— Опять твоя мать перетряхнула мои вещи! — Кристина с грохотом захлопнула ящик комода. — Я не могу найти даже собственные заколки!
Игорь оторвался от ноутбука и поморщился:
— Она просто хотела помочь с уборкой.
— Уборкой? — Кристина резко повернулась к мужу. — Или контролем каждого сантиметра моего личного пространства?
Дождь за окном усиливался, барабаня по карнизу. Семнадцатый этаж панельного дома в спальном районе Санкт-Петербурга. Квартира — семьдесят квадратов, ипотека на пятнадцать лет, и третий месяц здесь обитает Валентина Сергеевна, мать Игоря.
— Слушай, давай не будем снова начинать этот разговор, — Игорь устало потер виски. — Сколько можно?
— Сколько? — Кристина подошла вплотную к мужу. — Вот именно — сколько еще твоя мать будет жить в нашей квартире? У нас не бесплатная ночлежка!
Игорь вжал голову в плечи.
— Мы же обсуждали это. У нее продали дом в Приозерске, новую квартиру еще не сдали. Куда ей деваться?
— В гостиницу! На съемную! К своей сестре в Петрозаводск! — Кристина повышала голос с каждым вариантом. — Мне тридцать два, Игорь. Тридцать два! Я хочу жить с мужем, а не с его мамой, которая лезет в каждую щель нашей жизни.
— Она не лезет...
— Не лезет? — Кристина фыркнула. — А кто вчера переложил всю мою косметику «по порядку»? Кто выбросил мои любимые джинсы, потому что они «выглядят неприлично»? Кто каждый вечер звонит тебе проверить, где ты и когда вернешься, будто тебе не тридцать пять, а пятнадцать?
За дверью кухни послышалось деликатное покашливание, и разговор оборвался. Валентина Сергеевна, невысокая женщина с идеальной укладкой, вошла, держа в руках тарелку с пирожками.
— Я тут подумала, может, чаю? — улыбка Валентины Сергеевны не коснулась глаз. — А то за окном такая мерзость, промозгло.
— Спасибо, мам, — Игорь с облегчением потянулся за пирожком.
— Мне нужно работать, — отрезала Кристина и вышла из кухни, чувствуя, как спину прожигает взгляд свекрови.
В комнате, служившей ей домашним офисом, Кристина плотно закрыла дверь и опустилась в кресло. Работа редактором в издательстве требовала тишины и сосредоточенности — именно того, чего ей катастрофически не хватало последние месяцы.
Телефон завибрировал сообщением от Марины, подруги со студенческих времен:
«Как у вас там треугольник любви поживает?»
Кристина поморщилась. «Скорее бермудский треугольник, в котором исчезают мои нервы, личная жизнь и планы на будущее».
«Все еще живет у вас?»
«Третий месяц. Говорит, ремонт в новой квартире затягивается. По-моему, она просто не хочет уезжать».
«Держись. Может, к нам с Димой на выходные? Отдохнешь, проветришься».
Кристина не успела ответить — в дверь постучали.
— Кристиночка, — голос Валентины Сергеевны был приторно сладким, — ты ведь не против, если я постираю свои вещи вместе с вашими? Экономнее будет.
«Как будто мы не можем позволить себе лишний раз включить стиральную машину», — подумала Кристина, но вслух сказала:
— Конечно, Валентина Сергеевна. Делайте, как вам удобно.
— И еще, милая, — свекровь приоткрыла дверь шире, — я заметила, что у вас в спальне занавески совсем выцвели. Я купила новые, бордовые, с узором. Очень благородно смотрятся.
Кристина медленно досчитала до десяти.
— Валентина Сергеевна, мы с Игорем сами решаем, какие у нас будут занавески.
— Ну конечно, деточка, — свекровь улыбнулась с видом человека, разговаривающего с несмышленым ребенком. — Просто я подумала, что вам некогда о таких мелочах заботиться. Вы ведь такие занятые, современные.
Слово «современные» она произнесла так, будто это было что-то неприличное.
После ухода свекрови Кристина откинулась на спинку кресла и уставилась в потолок. Пять лет назад, когда они с Игорем познакомились на конференции по издательскому делу, она и представить не могла, что их совместная жизнь будет выглядеть так. Игорь — талантливый редактор научной литературы, умный, внимательный, с отличным чувством юмора — казался идеальным партнером. Они прожили вместе год, прежде чем пожениться, и еще три года снимали квартиру, откладывая на первый взнос по ипотеке.
Валентина Сергеевна тогда жила в отцовском доме в Приозерске и приезжала в Петербург раз в месяц — «проведать сыночка». Эти визиты всегда были испытанием для Кристины, но они длились всего пару дней. Теперь же...
Из раздумий ее вывел звук открывающейся входной двери. Игорь вернулся с работы раньше обычного.
— Крис! — позвал он из прихожей. — Ты дома?
Когда она вышла, то увидела, что Игорь стоит с огромным букетом алых роз.
— Это тебе, — он протянул цветы с виноватой улыбкой. — Я понимаю, что сейчас непросто. Но это временно, правда.
Кристина взяла букет, машинально подумав, что ваза, в которую она обычно ставила цветы, была «случайно» разбита Валентиной Сергеевной неделю назад.
— Ты говорил это и месяц назад, — тихо сказала она.
— Квартиру обещают сдать через две недели, — Игорь обнял ее за плечи. — Потерпи еще немного.
— Игорек, ты уже дома? — Валентина Сергеевна выглянула из кухни. — Я борщ сварила, твой любимый. А это что? Цветы? Ох, Кристиночка, куда ты их поставишь? У вас же вазы нет. Давай я в банку большую...
— Не нужно, — отрезала Кристина. — У меня есть другая ваза.
Ужин прошел в гнетущей тишине. Валентина Сергеевна то и дело подкладывала сыну добавку, поглаживала его по руке и вспоминала, каким он был «чудесным мальчиком» в детстве.
— Помнишь, Игорек, как ты в третьем классе стихотворение на конкурсе читал? Первое место занял. Такой талантливый всегда был. В меня пошел. Мой папа, царствие ему небесное, тоже прекрасно стихи читал.
Игорь кивал с отсутствующим видом, а Кристина гоняла по тарелке остывший борщ.
— А сейчас вот на такой ответственной работе, — продолжала Валентина Сергеевна. — Не то что некоторые — целыми днями дома сидят, а толку чуть. — Она бросила косой взгляд на Кристину.
— Мама, — Игорь поморщился, — Крис работает не меньше меня. Просто у нее удаленка.
— Да-да, конечно, — закивала свекровь. — Я ничего такого и не говорю. Просто в мое время женщины умели и работать, и дом в порядке содержать. А сейчас...
Кристина отодвинула тарелку.
— Спасибо за ужин, Валентина Сергеевна. Очень вкусно. Пойду поработаю еще немного.
На следующее утро Кристина проснулась от звука передвигаемой мебели. Игоря рядом не было — он уехал на работу раньше обычного, оставив записку: «Совещание в 8. Люблю тебя».
Накинув халат, Кристина вышла из спальни и обнаружила Валентину Сергеевну, которая с деловым видом переставляла книги на полках в гостиной.
— Что вы делаете? — от возмущения у Кристины перехватило дыхание.
— Доброе утро, соня, — бодро отозвалась свекровь. — Да вот, навожу порядок. У вас тут всё как попало сложено. Я по алфавиту расставляю, так удобнее будет.
— Валентина Сергеевна, — Кристина изо всех сил старалась говорить спокойно, — это наши с Игорем книги, и они стояли в том порядке, в котором нам удобно.
— Но так же неправильно, милая, — свекровь снисходительно улыбнулась. — Вот смотри: Достоевский, а рядом какой-то... — она близоруко прищурилась, разглядывая корешок, — Па-ла-ник? Кто это вообще? Нет, так книги не хранят. Я тебе объясню, как нужно.
— Не нужно мне ничего объяснять, — Кристина почувствовала, как закипает. — Это наш дом, и мы сами решаем, как в нем всё организовать. Пожалуйста, верните книги на место.
Валентина Сергеевна поджала губы.
— Ну конечно. Я тут чужая, временная. Хотела как лучше, а в ответ — только грубость.
— Я не грублю, — выдохнула Кристина. — Я просто прошу уважать наше личное пространство.
— А я, значит, не уважаю? — в голосе свекрови появились слезливые нотки. — Я тут из последних сил стараюсь помочь, а ты... Эх, знал бы Игорек, как ты со мной обращаешься, когда его нет дома.
— Что? — Кристина от неожиданности даже рассмеялась. — Валентина Сергеевна, вы сейчас серьезно? Вы роетесь в наших вещах, переставляете всё по своему усмотрению, комментируете каждый мой шаг, а виновата оказываюсь я?
— Вот и поговорить с тобой нельзя, — свекровь всплеснула руками. — Сразу в крик. Нервная ты какая-то, дерганая. Может, к врачу сходить? В твоем возрасте женщины часто с гормонами проблемы имеют. Отсюда и характер такой... непростой.
Кристина закрыла глаза и сосчитала до двадцати. Потом еще раз до двадцати.
— Я пойду работать, — наконец произнесла она. — И очень прошу вас не трогать наши вещи.
К вечеру градус напряжения в квартире можно было измерять приборами. Кристина безвылазно просидела в своей комнате, а Валентина Сергеевна демонстративно гремела посудой на кухне, временами тяжело вздыхая достаточно громко, чтобы это было слышно через закрытую дверь.
Игорь вернулся с работы в начале восьмого и сразу почувствовал неладное.
— Что случилось? — спросил он, войдя в комнату к Кристине.
— Ничего особенного, — она пожала плечами, не отрывая взгляд от монитора. — Просто твоя мать в очередной раз решила навести порядок в нашей квартире. На этот раз до книг добралась.
Игорь устало вздохнул.
— Я поговорю с ней.
— Ты каждый раз это обещаешь, — Кристина наконец повернулась к нему. — И что меняется?
— Ты не понимаешь, Крис. Она пожилой человек, ей тяжело...
— Ей пятьдесят семь, Игорь! Какой, к черту, пожилой человек? Она младше моей начальницы, которая, между прочим, марафоны бегает!
— У нее давление, ты же знаешь.
— У меня тоже скоро будет давление! И язва! И нервный тик!
В дверь деликатно постучали.
— Игорек, ты уже переоделся? Я ужин подогрела, — голос Валентины Сергеевны звучал непривычно робко.
— Иду, мам, — отозвался он, а потом повернулся к Кристине: — Давай поужинаем, а?
— Иди, — она махнула рукой. — У меня еще работа.
Кристина слышала, как они с матерью о чем-то тихо разговаривают на кухне. Через полчаса Игорь вернулся.
— Я объяснил ей, что нельзя трогать наши вещи без разрешения, — сказал он. — Она обещала больше так не делать.
— И что, ты ей поверил? — Кристина подняла бровь. — Как и в прошлый раз? И в позапрошлый?
— Крис, ну чего ты хочешь? Она моя мать.
— Я хочу нормально жить в своей квартире! Это так много?
Игорь потер лицо ладонями.
— Послушай, осталось совсем немного. Она переедет, как только квартиру сдадут.
— Ты в это веришь? — Кристина встала и подошла к нему вплотную. — Серьезно веришь? По-моему, она прекрасно устроилась. Готовит тебе, стирает, выполняет роль идеальной домохозяйки — все, как ты любишь. А то, что твоя жена на грани нервного срыва — ну и что? Зато мамочка рядом.
— Это нечестно, — Игорь нахмурился. — Я разрываюсь между вами, пытаюсь всем угодить...
— А не надо всем угодить! Нужно просто поставить границы!
— Легко сказать.
— А сделать слабо? — Кристина скрестила руки на груди. — Знаешь, иногда мне кажется, что тебе даже нравится такое положение вещей. Две женщины вокруг тебя пляшут, стараются, внимание уделяют.
— Что за бред? — Игорь поморщился. — Я каждый день как на пороховой бочке. Не знаю, с какой стороны прилетит.
— Так сделай что-нибудь! Найми рабочих, которые быстрее закончат ремонт в ее квартире! Сними ей жилье на это время! Да хоть что-нибудь!
— У меня нет лишних денег на съемную квартиру, ты же знаешь. Мы только что ипотеку взяли.
— А на твою новую игровую приставку деньги были? И на поездку с друзьями на рыбалку?
Игорь покраснел.
— Это другое. Это...
— Да-да, жизненно необходимые вещи, — перебила Кристина. — А комфорт твоей жены — это так, блажь.
Она отвернулась к окну. Дождь все еще барабанил по стеклу, но теперь к нему добавился порывистый ветер, швыряющий капли в разные стороны.
— Я устала, Игорь, — тихо сказала она. — Мне надоело быть плохой невесткой, которая не угодила драгоценной свекрови. Надоело каждый день отстаивать право на личное пространство в собственном доме. Надоело чувствовать себя чужой.
Игорь подошел и обнял ее со спины.
— Потерпи еще немного. Обещаю, скоро все наладится.
— Ты уже три месяца это говоришь.
— На этот раз точно. Мне звонили из строительной компании, сказали, что в следующую пятницу сдают дом.
Кристина хотела что-то ответить, но в этот момент раздался звонок в дверь.
— Ты кого-то ждешь? — спросил Игорь.
— Нет, — она покачала головой. — Может, соседи?
Игорь вышел в прихожую. Кристина услышала, как открылась входная дверь, а затем раздался незнакомый мужской голос:
— Добрый вечер. Мне нужна Валентина Сергеевна Лебедева.
— А вы кто? — в голосе Игоря слышалось недоумение.
— Леонид Аркадьевич Самойлов, представитель строительной компании «СеверСтрой». У меня документы на подпись.
Кристина вышла в прихожую. В дверях стоял высокий мужчина лет сорока пяти, в строгом костюме, с кожаной папкой в руках.
— Добрый вечер, — поздоровалась она. — Валентина Сергеевна дома. Игорь, позови маму.
Валентина Сергеевна вышла из кухни, вытирая руки о передник.
— Леонид Аркадьевич! — воскликнула она с наигранным удивлением. — Что же вы не предупредили, что приедете?
— Я звонил вам три раза, Валентина Сергеевна, — сухо ответил мужчина. — Вы не брали трубку. А документы нужно подписать сегодня, иначе процедура затянется еще на месяц.
— Ох, я телефон, наверное, в другой комнате оставила, — засуетилась Валентина Сергеевна. — Проходите, проходите.
Когда они с Самойловым устроились за столом в гостиной, Игорь тихо спросил у Кристины:
— Ты что-нибудь понимаешь?
— Сейчас узнаем, — она решительно направилась в гостиную.
— ...и вот здесь ваша подпись, — говорил Самойлов, указывая на документ. — Это подтверждение того, что вы принимаете квартиру в том виде, в котором она находится сейчас.
— Но ведь там еще не закончен ремонт, — запротестовала Валентина Сергеевна.
— Какой ремонт, Валентина Сергеевна? — Самойлов удивленно поднял брови. — Квартира полностью готова. Ремонт был закончен еще в прошлом месяце, о чем мы вас неоднократно информировали.
— Как в прошлом месяце? — вмешался Игорь. — Мама, ты же говорила, что до сих пор идут отделочные работы.
Валентина Сергеевна нервно теребила край передника.
— Ну... там кое-что еще оставалось... мелочи...
— Ничего там не оставалось, — отрезал Самойлов. — Квартира полностью готова к заселению уже пять недель. Мы не можем больше ждать, Валентина Сергеевна. Либо вы принимаете квартиру сейчас, либо мы будем вынуждены инициировать процедуру расторжения договора.
В комнате повисла тяжелая тишина. Кристина переводила взгляд с побледневшей свекрови на растерянного мужа.
— Мама, — наконец произнес Игорь, — это правда? Твоя квартира давно готова?
Валентина Сергеевна поджала губы и выпрямила спину.
— Да, готова. Но там так холодно и неуютно. Голые стены, никакой души. А тут у вас так хорошо, по-семейному.
— По-семейному? — Кристина едва сдерживалась, чтобы не повысить голос. — Вы каждый день устраиваете скандалы, перекладываете мои вещи, критикуете каждый мой шаг. Это вы называете «по-семейному»?
— Что ты понимаешь? — вдруг взвилась Валентина Сергеевна. — Ты его у меня забрала, единственного сыночка! Увела в свою жизнь, где для матери места нет!
— Ничего я не забирала, — опешила Кристина. — Он взрослый человек, сам решил жениться.
— Решил, решил, — передразнила свекровь. — А кто его окрутил? Кто глазки строил?
— Мама! — воскликнул Игорь. — Что ты такое говоришь?
— Правду говорю! — Валентина Сергеевна уже не сдерживалась. — Жили мы с тобой хорошо, спокойно. А теперь что? Вечно на работе пропадаешь, домой приходишь — с ней запираешься. А мать одна куковать должна? В четырех стенах на старости лет?
— Валентина Сергеевна, — вмешался Самойлов, явно чувствуя себя неловко, — может, мы перенесем подписание?
— Нет, — твердо сказала Кристина. — Никуда мы не перенесем. Подписывайте, Валентина Сергеевна. Вашу квартиру ждут уже больше месяца.
— Ты не указывай мне, что делать! — вскинулась свекровь. — Не дочь, не родня даже толком!
— Мама, хватит, — голос Игоря стал жестким. — Подпиши документы.
Валентина Сергеевна посмотрела на сына с обидой:
— И ты туда же? Против родной матери?
— Я не против тебя, — устало сказал Игорь. — Я за правду. Ты солгала нам, что квартира не готова. Все это время...
— Я просто хотела побыть с тобой подольше, — всхлипнула Валентина Сергеевна. — Разве это преступление?
— Нет, не преступление, — Игорь вздохнул. — Но нечестно по отношению к нам с Кристиной.
— Значит, выгоняете... — свекровь промокнула глаза краем передника. — Родную мать на улицу.
— Никто вас не выгоняет, — Кристина старалась говорить спокойно. — У вас есть собственная квартира, полностью готовая к проживанию. Мы поможем с переездом.
— Сыночек, — Валентина Сергеевна повернулась к Игорю, игнорируя слова невестки, — неужели ты позволишь ей так со мной обращаться?
Игорь выпрямился и посмотрел матери в глаза:
— Мама, я люблю тебя. Всегда любил и буду любить. Но Кристина — моя жена. Мы начали свою жизнь, и тебе придется это принять. Подпиши документы, пожалуйста.
Валентина Сергеевна, поджав губы, взяла ручку и размашисто подписала все необходимые бумаги. Самойлов, явно чувствуя себя не в своей тарелке, быстро собрал документы и откланялся, пообещав связаться завтра для обсуждения деталей переезда.
После его ухода в квартире повисла гнетущая тишина. Валентина Сергеевна сидела за столом, выпрямив спину и глядя в одну точку. Игорь переминался с ноги на ногу, не зная, что сказать. Кристина чувствовала странную смесь облегчения и вины.
— Я пойду собирать вещи, — наконец произнесла свекровь ледяным тоном. — Раз уж я тут настолько лишняя.
— Мама, — начал было Игорь, но она остановила его жестом.
— Не надо, сынок. Я все поняла. Ты сделал свой выбор.
Она встала и, держа спину неестественно прямо, направилась в свою комнату. Игорь беспомощно посмотрел на Кристину.
— Иди, поговори с ней, — тихо сказала она. — Она твоя мать, и она сейчас обижена.
Игорь кивнул и пошел вслед за матерью. Кристина опустилась на стул и закрыла лицо руками. Из комнаты свекрови доносились приглушенные голоса — сначала напряженные, потом более спокойные.
Через полчаса Игорь вернулся.
— Ну что? — спросила Кристина.
— Она переедет завтра, — он сел рядом с ней. — Поеду с ней, помогу с вещами.
— И как долго ты там пробудешь? — в голосе Кристины слышался металл.
Игорь пожал плечами:
— Не знаю. Сколько потребуется. Ей нужна помощь с обустройством.
— Конечно, — Кристина встала и подошла к окну. — А мне, значит, не нужна.
— Перестань, — Игорь поморщился. — Ты же видишь, в каком она состоянии.
— Вижу, — кивнула Кристина. — И ещё вижу, что она месяц нам врала. А ты всё равно бежишь к ней по первому зову.
— Она моя мать!
— А я твоя жена. Но это, видимо, вторично.
Они замолчали. За окном шумел дождь, в кухне капала вода из неплотно закрытого крана.
— Знаешь, — наконец произнёс Игорь, — мне кажется, нам всем нужно немного остыть. Я поживу у матери, помогу ей освоиться. А ты отдохнёшь от нас обоих.
Кристина медленно повернулась к нему:
— Это что, ультиматум такой?
— Нет, просто... — он потёр лицо ладонями. — Мне надоело разрываться между вами. Я устал быть вечно виноватым.
— А ты не думал, что дело не в нас с твоей матерью, а в твоей неспособности расставить приоритеты? — Кристина скрестила руки на груди. — Знаешь, что самое смешное? Мы с твоей матерью на самом деле очень похожи. Обе хотим от тебя одного — чтобы ты сделал выбор. Но ты всё никак не можешь.
Игорь резко встал:
— Знаешь что? Я, пожалуй, переночую сегодня у Антона. А завтра вернусь за вещами.
— Ты сейчас уходишь? — Кристина изумлённо подняла брови.
— Да, ухожу, — он направился в прихожую. — Потому что этот разговор никуда не ведёт. Только нервы друг другу трепать.
— Отлично, — Кристина пошла за ним. — Просто замечательно. Беги, прячься. Как всегда.
Игорь молча натянул куртку, проверил карманы — телефон, ключи, бумажник.
— И давно ты это планировал? — спросила Кристина. — Уйти к мамочке?
— Я ничего не планировал! — он резко повернулся к ней. — Но, знаешь, может, это и к лучшему. Хоть передохну от вечных упрёков.
— Да, конечно. Тяжело тебе с такой стервозной женой, — Кристина почувствовала, как к горлу подступают слёзы, но сдержалась. — Вали к своей мамочке. Она-то точно никогда тебя не упрекнёт.
Игорь шагнул к двери, потом остановился и, не оборачиваясь, сказал:
— Позвоню завтра.
Когда дверь за ним закрылась, Кристина несколько минут стояла неподвижно, глядя на запертый замок. Потом медленно прошла в гостиную, села на диван и невидящим взглядом уставилась перед собой.
Телефон завибрировал — сообщение от Марины: «Как дела? Что там у вас со свекровью?»
Кристина отключила звук и отбросила телефон на диван. С кухни доносилось мерное капанье воды. Надо бы встать, закрыть кран получше. Но сил не было даже на это.
В голове крутилась одна мысль: «Всё-таки она победила».