Чему должна была научить нас пандемия коронавирусной инфекции, как полагают ученые, так это важности формирования коллективного иммунитета. Это словосочетание звучало на протяжении двух лет пандемии, но после ее окончания словно забылось. Это видно и по вспышкам инфекций в регионах, и по отсутствию импортозамещения вакцины от ветрянки, и по растущим пабликам противников вакцинации. О проблемах, связанных с иммунизацией населения, причинах нехватки препаратов и влиянии антипрививочников в интервью ЕАН рассказала директор АНО «Коллективный иммунитет», руководитель направления «Иммунопрофилактика» в сети клиник «Фомина» и «Фомина дети» Антонина Обласова.
— В настоящее время поступает много сообщений о дефиците вакцины от ветрянки как в Екатеринбурге, так и по всей стране. Куда исчезла вакцина?
— Она никуда не исчезла, просто ее не завозят в достаточном количестве, поскольку производитель бельгийской вакцины «Варилрикс» (GlaxoSmithKlineBiologicals) сократил свое присутствие в стране, в том числе количество медицинских представителей, а также местные офисы. Сейчас они поставляют препараты по остаточному принципу, поскольку не заинтересованы в нашем рынке. А спрос на вакцину растет, так как все больше родителей понимают, что, если есть возможность не болеть, лучше не болеть. Даже если речь идет о ветрянке.
— Есть понимание, сколько доз завозят в нашу страну в месяц или хотя бы в год?
— Такой информации нет, нигде объемы поставок увидеть нельзя. Явно речь идет о небольших партиях, которые не удовлетворяют спрос.
— Почему в национальном календаре нет прививок от ветрянки?
— Нет отечественного производителя. В национальном календаре могут быть только препараты, которые производят на территории России.
— А почему в нашей стране, которая самостоятельно разработала вакцину от коронавирусной инфекции (соответственно, и ресурсы есть), до сих пор не разработали вакцину от ветряной оспы?
— Потому что на разработку вакцины от COVID-19 был получен госзаказ, было выделено единовременно огромное количество денег. Вдобавок к этому технологиями для разработки вакцины от ветрянки в России обладают немногие. Возможно, что-то могло бы получиться у НПО «Микроген» (национальный производитель иммунобиологических препаратов в России — прим. ЕАН). Однако объем финансирования этого предприятия сейчас недостаточен для разработки вакцины от ветряной оспы.
— То есть для появления нового препарата должен появиться госзаказ?
— По-хорошему — да. Проблема в том, что для государства ветрянка — это не такая жизнеугрожающая болезнь, как в случае с коронавирусной инфекцией.
Ветрянку воспринимают как легкую инфекцию, хотя это глубокое заблуждение. Она способна нанести огромный ущерб экономике страны. Достаточно посмотреть по отчетам — это и больничные, и расходы на госпитализацию и лечение, и простои.
Бремя инфекции большое. В 2024 году эти траты составили 44 млрд рублей. На эти деньги можно было бы спокойно закупить вакцину на всех неболевших, и еще осталось бы.
Но само вложение средств в разработку вакцины — это риск, поскольку никто не гарантирует, что исследования дойдут до ожидаемого финала. Это очень рискованные инвестиции, так как нет гарантий, что они окупятся. Пока сложно найти инвесторов, поскольку перспектив (в первую очередь экономических) никто не видит.
— В связи с дефицитом вакцины некоторые родители обратились к советскому опыту и начали устраивать так называемые ветряночные вечеринки, когда к больному ребенку приводят других детей. Такой способ «иммунизации» имеет смысл?
— Вопрос непростой. С одной стороны, когда нет вакцины, действительно лучше переболеть ветряной оспой в детстве. Когда вакцины не было, такая практика, скажем так, была наиболее безопасной из доступных.
Но организаторы таких мероприятий ни с кем не консультируются, не соблюдают каких-либо правил. Потому что ветряночная вечеринка – это что? Люди приходят и очень долго находятся с заболевшим. Это большая вирусная экспозиция. Исход заболевания в таком случае непредсказуем, поскольку неясно, как будет протекать инфекция у конкретного человека, какие могут быть осложнения и так далее. Никто организаторам, например, не подскажет, что не надо долго находиться с заболевшими.
На мой взгляд, такой способ — это, конечно, варварство, то есть мы возвращаемся во времена, когда вакцины не существовало.
Хотелось бы все-таки следовать цивилизованному способу. Но государство, видимо, в этом не заинтересовано.
— Также частыми стали жалобы, связанные с иммунизацией беременных женщин, когда им вводят антирезусный иммуноглобулин. По какой-то причине возник дефицит препарата.
— Подлинная причина дефицита сейчас неизвестна, точнее, официально не высказывается. Внутреннее производство в стране есть, производитель утверждает, что у него все в порядке, что они снабжают всех заказчиков. Но перебои все равно есть.
— Могут ли быть сбои на уровне госзакупок?
— Возможно, но даже через госзакупки препарат не достать: у поставщиков и дистрибьюторов его просто нет. На мой взгляд, это сбой на уровне производителя, о котором Минздрав РФ умалчивает.
Это может обернуться очень тяжелыми последствиями, так как антирезусный иммуноглобулин при резус-конфликте — штука крайне нужная и жизненно необходимая.
— Есть версия, что на заболеваемость населения помимо нехватки некоторых препаратов влияют миграционные потоки. Те же случаи вспышки кори или менингококковой инфекции в нашей стране — это завозные инфекции. У нас в стране как-то вообще контролируется наличие прививок у въезжающих в страну мигрантов?
— Ситуация здесь и правда непростая. Обязательную вакцинацию мигрантам не делают, прививочных сертификатов с них не требуют, и никто, соответственно, не знает, от чего они привиты и привиты ли вообще. У работодателя тоже нет никаких обязательств перед государством по этому вопросу (за редким исключением, когда работы напрямую связаны с риском заражения). В международной практике к этому вопросу относятся строже. В частности, в США ты не въедешь без обязательной вакцинации от всех инфекций, которые там предусмотрены национальной программой.
— Врачи, особенно педиатры, обращают внимание на то, что коллективный иммунитет населения ослабляют противники вакцинации. Хотя после пандемии противники прививок перестали себя активно проявлять и, кажется, даже исчезли. Но в реальности, на ваш взгляд, какое влияние они оказывают на наш коллективный иммунитет?
— Противники вакцинации, конечно, никуда не исчезли. К сожалению, они оказывают весьма существенное негативное влияние на иммунизацию населения. Сейчас даже сложно встретить среди медицинских работников специалиста, который может провести грамотную консультацию и не выдать какого-то заблуждения.
Из-за недостатка просветительской работы сейчас можно встретить в соцсетях очень много групп, в которых намеренно распространяется дезинформация о вакцинации. В этих пабликах сотни тысяч подписчиков, люди верят этим заблуждениям и пересказывают друг другу. Это стало как будто бы новой нормой. То есть люди верят по умолчанию в то, что вакцинация вредна. Потому что они вообще не контактируют с позитивной информацией.
— И в чем причина того, что заблуждения о вакцинации доминируют в сознании и медиков, и пациентов?
— Мне кажется, государство недооценивает влияния дезинформации на здоровье людей и экономику в целом.
— Проще говоря, тоже нет госзаказа.
— Не то чтобы его совсем не было на просветительскую работу. Но там, где он есть, исполнители порой выполняют работу по распространению позитивной информации о вакцинации спустя рукава.
Мы своей маленькой организацией, где работают 25 человек, делаем огромную работу и действительно меняем отношение к иммунизации.
Мы видим, что изменить отношение людей просветительской работой вполне реально. Естественно, если эти результаты умножить, например, на 200, то и отношение населения в целом к вакцинации можно сильно поменять.
Но вместе с этим сохраняются серьезные проблемы: разрозненное законодательство, отсутствие качественного обучения в медвузах, где теме вакцинации посвящают четыре часа в лучшем случае. Вследствие этого у нас получается, что 90% врачей не знают о вакцинации очень многого (хотя считают себя специалистами). И по этой же причине мы получаем в системе здравоохранения противников прививок среди медработников и даже среди преподавателей в этих вузах.
— А как так получилось, что в медицинских вузах перестали уделять внимание вакцинации, когда в советское время эта тема была в программах университетов?
— У меня только одно собственное объяснение — считается, что будущий врач с рождения должен эти вещи знать.
Я честно не знаю, как еще объяснить отсутствие этой темы в программе обучения. Возможно, в советское время было больше доверия и меньше вопросов как у врачей, так и у пациентов. Делали все по стандартному календарю, не было даже мысли усомниться, что можно как-то отклониться от этого курса. А как только появилось право на отказ, а потом и соцсети вошли в нашу жизнь, получилось, что для отстаивания своей позиции мало просто знать, какие прививки в какие сроки делают по национальному календарю. Нужны куда более глубокие знания, а их не дают. Точнее, только некоторые вузы уделяют этой теме достаточно внимания. Большинство, увы, нет.
— И последнее. На ваш взгляд, можно ли сегодня считать устаревшим сам календарь прививок?
— Не совсем корректно говорить, что календарь устарел, поскольку его регулярно обновляют, вносят туда правки, последние серьезные были в 2021 году. Но желательно его доработать, например, включить туда группы риска, внести понятные формулировки, чтобы он стал более удобным и понятным.