Соседский ребенок и прогулки
Сцена 1. Звонок в дверь
Звонок прозвенел резко, настойчиво — три коротких, один длинный. Я как раз складывала детские вещи в корзину, готовясь к прогулке с пятилетним Максимом. За окном моросил осенний дождик, но мы привыкли гулять в любую погоду.
— Лена! — голос соседки Валентины Ивановны бил прямо в лоб. — Откройте! Срочно!
Я распахнула дверь. Валентина Ивановна стояла в домашних тапочках, растрепанная, с красными глазами.
— Что случилось? — забеспокоилась я.
— Вам жалко? — выпалила она. — Вы ж все равно гуляете каждый день! Возьмите и моего Артёма! Я больше сил нет!
— Валентина Ивановна, спокойно. Где Артём?
— Дома сидит, мультики смотрит. Но я не выдерживаю! — она всплеснула руками. — Он как торнадо! Только встанет — и всё! Игрушки по всей квартире, кастрюли достаёт, по диванам скачет!
Мой муж Сергей выглянул из комнаты, где собирал Максиму рюкзак с термосом и печеньем.
— Что происходит? — тихо спросил он.
— Валентина Ивановна просит взять Артёма на прогулку, — объяснила я.
— Понятно, — кивнул Сергей. — Валентина Ивановна, а где ваш муж?
— В командировке! — всхлипнула она. — Уже неделю! А я одна с этим... ураганом! Помогите, Христа ради!
Сцена 2. Как нас уговорили (полгода назад)
Полгода назад Валентина Ивановна пела совсем другую песню. Она стояла у нашего порога с тортом и улыбалась, как актриса в рекламе стирального порошка.
— Лена, Сергей, вы что, правда хотите лишить Максима товарища для игр? — она ставила торт на наш стол так, будто подписывала мирный договор. — Дети должны дружить! Особенно соседские!
— Максим и так достаточно общается в садике, — осторожно говорил Сергей. — И у нас свой режим прогулок.
— Но представьте, как здорово — два мальчишки вместе! — Валентина Ивановна говорила так вдохновенно, будто описывала картину Репина. — Они будут друг друга развивать! Учить! А вам легче — один присматривает за другим!
— Это звучит мило, — признавалась я. — Но Артём младше Максима. И... очень активный.
— Это замечательно! — хлопала в ладоши соседка. — Максим научится ответственности! Будет как старший брат! А Артём посмотрит на умного мальчика и потянется!
Сергей смотрел на меня вопросительно.
— Понимаете, — продолжала Валентина Ивановна, — мне просто нужно иногда отдохнуть. Часик-два. Сходить в магазин спокойно, у врача посидеть без воплей. Вы же гуляете каждый день — что вам стоит взять ещё одного?
— По идее, детям действительно полезно общаться, — размышлял Сергей вечером. — И Максим просил друга.
— Просил, — кивала я. — Но Артём... он же неуправляемый. Помнишь, как на детской площадке?
— Ну, может, с Максимом он будет спокойнее, — говорил Сергей тем уверенным тоном, который означал, что решение уже принято. — К тому же соседке правда тяжело одной.
— А нам потом не будет тяжело? — шептала я, но голос мой терялся в звуке работающего чайника.
Валентина Ивановна тем временем усиливала натиск.
— Ну что? Решили? — она подходила к нам каждый раз, когда мы возвращались с прогулки. — Артём уже куртку приготовил! И сапожки новые купила — непромокаемые!
— Валентина Ивановна, а если он убежит? Или подерется? — осторожно спрашивала я.
— Да что вы! — смеялась она. — С вами он будет шёлковый! Дети же чувствуют авторитет! А Максим такой воспитанный — научит хорошему!
Мы переглядывались, как туристы перед сложным маршрутом. И согласились.
Сцена 3. Первые прогулки
Первые совместные прогулки казались нам большой удачей. Артём действительно тянулся за Максимом, старался повторять его игры. Они строили замки в песочнице, катались на качелях по очереди, даже делились печеньем.
— Видите! — ликовала Валентина Ивановна, встречая нас у подъезда. — Я же говорила! Артём стал совсем другим! Спокойным!
— Да, заметно, — улыбался Сергей. — Мальчики хорошо ладят.
Но уже через неделю что-то пошло не так. Артём начал проверять границы — сначала осторожно, потом всё смелее. То убегал к собакам, то лез на высокие конструкции, то начинал кидаться песком.
— Артём, нельзя, — говорила я.
— А почему? — возражал он. — А вот так можно? А если я вот так сделаю?
Максим, видя такую свободу, начал тоже баловаться. Наши размеренные прогулки превращались в марафон: догнать, остановить, объяснить, успокоить.
— Как дела? — спрашивала Валентина Ивановна.
— Всё хорошо, — отвечали мы, не желая признавать проблемы.
Сцена 4. Эскалация
Через месяц стало совсем тяжело. Артём освоился окончательно и превратился в маленького диктатора. Он командовал Максимом, отнимал игрушки у других детей, устраивал истерики, когда что-то шло не по его плану.
— Хочу мороженое! — орал он посреди детской площадки. — Максим, скажи своей маме, что я хочу мороженое!
— Артём, мороженого нет, — терпеливо объясняла я. — Сегодня холодно.
— Тогда сок! Или печенье! — он топал ногами так, что песок летел во все стороны.
Другие родители начали косо смотреть в нашу сторону. Максим, заражённый таким поведением, тоже стал капризничать.
— Лена, — сказал мне как-то Сергей, — может, стоит поговорить с Валентиной Ивановной?
— О чём говорить? — вздохнула я. — Она нас умоляла. Мы согласились.
— Но мы же не обязаны терпеть такое поведение.
— Попробую поговорить с Артёмом, — решила я.
Но разговоры не помогали. Артём слушал, кивал, а через пять минут всё повторялось. Валентина Ивановна, встречая нас, только радовалась:
— Как хорошо, что он нагулялся! Дома теперь спокойный сидит!
Конечно, дома он был спокойный. Всю энергию он выплёскивал на улице — под нашим присмотром.
Сцена 5. Последняя капля
Последней каплей стал инцидент с горкой. Артём полез по ней снизу вверх, сталкивая других детей. Когда я попыталась его остановить, он закатил такую истерику, что пришлось увести обоих мальчиков домой.
— Что случилось? — встретила нас Валентина Ивановна.
— Артём плохо себя вёл, — сказала я. — Мы вынуждены были уйти пораньше.
— Да ладно! — отмахнулась она. — Дети есть дети! Зато как хорошо погулял!
Вот тогда я поняла: она просто не хочет видеть проблему. Ей удобно сбросить сына на нас и получить свободное время.
Вечером мы с Сергеем разговаривали серьёзно.
— Так больше продолжаться не может, — сказал он. — Максим перенимает его поведение. А нам эти прогулки превратились в каторгу.
— Но как сказать Валентине Ивановне? — переживала я. — Она же рассчитывает на нас.
— Скажем честно. Что не справляемся с двумя детьми одновременно.
Сцена 6. Разговор
На следующий день я постучала к Валентине Ивановне.
— Валентина Ивановна, нам нужно поговорить, — сказала я.
— Что-то случилось? — встревожилась она.
— Да. С Артёмом на прогулках стало очень сложно. Он не слушается, мешает другим детям. А Максим начал перенимать его поведение.
— Да что вы такое говорите! — возмутилась соседка. — Артём золотой мальчик! И потом, дети должны быть живыми!
— Должны, — согласилась я. — Но в разумных пределах. А ещё они должны слушать взрослых и не мешать окружающим.
— Значит, вы отказываетесь его брать? — голос Валентины Ивановны стал холодным.
— Да, — сказала я твёрдо. — Отказываемся. Нам тяжело справляться с двумя детьми, особенно когда один из них не соблюдает правила.
— Вот это да! — всплеснула руками соседка. — А как же дружба детей? А как же помощь ближнему?
— Дружить дети могут во дворе, под присмотром своих родителей, — объяснила я. — А помощь не должна превращаться в обузу для тех, кто помогает.
Сцена 7. Истерика и признание
— Но мне же нужна помощь! — заплакала Валентина Ивановна. — Я не справляюсь одна!
И вот тут вылезла правда. Она действительно не справлялась с сыном. Но вместо того чтобы работать с его поведением дома, она просто сбрасывала проблему на нас.
— Валентина Ивановна, — сказала я мягко, — если Артём действительно такой неуправляемый, может, стоит обратиться к детскому психологу? Или записать его в спортивную секцию, чтобы он тратил энергию?
— Да он нормальный! — возразила она. — Просто живой! А вы... вы эгоисты! Вам жалко помочь соседке!
— Мы помогали три месяца, — напомнила я. — Но наши прогулки с Максимом превратились в постоянный стресс. Это несправедливо ни к нам, ни к нашему сыну.
— Тогда хотя бы иногда берите! — умоляла она. — Раз в неделю!
— Нет, — твёрдо сказала я. — Мы больше не можем этого делать.
Сцена 8. Новые границы
После этого разговора Валентина Ивановна несколько дней дулась на нас. Потом стала жаловаться другим соседям, какие мы бессердечные. Но постепенно всё утихло.
Максим спросил, почему Артём больше не гуляет с нами.
— Потому что каждый ребёнок должен гулять со своими родителями, — объяснила я. — А если дети хотят поиграть вместе, то под присмотром каждый своей мамы.
— А если у мамы нет времени? — спросил Максим.
— Тогда мама должна его найти, — сказал Сергей. — Это её ответственность.
Наши прогулки снова стали спокойными и приятными. Максим перестал капризничать и драться. А через некоторое время Валентина Ивановна всё-таки записала Артёма в футбольную секцию.
— Знаете, — сказала она мне как-то в лифте, — тренер говорит, что у Артёма хороший потенциал. Но дисциплину нужно развивать.
— Это замечательно, — искренне обрадовалась я.
— И... извините, что тогда наговорила, — добавила она тише. — Просто я очень устала.
— Я понимаю, — кивнула я. — Детей воспитывать действительно тяжело.
— Но это всё-таки наша работа, да? — улыбнулась она. — Родительская.
— Да, — согласилась я. — Наша.
Эпилог
Теперь, когда мы встречаем во дворе Валентину Ивановну с Артёмом, мы здороваемся, дети иногда играют вместе — но каждый под присмотром своих родителей. И это правильно.
Я поняла главное: помощь должна быть взаимной и не в ущерб твоей семье. Нельзя соглашаться на то, что превышает твои возможности, только из-за неловкости или жалости.
А границы — это не жадность и не бессердечность. Это здравый смысл и уважение к себе и своим близким.
И когда я теперь слышу слова "вам же не жалко", я помню: самое важное — честно оценить свои силы и не бояться сказать "нет", если это "нет" оправдано.