем переговоры?
— Да какая разница! — Андрей поставил тарелку громче обычного. — Не все же дома сидят без дела.
Раньше Марина начинала оправдываться, объяснять, что тоже устаёт, что дом — это тоже работа. Теперь молчала. После того вечера два года назад, когда он при гостях назвал её "балластом на моей шее", что-то внутри замкнулось навсегда.
А тем временем в съёмной комнате на другом конце города росла стопка документов. Справка с работы. Выписка со счёта. Договор аренды. Консультации юриста. Марина строила новую жизнь по крупицам, пока Андрей строил планы её унижения.
— Слышь, а твоя жена чего такая скрытная стала? — спросил как-то сосед Игорь, встретив Андрея в подъезде.
— В каком смысле?
— Да раньше болтливая была, а теперь — здрасьте-досвиданья и всё. Как чужая.
Андрей пожал плечами. Ему нравилось, что Марина перестала "трепаться" с соседями. Меньше позора для семьи.
А Марина тем временем каждые выходные, пока он спал до обеда или встречался с друзьями, переносила в новое жильё свои вещи. По две-три вещи за раз. Любимые книги. Фотографии родителей. Бабушкину шкатулку. Документы об образовании.
Хозяйка комнаты, пожилая учительница Вера Петровна, считала её студенткой заочного отделения, которая готовится к защите диплома.
— Скоро защита? — спрашивала она, угощая чаем.
— Совсем скоро, — отвечала Марина. — Жду только подходящего момента.
Тот четверг начался как обычно. Андрей ушёл на работу в хорошем настроении — свистел в душе, долго выбирал галстук. А вернулся раньше времени с лицом человека, который принял судьбоносное решение.
— Марин, садись. Поговорить надо.
Она отложила книжку и посмотрела на него. Андрей прошёлся по комнате — любил объявлять важные решения стоя.
— Я много думал о нашей семье. О том, что между нами происходит.
— И к какому выводу пришёл?
— К тому, что пора заканчивать этот спектакль. — Андрей остановился напротив неё, скрестил руки на груди. — У меня есть женщина. Настоящая женщина, которая умеет ценить мужчину.
Марина кивнула. Наконец-то.
— А ты превратилась в мебель. Молчишь, ходишь, но будто тебя нет. Никаких эмоций, никакого интереса к жизни.
— Понимаю.
— Вот именно! Даже сейчас — никакой реакции. — Андрей всплеснул руками. — Нормальная жена бы плакала, кричала, ревновала. А ты сидишь как... как манекен.
— Поэтому я принял решение, — продолжил он торжественно. — Мы разводимся. Я подаю документы на следующей неделе.
Марина встала, подошла к окну.
— А квартира?
— Квартира моя. Ипотека на мне, я плачу. Ты найдёшь себе работу, снимешь что-нибудь. Молодая ещё, справишься.
— Алименты?
Андрей фыркнул:
— Какие алименты? Детей нет, работать можешь. Сама себя обеспечивай.
Он ждал слёз. Истерики. Мольбы остаться. Готовился объяснять, что решение окончательное, что новая любовь изменила его жизнь. Даже припас фразу про "лучше расстаться друзьями".
Но Марина повернулась от окна и сказала:
— Хорошо.
— Что хорошо?
— Развод. Согласна.
Андрей растерялся. В его сценарии этого не было.
— То есть как согласна? Ты понимаешь, в каком положении окажешься?
Марина взяла с комода сумочку, проверила содержимое.
— Понимаю. Ключи оставлю на тумбочке.
— Стой! — Андрей загородил ей дорогу. — Ты что, серьёзно? У тебя же ничего нет! Ни денег, ни работы, ни жилья!
— У меня есть всё необходимое.
— Что есть? — Андрей повысил голос. — Что у тебя может быть? Ты два года дома сидела!
Марина посмотрела на него с лёгкой улыбкой:
— Я два года готовилась к этому разговору, Андрей. Спасибо, что наконец его начал.
Дверь закрылась тихо. Андрей остался один посреди гостиной, где на столе лежала раскрытая книжка и стояла чашка недопитого чая.
Он подошёл к окну. Марина переходила дорогу спокойным шагом, не оглядываясь. В руках — небольшая сумочка, больше ничего.
— Алло, Катюш? — Андрей набрал номер дрожащими пальцами\
— Всё... да, свободен... Что? Нет, никаких сцен. Согласилась и ушла... Завтра увидимся.
Он повесил трубку и вдруг почувствовал не облегчение, а какую-то пустую тревогу. Словно выиграл в игре, правила которой не понял.
На следующий день Катя приехала смотреть квартиру. Восхищалась ремонтом, делала селфи у панорамного окна, планировала, где поставить свои вещи.
— А где одежда твоей бывшей? Шкаф почти пустой.
Андрей открыл дверцы и замер. Только его костюмы и рубашки. Марининых платьев, блузок, туфель — ничего не было.
— Забрала, наверное.
— Когда успела? Вы же вчера только поговорили.
Андрей прошёл в ванную — половина полок пустует. На кухне нет её любимой кружки "Лучшей учительнице". В гостиной исчезли книги, фотографии, даже комнатные цветы.
— Странно, — протянула Катя. — Как будто её здесь никогда не было.
Вечером Андрей начал звонить. Мобильный Марины недоступен. Соцсети — аккаунт удалён. Он попытался вспомнить, где работали её подруги, как звали коллег с прежней работы. Не мог.
Позвонил соседке тёте Лене:
— А Марина наша куда исчезла?
— Так она же месяц назад говорила — к родственникам уезжает. В другой город. Говорит, тут надоело всё.
— Месяц назад?
— Ну да. Ещё удивилась я — такая тихая всегда была, а тут вдруг решительная стала.
Андрей опустил трубку. Родственники в другом городе? У Марины вроде никого не было... Или он просто не знал?
Через две недели пришло письмо от юристов. Исковое заявление о расторжении брака. Подпись Марины — аккуратная, знакомая. Адрес истца — улица, которую Андрей в жизни не слышал.
В суде его ждал пожилой юрист с папкой документов.
— А где сама Марина?
— Моя доверительница предпочла не присутствовать. Имущественных претензий не имеет, согласна на развод.
— Но я хочу с ней поговорить!
— Зачем? Всё оформлено по закону.
Штамп. Подпись судьи. Брак расторгнут.
Андрей вышел из здания суда и впервые за месяц попытался честно ответить себе на вопрос: когда он в последний раз внимательно смотрел на жену? Не бросал мимолётный взгляд, а именно смотрел — в глаза, пытался понять, о чём думает?
Не помнил.
На остановке увидел женщину с похожей походкой. Догнал:
— Марина?
Незнакомка обернулась с недоумением:
— Вы ошиблись.
Дома Катя накрывала праздничный стол. Свечи, красное сухое, её фирменный салат.
— Отмечаем твою свободу! Теперь мы можем жить вместе!
Андрей смотрел на неё — молодую, красивую, влюблённую — и думал о том, что ещё вчера считал себя умным человеком.
— Катюш, а ты знала, что Марина работала?
— Твоя бывшая? Где?
— Не знаю где. Но работала. И деньги копила. И всё планировала.
Катя нахмурилась:
— Андрюш, какая разница? Забудь о ней.
— Я думал, она дома сидит. А она два года готовилась.
— К чему готовилась?
— К тому, чтобы я сказал ей то, что сказал.
Ночью, лёжа рядом со спящей Катей, Андрей вспоминал последний год жизни с Мариной. Как она перестала спрашивать, где он пропадает по вечерам. Как равнодушно кивала на его рассказы о работе. Как соглашалась со всеми его решениями, не споря.
Он принял это за покорность. А это была подготовка к свободе.
Пока он репетировал речь об их расставании, она строила новую жизнь. Пока он думал, как больнее её унизить, она спокойно собирала документы для развода.
— Я два года готовилась к этому разговору, — сказала она.
Значит, два года назад, в тот вечер, когда он назвал её балластом, что-то изменилось навсегда. Он думал — сломал её. А сломал только её иллюзии.
Андрей повернулся к окну, за которым светились огни чужих квартир. В одной из них сейчас сидит Марина. Пьёт чай из новой кружки и планирует завтрашний день. Спокойная, свободная, наконец-то честная сама с собой.
А он лежит рядом с женщиной, которую месяц назад считал главной победой своей жизни, и впервые не знает, что будет завтра.
— Я уничтожу тебя разводом, — думал он тогда.
Не знал, что она уже уничтожила в себе всё, что могло пострадать. Осталась только та Марина, которую он никогда не знал.
И которая оказалась сильнее его.