Вера сидела в нотариальной конторе, сжимая в руках папку с документами. Рядом с ней устроилась тетка Галина — полная женщина с накрашенными в ярко-красный цвет губами и золотыми зубами, которые блестели каждый раз, когда она говорила.
— Верочка, ты же понимаешь, что бабушка была уже не в себе последние годы, — тетка наклонилась к племяннице, источая резкий запах дешевых духов. — Старческий маразм, знаешь ли. Не могла она здраво рассуждать, когда завещание писала.
Вера молчала, глядя на закрытую дверь кабинета нотариуса. Прошло уже два месяца с похорон бабушки Елизаветы Ивановны, и вот теперь они читают завещание. Вера надеялась, что этот день никогда не наступит, но жизнь распорядилась иначе.
— Кстати, — продолжала тетка Галина, поправляя золотую цепочку на шее, — ты же не родная внучка. Удочеренная. Так что по справедливости все должно остаться в семье, то есть мне.
Слова ударили Веру как пощечина. Да, она была удочерена в пятилетнем возрасте, когда ее родители погибли в автокатастрофе. Бабушка Елизавета Ивановна, сестра ее покойного отца, забрала девочку к себе и воспитывала как родную внучку.
— Галина Владимировна, я была для бабушки внучкой тридцать лет, — тихо сказала Вера. — Ухаживала за ней, когда она болела...
— Ухаживала за наследством, ты хотела сказать? — усмехнулась тетка. — Думаешь, я не понимала, зачем ты к ней каждый день ездила? Старушку вокруг пальца обвела!
В этот момент открылась дверь кабинета.
— Прошу вас, — пригласил нотариус, пожилой мужчина в очках.
Завещание было составлено два года назад, когда бабушка была еще в здравом уме. Нотариус зачитал документ монотонным голосом: "Все мое имущество, включая трехкомнатную квартиру в центре города, дачу и денежные сбережения, завещаю моей внучке Вере Александровне Соколовой..."
— Этого не может быть! — вскочила тетка Галина. — Я единственная родная племянница! У меня есть права!
— Госпожа Крылова, завещание составлено в полном соответствии с законом, — спокойно ответил нотариус. — Ваша тетка была дееспособна на момент его составления, что подтверждается медицинскими документами.
— А я буду оспаривать! — тетка встала и начала размахивать руками. — Вера меня обманула, старушку околдовала! Это моя бабушка, все должно достаться мне, а не сиротке!
Вера вздрогнула от этих слов. Тетка Галина всегда недолюбливала ее, считала чужачкой в семье. Но чтобы так, при посторонних...
— Галина Владимировна, прошу вас не повышать голос, — строго сказал нотариус. — У вас есть право обратиться в суд, если считаете завещание недействительным.
Тетка схватила сумочку и направилась к выходу.
— Еще посмотрим, кто останется с носом! — бросила она на прощание.
Дома Вера долго сидела на кухне, пила чай и вспоминала бабушку. Елизавета Ивановна была строгой, но справедливой женщиной. Всю жизнь проработала учительницей, в старости жила одна в своей квартире, отказываясь от предложений переехать в дом престарелых.
Вера навещала ее каждый день после работы, помогала с покупками, готовила еду, водила к врачам. Не из корысти — она искренне любила бабушку, которая заменила ей родителей.
Тетка Галина появлялась только по праздникам, привозила дешевые подарки и жаловалась на жизнь. У нее было трое взрослых детей, которые не работали и сидели на ее шее. Муж давно пил, семья жила в постоянной нужде.
— Вера, — говорила бабушка незадолго до смерти, — ты единственная, кто меня по-настоящему любит. Галина появляется только когда ей что-то нужно. А ты... ты моя кровиночка, хоть и не родная по крови.
Теперь бабушки не было, а тетка Галина объявила войну.
Звонок телефона прервал воспоминания.
— Вера, это Анатолий Петрович, — голос соседа бабушки звучал встревоженно. — Тут твоя тетка с какими-то мужиками приехала, ключи требует от квартиры. Говорит, что она теперь хозяйка.
— Как ключи? — вскочила Вера. — Завещание еще даже не вступило в силу!
— А она кричит, что завещание поддельное, и размахивает какими-то бумагами. Говорит, у нее есть другое завещание.
Вера схватила куртку и помчалась к бабушкиной квартире.
У подъезда стояла машина с тонированными стеклами. На лестничной площадке толпились соседи, а из бабушкиной квартиры доносились голоса.
— Галина Владимировна, что здесь происходит? — Вера зашла в прихожую и увидела тетку с двумя мужчинами в кожаных куртках.
— А, явилась! — тетка повернулась к ней с торжествующей улыбкой. — Знакомься, это слесари. Пришли замки поменять.
— На каком основании?
— На основании вот этого! — тетка вытащила из сумочки сложенный лист бумаги. — Настоящее завещание! Елизавета Ивановна завещала все мне, а то, что в нотариальной конторе читали — подделка!
Вера взяла документ. Это действительно было завещание, написанное неровным, дрожащим почерком: "Завещаю все свое имущество племяннице Галине Владимировне Крыловой. Веру лишаю наследства за неуважение к старшим."
— Это подделка, — сказала Вера, внимательно изучив бумагу. — Бабушка никогда не писала такими буквами.
— Ничего не подделка! — возмутилась тетка. — Она его за неделю до смерти написала, когда поняла, какая ты змея подколодная!
Один из мужчин начал сверлить замок.
— Прекратите немедленно! — закричала Вера. — Я вызываю милицию!
— Вызывай, не боюсь! — тетка скрестила руки на груди. — У меня все по закону!
Приехавшие милиционеры разобрались в ситуации довольно быстро. Завещание, которое предъявила тетка Галина, не было заверено нотариально, а значит, не имело юридической силы.
— Гражданка Крылова, вы не имеете права менять замки в чужой квартире, — объяснил старший лейтенант. — Наследство еще не вступило в силу, но даже если бы и вступило, оно принадлежит гражданке Соколовой согласно нотариально заверенному завещанию.
— А это что? — тетка размахивала своим документом.
— Это обычная бумажка, — ответил милиционер. — Завещание должно быть заверено нотариусом, иначе оно недействительно.
Тетка Галина растерянно смотрела то на милиционеров, то на Веру.
— Но... но она же не родная! — выдавила она наконец. — Удочеренная! Я настоящая племянница!
— По закону удочеренные дети имеют равные права с родными, — терпеливо объяснил лейтенант. — А вот за подделку документов и самоуправство можно и под статью попасть.
Слесари поспешно собрали инструменты и ушли. Тетка Галина, бормоча что-то про несправедливость, тоже направилась к выходу.
— Галина Владимировна, — окликнула ее Вера. — Подождите.
Тетка обернулась, в глазах плескалась злость.
— Ты же понимаешь, что у тебя ничего не получится? — тихо сказала Вера. — Завещание составлено по всем правилам, бабушка была в здравом уме...
— Посмотрим еще! — процедила тетка сквозь зубы. — Я найду способ доказать, что ты ее обманула!
Следующие месяцы превратились в настоящий кошмар. Тетка Галина подала в суд, требуя признать завещание недействительным. Она утверждала, что Елизавета Ивановна была невменяемой, а Вера принуждала ее к составлению завещания.
В качестве свидетелей тетка привела своих детей и нескольких соседей, которым заплатила за ложные показания. Они рассказывали, что видели, как Вера кричала на бабушку, угрожала ей, не давала есть.
Вера была в отчаянии. У нее не было денег на хорошего адвоката, а тетка наняла опытного юриста, который знал все процессуальные хитрости.
— Не переживайте, — успокаивал Веру адвокат, назначенный по бедности. — Правда на вашей стороне.
Но Вера видела, что дело может быть проиграно. Тетка Галина не брезговала никакими средствами — подделывала документы, подкупала свидетелей, распространяла слухи о том, что Вера издевалась над старушкой.
Поворотный момент наступил неожиданно. Анатолий Петрович, сосед бабушки, пришел к Вере домой с небольшой коробкой.
— Нашел это у себя в антресолях, — сказал он. — Елизавета Ивановна просила подержать, говорила, что это важные документы.
В коробке лежали медицинские справки, подтверждающие дееспособность бабушки на момент составления завещания, записки ее рукой с жалобами на поведение тетки Галины и... диктофон.
— Она последние годы все записывала, — объяснил Анатолий Петрович. — Боялась, что память подведет. Может, там что-то полезное есть.
На диктофоне были записаны десятки разговоров. Вера слушала их, плача. Вот бабушка благодарит ее за помощь. Вот делится планами на будущее. А вот... запись телефонного разговора с теткой Галиной.
"Тетя Лиза, ну когда ты наконец квартиру на меня перепишешь?" — капризно ныл голос тетки. "У меня долги, дети без работы..."
"Галя, я все завещала Вере. Она меня не бросила, заботится..."
"Какая еще Вера! Она же не родная! А я твоя племянница! Ты что, с ума сошла в старости?"
"Галя, не груби. Вера для меня роднее родной."
"Ну посмотрим еще! Я докажу, что завещание недействительно! Найду способ!"
Запись длилась еще несколько минут. Тетка угрожала, что добьется отмены завещания любыми способами, а бабушка плакала и просила оставить ее в покое.
На следующем заседании суда Вера предъявила диктофонные записи. Тетка Галина побледнела, услышав собственный голос.
— Это... это монтаж! — заикаясь, пробормотала она. — Подделка!
Но экспертиза подтвердила подлинность записей. Более того, выяснилось, что тетка действительно подделала завещание, которое пыталась предъявить в качестве настоящего.
— Гражданка Крылова, — строго сказал судья, — против вас возбуждается уголовное дело по статье "мошенничество" и "подделка документов". А иск о признании завещания недействительным отклоняется за необоснованностью.
Тетка Галина вскочила с места.
— Это несправедливо! — кричала она. — Она обманщица! Подкидыш!
— Удалить нарушительницу порядка из зала! — распорядился судья.
Вера получила наследство — квартиру, дачу и небольшие сбережения. Но главное — она отстояла память бабушки и доказала, что любовь не зависит от кровного родства.
Тетка Галина получила условный срок и исчезла из ее жизни. Иногда соседи рассказывали, что видели ее на рынке — торгует с лотка какой-то ерундой, выглядит плохо.
Вера не испытывала к ней ненависти. Скорее жалость. Женщина всю жизнь считала, что мир ей должен только потому, что она "родная", а в итоге осталась ни с чем.
В бабушкиной квартире Вера ничего не меняла. Все осталось как при жизни Елизаветы Ивановны — старинный сервант с фарфором, кружевные салфетки, фотографии в рамочках.
На письменном столе лежала последняя записка бабушки, адресованная Вере: "Дорогая моя девочка! Знаю, что после моей смерти будут трудности. Галя не успокоится, будет пытаться отнять у тебя наследство. Но ты держись. Ты моя внучка не по крови, а по сердцу. А это дороже любого родства."
Вера сидела у окна, читая эту записку, и понимала — бабушка и после смерти защищает ее, завещав не только имущество, но и мудрость: настоящая семья — это не те, с кем ты связан кровью, а те, кто любит тебя искренне.
Прошло три года. Вера по-прежнему жила в бабушкиной квартире, но теперь это был ее дом. Она вышла замуж за хорошего человека, который понимал, как много значила для нее Елизавета Ивановна.
Иногда на улице она встречала бывших "свидетелей" тетки Галины — тех соседей, которые за деньги лгали в суде. Они отводили глаза, стыдясь своего поступка.
А однажды к ней пришла Светлана — младшая дочь тетки Галины.
— Вера, прости маму, — сказала она. — Она тогда была в отчаянии. Долги, кредиты... Думала, что наследство нас спасет.
— Светлана, я давно простила, — ответила Вера. — Но твоя мама выбрала неправильный путь. Можно было просто попросить помощи, а не пытаться отнять чужое.
— Знаю. Она теперь раскаивается. Болеет, одна живет. Братья от нее отказались, когда поняли, что денег не будет.
Вера задумалась. Тетка Галина была неправа, но она все-таки родственница...
— Если ей нужна помощь — скажи. Не откажу.
Светлана благодарно посмотрела на нее.
— Спасибо. Знаешь, бабушка была права. Ты действительно ее внучка — по сердцу.
После ухода Светланы Вера долго сидела, глядя на фотографию бабушки Елизаветы. Старушка улыбалась с портрета, и казалось, что она одобряет решение внучки.
Настоящая любовь не требует возмездия. Она просто есть — вопреки всему.
Спасибо вам за активность! Поддержите канал лайком и подписывайтесь, впереди еще много захватывающих рассказов.
Если вам понравилась эта история, вам точно будут интересны и другие: