— Посмотри на меня! — голос Полины звенел, как натянутая струна. — Неужели за восемнадцать лет я стала для тебя пустым местом?
Максим медленно поднял глаза от экрана ноутбука. Его взгляд скользнул по кухне — безупречно чистой, как операционная, — и остановился на жене. Она стояла, опираясь на столешницу.
— Я слушаю тебя, Поля, — он говорил тихо, размеренно, словно с ребёнком или душевнобольным. — Просто нужно закончить эту презентацию до утра.
— Всегда нужно что-то закончить. Всегда что-то важнее, — она усмехнулась. — Знаешь, я ведь тоже так могу. Взять и... исчезнуть.
Он наконец поднял голову, впервые за вечер по-настоящему глядя на неё:
— О чём ты?
— Ни о чём, — она отвернулась к окну. За стеклом сентябрьский дождь тосковал по лету. — Просто иногда мне кажется, что если я исчезну, ты заметишь это только через неделю. Когда в холодильнике закончится еда...
Прежде чем вы погрузитесь в эту историю, хочу сказать: с сентября все мои истории будут выходить в Телеграме и ВК, подписывайтесь, чтобы не потеряться:
Телеграм-канал: https://t.me/+A25oiSNlp_oxMGFi
Группа ВК: https://vk.com/quietstories
Максим вздохнул, закрыл ноутбук:
— Давай не будем начинать этот разговор снова. Ты же знаешь, что сейчас горячий сезон. Через месяц всё наладится.
— Ты говоришь это каждый сезон, — Полина повернулась к нему, на её лице застыла странная решимость. — А знаешь, что я поняла? Сезоны никогда не заканчиваются. Они просто сменяют друг друга.
В кармане её домашних брюк завибрировал телефон. Она достала его, глянула на экран и, не меняя выражения лица, ответила:
— Да, завтра в два. На Казанском. Седьмой вагон.
Отключившись, она встретилась взглядом с мужем.
— Кто это был? — спросил он с внезапным интересом.
— А тебе не всё равно? — она впервые за вечер улыбнулась, но улыбка не коснулась глаз. — У тебя ведь презентация.
Максим проснулся от звука захлопнувшейся входной двери. Он потянулся к телефону — 6:47 утра. В квартире стояла тишина. Полина никогда не уходила так рано.
На кухонном столе лежал конверт. Внутри — записка, написанная знакомым аккуратным почерком: «Не ищи меня. Я хочу побыть одна. Это не навсегда. Наверное».
Последнее слово было приписано явно позже, другой ручкой, более нервным почерком.
Максим перечитал записку трижды, пытаясь осознать происходящее. Затем сделал то, что делал всегда в моменты растерянности — позвонил матери.
— Она ушла, — сказал он вместо приветствия.
— Кто? — голос Валентины Сергеевны звучал сонно.
— Полина. Оставила записку. Говорит, хочет побыть одна.
— Ну наконец-то, — в голосе матери послышалось неприкрытое облегчение. — Я всегда говорила, что эта девочка слишком импульсивная для тебя. Всё эти её театральные замашки...
— Мама, — перебил Максим. — Я не за этим звоню.
— А зачем тогда? — В трубке повисла пауза. — Только не говори, что собираешься её искать.
Максим помолчал, вспоминая вчерашний разговор. Телефонный звонок. «Казанский вокзал. Седьмой вагон».
— Нет, — наконец ответил он. — Не собираюсь.
Полина шла по перрону Казанского вокзала, лавируя между потоками пассажиров. Лёгкая сумка через плечо, билет в кармане куртки, волосы, убранные под бейсболку. Она не хотела быть узнанной, хотя вряд ли кто-то стал бы её искать.
«Седьмой вагон», — повторяла она про себя, словно мантру.
Три месяца назад она и подумать не могла, что решится на такое. Три месяца назад она случайно встретила Ирину в театре — спустя двадцать лет после выпуска из института. Три месяца, за которые её жизнь перевернулась с ног на голову.
— Не думала, что ты придёшь, — Ирина стояла у седьмого вагона, высокая, с короткой стрижкой, которая ей невероятно шла. Годы её только украсили.
— Я и сама не думала, — честно ответила Полина. — До последнего момента.
— Испугалась бы — не страшно, — Ирина улыбнулась. — Я бы поняла.
Они поднялись в вагон, нашли свои места друг напротив друга.
— Как там Максим? — спросила Ирина, когда поезд тронулся.
— Не знаю, — Полина пожала плечами. — Наверное, делает презентацию.
Ирина рассмеялась:
— Всё тот же трудоголик?
— Хуже, чем раньше. Иногда мне кажется, что я живу с призраком. Он вроде бы есть — и в то же время его нет.
— Почему ты не ушла раньше?
Полина задумалась. За окном проплывали московские окраины — серые дома, пустые дворы, голые деревья.
— Наверное, боялась. Восемнадцать лет — это не шутка. Как перечеркнуть столько времени?
— А сейчас?
— А сейчас мне кажется, что я уже всё перечеркнула. Просто жила по инерции.
Ирина достала из сумки термос:
— Чай будешь? С чабрецом, как ты любишь.
— Ты помнишь? — удивилась Полина.
— Я всё помню, — просто ответила Ирина...
Максим сидел в кабинете, уставившись в экран ноутбука. Презентация была давно готова, но он продолжал смотреть на последний слайд, не видя его.
«Седьмой вагон», — крутилось в голове.
Он открыл браузер, вбил в строку поиска «Казанский вокзал расписание». Поезда уходили каждые полчаса. Куда она могла поехать? К родителям в Рязань? Нет, вряд ли. Отношения с ними у Полины были сложные, и она бы не поехала туда искать утешения.
К подруге? Возможно. Но у кого из её подруг не было московской прописки? Он не мог вспомнить. За последние годы Полина всё реже рассказывала ему о своей жизни. Или он всё реже слушал?
Телефон завибрировал — сообщение от коллеги: «Максим, ты будешь на совещании? Уже началось».
Он вздохнул, закрыл браузер. Какая разница, куда она уехала? Она же сама написала — хочет побыть одна. Значит, так будет лучше для всех.
Но отголосок вчерашнего разговора не давал покоя. «Если я исчезну, ты заметишь это только через неделю».
Он заметил сразу. И что? Стал от этого лучше?...
— Приехали, — Ирина легко тронула Полину за плечо. — Просыпайся, соня.
Полина открыла глаза. За окном был небольшой провинциальный вокзал, словно сошедший с открытки середины прошлого века — деревянное здание с резными наличниками, палисадник с георгинами, старая водонапорная башня.
— Где мы? — спросила она, потягиваясь.
— В Инзе, — Ирина улыбнулась, заметив недоумение на лице подруги. — Ульяновская область. Отсюда ещё полчаса на машине до места.
Они сошли с поезда. У выхода с перрона их ждал старенький «уазик» с потёртой краской и характерным сельским запахом внутри — смесь бензина, сена и чего-то неуловимо деревенского.
За рулём сидел немолодой мужчина с загорелым, словно дублёная кожа, лицом.
— Знакомься, это Михалыч, — представила его Ирина. — Местная легенда и хранитель всех секретов.
— Да ладно тебе, — проворчал мужчина, заводя машину. — Какие у нас секреты? Так, байки одни.
Они ехали по просёлочной дороге, петляющей между полей и перелесков. Сентябрьское солнце пробивалось сквозь облака, заставляя желтеющую листву берёз светиться золотом.
— Красиво здесь, — заметила Полина, глядя в окно. — Тихо.
— А то, — согласился Михалыч. — Не то что у вас в Москве. Тут дышать можно.
— Ирин, а почему именно сюда? — спросила Полина. — Ты никогда не рассказывала об этом месте.
— Долгая история, — Ирина смотрела на дорогу. — Расскажу на месте. Мы почти приехали.
Машина свернула с основной дороги на еле заметную колею, уходящую в лес. Проехав ещё с километр, они выехали на поляну, в центре которой стоял двухэтажный деревянный дом, окружённый верандой. Немного в стороне виднелись хозяйственные постройки и баня.
— Приехали, — Ирина выпрыгнула из машины. — Добро пожаловать в «Седьмой вагон».
— Почему такое название? — удивилась Полина, вылезая следом.
— Потому что это место — как случайная встреча в поезде, — Ирина подхватила сумки. — Здесь можно разминуться со своей обычной жизнью и поехать в совершенно другом направлении.
Дом внутри оказался просторнее, чем выглядел снаружи. Светлые комнаты с деревянными полами, минимум мебели, но всё необходимое для жизни. Большие окна выходили на лес, наполняя пространство солнечным светом и запахом хвои.
— Располагайся, — Ирина показала Полине комнату на втором этаже. — Ванная в конце коридора, кухня внизу. Можешь исследовать дом и окрестности. А я пока приготовлю ужин.
Оставшись одна, Полина присела на кровать, пытаясь осознать происходящее. Ещё вчера она была московской домохозяйкой с восемнадцатилетним стажем, женой успешного бизнесмена. А сегодня сидит в каком-то доме посреди леса, за сотни километров от привычной жизни.
Из сумки она достала телефон — нет сети. Странное облегчение накрыло её. Никто не сможет её найти. Никто не будет требовать объяснений.
Она подошла к окну. Лес подступал вплотную к дому, создавая ощущение уединённого убежища. Где-то вдалеке виднелась река — серебристая лента среди зелени.
На столике у кровати стояла фотография в рамке — молодая Ирина на фоне этого самого дома, только новее и свежекрашеного. Рядом с ней — пожилая женщина с добрым, морщинистым лицом.
— Это моя бабушка, — голос Ирины раздался от двери. — Она оставила мне этот дом. Двадцать лет назад.
— Поэтому ты исчезла после выпуска? — Полина повернулась к подруге. — Мы все думали, ты уехала за границу.
— Многие так думали, — Ирина прислонилась к дверному косяку. — Мне было удобно это... недопонимание.
— Но почему? — Полина не понимала. — Ты была лучшей на курсе. Тебе прочили блестящую карьеру.
— Именно поэтому, — Ирина пожала плечами. — Все решили за меня, кем я должна быть. А я хотела решить сама.
— И ты решила... жить здесь? — в голосе Полины слышалось недоумение.
— Не совсем, — Ирина улыбнулась. — Идём ужинать, я всё расскажу.
За ужином — простым, но вкусным — Ирина рассказала свою историю. О том, как после выпуска из института она действительно уехала за границу — но не в Европу, как все думали, а в Индию. Прожила там три года, изучая йогу и медитацию. Потом был Непал, Таиланд, короткое возвращение в Россию, работа переводчиком в Китае.
— А пять лет назад я вернулась сюда насовсем, — она обвела рукой комнату. — Дом стоял заброшенный, пришлось многое восстанавливать. Но оно того стоило.
— И что ты здесь делаешь? — спросила Полина. — Чем зарабатываешь?
— У меня небольшой бизнес, — Ирина улыбнулась. — Этот дом — часть его. Я называю это «антикурортом».
— В каком смысле?
— На курорт люди едут развлекаться, отдыхать от работы. А сюда приезжают отдохнуть от самих себя. От той жизни, которая их замучила. Здесь нет развлечений, нет сервиса, нет расписания. Только ты, природа и время подумать.
— И кто к тебе приезжает?
— Разные люди. Выгоревшие топ-менеджеры. Уставшие от гонки бизнесмены. Женщины, потерявшие себя в семье и быте, — Ирина внимательно посмотрела на Полину. — Такие, как ты.
Полина опустила взгляд:
— Я не потеряла себя. Я просто... забыла, какой была раньше.
— А какой ты была?
Полина задумалась. Воспоминания о юности, об институте, о мечтах и планах нахлынули на неё.
— Я хотела писать. Книги, сценарии — неважно. Просто создавать истории, — она грустно улыбнулась. — А потом появился Максим. Стабильный, надёжный. Предложил выйти замуж на третьем свидании. И я согласилась, потому что... потому что так было проще. Не бороться, не искать, не рисковать.
— И что теперь?
— Не знаю, — честно ответила Полина. — Поэтому и приехала. Понять, что дальше.
— Тогда тебе здесь понравится, — Ирина встала из-за стола. — Первое правило «Седьмого вагона»: здесь не нужно спешить с решениями. У тебя будет столько времени, сколько потребуется...
Максим сидел в пустой квартире, слушая тиканье часов. Полина не вернулась ни через день, ни через два. Её телефон был недоступен, сообщения в мессенджерах оставались непрочитанными.
На третий день он всё-таки поехал на Казанский вокзал. Стоял у информационного табло, не зная, что делать дальше. Куда отправляются поезда с седьмого пути? Казань, Ульяновск, Уфа, Челябинск, Новосибирск. Целая страна возможностей.
Он подошёл к кассе:
— Извините, мне нужно узнать, куда уехала моя жена три дня назад. Седьмой вагон. Это всё, что я знаю.
Кассир — женщина средних лет с усталым лицом — посмотрела на него с сочувствием:
— Молодой человек, у нас каждый день сотни поездов. И в каждом есть седьмой вагон.
— Я понимаю, но... — он замялся. — Может быть, сохранились данные о покупке билета? Полина Сорокина, 42 года.
— Я не имею права разглашать такую информацию, — кассир покачала головой. — Обратитесь в полицию, если считаете, что ваша жена пропала.
— Нет, она не пропала, — поспешно ответил Максим. — Она просто... уехала...
Вернувшись домой, он впервые за долгое время по-настоящему огляделся. Квартира, в которой они прожили пятнадцать лет, вдруг показалась ему чужой. Стерильная чистота, идеальный порядок, минималистичный дизайн — всё это была не Полина. Это был он сам — его представление о том, как должно быть.
А где же в этом пространстве была она?
Он пошёл в спальню, открыл шкаф с её вещами. Аккуратно сложенные блузки, юбки, платья — всё в нейтральных тонах. Он помнил, что в юности Полина любила яркие цвета. Когда это изменилось?
На дальней полке, за стопкой свитеров, он нашёл коробку. Внутри — тетради, исписанные мелким почерком. Рассказы, наброски, идеи. Самая свежая датировалась пятью годами назад.
Он сел на край кровати, открыл первую тетрадь. «Побег» — гласило название на первой странице. История женщины, которая однажды просто не вернулась домой.
Дни в «Седьмом вагоне» сливались в одну неразрывную линию. Полина просыпалась с рассветом, пила кофе на веранде, наблюдая, как просыпается лес. Потом были долгие прогулки, разговоры с Ириной, вечера у камина.
И тишина. Бесконечная, целебная тишина, нарушаемая только шелестом листьев и пением птиц.
— Как ты не сходишь с ума от одиночества? — спросила она Ирину на пятый день.
Они сидели на берегу реки, закутавшись в пледы. Сентябрь близился к концу, воздух становился всё прохладнее.
— А кто сказал, что я одна? — Ирина улыбнулась. — У меня есть этот лес, эта река. Люди, которые приезжают. Я путешествую, когда хочется. Общаюсь с друзьями по всему миру.
— Но у тебя нет... своей семьи.
— У каждого свой путь, Поля, — Ирина смотрела на реку. — Я не встретила человека, с которым хотела бы разделить всю жизнь. А создавать семью ради галочки не хотелось.
— А я встретила, — тихо сказала Полина. — Но потеряла где-то по дороге.
— Ты уверена?
— В чём?
— Что потеряла. Может быть, просто потеряли друг друга из виду? Как в тумане.
Полина задумалась. За последние дни она много размышляла о своём браке. О том, как постепенно они с Максимом отдалялись друг от друга. Не было громких ссор, драматических событий — просто тихое, незаметное расхождение двух жизненных путей.
— Знаешь, — наконец сказала она, — я ведь даже не знаю, любит ли он меня ещё. Мы давно не говорили об этом.
— А ты его?
— Не знаю, — честно ответила Полина. — Восемнадцать лет — это слишком долго, чтобы быть уверенной. Слишком много воды утекло.
— Тогда, может быть, стоит начать с этого вопроса? — Ирина поднялась. — Пойдём, похолодало. Я обещала показать тебе мою мастерскую.
Мастерская располагалась в отдельном строении за домом — светлая комната с большими окнами, заставленная холстами, красками и всевозможными материалами для творчества.
— Ты рисуешь? — удивилась Полина. — Не знала.
— Начала здесь, лет десять назад, — Ирина сняла чехол с большого холста в углу. — Смотри.
На картине был изображён поезд, несущийся сквозь ночной лес. Седьмой вагон светился тёплым жёлтым светом, резко контрастируя с тёмными силуэтами деревьев.
— Это потрясающе, — выдохнула Полина. — У тебя настоящий талант.
— У каждого есть талант, — Ирина пожала плечами. — Вопрос в том, даём ли мы ему проявиться.
Она подошла к столу, достала из ящика новую тетрадь в кожаном переплёте:
— Держи. Я видела, как ты утром что-то записывала на салфетке.
Полина смутилась:
— Просто мысли. Ничего особенного.
— Любая мысль достойна быть записанной, — Ирина протянула ей тетрадь. — Начни сначала. Здесь, в «Седьмом вагоне».
Полина начала писать на следующее утро. Сначала неуверенно, сбивчиво — словно разучилась складывать слова в предложения. Но постепенно рука вспомнила забытые движения, мысли обрели форму, история начала разворачиваться на страницах.
Она писала о женщине, застрявшей между прошлым и будущим. О поезде, который увозит её от привычной жизни. О седьмом вагоне, где происходят встречи, меняющие судьбу.
Дни летели незаметно. Полина просыпалась с первыми лучами солнца, полная новых идей. Писала до обеда, потом гуляла по лесу, собирала грибы с Михалычем, помогала Ирине готовить ужин.
Вечерами они сидели у камина, говорили обо всём на свете — о книгах, о путешествиях, о людях, которых встречали в жизни. Иногда к ним присоединялись другие гости «Седьмого вагона» — немногословный бизнесмен из Петербурга, молодая художница, бежавшая от городской суеты, пожилая профессорша, пишущая мемуары.
Две недели пролетели как один день. Тетрадь была исписана до половины, голова полна сюжетов и диалогов, а сердце... сердце наконец обрело какую-то ясность.
— Я, пожалуй, поеду домой, — сказала Полина за ужином накануне отъезда. — Мне нужно кое-что закончить.
— Историю? — спросила Ирина.
— И её тоже, — Полина улыбнулась. — Но сначала — разобраться с собственной жизнью.
— Ты решила вернуться к мужу?
— Я решила поговорить с ним. Честно, без обиняков. Узнать, осталось ли между нами что-то, кроме привычки и общего адреса.
— А если нет?
— Тогда будем решать, как жить дальше, — Полина пожала плечами. — В любом случае, я поняла главное: больше не хочу существовать по инерции. Хочу жить полной жизнью — писать, чувствовать, может быть, даже путешествовать.
— В таком случае, — Ирина подняла бокал с вином, — за новую главу твоей жизни. Какой бы она ни оказалась.
Максим стоял у окна, глядя на вечернюю Москву. За две недели он сильно осунулся, под глазами залегли тени. Работа, которая раньше занимала всё его время, теперь казалась бессмысленной рутиной.
Он прочитал все тетради Полины. Истории, которые она писала годами и никогда не показывала ему. Истории о несбывшихся мечтах, об утраченных возможностях, о людях, потерявших себя в погоне за призрачной стабильностью.
В какой-то момент он понял, что все эти истории — о них. О нём и Полине. О том, как они медленно теряли друг друга, погружаясь в рутину повседневности.
Звонок в дверь застал его врасплох. На пороге стояла Полина — загорелая, с растрёпанными волосами, в незнакомой куртке не по размеру.
— Привет, — сказала она, не делая попытки войти. — Можно?
— Конечно, — он отступил в сторону. — Это же твой дом.
— Уже не уверена, — она прошла в прихожую, огляделась, словно видела квартиру впервые. — Странное чувство. Как будто я здесь чужая.
— Ты исчезла на две недели, — в его голосе не было упрёка, только усталость. — Не звонила, не писала. Я не знал, что и думать.
— Мне нужно было время, — Полина прошла на кухню, села за стол. — Разобраться в себе. Понять, чего я хочу.
— И? — Максим остался стоять, опираясь на дверной косяк. — Поняла?
— Да, — она подняла на него глаза. — Я хочу жить, Максим. По-настоящему. Писать, путешествовать, чувствовать. Не просто существовать в этой стерильной квартире, как экспонат в музее.
Он кивнул, словно ожидал чего-то подобного:
— Я читал твои тетради.
Полина замерла:
— Что?
— Нашёл их в шкафу. Прочитал всё, — он наконец сел напротив неё. — Почему ты никогда не показывала мне? Они... потрясающие.
— Правда? — недоверчиво спросила она. — Тебе понравилось?
— Я плакал над некоторыми историями, — признался он. — И только потом понял, что они обо мне. О нас. О том, как я... потерял тебя.
Полина смотрела на мужа, не узнавая его. За эти две недели он изменился — не внешне, но что-то неуловимое в выражении лица, в осанке, во взгляде стало другим.
— Где ты была? — спросил он.
— В месте, которое называется «Седьмой вагон», — она слабо улыбнулась. — Это что-то вроде... убежища для потерявшихся душ. Меня туда пригласила Ирина. Помнишь её? Мы вместе учились.
— Смутно, — он потёр лоб. — Высокая, с короткими волосами?
— Да, — кивнула Полина. — Я случайно встретила её в театре три месяца назад. И она... помогла мне увидеть, во что превратилась моя жизнь.
— Наша жизнь, — поправил Максим. — Я тоже виноват. Может, даже больше, чем ты.
Он встал, подошёл к окну:
— Знаешь, эти две недели без тебя... я как будто проснулся после долгого сна. Посмотрел на нашу квартиру, на свою работу, на всю эту бессмысленную гонку и подумал: «Ради чего?» Ради презентаций, которые никто не помнит через неделю? Ради денег, которые мы тратим на вещи, не приносящие радости?
Полина молчала, не зная, что ответить. Она готовилась к ссоре, к обвинениям, к холодному приёму — но не к этому внезапному откровению.
— Я ухожу с работы, — вдруг сказал Максим. — Написал заявление вчера.
— Что? — Полина не поверила своим ушам. — Но ты... ты же всегда говорил, что твоя работа — это всё для тебя.
— Я ошибался, — он повернулся к ней. — Она отняла у меня всё важное. Включая тебя.
— И что ты будешь делать?
— Не знаю, — он пожал плечами. — Может быть, открою маленькую кофейню. Или займусь ремонтом старой мебели — мне всегда это нравилось. В конце концов, у нас достаточно сбережений, чтобы не беспокоиться о деньгах какое-то время.
Полина смотрела на него с изумлением. Человек, стоящий перед ней, совсем не походил на того Максима, которого она знала восемнадцать лет.
— А что будешь делать ты? — спросил он после паузы. — Вернёшься в «Седьмой вагон»?
— Не знаю, — честно ответила она. — Я хочу писать. Закончить историю, которую начала там. Может быть, попробовать опубликовать что-то из старых рассказов.
— Это хорошо, — он улыбнулся. — Ты всегда хорошо писала. Я помню, как читал твои рассказы в институте.
— Правда? — удивилась Полина. — Ты никогда не говорил.
— Многое не говорил, — он вздохнул. — Мы оба, кажется, разучились разговаривать за эти годы.
Они замолчали. В квартире стояла тишина, нарушаемая только тиканьем часов.
— Что теперь? — наконец спросила Полина. — С нами, я имею в виду.
Максим задумался:
— Не знаю. Но мне кажется, нам стоит попробовать... начать заново. Как два незнакомца, которые случайно встретились в седьмом вагоне.
— Это метафора из моей новой истории, — улыбнулась Полина. — Ты точно читал мои тетради.
— От корки до корки, — кивнул он. — И хотел бы узнать автора поближе.
Он протянул ей руку через стол:
— Меня зовут Максим. Я только что уволился с работы и понятия не имею, что делать дальше. А вы?
Полина помедлила, затем вложила свою ладонь в его:
— Полина. Начинающий писатель. Недавно вернулась из путешествия, которое изменило мою жизнь.
— Приятно познакомиться, Полина, — в его глазах мелькнуло что-то, чего она не видела уже много лет — искренний интерес. — Не хотите ли выпить кофе и рассказать мне о вашем путешествии?
Три месяца спустя Полина стояла на перроне Казанского вокзала. В руках — билет до Инзы, за плечом — рюкзак с самым необходимым. Рядом — Максим, непривычный в джинсах и свитере вместо делового костюма.
— Уверена, что хочешь, чтобы я поехал с тобой? — спросил он, глядя на табло с расписанием. — Это ведь твоё особое место.
— Именно поэтому и хочу, — Полина взяла его за руку. — «Седьмой вагон» — место, где люди находят себя. Я нашла. Теперь твоя очередь.
Он улыбнулся, поправляя рюкзак на плече:
— А Ирина не будет против? Это всё-таки её территория.
— Она сама пригласила нас обоих, — напомнила Полина. — Сказала, что хочет познакомиться с человеком, который вдохновил меня на лучшие истории.
— Даже не знаю, комплимент это или обвинение, — усмехнулся Максим.
— Узнаешь, когда познакомишься с ней, — Полина кивнула в сторону платформы. — Идём, наш поезд подходит.
Они поднялись в вагон — седьмой по счёту — и нашли свои места. За окном мелькали городские пейзажи, постепенно сменяясь пригородами, полями, лесами.
Полина достала из сумки новую тетрадь — подарок Максима на их «второе первое свидание». На обложке было вытеснено: «Начало».
— Что будешь писать? — спросил он, глядя, как она открывает первую страницу.
— Не знаю, — она улыбнулась. — Но у меня есть ощущение, что это будет хорошая история.
Поезд набирал скорость, унося их всё дальше от прежней жизни — не навсегда, но достаточно далеко, чтобы увидеть её в новом свете. Седьмой вагон мчался сквозь сумерки, освещённый изнутри тёплым светом, подобно тому, что был на картине Ирины.
Внутри — люди, каждый со своей историей. Некоторые точно знали, куда едут. Другие — только догадывались. Третьи просто наслаждались дорогой, не задумываясь о пункте назначения.
Максим смотрел в окно, Полина писала, и оба чувствовали странное, забытое ощущение — предвкушение неизвестного будущего, которое не пугает, а манит своими возможностями...