Олеся Вячеславовна была известным литературным критиком в Москве. Но по онкоцентру она шла словно булавочная головка на подушечке белошвейки. Такая же как и все. Никому неизвестная, никому не нужная, растерянная.
Рак она сама себе нашла. Отмахнулась от него и ещё полгода делала вид, что все нормально. Нет там в груди ничего такого… плохого. Не смотрела на себя в зеркало ниже шеи. Не видишь проблемы - значит нет её.
Но муж как-то ночью вдруг сказал, прижав её крепко к себе: «у тебя на ночнушке кровь с области правой груди, Лесь. Ты считаешь, это нормально? Завтра я везу тебя к онкологу».
Олеся тихо заплакала в объятиях мужа. Она была испугана и растеряла. И зарывалась в работу и деланную весёлость, всё глубже зарываясь в депрессию, как в зыбучие пески.
Благодаря Борису, она на следующий день сидела у кабинета онколога и нервно ковыряла пальцы. Боря взял её руку и спокойно сжал. Глазами показал, что он рядом и ей нечего бояться. Осмотр прошел проще, чем она думала. Врач осмотрел. Не пугал и ругал. Просто сказал: идите на пункцию. Объяснил, как добраться по витиеватым коридорам клиники до УЗИ. Словно всем всё было понятно и ей и врачам и мужу: пора действовать, отбоялись, теперь уже нечего.
Слово «рак» прозвучало буднично и между прочим. «Это хорошо, что рак - гормонозависимый», - сказал врач. - «Начнем с химиотерапии, но после операции будет длительная поддержка в виде гормонов. Отдаленных метастазов нет, ну а то, что лимфоузлов в подмышке много, - это типично для люминального рака, когда он давнишний. Но сканирование скелета еще сделаем. Не суть когда - сейчас или после операции. Даже если окажутся метастазы в костях, мы план менять не будем. Действуем так, словно их нет».
Олеся ничего не поняла, кроме того, что теперь помимо работы, мужа и собаки в её жизнь надолго ворвался онколог.
От чего-то после этого загадочного онкологического плана стало легче. Словно флажки на дистанции замелькали слова «химиотерапия», «операция», «лучевая терапия», «гормоны». Не все было понятно, но Олеся поговорила с собой и договорилась: ты начинаешь лечиться - это хорошо, ты не умрешь завтра или в этом месяце - тоже хорошо, останешься без волос - интересный опыт, будешь жить без груди - не смертельно.
Борис очень поддерживал на протяжении. Всего периода лечения. Доктор-химиотерапевт попалась очень веселая. И вообще всё оказалось не так страшно, как она думала. Кости оказались чистыми. После операции - хороший ответ опухоли был. И снова она вернулась к своей жизнерадостной доктору на гормоны. И теперь приходы в онкоцентр были редкими. Раз в 3-4 месяца показаться и поговорить с врачом про побочки от гормонов и о климаксе. Он ворвался в жизнь Леси, как чайник со свистком, ещё во время второй химии: обдав жаром и напугав.
«Что со мной?! Это немыслимо! Этого всего не было после первой химии, доктор!» - охала она, хлопая глазами и яростно жестикулируя. А доктор спокойно улыбнулась и заявила, что это всё климакс буянит. Химия «выключила» яичники и хорошо бы насовсем, что собственно ничего плохого в Лесины 50 лет, а даже вовремя, но холопотно и непривычно.
Назначила какие-то антидепрессанты, немало удивив этим пациентку. Где климакс, а где депрессия? Хотя в жар кидать и правда стало меньше. Оказалось, что связь очень даже есть и даже тревоги и нервов у Леси стало поменьше. Так что жизнь постепенно обрела новые, но довольно сносные очертания. И вообще всё, что не делается - всё к лучшему.
На последнюю химию Леся пришла к доктору прощаться в смешной вязанной шапочке в виде слоненка с хоботом. Она была на ярмарке рукоделия и накупила себе всяких таких шапок. До этого ходила в лисёнке, потом в лягушка. А слоник был особенно хорош, его она поберегла напоследок своей «лысой» жизни.
Врачи улыбались и потешались над Лесиной спелостью и непосредственностью. Леся хохотала и рассказывала, как всегда была в плену каких-то стереотипов в одежде. Мол, положение обязывает. Но с болезнью плеяда, что надо успеть посходить с ума и легче ко всему относиться.
«Как же это было по-философски правильно и мудро», - подумала врач, провожая глазами высокую нескладную Олесю Вячеславовну с улыбкой во весь рот, с красивыми большими зелеными глазами, в этом её бохо-стиле, в балахонах и смешных вязаных шапках. А шапка со слоником - вообще шедевр! Все кто видел Лесю в этот день улыбались и ей это очень нравилось. Да, пусть они считают её сумасшедшей. Она делала то, что хотела. После этого она больше никогда не носила этих шапок. Хранила их, вспоминала то время. Но больше никогда не пришлось, слава Богу.
Лесиной ремиссии в этом году исполнилось уже 10 лет. «С юбилеем, - сказал Борис жене, сворачивая к дачному поселку, - начинаем наш Новый год без рака!»
Искренне Ваша, Доктор Лена.