Ирина проснулась от странного звука — будто кто-то на цыпочках пробрался в их маленькую ванную и нарочно оставил кран открытым. Тонкая струя воды стучала о кафель, отдаваясь в голове назойливым эхом. Она со вздохом поднялась, натянула халат и пошла закрыть кран. Это был не первый случай: Дмитрий часто забывал такие мелочи. Но за последние месяцы каждая его небрежность ложилась на плечи Ирины тяжёлым грузом.
Вернувшись на кухню, она включила чайник и стала резать хлеб. На столе, словно каменная глыба, возвышалась стопка неоплаченных счетов — коммуналка, интернет, кредитная карта. Всё это она тянула одна, пока муж проводил дни в постели, уткнувшись в телефон.
Через несколько минут на кухне появился и Дмитрий. Он сел за стол, не отрываясь от экрана, и только когда Ирина поставила перед ним тарелку с омлетом, нехотя поднял голову.
— Ты помнишь, что сегодня нужно подать заявку на ту вакансию? — осторожно спросила она.
— Там зарплата смешная, — отмахнулся он. — Я же говорил тебе.
— Но это хоть что-то, Дима. Полгода ты без работы.
Он усмехнулся, будто она сказала что-то наивное:
— Я не собираюсь работать за копейки. Я заслуживаю лучшего.
Ирина сжала губы, чтобы не сорваться. Шесть месяцев обещаний, шесть месяцев, когда он «искал себя», а она тянула всю семью. Шесть месяцев, когда любовь всё больше превращалась в привычку, а привычка — в усталость.
— Сегодня вечером ужин у твоих родителей, — напомнила она. — Постарайся не опаздывать. У меня совещание, могу задержаться.
Дмитрий скривился:
— Опять будут читать нотации. Мне тридцать лет, а они всё как с маленьким.
Ирина промолчала. Она знала: отношения с его матерью, Галиной, никогда не были простыми. Та контролировала каждый шаг, от мебели в их квартире до планов на будущее. Виктор, отец Дмитрия, был мягче — пытался сгладить углы, но чаще всего оставался в тени.
Вечером Ирина торопилась с работы, выхватывая сумку из рук коллег. Она боялась опоздать — и не только из-за уважения к свёкрам. Ей нужно было серьёзно поговорить с мужем, и она надеялась, что присутствие родителей заставит его взглянуть на ситуацию по-другому.
Квартира свекров располагалась в старом районе: высокие потолки, антикварная мебель, запах яблок и полироли. Здесь всё дышало стабильностью и достатком — тем, чего так не хватало в её собственной жизни.
Галина встретила их в идеально выглаженном платье, с причёской, будто только что из салона. Улыбка была приветливой, но глаза оставались холодными.
— Наконец-то! — воскликнула она, обнимая сына. — Мы уже заждались.
Виктор вышел из кабинета и тепло пожал руку Ирине:
— Как дела на работе?
— Спасибо, всё хорошо, — ответила она, стараясь улыбнуться. — Проектов много, но справляюсь.
— А ты, сынок? — Виктор повернулся к Дмитрию. — Нашёл что-нибудь подходящее?
Ирина заметила, как напряглись плечи мужа.
— Пап, давай не сегодня, — пробурчал он.
— Проходите к столу, — вмешалась Галина. — Я приготовила твой любимый пирог с капустой.
Они расселись за большим столом, и беседа потекла — сперва о новостях, о погоде, о знакомых. Но Ирина знала: буря только готовится.
И действительно, не прошло и получаса, как Галина подняла тему, от которой у Ирины похолодели пальцы.
— Я вчера разговаривала с подругой, — начала свекровь. — У её внучки с мужем двое детей, живут в однушке. Представляете? А вы в просторной квартире — без детей, без забот. Повезло вам.
Дмитрий закатил глаза, Ирина машинально сжала вилку в руке. Её раздражение росло, но она ещё не знала, что настоящая правда прозвучит совсем скоро — и изменит всё.
Галина разрезала пирог уверенной рукой, будто именно она управляла не только ножом, но и всей атмосферой за столом.
— Я всегда говорю, — продолжила она между делом, — нынешняя молодёжь слишком избалована. Подай им просторные квартиры, заграничные поездки… А у нас вот всё было иначе.
Дмитрий громко вздохнул и откинулся на спинку стула.
— Мам, к чему ты это?
— Да ни к чему, — улыбнулась Галина, но в улыбке не было тепла. — Просто радуюсь, что вам с Ириной повезло. Живёте в хорошей квартире, ни в чём себе не отказываете.
— При чём тут это? — осторожно вмешалась Ирина. — Каждый живёт по своим возможностям.
— Именно, — кивнула свекровь. — Но ведь не всем так везёт, как вам.
Ирина почувствовала, как внутри всё сжимается. Слова звучали с намёком, словно ей ставили в заслугу то, чего она сама ещё не понимала. Она уже открыла рот, чтобы спросить, но Дмитрий опередил:
— Мам, хватит. Мы же не виноваты, что у кого-то не сложилось.
— Да ладно тебе, — отмахнулась Галина. — Я просто горжусь, что мы смогли вам помочь. Не каждый родитель может сделать такой подарок.
Вилка застыла в руке Ирины. Подарок?
— Галя, — резко вмешался Виктор, — давай оставим это.
— А что такого? — не унималась свекровь. — Пусть знают, что родители тоже вложились в их будущее. Мы ведь дали Диме деньги на первый взнос по ипотеке, иначе бы вы до сих пор по съёмным углам скитались.
Ирина медленно повернулась к мужу. Он уставился в тарелку, словно там вдруг появилось спасение.
— Дмитрий, — её голос прозвучал тише обычного, — о чём она говорит?
— Потом объясню, — пробормотал он.
— Нет. Сейчас.
В комнате воцарилась напряжённая тишина. Виктор нахмурился и посмотрел на сына так, как будто впервые видел его.
— Ты что, не сказал Ирине?
Дмитрий поднял голову, в его взгляде мелькнуло что-то между виной и вызовом.
— Я хотел по-другому…
— Что именно? — Ирина почувствовала, как сердце стучит где-то в горле.
Муж встал, словно надеясь уйти от разговора. Но она не дала.
— Нет. Раз уж начали, говори сейчас.
Виктор откашлялся и произнёс, как приговор:
— Дима сказал нам, что они с тобой вместе купили квартиру. Что наши деньги пошли на первый взнос.
Ирина покачала головой, не веря своим ушам.
— Это неправда. Я купила квартиру сама. Ещё до нашего знакомства. Три года платила ипотеку одна.
Галина растерянно посмотрела на сына, а Виктор медленно выдохнул, словно в нём что-то оборвалось.
— Дима? Где деньги?
Дмитрий обвёл всех взглядом и вдруг выпрямился.
— Я купил машину. И… потратил остальное.
— Потратил? — голос Виктора прозвучал тихо, но в нём чувствовалась сталь. — На что?
— На разные нужды, — пожал плечами сын.
Ирина отодвинула стул и встала.
— Спасибо за ужин. Я ухожу.
— Подожди, Ира, — Виктор тоже поднялся. — Надо разобраться.
— Мне всё ясно, — холодно сказала она. — А тебе, Дима, придётся остаться и объяснить родителям, что произошло с их деньгами.
Она вышла в коридор, чувствуя, как подступают слёзы. За спиной осталась комната, где рухнуло доверие — и, возможно, сам их брак.
Дома Ирина опустилась на диван, словно силы оставили её в тот момент, когда за ней захлопнулась дверь квартиры свекров. В голове звенела одна фраза: «Мы дали деньги на первый взнос». Всё внутри протестовало — ведь она-то знала правду: каждый рубль этой квартиры был заработан ею самой.
Чтобы заглушить отчаяние, она открыла ноутбук. Сначала хотела просто проверить почту, но пальцы сами потянулись к их совместному онлайн-аккаунту. Ирина знала: Дима редко туда заглядывал, предпочитал держать финансы «в тумане».
Когда она увидела список операций, кровь застыла в жилах. Несколько кредитов — оформленных без её ведома. Просрочки по картам. Снятия наличных в суммах, которые никак не вписывались в их семейный бюджет.
Господи, как я могла этого не заметить?
Дверь хлопнула, и Дмитрий вошёл. В руках — рюкзак, на лице — ни тени раскаяния. Он сел напротив, будто ничего не произошло.
— Нам нужно поговорить, — сказал он.
— О чём? — её голос звучал ледяно. — О том, как ты обманул меня и родителей? Или о кредитах, которые набрал за моей спиной?
Он вздрогнул, но быстро оправился.
— Ты рылась в моих счетах?
— В наших счетах, Дима. Мы женаты. Забыл?
Он закатил глаза.
— Не драматизируй. Я просто не хотел тебя расстраивать.
— Не хотел расстраивать? — Ирина едва сдерживалась. — Ты взял деньги у родителей, соврал им про квартиру, а теперь оказалось, что у нас долги, о которых я впервые слышу!
— Ты не понимаешь, — он вскочил и начал ходить по комнате. — Всю жизнь мне твердили: «Учись», «Не подведи», «Стань кем-то». Я просто хотел немного пожить для себя!
— За чужой счёт? — её голос сорвался.
— Я собирался всё вернуть! — выкрикнул он. — Как только найду нормальную работу.
— Которую ты не ищешь уже полгода? — Ирина поднялась с дивана, и теперь они стояли лицом к лицу.
— Я не буду работать за копейки, — упрямо сказал он. — Я заслуживаю большего.
— Все мы заслуживаем большего, — тихо произнесла Ирина. — Но почему-то работаю я, плачу ипотеку я, кормлю нас обоих тоже я. А ты сидишь с телефоном и кормишь обещаниями.
Он отвернулся, но она видела: его руки дрожат. Не от вины — от злости.
— Я хочу, чтобы ты съехал, — наконец сказала она.
Он резко обернулся.
— Что? Ты шутишь? Куда я пойду?
— Мне всё равно. К родителям. К друзьям. Это не моя забота.
— Ира, давай без глупостей. Мы женаты. Мы не можем разойтись из-за одной ошибки.
— Это не ошибка, Дима, — в её голосе прозвучала твёрдость, которой он, кажется, никогда прежде не слышал. — Это твой образ жизни. И я больше не хочу в нём участвовать.
Он стоял посреди комнаты, сжатые кулаки белели, губы дрожали. Но сказать ему оказалось нечего.
Три дня в квартире стояла звенящая тишина. Ирина жила как во сне: работа — дом, дом — работа. Чашка чая остывала на кухонном столе, а мысли кружили вокруг одного: «Неужели всё кончено?»
В дверь позвонили. Ирина вздрогнула: сердце сжалось от мысли, что это Дмитрий. Но на пороге стояли Галина и Виктор.
— Можно войти? — спросил Виктор.
Она отступила в сторону, пропуская их. Галина сразу окинула взглядом квартиру, словно проверяла порядок. Виктор же выглядел усталым, но решительным.
— Дмитрия нет? — поинтересовалась Галина.
— Нет. Он живёт у друга, — коротко ответила Ирина.
Свекровь поджала губы, но ничего не сказала. Виктор сел на край стула и тяжело вздохнул.
— Ирина, мы пришли извиниться за тот вечер. И за многое другое тоже.
Она покачала головой.
— Вам не за что извиняться. Вы не знали.
— Мы должны были догадаться, — Виктор говорил тихо, но твёрдо. — Слишком часто мы закрывали глаза на его слабости.
— Виктор, — возмутилась Галина, — не надо так. Он наш сын.
— Именно, — горько усмехнулся муж. — Наш сын, которому мы всё прощали, платили долги, делали вид, что он взрослый. Вот к чему это привело.
Ирина слушала их и не верила своим ушам: впервые Виктор перечил жене.
В этот момент в дверь снова позвонили. На пороге стоял Дмитрий. Увидев родителей, он на миг замер, но потом нахмурился.
— Отлично. Все против меня?
— Мы пришли поговорить, — сказал Виктор.
— Разговоры, разговоры… — Дмитрий прошёл на кухню и достал бутылку воды. — Ты рассказала им, что выгоняешь меня?
— Я не выгоняю, — холодно ответила Ирина. — Я просто не хочу жить с человеком, который лжёт и тратит чужие деньги.
— Какие деньги? — притворно удивился он.
Ирина резко встала:
— Может, тогда расскажешь им про кредиты? Или про то, что продал мою машину?
В комнате повисла тишина. Галина вскрикнула:
— Дима, это правда?
Он пожал плечами.
— Ну и что? Машина всё равно была старая. А кредиты… все берут кредиты.
— Господи, сынок, — прошептала Галина, закрыв лицо руками.
Виктор встал. Его голос звучал низко и тяжело:
— Ты обманывал не только Иру. Ты обманул и нас. Мы копили эти деньги для твоего будущего с пятнадцати лет. И что в итоге? Машина и пустые траты?
— Я собирался вернуть! — выкрикнул Дмитрий. — Но никто не верит в меня.
— Потому что ты уже десятки раз обещал и не сделал, — отрезал отец. — Помнишь университет? Помнишь, как клялся, что вернёшь деньги дяде Васе? Одни обещания.
Дмитрий скрестил руки на груди, как подросток.
— Отлично. Значит, я для вас никто.
— Ты сам сделал себя «никем», — твёрдо сказал Виктор.
Ирина смотрела на эту сцену и вдруг поняла: больше бороться незачем. Всё уже сказано.
Дмитрий собрал вещи в молчании. Каждое движение — резкое, обиженное, будто он не виноват, а наказан несправедливо. Рюкзак, несколько рубашек, пачка документов — всё его «богатство» умещалось в одну сумку.
— Я ухожу, — бросил он через плечо. — Не волнуйтесь, справлюсь.
Галина всплеснула руками:
— Сынок, не говори так! Вы же муж и жена, вы должны быть вместе!
— Мы должны были быть семьёй, — тихо ответила Ирина. — Но семья строится на доверии. А его у нас больше нет.
Дмитрий остановился у двери, словно хотел что-то сказать. Но вместо слов — глухой хлопок дверью.
Галина разрыдалась. Виктор положил ей руку на плечо, но взгляд его был прикован к Ирине.
— Прости нас, — произнёс он. — Мы думали, что делаем лучше, когда прикрывали его. А только сделали хуже.
— Это не ваша вина, — сказала Ирина. — Он взрослый человек, и выбор был за ним.
Галина поднялась, глаза её блестели от слёз.
— Ирина… если решишь, что хочешь сохранить семью, мы будем рады помочь.
— Люда, — мягко остановил её Виктор. — Пусть Ира сама решит.
Когда они ушли, в квартире стало тихо. Слишком тихо. Но эта тишина не пугала. Она была новой, свободной.
Ирина подошла к окну. За стеклом мерцал вечерний город — тысячи окон, за которыми кипели чужие жизни. В её руках дрожал телефон: пришло сообщение от Дмитрия.
"Я всё исправлю. Обещаю."
Она смотрела на экран долго. Потом положила телефон на стол, выключила звук и впервые за много месяцев позволила себе улыбнуться. Горько, но искренне.
Будущее было неопределённым, но теперь оно принадлежало ей.