— Лена, ты посмотри на себя в зеркало. Совсем запустилась.
Елена замерла в прихожей, одна нога ещё в ботинке. Валентина Михайловна стояла в дверном проёме кухни, оглядывая невестку критическим взглядом. Взгляд скользнул по мятой куртке, растрёпанным волосам, усталому лицу без макияжа.
— Доброе утро, Валентина Михайловна, — тихо ответила Елена, снимая второй ботинок.
Из кухни доносился звон ложек о тарелки. Пятилетняя Маша поднимала глаза от каши, когда мама проходила мимо стола. Трёхлетний Артём сосредоточенно размазывал масло по хлебу. Елена почувствовала, как напряглись плечи под взглядом дочери.
— Мама устала, — пробормотала она, направляясь в ванную.
— Устала, не устала, а на себя смотреть надо, — проводила её свекровь.
Елена закрыла за собой дверь ванной и прислонилась к ней спиной. В зеркале отражалось действительно измождённое лицо. Ночная смена в больнице, трое пациентов в реанимации, дорога домой в переполненном автобусе. Руки дрожали от усталости.
Через несколько минут она вышла, умытая, в домашней футболке и джинсах. За столом уже сидела вся семья. Валентина Михайловна намазывала хлеб Артёму, не отрываясь от процесса.
— Маша, скажи маме, что нужно краситься по утрам, — произнесла свекровь, как будто продолжая прерванный разговор. — А то папа на работе видит красивых женщин.
Маша замерла с ложкой на полпути ко рту. Посмотрела на бабушку, потом на маму. Елена резко поставила чашку на блюдце. Фарфор звякнул громче обычного.
— Валентина Михайловна, не при детях, пожалуйста.
— А что тут такого? — свекровь пожала плечами. — Дети должны понимать, что женщина должна быть красивой. Правда же, Машенька?
Девочка углубилась в тарелку, ковыряя кашу ложкой. Артём тянулся к стакану с соком, не обращая внимания на разговор взрослых.
— Валентина Михайловна, кофе закончился? — спросила Елена, обходя тему стороной.
— В турке. Но ты лучше витамины пей, для красоты, — ответила Валентина Михайловна.
К вечеру домой пришёл Сергей. Поцеловал жену в щёку, пахнуло одеколоном и канцелярией. Дети бросились к отцу с криками. Он поднял Артёма на руки, потрепал Машу по волосам.
— Как дела, дорогая? — спросил он, усаживаясь за стол.
Валентина Михайловна уже раскладывала по тарелкам картошку с мясом. Движения чёткие, хозяйственные.
— Серёжа, посмотри на Ленку, — сказала она, ставя тарелку перед сыном. — Когда она последний раз в парикмахерскую ходила?
Сергей поднял глаза на жену. Оглядел её от макушки до пояса. Елена почувствовала, как краснеют щёки под его изучающим взглядом.
— Мам права, дорогая, — кивнул он. — Ты действительно устало выглядишь. Может, завтра к косметологу сходишь?
— У меня завтра дежурство, — ответила Елена, разрезая мясо на кусочки для Артёма.
— Ну найди время. Это важно, — Сергей пожал плечами и принялся за ужин.
Маша молча жевала картошку, переводя взгляд с папы на маму. Артём размазывал подливку по тарелке пальцем.
На следующий день они с Валентиной Михайловной пошли в торговый центр вместе с детьми. У стенда косметики свекровь остановилась, начала изучать крема.
— Вот этот тебе купим, — сказала она, держа в руках баночку за полторы тысячи. — Он дорогой, но того стоит. Мужики любят ухоженных женщин.
Елена толкала тележку, в которой сидел Артём, а Маша держалась за бортик. Девочка потянула мать за рукав.
— Мама, а ты некрасивая? — спросила она тихо.
Пальцы сжали ручку тележки до боли. Елена присела рядом с дочерью.
— Нет, солнышко, просто бабушка беспокоится.
— Беспокоится о чём?
— О том, чтобы мама была красивой.
Маша нахмурилась.
— А ты сейчас некрасивая?
Валентина Михайловна обернулась, услышав разговор.
— Машенька права спрашивает. Женщина должна стараться быть красивой всегда.
В выходные приехала подруга Оля. Сидели на кухне, пили чай с печеньем. Дети играли в соседней комнате, оттуда слышались смех и возня.
— Вот, Оленька, посмотри, что я Ленке взяла, — Валентина Михайловна достала пакет с косметикой. — А то совсем перестала за собой следить. Вы, молодые, думаете, что муж никуда не денется.
Оля неловко улыбнулась, покосилась на Елену. Та уставилась в чашку, перемешивая сахар уже третий раз.
— Да нет, Елена всегда хорошо выглядит, — попыталась заступиться подруга.
— Хорошо? — свекровь всплеснула руками. — Да она с работы приходит — страшилище страшилищем. Волосы дыбом, лицо серое. Серёжа молодой мужчина, ему хочется видеть рядом красавицу.
Лицо горело от стыда. Елена встала из-за стола, пробормотала что-то про детей и вышла из кухни. В детской комнате села на кровать, слушая, как за стеной Валентина Михайловна продолжает рассказывать Оле о том, как важно женщине следить за собой.
В понедельник Сергей пришёл с работы с довольным видом. Поужинали, уложили детей. Он включил телевизор, она принесла корзину с бельём, начала гладить детские вещи.
— А сегодня у нас в офисе новую секретаршу взяли, — сказал он, переключая каналы. — Красавица просто. Муж наверняка души в ней не чает.
— Молодая? — спросила Елена, разглаживая Машину футболку.
— Да лет двадцать пять. Ухоженная такая, стильная. Мам права, кстати, женщина должна за собой следить.
Утюг замер в руке.
— Серёжа, я работаю в больнице. Когда мне в салон красоты ходить?
— Найди время, Лен. Это же для нас важно, для семьи.
В среду вечером Валентина Михайловна разглядывала фотографии в телефоне за ужином. Дети уже поели, Артём играл с машинкой на полу, Маша рисовала за столом.
— Вот, посмотрите, жена Володиного сына, — показывала она экран. — Видите, какая красотка? А ведь у неё тоже двое детей.
На фото улыбалась молодая женщина в ярком платье, с профессиональным макияжем и укладкой.
— Красивая, — согласился Сергей.
Маша подняла голову от рисунка, посмотрела на экран.
— А Ленка у нас тоже может быть красавицей, если захочет, — добавила Валентина Михайловна, убирая телефон.
Елена молча собирала тарелки со стола. Руки двигались автоматически, но внутри всё сжалось в комок. Каждый день одно и то же. Каждый день эти намёки, сравнения, критика. И всё это при детях, которые слушают и запоминают.
На следующий день в больнице коллега Света заметила, как Елена рассеянно перебирает документы в ординаторской.
— Что с тобой? Выглядишь расстроенной, — сказала она, переодеваясь в медицинский халат.
Елена подняла глаза от карт пациентов. Под глазами залегли тени, руки слегка дрожали от недосыпа.
— Дома постоянно говорят, что я плохо выгляжу. Может, они правы? — голос звучал неуверенно.
Света остановилась, застёгивая халат наполовину.
— Ты нормально выглядишь для матери двоих детей, работающей в больнице. Кто это говорит?
— Свекровь. И муж её поддерживает.
— Каждый день?
Елена кивнула, отводя взгляд.
— При детях. Говорят, что папа может уйти к красивой женщине, если я не буду краситься.
Света села на край стола, нахмурившись.
— Лен, это ненормально. Ты работаешь, детей воспитываешь, дом ведёшь. О чём они вообще?
Елена пожала плечами.
— Не знаю. Говорят, что заботятся о семье.
— Заботятся? — Света покачала головой. — Они тебя добивают.
В коридоре послышались торопливые шаги — привезли нового пациента. Разговор пришлось прервать.
А в это же время дома Валентина Михайловна разговаривала по телефону с подругой Зинаидой. Маша играла рядом с куклами, Артём строил башню из кубиков.
— А что делать, если невестка совсем забросила себя? — говорила свекровь, помешивая суп в кастрюле. — Сын же мужик, у него глаза есть. Боюсь, как бы не увели.
Маша подняла голову от игрушек, подошла к бабушке.
— Баба Валя, а мама красивая?
Валентина Михайловна погладила внучку по голове, не прерывая разговора.
— Будет красивой, если постарается. Правда же, Зинаида Петровна? Женщина должна стараться.
— Конечно, — донеслось из трубки. — А то мужики сейчас какие пошли...
Маша вернулась к куклам, но играть уже не хотелось. Слова взрослых путались в голове, но одно она поняла точно — мама недостаточно красивая.
Вечером Елена вернулась с работы и нашла на кухонном столе новую помаду и тушь. Сергей сидел за столом с довольным видом.
— Мама купила, сказала тебе обязательно нужно, — улыбнулся он.
Валентина Михайловна вышла из кухни, вытирая руки полотенцем.
— Леночка, мужиков нужно чувствовать. Иначе легко потерять можно. — Она подошла ближе, голос стал доверительным. — Серёже же всего тридцать два, он в самом расцвете сил. Молодые девушки на работе крутятся.
Елена взяла косметику в руки. Дорогие тюбики, которые стоили половину её дневной зарплаты.
— Спасибо, — сказала она глухо.
За ужином на следующий день Валентина Михайловна рассказывала про знакомых. Дети ели молча, Сергей слушал, кивая.
— Вот Светка Королёва думала, что Петька её не бросит, — говорила свекровь, накладывая мужу добавку. — А он взял да и ушёл к молоденькой секретарше. Двадцать два года ей было.
— Да, мужики такие, — согласился Сергей. — Нужно держать форму.
Артём разлил компот на скатерть, Маша молча доедала суп. Елена резко встала из-за стола, стул скрипнул по линолеуму.
— Куда? — спросила Валентина Михайловна.
— Посуду помою.
Но вместо кухни Елена прошла в ванную, заперлась изнутри. Достала телефон, набрала сестру Катю.
— Катя, я больше не могу, — прошептала она в трубку. — Каждый день одно и то же про внешность. Даже муж присоединился.
— Лен, что происходит? — сестра встревожилась.
— Они при детях говорят, что папа может уйти, если я не накрашусь. Маша уже спрашивает, красивая ли мама.
— Приезжай к нам, отдохнёшь. Родители будут рады внуков увидеть.
Елена вытерла глаза полотенцем, смотрясь в зеркало. Да, усталое лицо, да, немодная стрижка. Но неужели это повод для ежедневных унижений?
— Подумаю, — ответила она.
Субботним утром Елена вышла на кухню в старом домашнем халате. Хотела быстро выпить кофе, но Валентина Михайловна уже сидела за столом.
— Опять в этом старье, — покачала головой свекровь. — Серёжа просыпается и что видит?
Сергей появился в дверях, зевая.
— Лен, можно же дома красиво одеваться, — поддержал он мать.
Маша подбежала к маме, потянула за край халата.
— Мама, ты надень красивое платье. Как у тёти с фотографии.
Елена смотрела на дочь, потом на мужа и свекровь. В пятилетних глазах читалась такая серьёзность, такая взрослая озабоченность маминой внешностью, что сердце сжалось от боли.
— Хорошо, солнышко, — тихо сказала она. — Надену.
Маша отошла играть, но слова дочери эхом отдавались в голове. Пятилетний ребенок просит маму "надеть красивое платье" — не потому что хочет видеть её нарядной, а потому что взрослые внушили: мама недостаточно хороша.
Елена прошла в спальню и достала из шкафа большую дорожную сумку. Руки действовали решительно, без колебаний. Детские вещи, своя одежда на несколько дней, документы. Каждая вещь в сумке — шаг к свободе.
Сергей зашел в спальню, увидел открытый чемодан.
— Ты что делаешь?
— Еду к родителям на недельку. Подумать хочу, — ответила Елена, складывая Артёмову пижаму.
Сергей схватил её за руку.
— Из-за мамы? Да она же заботится о тебе!
Елена освободилась, продолжая собирать вещи.
— Заботится? Унижает при детях!
— Лен, ну не преувеличивай. Мама просто хочет, чтобы ты выглядела лучше.
— А ты? Ты тоже хочешь?
Сергей замялся.
— Ну... в принципе, да. Это же нормально.
Валентина Михайловна появилась в дверях — услышала повышенные голоса.
— Лена, я же добра желаю! — воскликнула она. — Ты обижаешься на правду?
Елена медленно повернулась к свекрови. Годы накопившейся обиды вырвались наружу.
— Правду? Вы при моих детях говорите, что их мать плохо выглядит! Что мужа могут увести! Моя пятилетняя дочь спрашивает, красивая ли мама!
Голос дрожал от ярости. Из детской комнаты выглянули испуганные лица — Маша и Артём слышали крики.
— Дети, идите к маме, — позвала Елена.
Они подбежали, прижались к ней. Маша сжимала мамину руку.
— А что, разве неправда? — не унималась Валентина Михайловна. — Разве мужчины не смотрят на красивых женщин? Разве Серёжа не мужчина?
— Мам, тише, — попросил Сергей, но вяло.
— Не мам мне! — Елена взяла детей за руки. — Лучше было бы молчать с самого начала.
Она повела детей к выходу. Сергей преградил дорогу в прихожей.
— Лена, не делай глупостей! Мы же семья!
— Семья? — Елена одевала Артёма в куртку. — В семье не унижают друг друга. В семье не запугивают детей.
Валентина Михайловна следовала за ними.
— Как ребенок обижаешься! Я же для тебя старалась, косметику покупала, а ты неблагодарная!
— Неблагодарная? — Елена застегивала Маше молнию на куртке. — Я годами терпела ваши замечания. Но когда мои дети начинают думать, что их мать некрасивая — всё, хватит.
— Ну и скатертью дорога! — взвилась Валентина Михайловна. — Неблагодарная! Пока будешь думать, многое уже может измениться в твоей жизни!
Елена отмахнулась.
— Не нужно меня пугать. Не боюсь уже.
Маша испуганно жалась к матери. Артём не понимал, что происходит, но чувствовал напряжение.
— Мама, мы правда уезжаем? — тихо спросила Маша.
— Да, солнышко. К бабушке и дедушке.
— А папа с нами?
Елена посмотрела на Сергея, который стоял растерянный.
— Нет. Папа остается.
Через два часа они сидели в родительском доме. Мама Нина Петровна заваривала чай, дедушка Виктор Иванович играл с внуками в зале.
— Доченька, а может, она правда беспокоится о твоём браке? — осторожно спросила мать.
Елена покачала головой.
— Мама, они меня унижают каждый день. При моих детях говорят, что я плохо выгляжу. Маша уже спрашивает, красивая ли она сама.
— Господи, — ахнула Нина Петровна. — И Серёжа молчит?
— Серёжа её поддерживает. Говорит, что мне нужно больше краситься, ходить к косметологу.
Телефон зазвонил в пятый раз за вечер. На экране высвечивалось "Сергей". Елена сбросила вызов.
Отец зашел в кухню.
— Может, поговоришь с мужем?
— Поговорю, когда буду готова. Пока не знаю, нужна ли мне такая семья.
На следующий день Сергей приехал с букетом роз. Стоял у калитки, когда Елена вышла во двор.
— Лена, давай домой. Я с мамой поговорил.
— Что ты ей сказал?
— Ну... попросил не критиковать тебя так часто.
Елена качнула головой.
— Серёжа, ты сам сказал, что я должна следить за собой. Ты её поддерживал каждый раз.
Сергей протянул букет через забор.
— Я же не думал, что ты так воспримешь. Это же мелочи.
— Мелочи? — Елена отступила на шаг. — Ты при детях соглашался, что их мать плохо выглядит. Что я могу тебя потерять, если не накрашусь.
— Лена, ну это же не так серьёзно...
— Для меня серьёзно. — Она повернулась к дому. — Я вижу, что ты так ничего и не понял. Можешь больше не приезжать.
— Лена! — крикнул он ей вслед.
Она не обернулась.
— Я сама справлюсь с детьми.
Дверь дома закрылась за ней. В окне мелькнуло лицо Маши — девочка больше не спрашивала, красивая ли мама. Она просто обнимала её крепче обычного, будто понимая — теперь они начинают новую жизнь, где её не будут учить, что мама недостаточно хороша.
Друзья, так же делюсь своим Telegram-каналом, скоро он будет только для тех кто присоединился — это мой новый уголок вдохновения, еще много нового и полезного. Без воды, как вы любите. Присоединяйтесь!