— А чего вы тут делаете? — Анна замерла в дверях собственной квартиры, сжимая в руке пакеты с продуктами. На кухне громыхали кастрюли, звякала посуда, а из распахнутого окна вылетали клубы пара.
— Ой, Анечка! — Валентина Петровна всплеснула руками. — А я думаю, когда ты явишься. Я тебе звонила, между прочим. Три раза.
Анна молча прошла на кухню, опустила пакеты на стол и огляделась. Кухня, которую она отремонтировала полгода назад, выглядела так, будто здесь прошел небольшой смерч. На плите что-то булькало в огромной кастрюле, разделочная доска была завалена кабачковой кожурой, на столе стояли три банки, а рядом — большая миска с нарезанными кубиками овощами.
— Валентина Петровна, — Анна старалась говорить спокойно, — вы бы предупредили, что собираетесь приехать.
— Я звонила! — возмутилась свекровь. — Ты трубку не брала. А у меня кабачки пропадали. Дай, думаю, заеду, закатаю тебе икры на зиму. Ты же не умеешь.
Анна сглотнула комок в горле. Спорить было бесполезно. За пять лет брака с Игорем она уже знала, что Валентина Петровна считала своим долгом «спасать» невестку от её собственной беспомощности. Неважно, что Анна давно научилась справляться со всем сама.
— Игорь знает, что вы здесь? — спросила она, доставая из пакета хлеб и молоко.
— Конечно! — свекровь повернулась к плите. — Я ему позвонила сразу, как приехала. Он обрадовался. Сказал, что ты вечно питаешься какой-то дрянью из магазина. А тут — домашняя еда!
Анна положила телефон на стол и набрала сообщение мужу: «Твоя мать у нас. Почему ты мне не сказал?» Ответ пришел мгновенно: «Прости, забыл. Она утром позвонила. Ты же не против?»
Конечно, она против. Но как это объяснить человеку, который не видит ничего странного в том, что его мать имеет ключи от их квартиры и пользуется ими без спроса?
— Я ванну приняла, ты не против? — как бы между прочим сказала Валентина Петровна. — А то у вас такая хорошая, с гидромассажем. У меня-то в хрущевке даже развернуться негде.
Анна молча кивнула, чувствуя, как внутри закипает раздражение. Свекровь использовала её любимое полотенце, а на полочке возле раковины стояла косметичка с кремами и бутылочками.
— Вы надолго? — спросила Анна, стараясь, чтобы вопрос прозвучал нейтрально.
— Да дня на три, не больше, — Валентина Петровна помешала содержимое кастрюли. — Завтра рыбные котлеты сделаю, послезавтра пельмени налеплю. Игорек так любит мои пельмени! А то совсем отощал, беднягёхонький.
«Беднягёхонький» весил восемьдесят шесть килограммов и был абсолютно здоров, но Валентина Петровна упорно считала сына «тощим» и «изможденным».
— Мы собирались завтра в театр, — сказала Анна.
— В театр? — свекровь фыркнула. — Игорек театр не любит. Это ты его затащила? Ничего, отдохнете лучше дома, в семейном кругу. Я вам свои фотографии с Анапы покажу. Там такие закаты, Анечка!
Анна молча вышла из кухни, прошла в спальню и закрыла за собой дверь. Билеты на «Ревизора» были куплены месяц назад, это была премьера с известным актером в главной роли. Игорь сам предложил сходить.
Телефон звякнул входящим сообщением. «Ты ужинать будешь? Мама говорит, ты даже не поздоровалась толком».
Анна швырнула телефон на кровать.
Валентина Петровна хозяйничала в квартире так, будто жила здесь всегда. К вечеру на кухонном столе выстроились шесть банок с кабачковой икрой, а из духовки появился пирог с капустой.
— Я постельное белье поменяла, — сообщила она, когда Анна вышла из спальни. — У вас такое мятое было, как будто месяц не стирали.
Белье, которое Анна постелила два дня назад, теперь лежало в корзине для грязного белья, а на кровати красовался комплект с ярким цветочным узором.
— Откуда это? — спросила Анна, разглядывая незнакомые наволочки.
— Я привезла, — гордо сказала Валентина Петровна. — На распродаже взяла, вам подарок. Правда, красиво?
Анна предпочитала однотонное белье спокойных тонов, но промолчала. Спорить со свекровью было себе дороже.
Игорь пришел поздно, когда Анна уже лежала в постели с книгой.
— Ты чего не ужинала? — спросил он, проходя в спальню. — Мама обиделась.
— Я не голодна, — ответила Анна, не отрываясь от книги.
— Аня, ну что ты как маленькая? — Игорь сел на край кровати. — Мама старалась, готовила целый день.
— Я её об этом не просила.
— Начинается... — Игорь покачал головой. — Ты не можешь просто порадоваться, что о тебе заботятся? Мама хочет как лучше.
— Лучше для кого? — Анна отложила книгу. — Для тебя? Для себя? Точно не для меня. Я не просила её приезжать, не просила готовить, не просила менять моё постельное белье. Она вторгается в моё пространство, и тебя это устраивает.
— Ты преувеличиваешь, — Игорь поморщился. — Мама просто помочь хотела. Она же не каждый день приезжает.
— Только когда ей вздумается, — Анна села на кровати. — Игорь, она приехала без предупреждения, вошла в нашу квартиру своим ключом, перевернула всю кухню, поменяла наше белье и теперь собирается жить здесь три дня. И ты говоришь, что я преувеличиваю?
— Ты всегда была против моей мамы, — Игорь встал. — Что бы она ни делала, тебе всё не так.
— Я против того, что она не уважает мои границы, — тихо сказала Анна. — И ты тоже.
Игорь молча вышел из спальни, хлопнув дверью. Анна слышала, как он о чем-то разговаривает с матерью на кухне, а потом включает телевизор. Она знала, что муж будет спать на диване в гостиной, демонстративно наказывая её за «неуважение к маме».
Утром квартира наполнилась запахом жареных котлет. Анна проснулась от этого запаха и от звука работающего пылесоса. Валентина Петровна, напевая что-то себе под нос, пылесосила гостиную.
— Доброе утро, соня! — радостно воскликнула свекровь, увидев Анну. — Уже одиннадцатый час, а ты всё спишь. В мои годы я в шесть утра уже на ногах была, двоих детей подняла, мужа накормила и на работу бежала.
— Сегодня суббота, — сказала Анна, проходя в ванную. — Мне не нужно на работу.
— Всё равно нельзя столько спать, — Валентина Петровна выключила пылесос. — У тебя будут мешки под глазами. Игорек мужчина видный, надо за собой следить.
Анна закрыла дверь ванной и повернула кран с холодной водой. Умылась, почистила зубы и посмотрела на себя в зеркало. Ей тридцать два, и она действительно выглядит усталой. Но не от того, что поздно встает. А от того, что каждый день ощущает себя канатоходцем, балансирующим между своими желаниями и ожиданиями других людей.
На кухне Игорь уже завтракал котлетами с картофельным пюре.
— Мама предлагает сегодня на дачу съездить, — сказал он, не глядя на Анну. — Там яблоки поспели, можно варенье сварить.
— У нас билеты в театр, — напомнила Анна.
— Я отдал их Петровым, — Игорь наконец поднял глаза. — Сергей давно хотел сходить. А мы поедем на дачу. Мама права, надо яблоки собрать, пока не осыпались.
Анна молча налила себе кофе и села за стол.
— Не пей на голодный желудок, — тут же вмешалась Валентина Петровна. — Я тебе сейчас котлетку положу.
— Я не ем мясо по утрам, — сказала Анна.
— Глупости какие, — фыркнула свекровь. — Нормальная еда ещё никому не вредила. В наше время мы радовались, что вообще есть что поесть, а не выпендривались.
Анна отставила чашку и встала из-за стола.
— Я никуда не поеду, — сказала она. — У меня другие планы на сегодня.
— Какие ещё планы? — Игорь нахмурился. — Мы же договорились.
— Нет, Игорь. Ты договорился. С мамой. Без меня.
Анна вышла из кухни, оставив мужа и свекровь обмениваться понимающими взглядами. Она знала, что сейчас Валентина Петровна скажет: «Вот видишь, Игорёк, я же говорила. Она совсем не ценит то, что для неё делают».
В спальне Анна достала из шкафа джинсы и свитер. Она поедет к подруге, с которой не виделась уже месяц. Они пойдут в кафе, потом, может быть, в кино. И она не будет думать о том, что происходит дома.
Телефон звякнул. Сообщение от Игоря: «Ты ведёшь себя как ребёнок. Тебе сложно провести один день с моей мамой?»
Анна не ответила. Она быстро оделась, собрала сумку и вышла из спальни. В прихожей столкнулась с Валентиной Петровной, которая несла корзину с грязным бельем.
— Ты уходишь? — свекровь оглядела её с ног до головы. — А как же дача?
— У меня встреча, — коротко ответила Анна, обуваясь.
— С кем это? — Валентина Петровна прищурилась.
— С подругой.
— С какой ещё подругой? — в дверях появился Игорь. — С Маринкой, что ли? Той, которая развелась?
— Какая разница? — Анна застегнула куртку. — Мы давно не виделись, решили встретиться.
— Нашла с кого пример брать, — проворчала Валентина Петровна. — Разведёнка. Небось, наговорит тебе всякого.
Анна молча вышла из квартиры, чувствуя, как за спиной буквально физически ощущается недовольство свекрови и мужа. Но впервые за долгое время ей было всё равно.
Марина ждала её в маленьком кафе недалеко от метро. Подруга махнула рукой, увидев Анну, и та направилась к её столику.
— Ну ты и видок, — сказала Марина вместо приветствия. — Что случилось?
— Валентина Петровна приехала, — Анна сняла куртку и повесила её на спинку стула.
— О-о-о, — протянула Марина. — Сочувствую. Надолго?
— На три дня. Пока я была на работе, она приехала, открыла нашу квартиру своим ключом и устроила там... — Анна махнула рукой. — В общем, как обычно. Кабачковая икра, котлеты, пельмени. Поменяла постельное белье на какую-то жуткую цветастую простынь, которую сама же и привезла.
— А Игорь? — Марина сделала глоток кофе.
— А что Игорь? «Мама хотела как лучше», «Ты всегда против моей мамы», «Ты ведёшь себя как ребёнок»... — Анна вздохнула. — Знаешь, я уже не понимаю, кто на ком женат. Игорь на мне или на своей маме.
— Тяжелый случай, — Марина покачала головой. — И что ты собираешься делать?
— Не знаю, — Анна взяла меню. — Сначала поем. Я сбежала, не позавтракав. Не могла есть эти котлеты в одиннадцать утра.
Они заказали еду, и Анна немного расслабилась. С Мариной всегда было легко. Они дружили со школы, и даже когда Марина развелась с мужем два года назад, они не потеряли связь, хотя виделись теперь реже.
— Я всё думаю, — сказала Анна, когда им принесли заказ, — может, мне попробовать поговорить с Валентиной Петровной? Объяснить, что мне неприятно, когда она приходит без предупреждения, трогает мои вещи, меняет мои планы.
— И ты веришь, что она поймет? — Марина скептически приподняла бровь.
— Нет, конечно, — Анна покачала головой. — Она скажет: «Я же как лучше хотела» или «Вот в наше время невестки свекровей уважали». И расскажет в сотый раз, как её свекровь была настоящим тираном, а она терпела и не жаловалась.
— Классика, — кивнула Марина. — А с Игорем говорила?
— Много раз. Он не видит проблемы. Для него это забота. «Мама просто хочет помочь». Он вырос в семье, где мать контролировала каждый его шаг, и считает это нормой.
— Помнишь, как она приехала к вам на медовый месяц? — Марина улыбнулась.
— Еще бы, — Анна закатила глаза. — «Я только на пару дней, посмотреть, как вы устроились». И осталась на неделю. Помнишь, я тебе звонила из ванной, запершись на замок? Это был единственный способ поговорить с тобой без её контроля.
— А когда она начала перебирать твои вещи в шкафу и выбрасывать то, что считала «старьём»? — Марина покачала головой. — Ты тогда чуть не плакала.
— Я плакала, — призналась Анна. — Просто ты не видела. Она выбросила мою любимую футболку, которую мне подарил папа перед смертью. Сказала, что она «застиранная» и «недостойна жены её сына».
— И что Игорь?
— А что Игорь? — Анна пожала плечами. — «Мама не знала, что это важно для тебя. Ты должна была сказать». Как будто я должна оправдываться за каждую свою вещь в своём же доме.
Телефон Анны зазвонил. Игорь. Она сбросила вызов.
— Не хочешь говорить? — спросила Марина.
— Не сейчас, — Анна покачала головой. — Он наверняка хочет знать, когда я вернусь. Они с мамой собирались на дачу ехать, яблоки собирать.
— И ты не поехала? — Марина присвистнула. — Смело.
— Я больше не могу, Марин, — Анна отложила вилку. — Я чувствую, будто задыхаюсь. Каждый раз, когда она появляется, я перестаю быть собой. Я превращаюсь в какое-то приложение к Игорю, в невестку, которая должна соответствовать ожиданиям свекрови.
— Так может...
Телефон зазвонил снова. Анна взглянула на экран: «Валентина Петровна». Свекровь редко ей звонила, предпочитая общаться через сына.
— Да, Валентина Петровна? — Анна ответила, чувствуя, как напрягаются плечи.
— Анечка, ты где? — голос свекрови звучал встревоженно. — Игорь тебе звонит, ты не берёшь трубку.
— Я в кафе с подругой, — ответила Анна. — Что случилось?
— Ничего не случилось, — в голосе Валентины Петровны появились нотки раздражения. — Просто мы с Игорьком собрались на дачу, а ты убежала. Некрасиво, Анечка. Мы семья, должны быть вместе.
— Валентина Петровна, — Анна сделала глубокий вдох, — у меня были свои планы на сегодня. Я предупреждала Игоря, что мы идём в театр, но он отдал билеты друзьям, не посоветовавшись со мной.
— Театр! — фыркнула свекровь. — Подумаешь, какая важность. Будет ещё театр. А яблоки осыпятся. Да и вообще, что за манера — разбегаться по разным углам? Вы муж и жена или кто?
Анна прикрыла глаза, чувствуя, как внутри поднимается волна гнева.
— Я вернусь вечером, — сказала она как можно спокойнее. — Езжайте на дачу без меня.
— Вот ещё! — возмутилась Валентина Петровна. — Игорь никуда без тебя не поедет. Он волнуется. Я волнуюсь.
— Не стоит, — Анна старалась говорить ровно. — Со мной всё в порядке. Я взрослый человек и могу сама решать, как провести свой выходной.
— Анна! — в трубке раздался голос Игоря, он, видимо, забрал телефон у матери. — Ты можешь перестать выделываться? Мама специально приехала, чтобы провести с нами время, а ты ведёшь себя как...
— Как кто, Игорь? — Анна почувствовала, что теряет контроль. — Как человек, который имеет право на личное пространство? Как жена, которая хочет сама решать, что происходит в её доме? Как взрослая женщина, которая не хочет, чтобы ей указывали, что есть на завтрак и какое бельё стелить на кровать?
В трубке повисла тишина.
— Я перезвоню, — сказал наконец Игорь и отключился.
Анна положила телефон на стол и закрыла лицо руками.
— Вот это да, — протянула Марина. — Я никогда не слышала, чтобы ты так разговаривала с Игорем.
— Я сама от себя такого не ожидала, — призналась Анна. — Но меня просто... накрыло.
— Давно пора, — Марина сжала её руку. — Ты слишком долго молчала.
Анна кивнула, чувствуя странную смесь стыда и облегчения. Она никогда не разговаривала с мужем таким тоном, тем более при его матери. Но сейчас ей казалось, что она сбросила тяжелый груз, который тащила на себе годами.
— Что теперь будет? — спросила она, глядя на Марину. — Он наверняка обиделся. И мать его тоже.
— Пусть обижаются, — Марина пожала плечами. — Ты ничего плохого не сказала. Только правду.
— Правда не всегда приятна, — вздохнула Анна.
— Зато она освобождает, — Марина улыбнулась. — Пойдем, прогуляемся. Тебе нужно проветрить голову.
Они гуляли по парку, заходили в магазины, а потом пошли в кино. Анна постепенно расслаблялась, хотя в глубине души чувствовала тревогу. Что её ждёт дома? Молчаливый укор мужа? Слёзы свекрови? Или что-то ещё?
Телефон молчал весь день. Ни Игорь, ни Валентина Петровна больше не звонили. Это было странно и непривычно.
Уже вечером, прощаясь с Мариной у метро, Анна решилась посмотреть, нет ли сообщений. Одно, от Игоря: «Мы на даче. Вернёмся завтра вечером».
Они всё-таки уехали без неё. Анна не знала, радоваться ей или переживать. С одной стороны, у неё появился целый день свободы. С другой — что это значит для их отношений?
Дома было тихо и пусто. Анна включила свет, разделась и прошла на кухню. На столе лежала записка, написанная аккуратным почерком Валентины Петровны: «Котлеты в холодильнике. Разогрей в микроволновке. Хлеб свежий, в хлебнице».
Анна скомкала записку и выбросила в мусорное ведро. Она не хотела котлет. Она хотела тишины и покоя в собственном доме. И сейчас у неё это было.
Она приняла душ, переоделась в домашнее и устроилась на диване с книгой. Никто не мешал, не комментировал, не давал советов. Это было странное, почти забытое ощущение свободы.
Утром Анна проснулась поздно, выспавшаяся и отдохнувшая. Никто не гремел на кухне, не пылесосил в гостиной, не будил её упрёками за «слишком долгий сон».
Она позавтракала тостами с джемом и кофе — именно так, как любила, а не котлетами с пюре, как настаивала Валентина Петровна. Потом созвонилась с коллегой, чтобы обсудить рабочий проект, и даже нашла время, чтобы заняться йогой — занятием, которое свекровь считала «дурью» и «пустой тратой времени».
День пролетел незаметно. Вечером, около семи, Анна услышала, как в замке поворачивается ключ. Она сидела в гостиной с ноутбуком и смотрела фильм. На пороге появился Игорь, за ним — Валентина Петровна с большой сумкой.
— Привет, — сказал Игорь, глядя куда-то мимо Анны.
— Привет, — отозвалась она, ставя фильм на паузу. — Как дача?
— Нормально, — Игорь прошел в комнату и сел в кресло. — Собрали яблоки. Мама варенье сварила.
— Три банки, — гордо сообщила Валентина Петровна, проходя в кухню. — И компот ещё. Жаль, ты не поехала, Анечка. Там так хорошо было. Воздух чистый, яблоки спелые...
Анна молча кивнула. Свекровь, казалось, забыла вчерашний конфликт или делала вид, что забыла.
— Мы завтра уезжаем, — вдруг сказал Игорь. — В смысле, мама уезжает. У неё билет на поезд в два часа дня.
— Да-да, — Валентина Петровна выглянула из кухни. — Пора и честь знать. Дела дома, знаешь ли. Кошку надо кормить, цветы поливать.
Анна кивнула, стараясь скрыть удивление. Валентина Петровна никогда не уезжала раньше намеченного срока. Обычно она находила десяток причин, чтобы задержаться ещё на день-другой.
— Я пойду, соберу вещи, — сказала свекровь и направилась в гостевую комнату.
Игорь сидел молча, глядя в пол. Анна ждала, что он скажет что-нибудь о вчерашнем, но муж молчал.
— Всё в порядке? — спросила она наконец.
— Да, — Игорь поднял глаза. — Просто устал.
Они сидели в тишине, неловкой и вязкой. Анна чувствовала, что что-то изменилось, но не могла понять, что именно.
— Мы поговорили с мамой, — наконец произнес Игорь, все еще избегая смотреть Анне в глаза. — Она считает, что ты её не уважаешь.
Анна вздохнула.
— А что думаешь ты?
Игорь поерзал в кресле.
— Я думаю, что... — он запнулся. — Неважно. Мама уедет завтра, и всё будет как прежде.
— Будет ли? — тихо спросила Анна.
Игорь пожал плечами и встал.
— Пойду помогу ей собраться.
Утро выдалось пасмурным. Валентина Петровна суетилась на кухне, готовя прощальный завтрак. Анна молча пила кофе, а Игорь старательно изучал новости в телефоне.
— Я оставила вам пельмени в морозилке, — говорила свекровь, раскладывая по тарелкам яичницу. — И котлеты еще есть. И варенье, конечно. Анечка, ты же любишь сладкое?
— Не особенно, — ответила Анна.
— Ну как же, — Валентина Петровна всплеснула руками. — Игорек говорил, что ты сладкоежка.
— Это в детстве, мам, — буркнул Игорь, не отрываясь от телефона.
— А, — Валентина Петровна замерла на секунду. — Ну ладно. Всё равно пригодится.
Они завтракали в тишине. Анна чувствовала, как свекровь то и дело бросает на неё изучающие взгляды, но делала вид, что не замечает этого.
— Анечка, — наконец произнесла Валентина Петровна, отодвигая пустую тарелку. — Я, наверное, чем-то тебя обидела?
Анна подняла глаза. Свекровь смотрела на неё с выражением обиженной невинности.
— Нет, Валентина Петровна, — спокойно ответила Анна. — Вы меня не обидели.
— Но ты вчера так разговаривала... — свекровь поджала губы. — Мы с Игорьком только хотели провести время всей семьёй, а ты...
— Мама, — перебил её Игорь. — Давай не сейчас.
— А когда? — Валентина Петровна повернулась к сыну. — Я уезжаю через три часа, а мы так и не поговорили нормально. Я просто хочу понять, что я сделала не так. Всегда же приезжала, и всё было хорошо. А тут вдруг...
— Ничего не вдруг, — Анна поставила чашку на стол. — Всё было именно так всегда, Валентина Петровна. Просто раньше я молчала.
— О чем молчала? — свекровь прищурилась. — О том, что я помогаю вам? Готовлю? Убираюсь? Это плохо, что ли?
— Плохо то, что вы делаете это без спроса, — Анна посмотрела свекрови прямо в глаза. — Вы приходите без предупреждения, меняете мои вещи, указываете, что мне есть, как одеваться, с кем дружить. Вы считаете меня продолжением Игоря, а не отдельным человеком.
— Анна! — Игорь стукнул ладонью по столу. — Хватит!
— Нет, Игорь, не хватит, — Анна не отвела взгляд. — Ты хотел знать, что я думаю? Вот что я думаю. Я устала жить так, будто я не имею права голоса в собственном доме. Устала от того, что любое мое желание или мнение, отличное от желаний твоей мамы, воспринимается как бунт.
— Неблагодарная! — выпалила Валентина Петровна, вскакивая со стула. — Я для вас всё делаю, а ты... Игорек, ты слышишь, что она говорит?
Игорь молчал, сжав кулаки на столе.
— Пять лет, — продолжила Анна уже спокойнее. — Пять лет я терпела, улыбалась, соглашалась. Делала вид, что всё в порядке. А теперь я хочу честности. Я хочу, чтобы меня уважали в моём собственном доме. И я хочу, чтобы мой муж был на моей стороне, а не выбирал между мной и мамой каждый раз, когда возникает конфликт.
— Выбирать между женой и матерью? — Валентина Петровна всплеснула руками. — Да как ты смеешь! Я его вырастила, а ты... ты просто...
— Мама! — Игорь наконец поднял глаза. — Хватит.
Валентина Петровна осеклась, глядя на сына с изумлением.
— Игорек, ты что, её поддерживаешь?
Игорь молчал, глядя куда-то в пространство между женой и матерью.
— Я поеду на вокзал один, — сказал он наконец. — Тебе нужно собраться, мама.
Валентина Петровна постояла еще несколько секунд, переводя взгляд с сына на невестку, а потом молча вышла из кухни.
Игорь поднялся из-за стола и пошел за ней.
— Игорь, — окликнула его Анна. — Нам нужно поговорить.
— Потом, — бросил он, не оборачиваясь.
Они уехали через час. Валентина Петровна прощалась сухо, избегая смотреть на Анну. Игорь был молчалив и напряжен.
— Я вернусь через пару часов, — сказал он, забирая ключи.
Анна кивнула. Она не знала, что ждет их после возвращения Игоря, но чувствовала, что прежним уже ничего не будет.
Она прибрала в квартире, выбросила часть приготовленной свекровью еды и открыла окна, чтобы выветрить запах жареного мяса и пирогов. Потом села на диван и стала ждать.
Игорь вернулся ближе к вечеру. Вошел, бросил ключи на тумбочку и сел напротив Анны.
— Я отвез маму на вокзал, — сказал он. — Она очень расстроена.
— Я понимаю, — кивнула Анна.
— Нет, не понимаешь, — Игорь покачал головой. — Она плакала. Говорила, что ты её ненавидишь, что хочешь отнять у неё сына. Что из-за тебя я отдалился от семьи.
— Это неправда, — тихо сказала Анна. — Я никогда не мешала тебе общаться с мамой. Я только хотела, чтобы она уважала мои границы.
— Какие границы, Аня? — Игорь устало потер лицо. — Она моя мать. Она заботится о нас. Да, иногда слишком навязчиво, но...
— Не иногда, Игорь. Всегда. Каждый раз, когда она приезжает, я перестаю существовать как личность. Я становлюсь «невесткой», которая должна соответствовать её представлениям. И ты это поддерживаешь.
— Я просто хочу, чтобы вы ладили, — Игорь вздохнул. — Чтобы не было этих постоянных напряжений.
— И как ты это представляешь? — спросила Анна. — Я буду молчать и соглашаться со всем, что говорит твоя мама? Позволять ей входить в наш дом без спроса? Менять наши планы? Решать, что мне есть, как одеваться, с кем общаться?
— Ты преувеличиваешь.
— Нет, Игорь. Я говорю как есть. И если ты этого не видишь, значит, мы живем в разных реальностях.
Они замолчали. Анна смотрела на мужа, пытаясь понять, что он чувствует. Но его лицо было непроницаемым.
— Я люблю тебя, Игорь, — сказала она наконец. — Но я больше не могу так жить. Мне нужен муж, который будет на моей стороне. Который будет уважать мои границы и защищать их, а не нарушать.
— И что ты предлагаешь? — спросил Игорь после паузы.
— Нам нужно решить, что важнее: наш брак или твоя привычка всегда уступать маме.
Игорь встал и подошел к окну.
— Ты ставишь меня перед выбором между тобой и мамой.
— Нет, — покачала головой Анна. — Я прошу тебя выбрать между здоровыми и нездоровыми отношениями. Твоя мама всегда будет твоей мамой. Но она не должна быть третьим человеком в нашем браке.
Игорь молчал, глядя в окно. Анна ждала, чувствуя, как колотится сердце.
— Я не знаю, — сказал он наконец. — Мне нужно подумать.
Он повернулся и пошел к двери.
— Куда ты? — спросила Анна.
— Проветриться. Не жди меня к ужину.
Дверь захлопнулась, и Анна осталась одна. Она не плакала. Внутри была странная пустота, смешанная с облегчением. Что бы ни решил Игорь, она больше не вернется к прежней жизни. К жизни, где её мнение ничего не значит, где она — лишь тень рядом с мужем и его матерью.
Она подошла к окну и посмотрела на улицу. Игорь быстро шел к машине, сутулясь и засунув руки в карманы. Он не оглянулся на окна их квартиры.
Анна знала, что он поехал к матери. Знала, что Валентина Петровна будет плакать, обвинять, манипулировать. И что решит Игорь — оставалось только гадать.
Телефон звякнул сообщением. Марина: «Как дела? Всё в порядке?»
Анна посмотрела на экран и улыбнулась. «Не знаю. Но я, кажется, в порядке».
Она отошла от окна и включила чайник. Впереди был вечер наедине с собой. И впервые за долгое время она не боялась этого одиночества.