— Костя, ты на голову упал? — Кира нервно вытерла руки о полотенце и швырнула его на кухонный стол. — Ты что творишь?
— А что такого? — Константин невозмутимо помешивал кофе, избегая взгляда жены. — Вадим мой брат, у него сложный период.
— И что? У меня тоже сложный период! — голос Киры дрожал от едва сдерживаемого гнева. — Ты хоть спросил меня? Вот хоть раз в жизни ты подумал о том, чтобы со мной посоветоваться?
Константин отставил чашку и посмотрел на жену. Его массивная фигура казалась сейчас особенно неуклюжей в тесной кухне их двухкомнатной квартиры.
— Кира, это на две недели всего. Ну максимум на месяц. Где твоё сострадание? У него дети, Кира. Двое детей.
— Именно! — Кира стукнула ладонью по столешнице. — Двое детей! Мелкие, орущие, неуправляемые дети! В моей квартире! Нашей квартире, которая размером с обувную коробку!
— Да ладно тебе, ты преувеличиваешь, — Константин тяжело вздохнул. — Миша уже в третьем классе, а Алисе шесть, она в следующем году в школу пойдёт. Нормальные дети.
— Костя, — Кира понизила голос, и это было страшнее, чем её крик, — я тебе сразу говорю: это ты пригласил брата с детьми в гости, вот и сиди с ними сам, а я не нянька!
За окном моросил мелкий осенний дождь. Москва в ноябре — то ещё удовольствие. Сырость, слякоть, серость. Кира смотрела на мужа и не узнавала его. Как можно было принять такое решение, даже не посоветовавшись? Просто поставить перед фактом: завтра приезжает брат с детьми. Надолго.
— Вадим развёлся с Ольгой, ты в курсе? — Константин потёр лоб. — Она подала на него заявление в суд, хочет лишить родительских прав. Говорит, что он плохой отец. А суд назначен только через полтора месяца. Он сейчас вообще на грани.
— А мы тут при чём? — Кира нервно поправила рыжие волосы. — Почему это вдруг стало нашей проблемой?
— Ты сейчас серьёзно? — Константин посмотрел на неё с явным разочарованием. — Мы семья, Кира. Семья. И я не могу бросить брата в беде.
— Ты не можешь, а я, значит, должна терпеть?
— Ну хватит уже, — Константин встал из-за стола. — Завтра они приедут, и точка. Я всё решил.
— Ты всё решил? — Кира усмехнулась. — Замечательно! Просто прекрасно! Только учти, Костя, мои планы не изменятся. Я работаю полный день, у меня свои дела. И если твой брат думает, что я буду сидеть с его детьми, пока он будет...
— Пока он будет что? — перебил её Константин. — Работать? Потому что Вадиму нужно работать, чтобы платить алименты и доказать суду, что он нормальный отец.
Кира молча отвернулась к окну. В отражении стекла она увидела своё искажённое лицо. Тридцать семь лет, а на вид все сорок пять. Вечная усталость, вечное недовольство. Когда это началось? Когда их отношения с Константином превратились в бесконечную борьбу за что-то?
— Я не подписывалась на это, — тихо сказала она.
— На что именно ты не подписывалась, Кира? — устало спросил Константин. — На семейную жизнь?
— На твою семью, — отрезала она.
Вадим приехал на следующий день вечером. Кира специально задержалась на работе допоздна, надеясь, что к её приходу гости уже будут размещены, и ей не придётся участвовать в этом цирке. Но когда она вернулась домой, в квартире царил хаос.
Прихожая была завалена какими-то сумками и коробками. Из гостиной доносились крики и смех детей, а на кухне о чём-то громко спорили мужчины. Кира тихо прикрыла за собой дверь, надеясь проскользнуть незамеченной в спальню, но не тут-то было.
— Кира! — Константин выглянул из кухни. — Ты вернулась! Иди к нам!
Она нехотя разулась и прошла на кухню. Вадим сидел за столом, перед ним стояла бутылка пива. Он выглядел осунувшимся и измотанным. Светлые волосы, такие же как у Константина, только жиже, свисали сосульками. Одет был неряшливо — мятая рубашка, потёртые джинсы.
— Привет, Кира, — он поднялся ей навстречу. — Спасибо, что приютили нас.
— Не за что, — сухо ответила она, старательно избегая взгляда мужа.
— Дети уже почти угомонились, — сказал Константин. — Я их покормил и включил мультики.
— Прекрасно, — Кира открыла холодильник, делая вид, что ищет что-то. — Я так понимаю, они будут спать в гостиной?
— Да, я уже разложил диван, — Константин говорил слишком бодро, что выдавало его нервозность.
— А Вадим?
— Я могу спать на полу, — поспешно сказал Вадим. — Мне достаточно матраса.
— Надеюсь, ты не планируешь поселить его в нашей спальне? — Кира повернулась к мужу.
— Кира! — Константин бросил на неё предупреждающий взгляд.
— Что "Кира"? Я имею право знать, где в моей квартире будут жить посторонние люди!
— Я могу спать на кухне, если нужно, — Вадим явно чувствовал себя неловко.
— Не говори глупостей, — Константин хлопнул брата по плечу. — Мы что-нибудь придумаем.
В эту минуту в кухню ворвался мальчик лет девяти, с взъерошенными тёмными волосами и горящими глазами.
— Папа! — закричал он. — Алиска рисует в моём блокноте!
Следом за ним в кухню вбежала маленькая девочка с двумя светлыми косичками. В руке она держала фломастер, а на футболке красовалось яркое фиолетовое пятно.
— Неправда! — закричала она. — Это мой блокнот!
— Миша, Алиса, — Вадим повысил голос. — Сколько раз я вам говорил не бегать по чужой квартире?
— Но папа! — Миша надул губы.
— Никаких "но"! — Вадим строго посмотрел на детей. — Немедленно идите в комнату и сидите тихо.
Дети насупились, но послушно вышли из кухни. Вадим устало потёр глаза.
— Извини, Кира, — сказал он. — Они обычно не такие шумные.
— Всё в порядке, — она попыталась улыбнуться, но вышло не очень убедительно. — Дети есть дети.
— Кира у нас не очень любит детскую суету, — сказал Константин, и в его голосе Кира уловила нотку извинения перед братом. Это её задело.
— Я просто привыкла к тишине, — сказала она. — Константин у нас единственный ребёнок в семье, это он любит суматоху.
— А ты, я смотрю, совсем не изменилась за эти годы, — неожиданно сказал Вадим, внимательно глядя на неё.
— В каком смысле? — Кира напряглась.
— Всё такая же принципиальная, — он усмехнулся. — Помнишь, как мы встретились в первый раз? На дне рождения Кости? Ты тогда отчитала меня за то, что я опоздал.
— Я этого не помню, — соврала Кира. На самом деле она прекрасно помнила их первую встречу. И то, как Вадим смотрел на неё тогда. И то, как она была очарована его непосредственностью и лёгкостью, пока не поняла, что за этой лёгкостью скрывается полная безответственность.
— А я помню, — Вадим сделал глоток пива. — Ты была в синем платье и выглядела так, будто готова была убить любого, кто нарушит твои правила.
— Вадим, — предупреждающе сказал Константин.
— Да ладно, я же шучу, — Вадим поднял руки в примирительном жесте. — Прости, Кира. Я действительно очень благодарен вам за помощь. Не знаю, что бы я делал без вас.
Кира промолчала. В гостиной снова раздался шум — дети о чём-то громко спорили.
— Я пойду проверю, что там, — Вадим встал из-за стола и вышел из кухни.
Как только они остались вдвоём, Кира повернулась к мужу:
— Ты серьёзно думаешь, что это хорошая идея?
— Кира, пожалуйста, — Константин устало потёр лицо. — Дай им шанс. Вадим действительно в сложной ситуации.
— А мы? Мы в какой ситуации, Костя? У нас двухкомнатная квартира, мы оба работаем полный день. Где они все будут спать? Как мы будем жить в таких условиях?
— Временно, — напомнил Константин. — Это временно. Как только суд...
— А если суд затянется? А если...
— Достаточно! — Константин редко повышал голос, но сейчас его терпение явно иссякло. — Я не выгоню родного брата на улицу только потому, что тебе неудобно!
Кира прикусила губу. Она знала, что Константин прав, но от этого не становилось легче. Она чувствовала, что её личное пространство нарушено, что в её жизнь вторглись без спроса.
— Я пойду приму душ, — сказала она и вышла из кухни.
Проходя мимо гостиной, она увидела, как Вадим сидит на полу между детьми, что-то им объясняя. Дети смотрели на отца с таким обожанием, что Кира на секунду почувствовала укол совести. Но только на секунду.
Первая неделя совместной жизни превратилась в настоящее испытание. Кира просыпалась раньше всех, чтобы успеть привести себя в порядок до того, как квартира наполнится шумом и суетой. Затем быстрый завтрак — и на работу, где она намеренно задерживалась допоздна, чтобы как можно меньше времени проводить дома.
Константин же, напротив, казалось, расцвёл. Он с удовольствием возился с племянниками, играл с ними, помогал с уроками Мише. Кира никогда не видела его таким... счастливым. И это её раздражало ещё больше.
Вадим целыми днями пропадал на работе. Он устроился на две подработки сразу — днём таксовал, а по вечерам разгружал фуры на складе. Возвращался поздно, измотанный, падал на свой матрас в углу гостиной и мгновенно засыпал.
В пятницу вечером, когда Кира вернулась с работы, в квартире было непривычно тихо. В гостиной никого не было, только разбросанные игрушки Алисы и школьные принадлежности Миши говорили о том, что здесь недавно кипела жизнь.
Она прошла на кухню и увидела записку от Константина: "Повёл детей в парк, вернёмся к ужину. Вадим на работе до ночи. Целую, К."
Кира почувствовала невероятное облегчение. Впервые за неделю она осталась одна в собственной квартире. Она сделала себе чай, достала любимое печенье, которое пряталось на дальней полке (чтобы дети не нашли), и устроилась в кресле с книгой.
Но читать не получалось. Мысли постоянно возвращались к ситуации, в которой они оказались. Константин был прав — нельзя оставить брата в беде. Но почему это должно было коснуться её? Почему её не спросили? Почему с ней не посоветовались?
Зазвонил телефон. Номер Константина.
— Да? — ответила она.
— Кира, — голос мужа звучал напряжённо. — Ты можешь приехать в травмпункт на Верхней Масловке? Алиса упала с качелей, кажется, рука сломана.
Кира похолодела.
— А где Вадим? — спросила она.
— Я не могу до него дозвониться! — в голосе Константина звучала паника. — Он на работе, телефон не берёт. Кира, пожалуйста, приезжай. Миша тоже здесь, он напуган, а я один не справляюсь.
Кира закрыла глаза. Только этого не хватало.
— Хорошо, — сказала она. — Я сейчас приеду.
В травмпункте было шумно и многолюдно. Кира нашла их в коридоре — Константин держал на руках плачущую Алису, а рядом стоял испуганный Миша, крепко вцепившись в дядину куртку.
— Что случилось? — спросила Кира, подходя к ним.
— Она качалась на качелях, я отвернулся буквально на секунду, а она упала, — Константин выглядел виноватым и растерянным. — Нас ещё не осмотрели, очередь.
Кира взглянула на Алису. Девочка плакала, прижимая к груди опухшую руку. Её светлые косички растрепались, а на щеке красовалась ссадина.
— Дай мне её, — неожиданно для себя сказала Кира. — А ты иди узнай, долго ли нам ждать.
Константин с облегчением передал ей ребёнка. Алиса на секунду замолчала, удивлённо глядя на Киру, а потом снова заплакала, но уже тише.
— Тише, маленькая, — Кира неловко погладила девочку по голове. — Сейчас доктор тебя посмотрит, и всё будет хорошо.
— Больно, — всхлипнула Алиса.
— Я знаю, — Кира села на скамейку, устраивая девочку поудобнее на коленях. — Но ты же сильная девочка, правда?
Алиса кивнула, всё ещё всхлипывая.
— А ты знаешь, что я тоже ломала руку, когда была маленькой? — сказала Кира, сама не зная зачем.
— Правда? — Алиса посмотрела на неё с интересом.
— Правда. Мне было семь лет, и я упала с дерева. Очень больно было, но зато потом у меня был гипс, и все мальчишки во дворе мне завидовали.
— А мне тоже гипс наложат? — спросила Алиса.
— Возможно, — Кира улыбнулась. — Но сначала надо сделать рентген, чтобы доктор всё посмотрел.
Миша, стоявший рядом, вдруг спросил:
— А папа знает, что Алиска упала?
Кира посмотрела на мальчика. Он был так похож на Вадима в детстве — те же тёмные глаза, та же складка между бровей, когда он волновался.
— Дядя Костя ему звонит, — сказала она. — Но твой папа, наверное, очень занят на работе.
— Он всегда занят, — тихо сказал Миша. — С тех пор, как мама ушла.
Кира не знала, что ответить. К счастью, в этот момент вернулся Константин.
— Нас вызовут через пять минут, — сказал он. — Как ты, Алиса?
— Тётя Кира сказала, что мне наложат гипс, как у неё, когда она была маленькой, — важно сообщила девочка.
Константин удивлённо посмотрел на жену. Кира отвела взгляд.
— А до Вадима дозвонился? — спросила она.
— Нет, — Константин покачал головой. — Но я оставил сообщение.
Когда они наконец вернулись домой, было уже почти десять вечера. Алисе наложили гипс — перелом действительно оказался, хоть и несложный. Девочка, измученная болью и впечатлениями, заснула, как только её уложили на диван.
Миша тоже быстро уснул рядом с сестрой. Кира и Константин сидели на кухне, молча пили чай.
— Спасибо, — вдруг сказал Константин. — Ты очень помогла сегодня.
Кира пожала плечами:
— Не за что. Я просто сделала то, что должна была.
— Ты не обязана была, — Константин посмотрел на неё с благодарностью. — Я знаю, как тебе тяжело с ними.
Кира хотела ответить что-то резкое, но вдруг поняла, что не может. Образ испуганной Алисы с опухшей рукой стоял перед глазами.
— Где Вадим? — спросила она вместо этого. — Уже поздно, а его до сих пор нет.
— Не знаю, — Константин нахмурился. — Я оставил ему несколько сообщений.
В этот момент в прихожей хлопнула дверь. Через секунду на кухню ввалился Вадим. Он выглядел ужасно — измотанный, с красными глазами, от него сильно пахло потом и бензином.
— Что с Алисой? — выпалил он с порога. — Я только что увидел твои сообщения, Костя! Что случилось?
— Тише, — Константин поднялся ему навстречу. — Дети спят. С Алисой всё в порядке, перелом предплечья, наложили гипс.
— Господи, — Вадим опустился на стул, закрыв лицо руками. — Я ужасный отец.
— Не говори глупостей, — неожиданно для себя сказала Кира. — Ты работаешь, чтобы обеспечить детей. Это не делает тебя плохим отцом.
Вадим посмотрел на неё с удивлением.
— Спасибо, Кира, — тихо сказал он. — Но я должен был быть рядом. Должен был быть с ними.
— Сейчас ты здесь, — сказала она. — И это главное.
Константин переводил взгляд с жены на брата, явно удивлённый этим неожиданным проявлением солидарности.
— Я схожу посмотрю на детей, — сказал Вадим и вышел из кухни.
Когда они остались вдвоём, Константин положил руку на плечо Киры:
— Ты сегодня другая.
— Какая? — она подняла на него взгляд.
— Настоящая, — просто ответил он.
Кира не знала, что ответить. Она и сама не понимала, что с ней происходит. Весь вечер она действовала словно на автопилоте, не задумываясь о своей неприязни к ситуации, к детям, к Вадиму. Просто делала то, что нужно было делать.
— Я устала, — сказала она. — Пойду спать.
Проходя мимо гостиной, она заглянула внутрь. Вадим сидел на полу рядом с диваном, на котором спали дети. Он нежно гладил Алису по голове, осторожно касаясь её гипса. В его глазах блестели слёзы.
Кира тихо закрыла дверь и пошла в спальню.
Следующие дни принесли неожиданные изменения. Кира вдруг обнаружила, что больше не стремится сбежать из дома при первой возможности. Она стала возвращаться с работы раньше, иногда даже готовила ужин на всех. Константин не комментировал эти перемены, но в его глазах она видела удивление и благодарность.
Вадим тоже изменился. После случая с Алисой он сократил часы работы, чтобы больше времени проводить с детьми. Теперь он возвращался домой к ужину, помогал Мише с уроками, читал сказки Алисе перед сном.
Однажды вечером, когда дети уже спали, а Константин задержался на работе, Кира и Вадим остались на кухне вдвоём. Вадим молча пил чай, а Кира листала журнал, но думала о своём.
— Можно задать тебе вопрос? — вдруг спросил Вадим.
— Конечно, — Кира отложила журнал.
— Почему ты так невзлюбила меня с самого начала?
Кира удивлённо посмотрела на него:
— С чего ты взял?
— Брось, Кира, — Вадим усмехнулся. — Я же не слепой. С того самого момента, как мы познакомились, ты всегда смотрела на меня, как на... не знаю, как на таракана какого-то.
— Неправда, — Кира покачала головой. — Я просто... я просто считала тебя безответственным. И, честно говоря, боялась, что ты плохо влияешь на Костю.
— Я? На Костю? — Вадим рассмеялся. — Да он всегда был моим нравственным компасом! Я равнялся на него, а не наоборот.
— Серьёзно? — Кира не могла скрыть удивления.
— Абсолютно, — Вадим отпил чай. — Знаешь, когда наши родители погибли, мне было всего пятнадцать. А Косте двадцать два. Он мог отправить меня в детский дом, никто бы его не осудил. Но он этого не сделал. Бросил институт, пошёл работать, чтобы нас прокормить. Учил меня всему. Он заменил мне и отца, и мать.
Кира молчала. Она знала эту историю, но никогда не думала об этом с такой стороны.
— И когда я встретил Ольгу, — продолжал Вадим, — и она забеременела, я хотел сбежать. Испугался ответственности. А Костя... Костя сказал мне тогда: "Вадим, ты либо становишься мужчиной прямо сейчас, либо я больше не считаю тебя своим братом." И я остался. Женился на Ольге. Стал отцом.
— Я не знала, — тихо сказала Кира.
— Откуда тебе знать? — Вадим пожал плечами. — Костя никогда этим не хвастался. Он вообще не любит говорить о себе.
— Да, это точно, — Кира улыбнулась. — Иногда мне кажется, что я совсем его не знаю, хотя мы женаты уже десять лет.
— Он хороший человек, Кира, — серьёзно сказал Вадим. — Лучший из всех, кого я знаю.
— Я знаю, — она кивнула. — Просто иногда... иногда его доброта кажется мне чрезмерной.
— Это потому, что ты привыкла полагаться только на себя, — неожиданно сказал Вадим. — Я же помню, какой ты была, когда вы только познакомились. Независимая, гордая, никому не доверяющая. Костя рассказывал, как трудно ему было завоевать твоё доверие.
Кира почувствовала, как к щекам приливает кровь.
— Он рассказывал тебе о нас?
— Конечно, — Вадим улыбнулся. — Мы же братья. Знаешь, он был в тебя влюблён с первого взгляда. Говорил, что никогда не встречал такой женщины — умной, сильной, решительной. Но при этом такой ранимой внутри.
— Ранимой? — Кира усмехнулась. — Это не про меня.
— Нет, именно про тебя, — Вадим посмотрел ей прямо в глаза. — Ты строишь вокруг себя стены, чтобы никто не мог тебя ранить. Но Костя видит тебя насквозь. Всегда видел.
Кира отвернулась, чувствуя себя неуютно под этим пристальным взглядом. Слишком много правды было в словах Вадима, и это злило её.
— Ты ничего обо мне не знаешь, — резко сказала она.
— Возможно, — Вадим пожал плечами. — Но я знаю, что ты очень помогла моим детям. Особенно Алисе. Она теперь только о тебе и говорит. "Тётя Кира то, тётя Кира это". Знаешь, она даже сказала мне вчера, что хочет быть похожей на тебя, когда вырастет.
Это было неожиданно. Кира почувствовала, как что-то дрогнуло внутри.
— Она просто ребёнок, — сказала она, стараясь, чтобы голос звучал ровно. — Дети быстро привязываются.
— И быстро чувствуют фальшь, — добавил Вадим. — Если бы ты на самом деле была такой холодной, какой хочешь казаться, Алиса бы это почувствовала.
В прихожей хлопнула дверь — вернулся Константин. Разговор прервался, но слова Вадима остались с Кирой.
Утром в воскресенье Кира проснулась от странного шума на кухне. Константин ещё спал рядом. Она осторожно встала, накинула халат и вышла из спальни.
На кухне обнаружились Миша и Алиса. Они пытались что-то готовить, но получалось не очень — на полу была рассыпана мука, на столе красовалась лужица разбитого яйца, а сами дети были перепачканы с ног до головы.
— Что здесь происходит? — спросила Кира, стараясь говорить спокойно.
Дети вздрогнули и обернулись. На их лицах отразился испуг.
— Мы хотели приготовить всем завтрак, — пробормотал Миша. — Сделать сюрприз.
— Папа всегда готовит нам по воскресеньям блинчики, — добавила Алиса, держа здоровой рукой венчик. — Но он так устал вчера, что мы решили сами...
Кира оглядела кухню. Беспорядок был ужасный, но дети выглядели такими виноватыми и в то же время такими искренними в своём желании сделать что-то хорошее, что она не смогла рассердиться.
— Ладно, — сказала она, закатывая рукава халата. — Давайте я вам помогу.
Глаза детей расширились от удивления.
— Правда? — недоверчиво спросил Миша.
— Правда, — Кира улыбнулась. — Только сначала уберём этот беспорядок.
Вместе они быстро привели кухню в порядок, а потом Кира показала детям, как правильно готовить блинное тесто. Алиса старательно помешивала его здоровой рукой, а Миша отвечал за то, чтобы все ингредиенты были добавлены в нужном порядке.
Когда на кухню зашёл заспанный Вадим, он застыл в дверях, не веря своим глазам. Кира стояла у плиты, ловко переворачивая блины, а дети крутились рядом, помогая и болтая без умолку.
— Доброе утро, — сказал он, и все трое обернулись.
— Папа! — закричала Алиса. — Смотри, мы с тётей Кирой готовим блинчики!
— Вижу, — Вадим улыбнулся, глядя на Киру. — Очень впечатляюще.
— Ничего особенного, — Кира пожала плечами, но не смогла сдержать улыбку. — Садись, скоро будет готово.
Вскоре появился и Константин. Он остановился в дверях кухни с таким же изумлённым выражением лица, как до этого у Вадима. Кира сделала вид, что не замечает его удивления, и продолжила готовить.
Завтрак получился на удивление весёлым. Дети наперебой рассказывали, как помогали готовить, Вадим шутил, Константин смеялся. Кира молчала, но внутри неё что-то менялось, словно таял лёд, который она сама же и создала.
После завтрака Вадим увёл детей гулять, а Кира и Константин остались вдвоём. Они молча убирали со стола, когда Константин вдруг сказал:
— Спасибо.
— За что? — Кира подняла на него взгляд.
— За то, что даёшь им шанс, — он кивнул в сторону двери, за которой скрылись Вадим с детьми. — Я знаю, это нелегко для тебя.
Кира помолчала, а потом тихо сказала:
— Знаешь, я всегда думала, что ты слишком мягкий. Слишком... добрый. Что люди пользуются этим.
— А теперь? — Константин внимательно смотрел на неё.
— А теперь я думаю, что, возможно, это твоя сила, а не слабость.
Константин улыбнулся и протянул руку, чтобы погладить её по щеке, но Кира отстранилась — старая привычка держать дистанцию.
— Извини, — сказал он, опуская руку.
— Нет, я... — Кира запнулась. — Просто мне нужно время.
— Время для чего?
— Чтобы понять, кто я на самом деле.
Через две недели позвонила Ольга, бывшая жена Вадима. Она была в ярости — узнала, что Алиса сломала руку, и требовала немедленно забрать детей.
— Ты безответственный отец! — кричала она так громко, что было слышно даже без громкой связи. — Я всегда это знала! Суд будет на моей стороне!
Вадим сидел на кухне, телефон дрожал в его руке. Дети были в школе и в детском саду, Константин на работе. Дома была только Кира, которая случайно услышала этот разговор, проходя мимо кухни.
— Ольга, послушай, — Вадим говорил тихо, сдержанно. — Это был несчастный случай. Дети падают, это нормально...
— Нормально?! — взорвалась Ольга. — Ты считаешь нормальным, что твоя дочь ходит с гипсом? Где ты был, когда это случилось? Небось, работал, как всегда?
— Да, я работал, — в голосе Вадима появилась сталь. — Я работаю, чтобы обеспечить наших детей, Ольга. В отличие от тебя, которая бросила их ради нового богатого мужа.
— Не смей! — прошипела Ольга. — Не смей обвинять меня! Я ушла от тебя, а не от детей!
— Но забрать их хочешь только из мести, — тихо сказал Вадим. — Не потому, что любишь, а потому, что хочешь сделать мне больно.
Наступила пауза. Потом Ольга сказала уже спокойнее:
— Я забираю детей на следующей неделе. До суда они будут жить со мной.
— Ольга, пожалуйста...
— Нет, Вадим. Это не обсуждается. Если ты попытаешься помешать, я вызову полицию.
Связь прервалась. Вадим сидел неподвижно, глядя в пустоту. Кира тихо вошла на кухню.
— Ты всё слышала, — не вопрос, а утверждение.
— Да, — Кира села напротив него. — Она правда может так поступить?
— Может, — Вадим устало потёр лицо. — Юридически дети должны жить с ней до решения суда. Мы просто договорились, что они побудут со мной, пока она... устраивает свою личную жизнь. Но теперь она использует случай с Алисой против меня.
— Это несправедливо, — Кира нахмурилась. — Ты хороший отец, Вадим.
Он посмотрел на неё с удивлением:
— Ты действительно так считаешь?
— Да, — твёрдо сказала Кира. — Я наблюдала за тобой эти недели. Ты любишь своих детей, заботишься о них. То, что произошло с Алисой — несчастный случай, который мог случиться с любым ребёнком.
Вадим покачал головой:
— Суд не увидит этого. У Ольги дорогой адвокат, новый муж с деньгами и связями. А у меня что? Временная работа и жизнь на чужой территории.
— У тебя есть мы, — неожиданно для себя сказала Кира. — Я пойду в суд и дам показания. Расскажу, какой ты отец.
Вадим посмотрел на неё долгим взглядом:
— Почему ты это делаешь, Кира? Ещё три недели назад ты была готова выставить нас на улицу.
Кира задумалась. Действительно, почему? Что изменилось?
— Потому что это правильно, — наконец сказала она. — И потому что... потому что я начинаю понимать, что семья — это не только муж и жена. Это нечто большее.
Вечером, когда дети уже спали, а Вадим ушёл на ночную смену, Кира и Константин сидели в спальне и обсуждали ситуацию.
— Ольга не имеет права так поступать, — говорил Константин, расхаживая по комнате. — Мы должны что-то сделать.
— Но что? — Кира сидела на кровати, подтянув колени к груди. — Юридически она права. Дети должны жить с ней до решения суда.
— Мы можем нанять адвоката, — Константин остановился. — У меня есть сбережения.
— Костя, это не поможет, — Кира покачала головой. — Суд будет через две недели. Даже самый лучший адвокат не успеет подготовиться.
Константин тяжело опустился рядом с ней на кровать:
— Я не могу поверить, что всё так обернётся. Вадим только начал приходить в себя, дети привыкли к новой жизни... И теперь всё рушится.
Кира молчала. Она думала о Мише и Алисе. О том, как Миша сосредоточенно делает уроки за кухонным столом. О том, как Алиса показывает ей свои рисунки. О том, как они вместе готовили блины в то воскресное утро.
— Знаешь, — вдруг сказала она, — я всегда думала, что не создана для семейной жизни. Для детей. Для всего этого шума, беспорядка, суеты.
— Я знаю, — тихо сказал Константин. — Поэтому никогда не настаивал.
— А теперь я думаю, — продолжила Кира, не глядя на него, — что, возможно, я просто боялась. Боялась привязаться. Боялась полюбить и потерять.
— Кира, — Константин взял её за руку. — Что ты хочешь сказать?
— Я не знаю, — она наконец посмотрела на него. — Я просто... я не хочу, чтобы дети уходили. Не так. Не из-за мести Ольги.
Константин крепко сжал её руку:
— Мы что-нибудь придумаем. Обещаю.
На следующий день Кира взяла отгул на работе и поехала к Ольге. Бывшая жена Вадима жила в элитном жилом комплексе на западе Москвы. Охранник на входе долго и подозрительно смотрел на Киру, но в итоге пропустил, когда она сказала, что пришла по личному вопросу к Ольге Дмитриевой.
Ольга открыла дверь и удивлённо замерла. Она была именно такой, какой Кира её представляла — эффектная блондинка с холодными глазами и идеальным макияжем.
— Вы кто? — спросила она, разглядывая Киру.
— Я Кира, жена Константина, брата Вадима, — представилась Кира. — Можно войти? Нам нужно поговорить.
Ольга колебалась секунду, но потом отступила, пропуская Киру в квартиру.
— Если вы пришли просить за Вадима, то можете сразу уходить, — сказала она, когда они прошли в гостиную. — Моё решение окончательное.
— Я пришла не просить, — Кира осмотрелась. Квартира была роскошной, но холодной. Ничто не напоминало о том, что здесь скоро будут жить дети. — Я пришла поговорить о Мише и Алисе.
— О моих детях? — Ольга приподняла бровь. — И что же вы можете о них сказать?
— Что они счастливы с отцом, — просто сказала Кира. — Что Вадим заботится о них, любит их. Что они не должны становиться разменной монетой в ваших отношениях.
Ольга рассмеялась:
— Какая трогательная речь! А теперь послушайте меня, Кира. Вадим — безответственный человек. Всегда был таким. Он не может обеспечить детям нормальную жизнь. Посмотрите правде в глаза — они живут в тесной квартире, спят на диване, их отец работает на двух работах и почти их не видит. Какое будущее их ждёт с ним?
— А какое будущее их ждёт с вами? — спросила Кира. — В этой красивой, но пустой квартире? С матерью, которая использует их как оружие против бывшего мужа?
Ольга побледнела:
— Как вы смеете? Вы ничего обо мне не знаете!
— Я знаю достаточно, — Кира шагнула ближе. — Я знаю, что вы не звонили детям три недели. Ни разу не спросили, как они. Даже когда Алиса сломала руку, вы узнали об этом только вчера. И не потому, что беспокоились, а потому что искали повод для обвинений.
— Вон из моего дома! — Ольга указала на дверь. — Немедленно!
— Хорошо, я уйду, — Кира не двинулась с места. — Но сначала выслушайте меня. Если вы действительно любите своих детей, подумайте о них, а не о своей обиде на Вадима. Подумайте о том, что для них лучше.
— Я знаю, что для них лучше, — отрезала Ольга. — Жить со мной, в нормальных условиях, а не в нищете.
— Дети не нуждаются в роскоши, — тихо сказала Кира. — Им нужна любовь. И Вадим даёт им её. А вы?
Ольга молчала, сжав губы.
— Просто подумайте об этом, — сказала Кира и направилась к выходу. — И ещё одно — я буду свидетельствовать в суде. И расскажу всё, что видела за эти недели.
Вечером, когда все собрались за ужином, Кира рассказала о своём визите к Ольге. Вадим был в шоке.
— Ты что, с ума сошла? — он смотрел на Киру так, словно видел её впервые. — Зачем ты это сделала?
— Потому что должен был кто-то, — спокойно ответила Кира. — Кто-то должен был сказать ей правду.
— Но это только всё усложнит! — Вадим запустил руки в волосы. — Ольга теперь точно будет мстить!
— Не думаю, — Кира покачала головой. — В ней есть что-то... Не знаю. Мне кажется, она просто запуталась. И обижена.
— Ты её защищаешь? — Вадим не мог поверить своим ушам.
— Нет, — Кира посмотрела на него. — Я защищаю детей. И тебя тоже, хотя ты этого не понимаешь.
Константин молча наблюдал за этой сценой, его взгляд перемещался с жены на брата и обратно.
— Я не понимаю тебя, Кира, — наконец сказал Вадим. — Ещё месяц назад ты не хотела нас видеть, а теперь вмешиваешься в мою жизнь, принимаешь решения за меня...
— Ты прав, — Кира встала из-за стола. — Я не имела права. Извини.
Она вышла из кухни, оставив мужчин в замешательстве.
Позже вечером, когда Кира уже лежала в постели, в спальню зашёл Константин.
— Ты поступила правильно, — сказал он, садясь рядом с ней. — Вадим просто испугался.
— Я не уверена, — Кира смотрела в потолок. — Может быть, я всё только испортила.
— Нет, — Константин взял её за руку. — Ты впервые действовала не разумом, а сердцем. И это прекрасно.
Кира повернулась к нему:
— Ты правда так думаешь?
— Да, — он наклонился и поцеловал её в лоб. — Я всегда знал, что под этой твёрдой оболочкой скрывается мягкое сердце. Просто ждал, когда ты сама это поймёшь.
Ольга позвонила через два дня. Вадим долго разговаривал с ней на кухне, а потом вышел с непонятным выражением лица.
— Что случилось? — спросил Константин.
— Она... — Вадим выглядел растерянным. — Она сказала, что не будет забирать детей до суда. И что... что подумает о том, чтобы отозвать иск.
— Что? — Константин не мог поверить своим ушам. — Серьёзно?
— Да, — Вадим посмотрел на Киру, которая стояла в стороне. — Она сказала, что одна назойливая рыжая женщина заставила её задуматься.
Кира слабо улыбнулась:
— Я рада, что она прислушалась.
— Я не знаю, как тебя благодарить, — Вадим шагнул к ней. — Ты... ты удивительная женщина, Кира.
— Нет, — она покачала головой. — Я просто наконец-то поняла, что значит быть семьёй.
Вадим неожиданно обнял её. Сначала Кира напряглась — она не привыкла к таким проявлениям чувств — но потом расслабилась и даже неловко похлопала его по спине.
— Спасибо, — прошептал Вадим. — За всё.
Суд состоялся через две недели, как и планировалось. Но вместо ожесточённой битвы за детей это оказалось спокойное слушание, на котором Ольга и Вадим представили мировое соглашение. Дети оставались жить с отцом, но Ольга получала широкие права на встречи и участие в их воспитании.
Когда судья утвердил соглашение, Вадим посмотрел на Киру, сидевшую в зале, и едва заметно кивнул. Она ответила лёгкой улыбкой.
После суда Вадим подошёл к Кире и Константину.
— Ну вот и всё, — сказал он. — Теперь мы с детьми можем начать новую жизнь.
— Да, — Константин обнял брата. — Я так рад за вас.
— Мы нашли квартиру недалеко от вас, — сказал Вадим. — Небольшую, но для нас троих хватит. Въезжаем на следующей неделе.
— Так быстро? — Кира не смогла скрыть удивления.
— Да, — Вадим улыбнулся. — Мы и так злоупотребили вашим гостеприимством.
— Вы не... — начал было Константин, но Вадим перебил его:
— Нет, Костя. Мы благодарны вам, но пора двигаться дальше. Детям нужен свой дом, свои комнаты. И вам тоже нужно личное пространство.
Кира молчала. Она вдруг поняла, что будет скучать по этому хаосу, по детским голосам, заполнявшим их квартиру, по совместным завтракам и вечерам за настольными играми.
В день отъезда Вадима с детьми Кира испекла пирог. Миша и Алиса помогали ей — месили тесто, нарезали яблоки, посыпали корицей. Константин и Вадим паковали последние вещи.
— Тётя Кира, — вдруг сказала Алиса, уже без гипса, но всё ещё осторожно двигая рукой, — а мы будем к вам приходить в гости?
— Конечно, — Кира улыбнулась. — Когда захотите.
— А вы к нам придёте? — спросил Миша. — Посмотреть нашу новую квартиру?
— Обязательно, — Кира потрепала его по голове. — Как только вы устроитесь.
Когда пирог был готов, все собрались на кухне. Константин разлил чай, Кира разрезала пирог. Было странное ощущение — вроде бы праздник, но с оттенком грусти.
— За новое начало, — сказал Вадим, поднимая чашку.
— За семью, — добавил Константин, глядя на жену.
Кира молча подняла свою чашку. Она смотрела на этих людей — на мужа, такого надёжного и терпеливого; на Вадима, который так изменился за эти недели; на детей, ставших ей неожиданно дорогими, — и понимала, что её жизнь уже никогда не будет прежней.
Не потому, что в ней что-то добавилось или исчезло. А потому, что она сама изменилась. Словно лёд внутри окончательно растаял, и она наконец-то смогла дышать полной грудью.
— За новую меня, — тихо сказала она, и только Константин услышал эти слова.
Он взял её за руку под столом и крепко сжал. Впервые за долгое время она не отстранилась.
Квартира казалась непривычно тихой и пустой после их отъезда. Кира бесцельно бродила из комнаты в комнату, не зная, чем себя занять. Так странно — всего месяц назад она мечтала об этой тишине, а теперь не знала, что с ней делать.
Константин нашёл её в гостиной, стоящую у окна.
— Ты в порядке? — спросил он, подходя ближе.
— Да, — Кира повернулась к нему. — Просто... непривычно.
— Я знаю, — он встал рядом, глядя в окно. — Я тоже буду скучать по ним.
Они молчали некоторое время, каждый погружённый в свои мысли.
— Знаешь, — вдруг сказала Кира, — я думаю, что была неправа всё это время.
— В чём?
— В том, что считала твою доброту слабостью, — она посмотрела на мужа. — На самом деле это огромная сила — уметь так любить, так заботиться о других. Я всегда боялась этого — привязанности, уязвимости. Строила стены, отталкивала людей. А ты...
— А я просто любил тебя, — просто сказал Константин. — Такой, какая ты есть.
Кира почувствовала, как к горлу подступает комок.
— Я не заслуживаю тебя, — тихо сказала она.
— Глупости, — Константин осторожно обнял её. — Ты заслуживаешь самого лучшего. Всегда заслуживала.
Кира прильнула к нему, впервые за долгое время позволяя себе эту слабость — быть любимой, быть защищённой. Быть не одной.
В кармане Константина зазвонил телефон. Он нехотя отстранился и достал его.
— Это Вадим, — сказал он, глядя на экран. — Наверное, хочет сказать, что они добрались.
Кира кивнула. Константин ответил на звонок, и вскоре его лицо расплылось в улыбке.
— Конечно, мы придём, — сказал он. — Прямо сейчас? Хорошо, дай нам полчаса...