— Нет, Семен, даже не начинай! Я три года собирала эти деньги, — Маша отодвинула тарелку и встала из-за стола.
— Не понимаю, как ты можешь так поступать! Мама в беде, а ты думаешь о каких-то грядках! — Семен со злостью ударил ладонью по столу, отчего посуда подпрыгнула.
— Я не отдам деньги. Это мои накопления, мои, понимаешь? — в голосе Маши звенела решимость.
— Значит, мечта о даче важнее, чем благополучие моей матери? — его глаза потемнели от гнева.
— Ты прекрасно знаешь, что это не просто прихоть. Этот участок — то, к чему я шла годами, — Маша скрестила руки на груди. — И вообще, откуда ты узнал о моих сбережениях? Я никому не говорила.
Семен отвел взгляд и нервно забарабанил пальцами по столу.
— Я видел выписки на твоем столе. Случайно, — он сделал паузу. — Маш, ты не понимаешь. Застройщик кинул маму на деньги. Если мы не поможем, она останется без квартиры и без денег. Доставай свои накопления, маме срочно два миллиона нужно.
— И почему я узнаю об этом только сейчас? — Маша подошла к окну. — Я даже не слышала, что твоя мама собиралась покупать новую квартиру.
— Она не хотела никого беспокоить до завершения сделки, — пробормотал Семен. — Маша, два миллиона — это не вся сумма, но они нужны срочно. На адвоката и возврат долга.
— Какого долга? — Маша резко повернулась к мужу. — Ты говорил только про задаток за квартиру.
Семен молчал, избегая её взгляда.
— Я не отдам деньги, пока не узнаю всю правду, — твердо сказала Маша.
Семен вскочил с места.
— Как хочешь! — бросил он, хватая куртку. — Не ожидал от тебя такого эгоизма.
Дверь захлопнулась с громким стуком, оставив Машу одну в гнетущей тишине квартиры.
***
Утро началось с телефонного звонка. Маша только вошла в офис, когда на экране высветилось имя свекрови.
— Мария, нам нужно поговорить, — голос Аллы Леонидовны звучал сухо и требовательно. — Я буду у тебя в офисе через полчаса.
— Алла Леонидовна, я на работе, давайте вечером...
— Нет. Этот разговор не терпит отлагательств.
Связь оборвалась, а Маша так и осталась стоять с телефоном в руке посреди офиса. Ирина, её коллега, с любопытством посмотрела на неё.
— Что случилось? Ты выглядишь растерянной.
— Ничего. Просто семейные дела, — Маша попыталась улыбнуться, но вышло неубедительно.
Ровно через тридцать минут на пороге офиса появилась Алла Леонидовна. Высокая, с идеально уложенными седыми волосами и в строгом костюме, она выглядела как человек, привыкший командовать.
— Мария, выйдем в коридор, — сказала она вместо приветствия.
Но разговор вышел далеко не приватным. Уже через минуту весь офис мог слышать возмущенный голос Аллы Леонидовны.
— Как ты можешь отказывать в помощи? Я всегда считала тебя частью нашей семьи, а ты... Ради каких-то грядок готова оставить меня без крыши над головой!
— Алла Леонидовна, давайте обсудим это не здесь, — Маша чувствовала, как краска стыда заливает её лицо.
— А что скрывать? Пусть все знают, какая ты невестка! Я могу потерять все свои сбережения из-за твоего упрямства!
— Послушайте, я даже не знаю деталей всей этой истории с квартирой. Семен рассказал мне вчера впервые...
— Детали тебя не касаются! — отрезала свекровь. — Важно то, что семья нуждается в помощи, а ты отказываешь.
Маша заметила, как коллеги делают вид, что заняты работой, но при этом внимательно прислушиваются к каждому слову. Это было унизительно.
— Я не могу решить это прямо сейчас, — твердо сказала она. — Давайте вернемся к разговору вечером, когда я закончу работать.
— Ты ещё пожалеешь о своем выборе, — бросила напоследок Алла Леонидовна и, развернувшись на каблуках, вышла из офиса.
***
— Маш, что происходит? — Вера, лучшая подруга Маши, с тревогой смотрела на неё через стол кафе, где они встретились после работы. — Ты на себя не похожа.
— Сама не понимаю, — Маша покачала головой. — Вчера Семен потребовал отдать мои накопления на дачу его матери. Якобы она попала в историю с каким-то застройщиком.
— А ты уверена, что всё так, как они говорят?
— В том-то и дело, что нет. Сначала речь шла только о задатке за квартиру, потом появился какой-то долг... А сегодня свекровь устроила мне сцену прямо на работе.
— Подожди, — Вера нахмурилась. — Алла Леонидовна? Та самая, которая всегда говорила, что финансовые проблемы нужно решать только внутри семьи? И она пришла к тебе на работу устраивать скандал?
Маша кивнула.
— Странно это всё, — задумчиво произнесла Вера. — Помнишь, как три года назад она отчитала Ольгу за то, что та попросила у отца денег при посторонних?
— Вот именно! — Маша оживилась. — Что-то здесь не сходится. И знаешь, что ещё странно? Николай Петрович, кажется, вообще не в курсе происходящего. Я звонила ему сегодня под предлогом уточнить дату их годовщины, и он был удивлен моему вопросу про новую квартиру.
— Может, он просто не в курсе?
— Они 40 лет женаты, и она собралась покупать квартиру, не посоветовавшись с мужем? — Маша покачала головой. — Не верю.
— Что ты собираешься делать?
— Хочу увидеть документы. Если всё правда так, как они говорят, то, возможно, я и помогу. Но мне нужны доказательства.
— Только будь осторожна, — предупредила Вера. — Если они что-то скрывают, они не обрадуются твоим расспросам.
Когда Маша вернулась домой, Семен уже был там. Он сидел в гостиной с телефоном в руках и выглядел измотанным.
— Твоя мать приходила ко мне на работу, — вместо приветствия сказала Маша.
Семен поднял на неё усталый взгляд.
— Знаю. Она мне звонила.
— И ты считаешь это нормальным? Она устроила скандал при всех моих коллегах!
— Мама расстроена, Маша. Она может потерять всё.
— Семен, я хочу увидеть документы. Договор с застройщиком, расписки, всё, что касается этой квартиры.
— Зачем? Ты мне не доверяешь? — в его голосе появились нотки раздражения.
— Дело не в доверии. Если я отдаю свои сбережения, я хочу знать, на что именно.
Семен долго молчал, потом вздохнул.
— Хорошо. Но документы у мамы. Тебе придется спросить у неё.
— Отлично. Завтра я к ней заеду.
***
Квартира свекрови всегда казалась Маше слишком официальной — больше похожей на приемную руководителя, чем на дом. Идеальный порядок, минимум личных вещей на виду, строгая мебель. Даже сейчас, войдя в гостиную, Маша почувствовала себя скорее посетителем, чем родственницей.
— Проходи, — Алла Леонидовна указала на кресло. — Семен сказал, ты хочешь поговорить.
— Да. Я подумала о вашей ситуации и... — Маша сделала паузу, — я могу помочь. Но сначала хотела бы увидеть документы по этой квартире.
Лицо свекрови на мгновение изменилось, но она быстро взяла себя в руки.
— Документы? Зачем они тебе?
— Чтобы понять ситуацию. Возможно, есть другие способы решить проблему.
— Нет никаких других способов, — отрезала Алла Леонидовна. — И я не понимаю, почему должна показывать тебе свои личные документы. Это проявление недоверия.
— Не недоверия, а разумной предосторожности, — возразила Маша. — Два миллиона — большая сумма.
— Которую ты собиралась потратить на какой-то огород! — Алла Леонидовна повысила голос. — Я могу остаться без жилья, а ты торгуешься!
— Я не торгуюсь. Я просто хочу видеть документы.
— Их нет здесь. Они... у адвоката, — свекровь отвела взгляд. — Если хочешь помочь — помогай. Если нет — так и скажи.
— Я подумаю, — Маша встала, чувствуя, как внутри нарастает подозрение. — Спасибо за разговор.
Уже в дверях она обернулась:
— А Николай Петрович дома?
— Нет, — быстро ответила Алла Леонидовна. — Он у своего брата. Зачем он тебе?
— Просто хотела поздороваться. Передавайте ему привет.
***
— Максим, мне нужна твоя помощь, — Маша нервно теребила ручку, сидя в офисе своего знакомого юриста. — Это конфиденциально.
— Разумеется, — кивнул Максим. — Что случилось?
Маша рассказала всю историю, не упуская деталей.
— И вот теперь я не знаю, что делать. Интуиция подсказывает, что что-то здесь не так.
— Давай проверим, — Максим повернулся к компьютеру. — Как зовут твою свекровь полностью?
— Алла Леонидовна Кравцова.
Несколько минут в кабинете стояла тишина, нарушаемая только стуком клавиш.
— Так странно, — наконец произнес Максим. — Никаких договоров долевого участия на её имя не зарегистрировано. Ни в этом году, ни в прошлом.
— Может, она действовала через посредника?
— Возможно. Но обычно люди старшего поколения предпочитают оформлять всё напрямую, особенно если речь идет о крупных суммах.
— Что это значит?
— Не знаю, — Максим пожал плечами. — Но если бы я был на твоем месте, я бы очень хорошо подумал, прежде чем отдавать деньги.
***
Телефонный звонок раздался, когда Маша уже собиралась ложиться спать. Номер Николая Петровича высветился на экране.
— Машенька, прости за поздний звонок, — голос свекра звучал необычно взволнованно. — Нам нужно поговорить. Не по телефону. Ты можешь завтра заехать ко мне на работу?
— Конечно, — удивилась Маша. — Что-то случилось?
— Завтра поговорим. И... не говори Семену о нашем разговоре.
Эта просьба окончательно встревожила Машу. За десять лет брака Николай Петрович никогда не просил её о секретности от мужа.
***
Мастерская, где Николай Петрович проводил большую часть времени после выхода на пенсию, находилась в старом промышленном здании, переоборудованном под офисы и небольшие производства. Здесь он с друзьями-пенсионерами занимался ремонтом и восстановлением старой техники.
— Проходи, — он провел Машу в маленькую комнату отдыха. — Чай?
— Нет, спасибо. Николай Петрович, что происходит?
Свекор тяжело вздохнул и сел напротив.
— Я должен спросить тебя кое о чем. Алла говорит, что попала в трудную ситуацию с недвижимостью и ей нужны деньги. Это правда?
Маша удивленно посмотрела на него.
— Вы не знаете? Мне сказали, что она вносила задаток за квартиру в новостройке, и застройщик оказался ненадежным...
— Вот как, — Николай Петрович покачал головой. — Квартира в новостройке. Занятно. А я-то думал, куда делись деньги, которые она заняла у своей сестры месяц назад.
— Заняла у сестры?
— Да, у Тамары. Крупную сумму. Сказала мне, что вложила в какую-то надежную инвестицию. Я не стал лезть с расспросами — Алла не любит, когда я вмешиваюсь в её финансовые дела. Но вчера звонила Тамара, спрашивала, когда Алла вернет долг. Сказала, что ей самой срочно нужны деньги.
Маша чувствовала, как кусочки паззла начинают складываться.
— И сколько Алла Леонидовна заняла?
— Два миллиона, — Николай Петрович посмотрел ей прямо в глаза. — Ровно столько, сколько она просит у тебя.
***
Выйдя от свекра, Маша не поехала домой. Что-то не давало ей покоя. Она вспомнила разговор с Верой и её слова о том, как Алла Леонидовна отчитала Ольгу за просьбу о деньгах. Внезапная догадка пронзила её — Ольга! Может быть, деньги как-то связаны с ней?
Решение пришло мгновенно. Она набрала номер соседа Антона, который работал в крупной риэлторской компании.
— Антон, привет. Извини за беспокойство, но мне нужна твоя помощь.
— Конечно, Маш, что случилось?
— Ты не знаешь, чем сейчас занимается сестра Семена, Ольга? Кажется, ты говорил, что пересекался с ней по работе?
— Ольга? — в голосе Антона послышалось удивление. — Ну да, виделись пару месяцев назад. Она открыла свое агентство недвижимости. Маленькое, но амбициозное. Искала инвесторов для расширения.
Маша почувствовала, как по спине пробежал холодок.
— Инвесторов?
— Да, говорила, что нашла кого-то из родственников. А что?
— Ничего, просто интересно. Спасибо, Антон.
***
Офис Ольги оказался небольшим помещением в торговом центре. Современная вывеска, стильная мебель, одна сотрудница за стойкой — всё выглядело новым и дорогим.
— Маша? — Ольга выглядела искренне удивленной. — Что ты здесь делаешь?
— Решила заглянуть. Красиво у тебя, — Маша огляделась. — Когда ты успела открыть агентство? Кажется, на дне рождения Семена ты ещё работала в «Городских просторах»?
— Три месяца назад, — осторожно ответила Ольга. — Накопила немного и решила начать свое дело.
— Серьезное вложение, наверное?
— Да, но оно того стоит, — Ольга нервно поправила волосы. — Ты по делу или просто так?
— По делу, — Маша села в кресло для посетителей. — Хочу поговорить о твоей маме и двух миллионах рублей, которые она вдруг срочно потребовала у меня.
Лицо Ольги изменилось.
— Не понимаю, о чем ты, — она попыталась сохранить невозмутимость, но голос предательски дрогнул.
— Понимаешь, Оля. И очень хорошо понимаешь. Твоя мама не покупала никакой квартиры в новостройке. Она вложила деньги в твой бизнес, верно? Деньги, которые заняла у тети Тамары.
Ольга молчала, опустив глаза.
— А теперь тетя Тамара хочет их вернуть, но бизнес ещё не начал приносить прибыль. И вместо того, чтобы честно признаться, вы решили вытянуть деньги из меня.
— Ты не понимаешь, — наконец произнесла Ольга. — Мама действительно хотела вложиться в квартиру, но я убедила её, что мой бизнес — более выгодное вложение. Она поверила мне. А теперь Тамара требует вернуть долг, иначе расскажет отцу. Ты же знаешь, как он относится к финансовым авантюрам.
— И поэтому вы решили солгать всем? Включая Семена?
— Семен знает правду, — тихо сказала Ольга. — Не всю, но знает, что деньги нужны мне. Просто он думал, что будет легче получить их у тебя, если скажет про маму и квартиру.
Маша почувствовала, как внутри всё похолодело. Семен знал. Всё это время он сознательно лгал ей.
— Понятно, — она встала. — Спасибо за честность, Оля. Хотя бы сейчас.
***
— Я всё знаю, — эти слова Маша произнесла, едва переступив порог квартиры. Семен сидел на диване и что-то читал в планшете. — Про бизнес Ольги, про долг тете Тамаре, про то, что никакой квартиры в новостройке не существовало. И про то, что ты был в курсе.
Семен отложил планшет и устало потер лицо.
— Кто рассказал? Ольга?
— Какая разница? — Маша скрестила руки на груди. — Важно то, что ты лгал мне. Вы все лгали.
— Я пытался защитить маму и сестру.
— Ценой моего доверия? Ценой моей мечты?
— Маша, пойми, это же семья, — Семен встал и попытался подойти к ней, но она отступила. — Мама в отчаянии. Если Тамара расскажет отцу про долг, будет настоящий скандал. Ты же знаешь, как он относится к займам.
— А как я должна относиться к обману? — голос Маши дрожал от сдерживаемых эмоций. — Ты предал меня, Семен. Ради чего? Ради бизнеса Ольги, который она могла начать постепенно, без таких вложений?
— Всё не так просто...
— Нет, как раз очень просто, — перебила его Маша. — Я собираю вещи и еду к Вере. Мне нужно время, чтобы подумать.
— Маша, постой! — Семен попытался удержать её. — Давай все обсудим!
— Обсуждать нужно было раньше. До того, как ты начал лгать.
***
Следующие три дня Маша провела у подруги, обдумывая ситуацию. На четвертый день раздался неожиданный звонок от Николая Петровича.
— Машенька, можем встретиться? Я всё знаю. Алла мне рассказала.
Они встретились в небольшом парке недалеко от дома Веры. Николай Петрович выглядел подавленным.
— Я должен извиниться перед тобой, — начал он. — За жену, за дочь, за сына. За всю эту некрасивую историю.
— Вы не виноваты, — покачала головой Маша.
— Виноват. Я слишком долго закрывал глаза на то, как Алла всех контролирует. Даже меня, — он печально улыбнулся. — Знаешь, у меня ведь тоже есть сбережения. Небольшие, но есть. Откладывал потихоньку на старость, не говоря ей. И правильно делал, как оказалось.
— Почему вы мне это рассказываете?
— Потому что я предложил Алле и Ольге решение. Я дам им деньги для Тамары, но с условием, что Ольга будет отчитываться передо мной за каждую копейку в своем бизнесе, пока не вернет долг. И ещё одно условие — они должны извиниться перед тобой. Все трое.
— Они согласились?
— Ольга — да. Семен — скрепя сердце. Алла... — он вздохнул. — Алла считает, что не сделала ничего дурного. Просто защищала семью.
— За мой счет.
— Именно. И это неправильно, — Николай Петрович посмотрел Маше прямо в глаза. — Не знаю, сможешь ли ты простить их. Особенно Семена. Но я хочу, чтобы ты знала — я на твоей стороне.
***
Семейная встреча состоялась в квартире Николая Петровича и Аллы Леонидовны. Маша пришла последней, чувствуя, как колотится сердце. В гостиной собрались все: Семен, Алла Леонидовна, Ольга и Николай Петрович.
— Спасибо, что пришла, — начал Николай Петрович. — Думаю, нам всем есть что сказать друг другу.
— Я начну, — неожиданно произнесла Ольга. — Маша, я должна извиниться. Я поступила эгоистично и глупо. Нужно было искать другие пути для бизнеса, а не втягивать в это маму, а потом и тебя. Мне очень жаль.
— Я тоже виноват, — тихо сказал Семен. — Должен был сразу рассказать тебе правду, а не идти на поводу у мамы и Ольги. Предал твое доверие. Прости, если сможешь.
Все посмотрели на Аллу Леонидовну. Она сидела прямо, гордо подняв голову.
— Я делала то, что считала правильным, — наконец произнесла она. — Защищала свою дочь. И не понимаю, почему должна извиняться за это.
— Алла, — предупреждающе произнес Николай Петрович.
— Нет, — она покачала головой. — Если бы Мария действительно считала себя частью семьи, она бы не колебалась ни минуты. Отдала бы деньги, не задавая вопросов.
— Не все решают проблемы обманом, — тихо ответила Маша. — И семья — это не только слепое подчинение, но и уважение, и честность.
— Красивые слова, — фыркнула Алла Леонидовна. — А на деле — эгоизм и недоверие.
— Достаточно, — твердо сказал Николай Петрович. — Я уже принял решение. Деньги Тамаре я верну сам. Ольга будет отчитываться передо мной за каждый шаг в бизнесе. А вы, — он посмотрел на жену, — научитесь уважать чужие границы и решения. Иначе нам придется пересмотреть наши отношения.
В комнате повисла тяжелая тишина.
***
Прошло три месяца. Маша стояла посреди небольшого дачного участка, который она все-таки купила. Шесть соток земли, старенький домик, яблони и заросшие грядки — всё требовало работы, но Маша была счастлива. Это была её земля, её мечта.
— Хорошее место, — раздался голос за спиной. Она обернулась и увидела Николая Петровича с инструментами в руках. — Семен сказал, что ты будешь здесь. Подумал, может, помощь нужна с домиком. Я в плотницких делах немного разбираюсь.
— Спасибо, — улыбнулась Маша. — Помощь точно не помешает.
Они работали весь день, не говоря о прошлом. Только когда солнце начало клониться к закату, Николай Петрович спросил:
— Как у вас с Семеном?
Маша вздохнула.
— Сложно. Он старается, но... доверие не восстанавливается по щелчку пальцев.
— А Алла? Она по-прежнему...
— По-прежнему считает меня врагом семьи, — горько усмехнулась Маша. — На прошлой неделе Семен предложил поехать к ним на воскресный обед, но я отказалась. Не готова ещё делать вид, что всё нормально.
Николай Петрович кивнул с пониманием.
— Алла не из тех, кто легко признает ошибки. За сорок лет брака я к этому привык, — он отложил инструменты и посмотрел на заходящее солнце. — Но знаешь, что я понял за эти месяцы? Привычка — не всегда хорошо. Иногда нужно находить в себе силы менять ситуацию.
— Что вы имеете в виду? — Маша с интересом взглянула на свекра.
— Я начал отстаивать свои решения. Впервые за много лет, — он улыбнулся. — Представляешь, на прошлой неделе купил мотоблок для твоего участка. Алла была против, говорила, что это пустая трата денег. А я все равно купил.
— Мотоблок? Для меня? — Маша растерялась от неожиданности.
— Да. Он на моем складе стоит, завтра привезу. Будет тебе помощник, — Николай Петрович подмигнул. — А Алла... Что ж, пусть привыкает к тому, что не всё в этом мире происходит по её сценарию.
***
Июньское солнце припекало, и Маша, вытирая пот со лба, с удовлетворением осматривала первые всходы на грядках. За два месяца ей удалось превратить заброшенный участок в маленький зеленый оазис. Дачный домик тоже преобразился — Николай Петрович помог с ремонтом крыши и веранды, научил её обращаться с инструментами, и теперь она многое могла делать сама.
Скрип калитки заставил её обернуться. На дорожке стоял Семен с большой сумкой в руках.
— Привет, — сказал он неуверенно. — Отец сказал, ты здесь весь день проведешь. Подумал, что тебе может понадобиться обед.
Маша кивнула и указала на стол на веранде:
— Можешь поставить туда.
Они сидели молча, глядя на участок. Между ними всё ещё стояла невидимая стена отчуждения, хотя Маша уже вернулась домой спустя три недели после ссоры. Жизнь продолжалась, но что-то важное было утрачено.
— Красиво у тебя получается, — наконец сказал Семен. — Отец не нахвалится, говорит, у тебя настоящий талант к земледелию.
— Мне нравится здесь работать, — просто ответила Маша. — Это... моё место.
— Маш, — Семен посмотрел ей прямо в глаза, — я все эти месяцы думал. О нас, о семье, о том, что произошло. Я понял, что всю жизнь поступал так, как хотела мама. Даже не задумываясь о том, правильно это или нет.
Маша внимательно слушала, не перебивая.
— Когда мы познакомились, она была против нашей свадьбы. Говорила, что ты не подходишь для семьи. Но я впервые тогда пошел против её воли, — он слабо улыбнулся. — А потом снова начал прогибаться. В мелочах сначала, потом всё больше и больше. И вот к чему это привело.
— Почему ты мне раньше не рассказывал? О том, что она была против нашей свадьбы? — тихо спросила Маша.
— Не хотел расстраивать. Думал, со временем она изменит отношение. Но, кажется, она так и не приняла тебя по-настоящему.
— И не примет, — Маша покачала головой. — Я не вписываюсь в её представление об идеальной невестке. Недостаточно послушная, слишком самостоятельная.
— Но именно за это я тебя и полюбил, — Семен взял её за руку. — За твою силу, за умение стоять на своем. Прости, что предал это. Прости, что выбрал её сторону, а не твою.
Маша молчала, глядя на их соединенные руки. Так много хотелось сказать, но слова казались недостаточными.
— Я не прошу сразу все забыть и простить, — продолжил Семен. — Просто дай мне шанс доказать, что я могу измениться. Что я выбираю тебя, а не маму, не её контроль и манипуляции.
— Слова — это просто слова, Семен, — Маша высвободила руку. — Мне нужны действия.
***
Через неделю после этого разговора Маша проснулась от звонка телефона. На часах было шесть утра.
— Маша, это Николай Петрович. Прости за ранний звонок, но у меня для тебя новость, — голос свекра звучал взволнованно. — Семен только что уехал от нас. Был серьезный разговор с Аллой.
— Что случилось? — Маша села на кровати, чувствуя, как сердце начинает биться быстрее.
— Алла вчера заявила, что не придет на день рождения Веры, если там будешь ты. И Семен... Семен впервые по-настоящему высказал ей всё. Сказал, что устал от её контроля, что она разрушает его семью своими интригами и манипуляциями. Что если придется выбирать между женой и матерью, он выберет тебя.
Маша не знала, что сказать. За десять лет брака Семен никогда не противостоял матери так открыто.
— И как она отреагировала?
— Как ты думаешь? — горько усмехнулся Николай Петрович. — Обвинила его в предательстве, тебя — во всех грехах. Но знаешь, что самое важное? Он не отступил. Сказал, что если она не изменит своего отношения к тебе, то видеться они будут только по праздникам. И ушел.
Маша почувствовала, как к глазам подступают слезы. Не от горечи — от странного чувства освобождения. Как будто тяжелый груз, который она несла все эти годы, вдруг стал легче.
***
Когда Семен вернулся домой, Маша уже ждала его с чашкой горячего кофе.
— Отец звонил? — спросил Семен, садясь за стол.
— Да.
— И что он сказал?
— Достаточно, — Маша присела рядом. — Почему сейчас, Семен? Почему не раньше?
Он задумался, подбирая слова.
— Знаешь, когда мы начали встречаться, я думал, что свободен от маминого влияния. Что могу сам принимать решения, — он сделал глоток кофе. — Но потом, постепенно, снова оказался в этой ловушке. «Сделай так, чтобы маме было спокойно», «Не расстраивай маму», «Мама плохо себя чувствует из-за твоего решения». И я поддавался, сам того не замечая.
— А сейчас?
— А сейчас я чуть не потерял тебя, — просто ответил Семен. — И понял, что больше не могу так жить. Если придется выбирать между твоим счастьем и её спокойствием, я выбираю тебя. Всегда буду выбирать тебя.
***
Прошло полгода. Маша сидела на веранде дачного домика, любуясь первым снегом, укрывшим её участок белым покрывалом. Даже в зимнем оцепенении сад выглядел живым и ухоженным.
Рядом с ней, склонившись над чертежами, сидел Николай Петрович. Они вместе разрабатывали план весенних работ — теплицу, систему полива, новые грядки.
— А здесь можно будет посадить яблони, — говорил он, указывая на схему. — Если правильно подобрать сорта, через три-четыре года у тебя будет отличный урожай.
Маша улыбнулась. За эти месяцы Николай Петрович стал ей по-настоящему близким человеком — тем, кем никогда не была Алла Леонидовна.
Хлопнула входная дверь, и на веранду вошел Семен с пакетами продуктов.
— Ну как, составили план на весну? — спросил он, целуя Машу в щеку.
— Ещё как! — с энтузиазмом ответил Николай Петрович. — Если всё получится, к осени у вас будет образцово-показательный участок.
— А как мама? — спросил Семен. — Всё ещё сердится, что ты проводишь здесь столько времени?
— А я не спрашиваю, — улыбнулся Николай Петрович. — У меня своя жизнь, у неё — своя. Кстати, она в следующие выходные к Ольге едет. Бизнес там потихоньку налаживается, представляешь?
Маша переглянулась с Семеном. Отношения с Аллой Леонидовной так и не наладились — вежливое отчуждение стало их новой нормой. Но в этом была и своя свобода. Больше никаких попыток угодить, заслужить одобрение, вписаться в чужие представления о правильном.
— Знаешь, — сказала Маша вечером, когда они с Семеном остались одни, — я благодарна той истории с деньгами.
— Благодарна? — удивился Семен. — Но почему?
— Потому что она всё расставила по местам. Показала, кто есть кто, — Маша посмотрела в окно на заснеженный сад. — Иногда нужно потерять что-то, чтобы понять его ценность. Или бесценность.
— И что оказалось бесценным? — тихо спросил Семен.
— Свобода быть собой, — просто ответила Маша. — Строить свою жизнь так, как хочется мне, а не кому-то другому. Иметь рядом людей, которые принимают меня такой, какая я есть, — она посмотрела на мужа. — И знаешь что? Я не променяю это ни на какие миллионы.
За окном продолжал падать снег, укрывая землю, которая весной снова пробудится и подарит новую жизнь. Точно так же, как пробудились их отношения — более сложные, более зрелые, но и более настоящие, чем прежде.
Этот участок стал для Маши не просто местом для выращивания овощей и фруктов. Он стал символом её свободы, её права на собственный выбор. Маленький кусочек земли, который принадлежал только ей и который никто не мог у неё отнять.
И в этом была её главная победа.
***
Прошло два года с тех пор, как Маша отстояла свое право на мечту. Теперь её дача стала любимым местом семейных посиделок — урожай яблок в этом сентябре выдался особенно щедрым. Готовя яблочное варенье на уютной кухне, она услышала звонок в дверь. На пороге стояла незнакомая женщина со встревоженным лицом.
— Извините за беспокойство. Я ваша новая соседка, Ирина. Мне очень нужна помощь... Дело в том, что моя свекровь переезжает к нам, и я в панике. Говорят, у вас был похожий опыт, и вы смогли найти выход..., читать новый рассказ...