«Не хочу с тобой позориться на корпоративе», — равнодушно бросил муж Андрей, надевая лучший костюм. Я молча помогла ему завязать галстук, чувствуя себя пустым местом. Я еще не знала, что через три часа охранник в ресторане ледяным тоном заявит мне, что у моего мужа… вообще нет жены.
Андрей посмотрел на меня сверху вниз, помахал рукой детям, спящим в комнате, и вышел. За дверью остался шлейф дорогого парфюма и моя никчемная жизнь.
— Людка, ты в своем уме? — в кухню вошла моя младшая сестра Лера, приехавшая погостить. — Опять этого паразита одного отпустила? Он же тебя за вещь держит!
— Лер, не начинай. Он работал весь год, имеет право отдохнуть, — пролепетала я, убирая со стола его грязную чашку.
— Отдохнуть? А ты не работала? С двумя детьми, вечной готовкой и его дырявыми носками? Он приходит домой, падает на продавленное место на диване и ждет, пока ты ему вчерашний борщ разогреешь! — Лера была беспощадна. — Хватит это терпеть! А ну-ка собирайся! Вот, надень мое платье, оно на тебе лучше сидеть будет. Поезжай и посмотри, как твой «уставший» на самом деле отдыхает!
Ее слова были как пощечина. Я посмотрела на свое отражение в темном окне — уставшая, серая тень. И решилась.
Уже через час я стояла у входа в шикарный ресторан. Нарядные пары проходили мимо, а меня остановил суровый охранник.
— Женщина, вы куда? Тут закрытое мероприятие.
— У меня там муж. Андрей Николаев.
Охранник сверился со списком и посмотрел на меня с презрением.
— У Николаева нет жены. Он холост. Женщина, не тратьте наше время, уходите.
Земля ушла из-под ног. Я отошла в сторону, чувствуя, как горят щеки от стыда. Я позвонила ему — он не взял трубку. И тут дверь ресторана открылась. На крыльцо вышли покурить несколько человек. Среди них был мой Андрей. Он обнимал за талию какую-то разряженную фифу в блестках и громко смеялся.
Домой я ехала в каком-то тумане. Лера встретила меня на пороге.
— Ну что?
— Ты была права, — только и смогла выдохнуть я.
Следующие несколько месяцев Андрей становился все наглее. Мог не прийти ночевать, кричал по любому поводу. Я молчала и копила. Не злость — деньги. По сто, по двести рублей с каждого похода в «Пятерочку».
А потом он объявил:
— Вещи мне собери. Мы едем с коллективом на турбазу, на несколько дней.
— Мы тоже хотим! — неожиданно для самой себя выпалила я.
— Я уже все сказал! — рявкнул он. — Буду я еще с вами позориться, даже показать вас стыдно коллегам!
Он схватил свой рюкзак и хлопнул дверью. А я спокойно одела детей, взяла три собранные заранее сумки и вызвала такси на ту же турбазу. Моей заначки как раз хватало.
Мы нашли их у большого мангала. Музыка, смех. Андрей стоял в центре, обнимая ту самую фифу с корпоратива, и что-то увлеченно рассказывал. Я взяла детей за руки и пошла прямо к ним.
— Привет, дорогой. А мы к тебе приехали, — сказала я громко и отчетливо.
Музыка стихла. Все уставились на нас. Андрей стал белый как полотно.
— Андрюша, а это кто? — пропела девица, смерив меня презрительным взглядом.
— Мы его семья, — спокойно ответила я. — Жена и дети. О которых он, видимо, забыл упомянуть.
— Семья? — бровь девицы поползла вверх. — Ты же сказал, что ты вдовец… Папа очень не любит, когда ему врут. Особенно его лучшие менеджеры.
Оказалось, это была дочка генерального директора.
Я развернулась и, не оглядываясь, повела детей к выходу. Я не чувствовала ничего, кроме ледяной пустоты.
Андрей приполз через неделю. Уволенный, без копейки денег, с красными от слез глазами. Рухнул на колени в нашей прихожей, прямо у старого коврика. Умолял простить, кричал, что был идиотом, клялся детьми.
Сестра шипит мне в ухо по телефону: «Гони его, как собаку! Пусть знает!». Подруги разделились: одни говорят — «прости, все ошибаются», другие — «предал раз, предаст и второй».
А я смотрю на двух наших сыновей, которые ждут папу, и не знаю, что делать. Дать ему шанс и попробовать склеить разбитую чашку ради детей? Или вышвырнуть на улицу человека, который годами вытирал об меня ноги?