— Подписывай немедленно, или выметайся из моего дома! — свекровь швырнула документы прямо мне в лицо, и бумаги разлетелись по полу кухни.
Я стояла посреди кухни и смотрела на разбросанные листы. На одном из них крупными буквами было написано: "Договор дарения". Валентина Павловна требовала, чтобы я подписала отказ от всех прав на квартиру, которую мы с Игорем купили в ипотеку три года назад. Квартиру, за которую я выплачивала больше половины ежемесячных платежей из своей зарплаты.
— Я не буду ничего подписывать, — тихо, но твёрдо произнесла я, поднимая глаза на свекровь.
— Ах ты, наглая девка! — Валентина Павловна покраснела от злости. — Игорь! Иди сюда немедленно! Твоя жёнушка совсем обнаглела!
Муж вышел из комнаты с таким видом, будто его оторвали от чего-то невероятно важного. Хотя я прекрасно знала, что он просто играл в компьютерную игру.
— Что случилось, мам? — спросил он, даже не взглянув на меня.
— Что случилось? Да твоя Надежда отказывается подписывать документы! Я же объясняла — это для вашего же блага! Квартира будет оформлена на меня, чтобы никто не смог на неё претендовать. А потом я всё равно вам всё оставлю!
Игорь посмотрел на меня с укором:
— Надь, ну что ты упрямишься? Мама же правильно говорит. Так надёжнее будет.
Я не могла поверить своим ушам. Мой муж, человек, с которым я прожила пять лет, готов был отдать квартиру, за которую мы оба работали и копили, своей матери просто так, по первому её требованию.
— Игорь, это наша квартира. Мы её покупали вместе. Я вкладывала в неё свои деньги, — попыталась я достучаться до его разума.
— Какие твои деньги? — фыркнула свекровь. — Всё, что есть в семье — общее! А значит, принадлежит моему сыну! А он — мой сын, так что решать буду я!
— Валентина Павловна, но это же абсурд! Почему я должна отказываться от того, что принадлежит мне по праву?
— По праву? — свекровь подошла ко мне вплотную. — По какому такому праву? Ты думаешь, раз замуж за моего сына вышла, так теперь можешь тут распоряжаться? Нет уж, милочка! В этой семье главная — я! И будет так, как я скажу!
Я посмотрела на Игоря, надеясь увидеть хоть какую-то поддержку, но он отводил глаза.
— Игорь, скажи хоть что-нибудь! — взмолилась я.
— Надь, не усложняй. Подпиши документы, и забудем об этом разговоре, — пробормотал он.
В этот момент я поняла, что передо мной стоит не мой муж, а маленький мальчик, который никогда не сможет противостоять своей матери. И что самое страшное — он даже не хочет этого делать.
— Я не буду ничего подписывать, — повторила я и направилась к выходу из кухни.
— Стоять! — крикнула свекровь. — Если ты сейчас не подпишешь, можешь забыть о том, что ты часть этой семьи! Игорь с тобой разведётся!
Я остановилась и медленно повернулась к ним:
— Это его решение. Но квартиру я не отдам.
В глазах Валентины Павловны загорелся опасный огонёк:
— Ах так? Ну что ж, посмотрим, как ты запоёшь, когда останешься ни с чем!
Следующие недели превратились в настоящий кошмар. Свекровь приезжала к нам почти каждый день и устраивала скандалы. Она кричала, что я разрушаю семью, что я корыстная особа, которая хочет отнять у её сына всё. Игорь молчал или поддакивал матери.
Однажды я вернулась с работы и обнаружила, что замки в квартире поменяли. Мои вещи стояли в пакетах у двери. Валентина Павловна открыла дверь с торжествующей улыбкой:
— Вот и всё, дорогуша! Теперь это мой дом! А ты можешь идти на все четыре стороны!
— Вы не имеете права! Это противозаконно! — закричала я.
— А ты попробуй докажи! — усмехнулась она. — Игорь подтвердит, что ты сама ушла. Правда, сынок?
Игорь стоял за спиной матери и кивал, как болванчик.
Я достала телефон и набрала номер своей подруги Марины. Она работала юристом и не раз помогала мне советами.
— Марин, мне срочно нужна помощь. Меня выгнали из собственной квартиры.
— Что? Надя, я сейчас приеду. Никуда не уходи и ничего не подписывай!
Через полчаса Марина была на месте. Она профессионально и спокойно объяснила Валентине Павловне, что её действия незаконны и что мы обратимся в полицию, если она не впустит меня в квартиру.
— Да пожалуйста! Обращайтесь куда хотите! — храбрилась свекровь, но я видела, что она занервничала.
— Валентина Павловна, — Марина достала диктофон, — вы сейчас при свидетелях незаконно препятствуете гражданке Надежде проживать в квартире, где она является совладельцем. Это уголовно наказуемое деяние. Вы готовы нести ответственность?
Свекровь побледнела:
— Игорь! Скажи им что-нибудь!
— Мам, может, правда, пусть Надя заберёт свои вещи... — неуверенно начал он.
— Молчать! — рявкнула Валентина Павловна. — Хорошо, пусть забирает своё барахло и проваливает!
— Надежда имеет право проживать в этой квартире, — твёрдо сказала Марина. — И если вы будете препятствовать, мы обратимся не только в полицию, но и подадим иск о возмещении морального вреда.
В итоге меня впустили в квартиру, но жизнь там превратилась в ад. Свекровь поселилась у нас "временно" и делала всё, чтобы выжить меня. Она готовила только на двоих — себя и Игоря, устраивала шумные посиделки с подругами, когда я приходила с работы уставшая, "случайно" портила мои вещи.
Игорь делал вид, что ничего не замечает. Когда я пыталась с ним поговорить, он отвечал:
— Надь, ну потерпи немного. Мама скоро успокоится и уедет к себе.
Но Валентина Павловна и не думала уезжать. Наоборот, она всё больше обживалась в нашей квартире, переставляла мебель по своему вкусу, выбрасывала мои вещи, объясняя это тем, что они "захламляют пространство".
Последней каплей стало то, что я узнала от соседки. Оказывается, Валентина Павловна ходила к нотариусу и пыталась оформить документы на квартиру без моего ведома. Нотариус, конечно, отказался это делать без моего согласия, но сам факт такой попытки меня потряс.
Вечером того же дня я пришла домой с твёрдым решением. В квартире сидели свекровь с Игорем и о чём-то шептались. Увидев меня, они замолчали.
— Игорь, нам нужно поговорить. Наедине, — сказала я.
— Всё, что ты хочешь сказать моему сыну, можешь говорить при мне! — заявила Валентина Павловна.
— Хорошо, — я достала из сумки документы. — Это заявление о разводе. И иск о разделе имущества. Игорь, ты должен сделать выбор. Либо твоя мать уезжает из нашей квартиры и больше не вмешивается в нашу жизнь, либо мы разводимся.
— Да как ты смеешь шантажировать моего сына! — взвизгнула свекровь.
— Я не шантажирую. Я ставлю условия, при которых готова сохранить семью. Игорь, решай.
Муж растерянно смотрел то на меня, то на мать.
— Надь, ну зачем так радикально... Мама же хочет как лучше...
— Для кого лучше? — спросила я. — Для меня точно не лучше жить в постоянном стрессе и бороться за свои права в собственном доме.
— Игорёк, не слушай её! Она просто истеричка! — Валентина Павловна схватила сына за руку. — Она тебя бросит, заберёт квартиру и найдёт себе другого!
— Я пять лет живу с твоим сыном и люблю его, — спокойно ответила я. — Но я не готова жить в токсичных отношениях, где меня не уважают и не ценят.
— Токсичных? Да ты знаешь, что такое семья? Семья — это когда слушаются старших! — разорялась свекровь.
— Семья — это когда люди поддерживают и уважают друг друга, — возразила я. — Игорь, я жду твоего ответа.
Он молчал, опустив голову. В этом молчании был мой ответ.
— Понятно, — я положила документы на стол. — Завтра подам заявление в суд. Марина будет моим представителем.
— Подавай! — крикнула свекровь. — Ничего ты не получишь! Мы докажем, что ты неадекватная! Что ты издевалась над моим сыном!
Я не стала отвечать. Собрала самые необходимые вещи и уехала к родителям. Мама встретила меня со слезами на глазах:
— Наденька, что случилось?
Я рассказала всё. Отец, обычно спокойный и сдержанный человек, сжал кулаки:
— Я поговорю с этим маменькиным сынком!
— Не надо, пап. Я сама разберусь. Просто поддержите меня.
Родители обняли меня, и я впервые за долгое время почувствовала себя защищённой.
Развод проходил тяжело. Валентина Павловна наняла дорогого адвоката и пыталась доказать, что я не вкладывала деньги в квартиру. Но у меня были все чеки, выписки со счетов, документы о переводах. Марина блестяще отбивала все их попытки оставить меня ни с чем.
На одном из заседаний Валентина Павловна устроила настоящий спектакль. Она рыдала, говорила, что я разрушила жизнь её сына, что я корыстная женщина, которая вышла замуж только ради квартиры.
Судья, пожилая женщина с усталым лицом, слушала её молча, а потом спросила:
— Гражданка, а почему вы так активно участвуете в бракоразводном процессе вашего сына? Он совершеннолетний и может сам защищать свои интересы.
Валентина Павловна растерялась:
— Но... но он мой сын! Я должна его защищать!
— От кого? От его жены, с которой он прожил пять лет? — судья перевела взгляд на Игоря. — Гражданин, вы можете сами объяснить суду свою позицию?
Игорь встал и начал мямлить что-то невразумительное про то, что мама лучше знает, что ему нужно. Судья покачала головой.
В итоге суд постановил разделить имущество поровну. Квартиру решили продать, а деньги разделить между нами. Валентина Павловна была в бешенстве:
— Это несправедливо! Эта квартира должна принадлежать моему сыну!
— Решение суда окончательное, — отрезала судья.
После суда ко мне подошёл Игорь. Впервые за долгое время он был один, без матери:
— Надь, может, мы ещё можем всё исправить?
Я посмотрела на него с грустью:
— Игорь, ты сделал свой выбор. Ты выбрал мать, а не жену. И дело даже не в квартире. Дело в том, что ты не смог защитить меня, поддержать, быть на моей стороне.
— Но она же моя мать...
— А я была твоей женой. Человеком, с которым ты собирался прожить всю жизнь. Но ты позволил ей унижать меня, выгонять из дома, пытаться лишить меня всего. И ни разу не встал на мою защиту.
Игорь опустил голову:
— Я... я просто не знал, как быть. Мама всегда решала за меня...
— Вот именно. И будет решать дальше. Удачи тебе, Игорь. Искренне желаю тебе когда-нибудь стать взрослым самостоятельным человеком.
Я развернулась и ушла. Больше мы не встречались.
Квартиру продали быстро. Я получила свою половину и купила небольшую однокомнатную квартиру в новом районе. Обставила её по своему вкусу, без оглядки на чьё-то мнение.
Через полгода я встретила Андрея. Он был полной противоположностью Игоря — самостоятельный, решительный, умеющий постоять за себя и своих близких. Его мать, милая интеллигентная женщина, при первой же встрече сказала мне:
— Надежда, я рада, что у Андрея появилась такая девушка. Но помните — ваша жизнь это ваша жизнь. Я не буду вмешиваться. Если понадобится совет — обращайтесь, но решения принимайте сами.
Я чуть не расплакалась от этих слов. Это было так непохоже на то, к чему я привыкла.
Однажды, уже после нашей свадьбы с Андреем, я встретила Игоря в торговом центре. Он сильно изменился — похудел, осунулся, выглядел уставшим.
— Привет, Надя, — сказал он тихо.
— Привет, Игорь. Как дела?
— Нормально... Мама живёт со мной. После продажи квартиры купил двухкомнатную на окраине. Она говорит, что так лучше, что я не справлюсь один...
Я посмотрела на него с сочувствием. Он так и остался маленьким мальчиком, неспособным вырваться из-под материнского контроля.
— Береги себя, Игорь, — сказала я и пошла дальше.
— Надя! — окликнул он. — Я... я жалею. Обо всём. Ты была права.
Я кивнула и ушла. Мне не было его жалко. Каждый делает свой выбор и живёт с его последствиями.
Вечером я рассказала об этой встрече Андрею.
— Бедняга, — покачал головой муж. — Так и проживёт всю жизнь под маминой юбкой.
— Знаешь, я благодарна ему и его матери, — сказала я.
— За что? — удивился Андрей.
— За урок. Я поняла, чего не хочу в своей жизни. Поняла, что нужно уметь отстаивать свои границы. И что лучше быть одной, чем в токсичных отношениях.
Андрей обнял меня:
— Ты молодец, что не сдалась тогда. Не подписала те документы.
— Знаешь, что самое смешное? Недавно встретила соседку из того дома. Она рассказала, что Валентина Павловна теперь ищет новую невестку для Игоря. Но как только девушки узнают, что будущая свекровь живёт с ним и не собирается съезжать, сразу исчезают.
Мы посмеялись. А потом Андрей серьёзно сказал:
— Обещаю, что если моя мама когда-нибудь попытается вмешаться в нашу жизнь, я сразу поставлю её на место.
— Не думаю, что это понадобится. Твоя мама — удивительная женщина. Она уважает наши границы.
— Да, мне повезло с мамой. А тебе повезло со свекровью, — подмигнул Андрей.
Я улыбнулась. Да, мне действительно повезло. Второй раз. И этой удачей я не собиралась разбрасываться.