Катя с любовью провела рукой по гладкой, прохладной поверхности новой столешницы. Их кухня, ещё вчера бывшая унылым царством старого линолеума и пожелтевших шкафчиков, сегодня сияла свежестью и чистотой. Этот ремонт они с мужем, Олегом, планировали почти год. Откладывали каждую копейку, вместе выбирали плитку, спорили до ночи о цвете фасадов и теперь, глядя на результат их общих усилий, Катя чувствовала себя абсолютно счастливой. Это была их первая большая совместная победа, символ их маленькой, но крепкой семьи.
Она как раз заваривала чай, чтобы отпраздновать окончание работ, когда в дверь позвонили. На пороге стояла золовка, Светлана, старшая сестра Олега. Она вошла в квартиру, как всегда, без улыбки, с видом строгого ревизора, и её цепкий взгляд тут же впился в обновлённое пространство.
— Ремонт затеяли, значит, — протянула она, проводя пальцем по новой плите. — Шикуете. Дорого, наверное, обошлось?
— Не дороже денег, — постаралась отшутиться Катя. — Сами всё делали, только столешницу заказывали. Проходи, Света, чаю выпьем.
— Некогда мне чаи распивать, — отрезала золовка, но в кухню всё же прошла. Она окинула всё хозяйским взглядом и вынесла вердикт: — Слишком светло. Непрактично. Любое пятнышко видно будет. Я бы тёмно-коричневый выбрала. Солиднее.
Катя промолчала. Она привыкла, что у Светланы на всё было своё, единственно верное мнение. Особенно когда дело касалось их с Олегом жизни. Света была старше Олега на десять лет, и после ранней смерти их отца взяла на себя роль главы семьи. Она помогла брату выучиться, поддерживала его, когда он только начинал свою карьеру, и, кажется, до сих пор не могла смириться с тем, что он вырос и у него появилась своя собственная семья.
Она считала своим святым долгом контролировать каждый их шаг, и главной сферой её контроля были их финансы. Любая их трата, выходящая за рамки покупки хлеба и молока, подвергалась жесточайшей критике.
— Олежек, зачем Кате такое дорогое пальто? — выговаривала она брату по телефону, увидев Катю в новой вещи. — Можно было на распродаже в три раза дешевле найти. Надо быть экономнее.
— Света, я сама на него заработала, — пыталась однажды возразить Катя.
— А какая разница? — парировала золовка. — Деньги в семье общие. И если ты тратишь свои, значит, мой брат тратит свои на что-то другое. А он должен копить, создавать подушку безопасности.
Эта «подушка безопасности» была идеей фикс Светланы. Она постоянно твердила, что они с Олегом живут слишком беспечно, тратят деньги на «глупости» и не думают о завтрашнем дне. Под «глупостями» подразумевалось всё, что делало их жизнь приятнее: походы в кино, покупка хорошего кофе, редкие ужины в ресторане.
Игорь, к огорчению Кати, часто поддавался влиянию сестры. Он любил жену, но привык с детства считать Свету авторитетом.
— Ну ты же знаешь Светку, — оправдывался он после очередного её выпада. — Она не со зла. Она просто за нас беспокоится. Она мне очень помогла в жизни, я не могу просто так её отшить.
И вот теперь, стоя посреди их новой, выстраданной кухни, Катя видела по лицу золовки, что сейчас начнётся очередная волна «беспокойства».
— И откуда же деньги на такую красоту, если не секрет? — язвительно поинтересовалась Света. — Олег же говорил, что у вас каждая копейка на счету.
— Мы копили, — сдержанно ответила Катя. — Откладывали с каждой зарплаты. Плюс я премию хорошую получила.
— Премию, — хмыкнула Света, и в её голосе прозвучало откровенное недоверие. — Всё понятно. Опять моего брата на прихоти свои раскрутила. Он у меня мягкотелый, доверчивый, ему только скажи «хочу», он последнее отдаст.
Это было уже слишком. Катя почувствовала, как внутри всё закипает.
— Я никого не «раскручивала», Светлана. Мы оба работаем, и у нас общий бюджет. Мы вместе решили сделать ремонт и вместе на него копили.
— Общий бюджет? — усмехнулась золовка. — Милая моя, я бюджет моего брата знаю лучше, чем ты. Я его с пелёнок финансовой грамоте учила. И знаю, что без моих советов он бы давно по миру пошёл с твоими-то аппетитами.
В этот момент в кухню вошёл Олег. Он был рад видеть сестру, но, заметив напряжённую атмосферу, тут же помрачнел.
— О, Света, привет! А мы как раз ремонт закончили. Как тебе?
— Я уже оценила, — холодно ответила та, не сводя с Кати испытующего взгляда. — Оценила размах трат твоего семейного бюджета. Боюсь, с такими темпами вы скоро снова ко мне за помощью прибежите.
— Света, перестань, — устало попросил Олег. — Мы всё рассчитали.
— Да что ты мог рассчитать! — вспылила она. — Тебя же вокруг пальца обвести — раз плюнуть! Она тебе сейчас тут дворцы построит, а потом ты будешь по друзьям деньги на хлеб стрелять!
Катя больше не могла молчать.
— Светлана, я попрошу тебя не оскорблять меня в моём собственном доме! — сказала она, и её голос дрожал от гнева. — Наши финансы — это наше личное дело. И мы не нуждаемся в твоём контроле!
Светлана перевела взгляд с Кати на Олега, ожидая от него поддержки. Она была уверена, что брат сейчас осадит «зарвавшуюся» жену. Но Олег молчал, растерянно глядя то на жену, то на сестру.
И тогда Светлана пошла ва-банк. Она подошла почти вплотную к Кате, и её лицо исказила злая, уверенная в своей правоте улыбка.
— Ах, личное дело? Ну что ж. Тогда сделай ваше «личное дело» прозрачным. Катя, покажи выписки по карте. Я проверю ваш совместный счет, а то брат слишком много тратит на твои прихоти, — сказала золовка.
В кухне повисла мёртвая тишина. Это было настолько чудовищно, настолько за гранью всех мыслимых представлений о границах и уважении, что Катя на мгновение потеряла дар речи. Она смотрела на золовку и не могла поверить, что это происходит наяву.
— Что? — наконец выдохнула она.
— А то, — нагло повторила Светлана, обращаясь уже к брату. — Олег, скажи ей. Пусть покажет. Я просто хочу убедиться, что она не пускает твои кровно заработанные деньги на свои безделушки. Я, как старшая сестра, имею право это знать.
Олег стоял бледный как полотно. Он понимал всю абсурдность и унизительность этого требования, но привычка подчиняться сестре боролась в нём с любовью к жене.
— Света, ну это уже перебор, — промямлил он. — Зачем это нужно…
— Затем, что я о тебе забочусь! — не унималась та. — В отличие от некоторых!
И тут Катя поняла, что сейчас решается всё. Если она уступит, промолчит, позволит этому случиться, она навсегда останется в их семье бесправным, подозреваемым существом.
— Нет, — сказала она. Тихо, но так отчётливо, что, казалось, зазвенели стаканы в шкафу.
— Что «нет»? — не поняла Светлана.
— Я сказала «нет». Ты не увидишь никаких выписок, — Катя выпрямилась и посмотрела золовке прямо в глаза. — Ты не имеешь никакого права лезть в нашу семью и в наш кошелёк. Ты не финансовый директор нашего дома, а я — не твой подотчётный сотрудник. Я — жена твоего брата. И если ты не научишься меня уважать, то дверь в этот дом для тебя будет закрыта.
Светлана ахнула от такой дерзости. Она развернулась к Олегу.
— Ты это слышал? Ты слышал, как она со мной разговаривает? Ты позволишь ей выгонять меня из твоего дома? Олег, скажи же что-нибудь!
Олег глубоко вздохнул. Он посмотрел на свою сестру, на её искажённое гневом лицо, потом на свою жену, бледную, но полную решимости и достоинства. И, кажется, в этот момент он наконец сделал свой выбор.
— Света, Катя права, — сказал он, и голос его был на удивление твёрдым. — Ты перешла черту. Да, ты много мне помогала в жизни, и я тебе за это благодарен. Но теперь у меня своя семья. И в моей семье мы доверяем друг другу. И мы не нуждаемся в ревизорах. Спасибо за заботу, но дальше мы справимся сами.
Лицо Светланы окаменело. Она не верила своим ушам. Её послушный, управляемый брат пошёл против неё.
— Ах, вот как! — прошипела она. — Значит, она всё-таки тебя под свой каблук подмяла! Я так и знала! Ну что ж, удачи вам, голубки! Посмотрим, надолго ли хватит вашей «самостоятельности». Только когда прибежишь ко мне снова за помощью, будет уже поздно! Неблагодарный!
Она развернулась и, не попрощавшись, выбежала из квартиры.
Они остались вдвоём на своей новой, сияющей кухне, которая только что стала полем боя. Олег подошёл к Кате и обнял её.
— Прости, — сказал он. — Я должен был остановить её гораздо раньше. Я был трусом.
— Ты не трус, — ответила Катя, прижимаясь к нему. — Ты просто её любишь. Но спасибо. Спасибо, что выбрал нас.
Отношения со Светланой были разрушены. Она не звонила и не отвечала на звонки Олега. Через общих знакомых они узнали, что она рассказывает всем, какая неблагодарная у её брата жена, которая настроила его против родной сестры и теперь транжирит его деньги направо и налево. На редких общих семейных праздниках, где они волей-неволей пересекались, делала вид, что не замечает ни брата, ни его жену.
Эта тишина пошла их семье на пользу. Освободившись от постоянного контроля и непрошеных советов, Олег словно обрёл второе дыхание. Он стал спокойнее, увереннее в себе, и их с Катей отношения вышли на новый уровень доверия. Теперь они были настоящей командой, где все решения принимались сообща, а бюджет планировался за кухонным столом, а не под диктовку старшей сестры по телефону. Они много работали, но находили время и для себя: ездили на выходные в маленькие городки, ходили в театр, устраивали уютные вечера с друзьями. Они жили своей жизнью, и эта жизнь им нравилась.
Катя тоже расцвела. На работе её ценили, и несколько месяцев назад она получила значительное повышение, которое сопровождалось очень солидной премией. Эти деньги стали для них с Олегом приятной неожиданностью и позволили начать откладывать на действительно большую мечту — просторный загородный дом.
Они были так поглощены своими планами и счастливой, спокойной жизнью, что почти забыли о существовании Светланы. Но прошлое, как известно, имеет свойство напоминать о себе в самый неподходящий момент.
Однажды вечером у Олега зазвонил телефон. Увидев на экране имя сестры, он напрягся.
— Да, Света, — осторожно произнёс он.
Катя, сидевшая рядом, слышала резкий, требовательный голос золовки, доносившийся из трубки. Разговор был коротким и сугубо деловым. Олег положил трубку и тяжело вздохнул, потирая переносицу.
— Что случилось? — встревоженно спросила Катя.
— Дача, — коротко ответил он. — На прошлой неделе был ураган, сорвало часть крыши. Света говорит, нужно срочно чинить, иначе дожди всё испортят.
Старая родительская дача была их с сестрой общей головной болью. После смерти родителей они унаследовали её в равных долях. Для Олега это место было полно тёплых детских воспоминаний, а для Светланы — скорее обузой и источником постоянных расходов. Они ездили туда всего пару раз за лето, но продавать дом Олег не хотел — память.
— Она права, чинить нужно, — согласилась Катя. — Узнавали уже, сколько это будет стоить?
— Она вызвала бригаду, они составили смету, — Олег протянул жене телефон, где было сообщение от сестры с фотографией сметы. Сумма была внушительной. — Света требует, чтобы мы встретились и обсудили расходы. Половина, говорит, на мне.
— Ну, это справедливо, — кивнула Катя. — Дача — общая собственность.
Встречу назначили в кафе на нейтральной территории. Светлана приехала первой. Она похудела, выглядела уставшей и раздражённой. Она сухо поздоровалась и тут же перешла к делу, разложив на столе бумаги.
— Вот смета, вот договор. Я нашла самых дешёвых, но приличных мастеров. С тебя — ровно половина. Деньги нужны до конца недели.
Олег внимательно изучил документы.
— Да, сумма большая, — сказал он. — У меня сейчас нет на руках столько свободных денег.
— У меня тоже! — тут же вспыхнула Светлана. — Я после развода еле концы с концами свожу! Откуда у меня такие деньги?
Она посмотрела на брата с укоризной, словно он был виноват во всех её бедах. Катя видела, что в Олеге снова просыпается старое, въевшееся с детства чувство вины и ответственности за старшую сестру.
— Мы что-нибудь придумаем, Света, не переживай, — начал было он. — Может, я возьму кредит…
И тут Светлана сделала свой ход. Она проигнорировала Олега и повернулась к Кате. Её взгляд из уставшего мгновенно стал острым и расчётливым.
— Зачем кредит? — с кривой усмешкой сказала она. — Катя, я же не в лесу живу. Я знаю, что ты недавно большую премию получила. Родственники рассказали. Тебе же несложно будет одолжить брату на ремонт нашей дачи?
Катя почувствовала знакомый холодок. Это была та же манипуляция, только в новой, более изощрённой обёртке.
— Или даже не одолжить, — продолжила Светлана, видя, что её слова попали в цель. — Олег же твой муж. У вас же теперь, как ты тогда кричала, общий бюджет. Вот и будь добра, вложись в семейное имущество. Это будет справедливо.
Она произнесла это слово — «справедливо» — с таким нажимом, что Кате стало ясно: это не просьба о помощи. Это было требование, ультиматум. Она снова пыталась залезть в их карман, но теперь действовала хитрее, прикрываясь понятиями «семьи» и «общего имущества».
Но перед ней сидела уже не та запуганная, неуверенная в себе Катя, что была год назад.
— Светлана, — начала она спокойно и рассудительно, глядя прямо в глаза золовке. — Ты права. Бюджет у нас с Олегом общий. И моя премия — это деньги нашей семьи. И у нашей семьи есть свои планы и цели. Мы копим на дом, на будущее образование для наших детей, на помощь моим родителям, которые, в отличие от некоторых, никогда ничего у нас не просили.
Олег слушал жену, и на его лице отражалась гордость.
— Дача, — продолжила Катя, — это ваша с Олегом общая собственность, унаследованная вами до нашего брака. И мы, как семья, готовы выполнить наши обязательства и внести ровно половину стоимости ремонта. Эту сумму мы найдём. Но что касается твоей половины, то это твоя ответственность.
— Но у меня нет денег! — снова запричитала Светлана.
— Тогда есть несколько вариантов, — невозмутимо парировала Катя. — Ты можешь взять кредит. Ты можешь продать свою долю Олегу, и тогда дача станет полностью его, а у тебя появятся деньги. Или вы можете продать дачу целиком и разделить сумму пополам. Но мои личные доходы не являются общим семейным фондом для решения твоих внезапных финансовых проблем.
Светлана смотрела на неё, открыв рот. Она не была готова к такому отпору. Она ожидала слёз, уговоров, скандала. Но она не ожидала этой холодной, деловой логики.
— Олег, ты слышишь, что она говорит? — она сделала последнюю попытку воззвать к брату. — Она… она торгуется со мной из-за родительского дома!
Но Олег спокойно накрыл руку жены своей.
— Катя всё правильно говорит, Света. Мы оплатим свою половину. По поводу твоей — подумай над её предложениями. Это разумно. И мы больше не будем это обсуждать.
Это был конец. Светлана поняла, что стена, которую они выстроили вокруг своей семьи, неприступна. Её власть над братом кончилась навсегда.
— Я так и знала, — прошипела она, и в её голосе была бессильная злоба. — У тебя нет ничего святого! Только деньги на уме! Бизнес-леди нашлась!
Она вскочила, схватила сумку и, не попрощавшись, выбежала из кафе.
Они остались вдвоём. Олег посмотрел на Катю и улыбнулся.
— Спасибо, — сказал он. — Ты была великолепна.
— Мы были великолепны, — поправила она. — Мы — команда.
Они так и не узнали, где Светлана взяла деньги на ремонт. Дача была починена, но они туда больше не ездили. Через полгода она выставила свою долю на продажу, и её купили чужие люди. На этом их общая история закончилась. Но Катя не жалела. Она знала, что некоторые связи лучше вовремя разорвать, чтобы они не задушили тебя. А их с Олегом связь, их маленькая, но крепкая семья, стала после всех этих бурь только прочнее. Они научились защищать свои границы и своё счастье. И это было самым главным их достижением.