Сын д’Артаньяна, который выбрал другую роль
Когда твой отец — сам д’Артаньян, вся страна ждёт, что ты обязательно вырастешь артистом. Ну или хотя бы запоёшь под гитару, как «настоящий Боярский». Но Сергей, сын Михаила Боярского и Ларисы Луппиан, с самого начала шёл наперекор этим ожиданиям.
Его детство пахло не пылью дворов, а кулисами театра. Репетиции, софиты, голоса за кулисами — казалось бы, идеальная подготовка к артистической карьере. Родители отправили мальчика в музыкальную школу: пианино, гаммы, ноты. Всё как по учебнику. Но сам он в это время смотрел не на клавиши, а на футбольный мяч, летящий в воротах дворовой коробки.
В седьмом классе он выдал родителям новость: «С музыкой покончено». И точка. Не скандал, а холодное решение подростка. И хотя его будущая профессия казалась тогда в тумане, одно стало ясно: сцену он выберет, только если сам этого захочет.
Да, у него была попытка продолжить династию. В шесть лет он пел со сцены «Динозавриков», позже создал группу с громким названием «Stinger». Сцена, микрофон, песни собственного сочинения — вроде бы всё складывалось. Но однажды на «Музыкальном ринге» он услышал критику, и, похоже, сам понял главное: этот путь не для него. И отказался от него без страха.
А вот в личной жизни слухи прилипали к нему крепче, чем любые песни. Достаточно было одному клипу, чтобы его приписали к роману с Наташей Королёвой. А когда в прессе всплыла история о его «связи» с Ксенией Собчак, ажиотаж поднялся ещё выше. Они действительно были соседями: он — на первом этаже, Ксюша — на четвёртом. Гуляли вместе, тусовались, иногда ночевали на диване после шумных вечеринок. Но Боярский-младший позже отрезал: «Обычная детская дружба. Никакой первой любви».
И всё-таки в глазах общества он оставался «завидным женихом». Сын д’Артаньяна, красивый, молодой, харизматичный. Ему приписывали романы со всеми, кто мелькал на экране. Но вместо бесконечной череды светских историй он неожиданно сделал выбор — женился в юности. Для родителей это было шоком. Особенно для матери, Ларисы Луппиан. Но, увидев серьёзность сына, они не стали вставать поперёк дороги.
Этот юношеский брак оказался прочным: более четверти века, двое детей, семейная жизнь без лишнего шума. Для внешнего мира Сергей был образцовым семьянином. И именно поэтому его развод спустя 26 лет выглядел как гром среди ясного неба.
Развод без крика и новые имена в семье
В стране привыкли к тому, что звёздные разводы превращаются в шоу: суды, скандалы, обвинения. Но Сергей выбрал другой путь — тишину. Всё произошло тихо, будто между делом. Никаких интервью, никаких «разводных» заголовков.
Тайна раскрылась случайно — на юбилее Михаила Боярского. Там артист, весёлый и гордый дед, вдруг сообщил: у него шесть внуков. Все в зале знали о двоих от Лизы. Но откуда взялись ещё четверо?
Вот тогда-то и всплыла правда: Сергей не только развёлся, но и успел создать новую семью. У него появились ещё двое сыновей — Серёжа и Миша. Двадцать шесть лет брака, двое взрослых детей — и потом внезапно новая глава. Без шоу, без жалоб, без объяснений.
Так он и остался для публики человеком, который прячет личное за крепкими дверями. Знаем только факты: двое детей от первого брака, двое — от второго. Четырежды отец. И всё. Остальное — догадки.
Путь во власть
Сергей мог бы жить спокойно, пользуясь фамилией и семейным авторитетом. Но выбрал другое — политику. А это дорога, где фамилия помогает только на старте, дальше — зубы, нервы и умение держать удар.
Он начинал не с кресла в Госдуме, а с питерских коридоров власти. Руководил телеканалом, работал советником у губернатора Георгия Полтавченко. Там и выковывался его стиль — жёсткий, прямолинейный, без сантиментов.
В 2016 году он уже был депутатом Госдумы. Сегодня — член президиума генсовета «Единой России», первый замглавы комитета по информационной политике. То есть человек, который решает, как страна будет разговаривать сама с собой и с миром.
Но одно дело — титулы, другое — деньги. Forbes поставил его на 122-ю строчку списка миллиардеров. Состояние — в миллиардах. Квартиры — семь штук плюс служебная на 178 квадратов в центре Питера. Всё это — официально задекларированное имущество.
Боярский против «подачек»
Иногда Сергей проявляется так, что становится понятно: мягкость — точно не его качество. Когда шоу-бизнес в пандемию попросил помощи от государства, он первым встал в позу: «Лучше пойду в такси, чем буду просить подаяния». С ним согласился и отец — сам Михаил Сергеевич.
Так сын артиста окончательно отделился от сцены. Теперь это был не «Сережа из семьи Боярских», а политик с жёстким языком и собственной позицией.
Инициативы у него тоже не для мягких людей. Например, штрафы в миллионы за фейки в соцсетях. Понятно, что общество разделилось: одни поддержали, другие обвинили в попытке заткнуть рот. Но равнодушных не осталось.
Человек в тени и человек на трибуне
В жизни Сергея Боярского есть странный парадокс. Его личные истории всегда скрыты, словно он поставил вокруг себя бетонный забор. Про детей — минимум, про развод — тишина, про новые отношения — догадки. Он будто принципиально не даёт лишнего повода для пересудов.
А вот в политике он, наоборот, громкий. Его речь всегда звучит резко. В Госдуме Боярский-младший не играет в «мягкие формулировки». Он выходит к микрофону и говорит так, что половина зала аплодирует, а вторая половина шипит.
Можно сказать, что в нём живут два человека:
— один — отец четверых детей, который не афиширует ни свадьбы, ни разводы, ни семейные праздники;
— второй — публичный политик, готовый давить на трибуне и рубить слова, будто саблей.
И в этом есть его секрет: он никогда не строил образ «идеального наследника артиста». Не стал играть в актёра, хотя мог. Не стал петь, хотя семья ждала. Он выбрал роль, в которой нет аплодисментов, но есть власть, деньги и ответственность.
Неожиданный финал
Сергей Боярский сегодня — миллиардер, политик, отец четверых детей. Но посмотрите на контраст: Лиза Боярская сияет на экране, ей достались роли, которые будут крутить десятилетиями. А у Сергея нет фильмов, нет песен, которые можно переслушать. Его наследие — не в искусстве, а в законах, поправках, декларациях.
Можно ли назвать это победой? Вопрос спорный. Сцену он отдал сестре. Любовь — прятал, пока не стало очевидно, что у него уже вторая семья. Деньги — заработал, но за ними идёт шлейф вопросов: откуда и как?
И в этом, пожалуй, главная ирония. Сын самого д’Артаньяна выбрал жизнь не мушкетёра, а политика. И если отец запомнился нам романтикой и песней «Пора-пора-порадуемся», то сын вошёл в историю как человек, который сказал: «Лучше сяду за руль такси, чем буду просить подаяния».
И вот тут вопрос уже к нам: кто из них в итоге оказался ближе к реальности? Отец, живший образом сказочного героя? Или сын, выбравший жёсткий, трезвый, местами циничный путь?
Ответ, думаю, каждый найдёт сам.
Жизнь часто оказывается интереснее любых фильмов. Я продолжаю собирать такие истории — заходите в мой Telegram канал, там ещё больше неожиданных поворотов.