Маргарита не находила себе места. Рома пропал, как в воду канул. Внезапно перестал отвечать на сообщения и на звонки. Абонент стал недоступен сразу после того, как она передала парню бумаги, компрометирующие мужа. Но не хотела Марго думать, что это связано. Несколько дней сходила с ума, звонила при любой возможности, надеясь на чудо. А потом пошла к дяде Боре.
В квартире, где выросла ее, встретили неприветливо. Мать сразу насупилась и стала возмущаться:
— Что, опять? Не буду я больше притворяться больной. Хватит уже дурить мужика. Держаться за него должна, а ты не нагуляешься никак.
— И тут я сестру поддержу, — обронил дядька Маргариты.
Когда Марго пришла, Борис с сестрой ужинали. На столе балык, бутерброды с икоркой, початая бутылка красненького.
«Хорошо живут на мои денежки», — подумала Маргарита. — «Вкусно лопают и еще смеют меня поучать».
Она была на взводе. Без Ромы краски потускнели, дни тянулись бесконечно, а жизнь становилась пресной. Найти его стало жизненно необходимым.
— Выйди отсюда, нам с дядей Борей поговорить надо, — рявкнула молодая женщина на мать.
— Да ты что, Ритка, совсем осатанела? Из моей же кухни меня гонишь? Чего разоралась-то?
— Выйди, я говорю, выйди! — завизжала Марго.
И мать подчинилась. Поворчала немножко себе под нос и вышла, не преминув, громко хлопнуть дверью. Маргарита знала, что так и будет. Лет с тринадцати поняла, что мама сделает всё, если на неё надавить. Слабохарактерная женщина, пустое место.
Дядя Боря — совсем другое дело, на него не наорешь и не надавишь. Он уже отодвинул тарелку с едой, достал пачку своих вонючих сигарет, закурил и смотрит на племянницу с прищуром. Ждет.
— Дядь Борь, тут это... — Рита не знала, как начать. — Короче, человек один пропал. Ты можешь его найти для меня?
— Так! Интересное начало! — затянулся Борис. Выдохнул дым колечками. — Что за человек, откуда пропал, добавь конкретики.
— Парень один, Рома зовут. Мы с ним встречались, и это серьезно, понимаешь, дядь Борь. Он не мог просто так пропасть, с ним что-то случилось. Разыщи его.
— Все интереснее и интереснее. Встречались, значит? Молодой, небось. парень, красивый? Серьезно у вас было? А ничего, что ты замужем? Его это тоже не смущало?
— Дядь Борь, я часто у тебя что-то прошу, часто? — закипала Рита. — Ты можешь просто найти мне человека?
— Так это тебе к мусорам надо, они ищут. А я по другому профилю, и вообще, пенсионер. Что там случилось с этим твоим Ромой? Что ты о нем знаешь?
— Номер телефона. Вот, — Рита засуетилась, — я сейчас выпишу тебе его на бумажку. Мы созванивались каждый день, а тут вдруг абонент недоступен.
— В смысле, номер телефона? Ты знаешь о парне только номер его телефона. Фамилия его как? Где работает? Где живет?
— Фамилия? Так, фамилия.... Он говорил. Кажется, Свиридов. Свиридов Роман. Где живёт, не знаю, и где работает тоже. Нет, нет, он говорил, я просто забыла.
Неожиданно Борис начал смеяться. Смех неестественный, издевательский.
— Ритка, ну ты даёшь! Роман Свиридов... У них всё серьёзно. Уверен, что имя и фамилия вымышленные. Вот уж не думал, что ты у меня такая дура. Сколько денег ты ему дала? Колись давай, как облажалась. Зенки не лупи, рассказывай. Понял уже, что попалась на крючок альфонса.
— Ничего, ни копейки! Он никогда не просил, — закричала Маргарита.
Не могла она признаться дядьке, что отдала что-то весомее, чем деньги. Пока ехала сюда, размышляла, сказать или не сказать. А он смеётся, издевательски смеётся, и у Риты язык не повернулся. Да и что такое эти бумаги? Зачем они Роме, если не планировал быть с ней? Ерунда какая-то. Нет, с ним точно что-то случилось!
— Ты будешь его искать или нет?
— Нет, не буду.
Только что Борис смеялся, а тут смех резко прервался, как топором обрубили. Голос серьезный и злой.
— Не буду я никого искать, Ритка. Ты не знаешь о фраере ничего, кроме номера телефона. Если пошевелишь извилинами в голове, а не другим местом, которым ты сейчас думаешь, поймёшь, что он кидала. Не успел «обуть тебя», или помешали другие обстоятельства. Мож, узнал чья ты племянница. Если бы он «нагрел тебя на бабки», я бы его из-под земли достал. Будем считать, что парнишка вовремя опомнился. И ты выброси его из головы. Раньше я не хотел, чтобы ты за Лёху замуж шла, а теперь признаю, что очень удачно пристроилась. Живи и радуйся! Леху Коврова я давно раскусил. По жизни он «ни рыба, ни мясо», но за бабки или за то, что считает своим, удавится. А тебя он считает своей. Узнает, что гуляешь, станет непредсказуем, всё что угодно можно от него ждать. Так что, покрутила хвостом и будет. А про фраерка своего забудь. Радуйся, что легко отделалась. Иди к мужу и сюда с ночёвкой не приходи. Права сеструха, мы тебя больше покрывать не будем. Я смотрю, твои гульки тебе здорово крышу сносят.
Из квартиры Маргариты вышла, всем своим видом выражая недовольство, с сердито поджатыми губами. Вышла, прикрыла за собой дверь и сползла по стеночке подъезда.
Красивая молодая женщина в модном брючном костюме кремового оттенка сидела на заплеванном подъездном полу и рыдала, прикрыв лицо ладонями. Впервые в жизни Рита поняла, что есть еще что-то, кроме денег. Впервые поняла, что существует чувство, за которое отдашь всё, чувство, что ты не одна, что у тебя есть любимый человек. Дядя Боря озвучил то, о чём сама боялась думать. Если посмотреть со стороны, становится виднее, понятней. Рома вел себя, мягко говоря, странно, да и Рома ли он вообще? Но он же не просил денег, совсем не просил. Зачем ему эти бумажки, зачем компромат на мужа Марго?
Ответ напрашивался сам собой. Такой компромат легко можно превратить в деньги. Возможно, Рома решил, что с Маргариты много не возьмёшь, и решил «поиметь» её мужа. Он может шантажировать Лёшу и требовать за компромат деньги. Алексей заплатит, ещё как заплатит! Вот только, что потом будет с Маргаритой?
Самое интересное, что даже сейчас, когда разбивались остатки красивой иллюзии о взаимной любви, Рита всё равно не могла перестать думать о Роме, вспоминать минуты, проведённые с ним. Простила бы, всё простила, вернись он и покайся.
Маргарита плакала на полу до тех пор, пока не услышала шаркающие шаги. Кто-то поднимался по лестнице с первого этажа. Она встала, ладошками вытерла слезы с припухшего лица, прошмыгнула мимо медленно поднимающейся бабки-соседки и пошла к своей дорогой красной машине.
Дома Маргариту ждал муж, в прекрасном настроении. Его лоснящееся холёное лицо с двойным подбородком сияло от удовольствия.
— Марго, я рад, я так рад!
— Чему ты рад? — насторожилась молодая женщина.
— Ну, как чему? Что у твоей мамы онкология не подтвердилась. Мне сейчас Борис звонил. Я уж не знаю, чего ему взбрендилось, лично меня его звонки коробят. А он решил сообщить мне радостную новость. Значит, диагноз не подтвердился, и мама идет на поправку? А ты что, плакала? Плакала от облегчения?
— Да, можно и сказать и так, — буркнула Маргарита.
Значит, дядя Боря решил всё за неё. Решил таким образом устранить возможность племянницы ночевать вне дома. И думает дядька в первую очередь о себе, боится сытную кормушку потерять, если Алексей с женой разведётся. Гад! Какой гад! Вокруг одни гады! Все думают только о себе. Маргарита, с ее чувствами, желаниями, никому не интересна.
А ведь еще три дня назад у нее был Рома. Рома...
Она тряхнула головой, выбрасывая ненужные мысли. Рядом муж, надо сосредоточиться на нем, чтобы не выдать себя.
— После звонка твоего дядьки я нам ужин из ресторана заказал. Необходимо отпраздновать то, что ты теперь всегда дома. Я заказал твои любимые устрицы. Заказ скоро доставят.
— Хорошо, — Марго очень старалась выдавить из себя улыбку.
Устрицы были свежайшие, но почему-то при взгляде на них Марго начало мутить. Она попыталась съесть одну, тут же зажала ладонью рот и помчалась в санузел. Приступ тошноты накатил резко, но быстро прошел.
Она подошла к белоснежной раковине, поплескала в лицо воды, посмотрела на себя в огромное обрамлённое позолотой зеркало. Из него глядела незнакомка. Припухшее от недавних слёз лицо, потёкшая тушь под растерянными глазами. Незнакомка в зеркале не выглядела роковой красоткой, оттуда смотрела уставшая женщина с опущенными уголками губ и абсолютно потерянная.
Если бы Риту затошнило первый раз, она бы сослала тошноту на устрицы. Еда все-таки довольно специфическая, на любителя, и мало ли, что она всегда их любила. Однако Риту тошнило утром, перед завтраком, после завтрака и вчера тоже. И нельзя постоянно списывать эту тошноту на расстройство.
Похоже, случилось то, чего так хотел Алексей, и против чего уже не протестовала сама Маргарита. Она беременна, и сто процентов не от мужа. Пока это только предположение, оно ничем, кроме тошноты, не подкреплено.
Давно Алексей просил её родить, и давно перестала она пить таблетки. Предохраняться перестала, а беременность всё никак не наступала. Ей почему-то начало казаться, что этого уже не случится. Не судьба ей стать матерью. Она и не парилась особо по этому поводу.
Конечно, ребёнок крепче привязал бы Лёшу, дал бы больше прав на его деньги, но раз не получается, что сделаешь?
Когда начала встречаться с Ромой, парень сначала сам предохранялся, но она попросила не делать этого. Сказала, что принимает таблеточки. Соврала, будучи уже почти уверена, что она не может забеременеть.
Оказалось, может! Значит дело было не в ней.
Марго смотрела в зеркало, на незнакомую, потерянную женщину и постепенно растерянность уходила с ее лица. Она положила руку на живот, кивнула сама себе. Чего бы Рома от нее не хотел, и даже если обманывал, любить его она не может перестать. Его ребёнок — это лучшее, что может случиться в этой ситуации. Она его оставит и будет любить. С ребёнком любовь не уйдёт из её жизни.