Эльгас только-только придремал после обеда, когда с башни, послышался сигнал дозорного.
— Ну что там ещё? — недовольно пробормотал он, поднимаясь на ноги.
Спустя пару минут к дому Эльгаса подбежал его старший сын Гархин.
— Дозорные заметили струги брата Велихора, — произнёс он.
— Давненько их не было. Поди, добыли чего, — предположил Эльгас. — Идём, посмотрим.
Спустя полчаса, струги приблизились к их острову со стороны городища и начали причаливать к берегу. Ворота из скреплённых между собой брёвен, широко распахнулись и на встречу прибывшим вышел Эльгас со своими людьми.
На берегу со стругов выгружались спутники Гельма. Однако, самого его видно не было. А ещё Эльгас сразу заметил, что прибывших сильно меньше обычного. Это немного настораживало.
Повесть Путешествие Самохи. Книга Пятая. Часть 33.
— Где Гельм? — спросил он у первого из прибывших.
Тот молча кивнул в сторону рослого воина с топором. Это был Бильхем, правя рука брата Велихора.
— Нет больше Гельма, — угрюмым тоном ответил, подошедший к нему Бильхем.
— Как нет? — не понял Эльгас.
— Погиб он. Многие погибли. И Варду и Нагаса, и брат Крикса погиб, — произнёс Бильхем.
Чуть позже, сидя у Эльгаса в доме, он поведал ему историю их путешествия. Конец её был весьма печален.
— Мы отыскали остров, недалеко от берегов большой земли. На этом острове нами были пойманы пятеро охотников-хетов. Они и рассказали нам, что случилось с Велихором и его войсками. А спустя пару дней, к острову начали прибывать струги хетов. Сначала нам помогал прибрежный туман. Но Гельм всё медлил с отплытием. Он хотел захватить ещё пленных, чтобы собрать больше сведений. В итоге, в какой-то момент, хетов приплыло слишком много. Из-за тумана, мы поздно это поняли. В общем, — Бильхем махнул рукой. — Большая часть наших людей полегла прямо побережье. Ещё немного, и с того острова не вернулся бы никто. Мы успели отплыть в последний момент.
Эльгас потёр лицо ладонью. Это были очень плохие новости. Мало того что Велихор и все его войска сгинули в пламени войны. Так ещё теперь погиб и его брат Гельм. После такого, рассчитывать на помощь старших родов не имело смысла. У них попросту не осталось мужчин даже для защиты собственных земель.
— Надеюсь, хеты вас не выследили, — произнёс Эльгас.
— Нет. Мы отплыли от острова и ждали ещё какое-то время. Но погони не было, — ответил Бильхем.
— Проклятье, — выдохнул Эльгас. — Если сейчас начнутся распри между родами, мы даже помочь им не сможем.
— Надо просить помощи у богини. Иначе, зачем мы столько сил потратили на постройку нового алтаря, — произнёс Бильхем.
— Богиня? Её жрицы только требуют подношений и свежую рабочую силу, — ответил Эльгас. — Нам и так людей не хватает.
— Так пусть теперь покажут, что мы не напрасно столько делали для богини, — возмутился Бильхем.
Но Эльгас не разделял его решимости.
— Ты видно позабыл, что они попросят взамен, — произнёс он. — Придётся принести в жертву множество людей. Богине нужна кровь. Много крови. Только теперь, Велихора и его брата нет. Теперь, никто добровольно не согласится послать своих дочерей на алтарь.
После его слов, Бильхем поднялся и покинул дом Эльгаса с хмурым видом. Их род никогда не славился мужеством. Зачем он вообще рассказал ему про гибель Гельма? Даже его брат Велихор, высмеивал Эльгаса, когда отправлялся завоёвывать большую землю. Ведь их семья, дала ему меньше всего воинов.
С этих самых событий минуло почти две недели. Эльгас не слышал больше о Бильхеме и его людях. Отправился он на остров жриц или нет, ему было неизвестно. Да и не было ему до этого дела. У его людей и без того хватало забот. Их остров был самым бедным из всех. Земель, пригодных для посева зерна, на нём почти не было. И чтобы выжить, здесь требовалось приложить много усилий.
Однако сейчас, Эльгас думал совершенно о другом. Этим утром, он заметил странную птицу высоко в небе. Таких, Эльгас раньше никогда не видел. Эта птица долго кружила над островами, переливаясь в лучах солнца своим золотым оперением. Единственное, Эльгас не мог увидеть, как она машет своими крыльями. И от этого, на душе у него было очень тревожно. В старой-старой, сказке, что слышал он ещё мальчишкой от своей бабки, рассказывалось о птице несчастий, что кружит над головами обречённых жителей островов. Покрытая золотыми перьями, эта птица хватала своих жертв стальными когтями и разрывала на куски костяным клювом. Имя той птице было — погибель.
***
Тем временем на побережье возле города Хьёла было очень оживлённо. Этим утром, стражники на башнях города были не на шутку встревожены. Из леса, в сторону их города, выехала длинная вереница гружёных повозок. Внутри которых сидели десятки людей. Если бы не туринские знамёна, и не сопровождавшие повозки всадники на карсах, хеты приняли бы это за полномасштабное вторжение.
Но нет. Обгоняя повозки, к воротам их города устремились пятеро всадников в рыцарских доспехах. Один из них, держал в руке высоко поднятое знамя туринского самирашта.
— У насписьмо для госпожи Митры, — произнёс один из них, подняв руку с капсулой, запечатанной ярко синей печатью.
Спустя пару минут, Канда вбежал в комнату, где с утра обычно сидела его мать. Она не изменяла своим правилам. Пока служанка готовила ей завтрак, его мать сидела у окна и читала одну из книг, подаренную ей Эйрой сразу после своей свадьбы.
Услышав топот, Митра оторвалась от чтения и посмотрела на своего сына.
— Что стряслось? — поинтересовалась она.
— Венге сообщил мне, что к воротам Хьёла подъезжают десятки повозок с туринцами. Он очень обеспокоен. Спрашивает, что ему делать, — ответил Канда.
— Десятки повозок? — переспросила его мать.
Она перевела взгляд в окно и увидела подъезжающих к их дому всадников.
— А вот и они сами, — произнесла госпожа Митра. — Канда, иди встреть гостей.
Спустя пару минут, перед правительницей Хьёла предстал офицер в металлических латах, покрытых витиеватой чеканкой.
— Госпожа Митра, я прибыл доставить вам письмо от великого усула, — произнёс он, слегка склонив голову в поклоне.
Приняв капсулу с письмом, мать Канды распечатала её и, развернув лист пергамента, принялась читать. Постепенно, как смысл написанного начинал доходить до неё, брови госпожи Митры стали приподниматься от удивления.
— Серьёзно? Он собирается сделать это? — удивилась она.
— Великий усул просит вас оказать его людям содействие, госпожа, — произнёс офицер.
— Ну что же, если Мока просит, я не могу ему отказать, — согласилась мать Канды. — Можете занимать свободную часть побережья.
— Огромное вам спасибо, госпожа Митра, — офицер снова поклонился и тут же покинул их дом.
— Для чего они прибыли? — поинтересовался Канда.
— Мока пишет, что его люди отыскали острова, на которых спрятались тасары. Он хочет построить флот и напасть на них до того, как они снова появятся у наших берегов, — ответила его мать.
— Серьёзно? Мы идём войной на тасар? — удивился Канда.
— Похоже, что так, — кивнула головой его мать.
Она с трудом представляла себе, как Мока собирается переправлять свои многотысячные войска через море. Но уже хотела на это посмотреть.
За следующие несколько дней, туринцы привезли на побережье сотни рабочих и солдат. И к концу первой недели, вдоль берега шло активное строительство. Одновременно возводились десятки домов, для обеспечения жильём прибывших. Для этого из леса непрерывным потоком, подвозили телегами стволы срубленных деревьев.
Другие рабочие собирали вдоль побережья колотый камень и стаскивали его в огромные кучи. Позднее, из него они выложили широкие пристани, уходящие в сторону моря.
Стук сотен топоров не утихал весь день ни на минуту. Такое необычное оживление на побережье привлекало внимание жителей Хьёла. Им нравилось, когда что-то происходит, и они с удовольствием приходили поглазеть на происходящее. Впрочем, для хетов так же нашлось много работы. Теперь все, кто хотел заработать денег, трудились на побережье вместе с туринцами. Туда же везли свой улов жители ближайших деревень.
Постепенно возле отстроенного поселения организовался стихийный базар, на который не брезговали приходить даже жители Хьёла. Благодаря быстрому обороту товара, на базаре, и продукты были свежее, и разных диковин попадалось больше.
Сюда же стали приезжать торговцы из Сабада и Хаденди. Правда налог всё равно приходилось платить в Хьёл. Так как земли принадлежали семье госпожи Митры. Однако туринцев это устраивало.
К концу второй недели, на побережье были заложены необычно большие верфи, для постройки очень габаритных кораблей. И вот тогда, даже госпожа Митра поняла, что великий усул задумал нечто грандиозное.
В отличие от стругов, которыми пользовались жители побережья, на этих верфях начинали строить корпуса кораблей, превышающие струги по длине в несколько раз. Размером они были по шестьдесят сакров в длину и более восьми в ширину. По сравнению с ними, корабли хетов казались обычными лодками.
К концу третьей недели в Хьёл пожаловал сам великий усул. Его сопровождала целая тысяча рыцарей-всадников. При виде такого войска стражникам городских ворот становилось не по себе.
Но госпожа Митра приняла великого усула очень радушно. Она даже поднялась с места и обняла его, как и подобает родственникам.
— Ах Мока, Мока, как я рада видеть тебя, — произнесла она.
— Я тоже рад вас видеть, госпожа Митра, — улыбнулся Самоха.
— Перестань называть меня госпожой, мы же с тобой теперь родственники, — нахмурилась хозяйка дома.
— Я просто пытаюсь выразить вам своё уважение, — улыбнулся Самоха. — Да и возрастом вы меня постарше. Мне как-то не ловко даже.
— Хватит и того, что ты мне выкаешь всё время, — заявила мать Канды.
— Как скажете, уважаемая Митра, — согласился Самоха.
Он велел своим людям принести ящики, что они привезли с собой, и начал открывать их прямо при хозяйке.
— Надеюсь вы не побрезгуете моими подарками, — произнёс он, с улыбкой показывая содержимое.
— Канда, ты слышал этого хитреца? — усмехнулась госпожа Митра. — Кто вообще может в здравом уме отказаться от таких даров?
Тут мать Канды была права. Кроме нескольких ящиков с лучшими винами, среди подарков были и дорогие шкатулки, украшенные позолотой, и чаши из голубого стекла на серебряных ножках, и множество других красивейших вещиц. Но цена этому всему, разумеется, была тоже соответствующей.
Закончив раскладывать подарки на столе, Мока наконец озвучил то, чего хотел взамен. А просил он у матери Канды, разрешение на строительство резиденции для своей семьи.
Вопрос это был весьма серьёзный. И дело было вовсе не в том, что тогда у туринцев появится свободный доступ в их город. Дело было в размахе, с которым они брались за строительство. Если семья Мока построит тут дворец как в том же Сабаде, жилище госпожи Митры, рядом с ним совсем померкнет. А это могло уронить её авторитет в глазах жителей города. Так что, несмотря на богатые дары, соглашаться сразу она не спешила.
— Понимаешь, Мока, я буду бледно выглядеть, если мой дом окажется беднее твоего, — откровенно произнесла она. — Представляешь, что подумают обо мне люди?
Самоха прекрасно знал, куда клонит правительница Хьёла. Но строить два замка сразу, желания у него совершенно не было.
— Я готов выслушать ваше предложение, уважаемая Митра, — так же откровенно произнёс Самоха.
Мать Канды улыбнулась. Она уже знала, что ответить своему родственнику.
— Предлагаю, просто расширить моё жилище, — произнесла она. — Так, чтобы места в нём хватило всем.
Самоха задумался. Правительница Хьёла пыталась перетянуть одеяло на свою сторону. Никто ей не мог запретить отказать во въезде в город их семье. И хотя было понятно, что в нынешней ситуации, мать Канды не посмеет этого сделать. Времена могли поменяться. И тогда их дружба закончится.
С другой стороны, если поссориться с хетами, они и целую резиденцию заберут себе. Думая об этом, Самоха взвешивал все за и против, предложенного ему решения.
Впрочем, оно и ему давало определённые преимущества. Самоха собирался установить под резиденцией кристаллический генератор. И с его помощью, он мог легко усложнить жизнь не только обитателям резиденции, но и всему городу разом. Так что ещё не известно, кто бы выиграл от их ссоры.
— Договорились, — согласно кивнув, произнёс Самоха.
Он принял решение и теперь смотрел на реакцию собеседницы.
— Вот и славно, — улыбнулась госпожа Митра.
В этот момент, она видимо считала, что добилась своего.
Пока Самоха был занят постройкой флота, дочь Ираги Мацуба объезжала поместья опальных герцогов. По приказу императора, её отец инициировал расследование гибли дворян. Но так как правитель империи требовал провести его скрытно, отец Наноки не смог больше никому доверить эту задачу.
Попросив дочь взяться за поручение, Ираги подготовил для неё соответствующие документы. Её приезд был обставлен, как официальное посещение. Под видом представителя императорской семьи, Нанока встречалась с родственниками погибших герцогов, вручая им письма с соболезнованиями из имперской канцелярии.
Её спутники, тем временем, собирали информацию у местных жителей, а сама Нанока, беседуя с дворянами, узнавала у них подробности произошедшего.
По итогу, результат её поездки был неутешительным. Гибель брата герцога Фроу оказалась кем-то подстроена. Во-первых, из его дома бесследно исчез управляющий. Который, перед самым своим исчезновением, получил на имя герцога загадочное письмо. После этого, ни письма, ни управляющего, больше никто не видел.
Во-вторых, оказалось, что родственники герцога от кого-то явно спасались бегством. Крестьянин, что работал на карьере, рядом с местом их гибели, рассказал Наноке, что кучер герцогского экипажа, чего-то сильно испугался. Несмотря на извилистость узкой дороги, он гнал карсов с безумной скоростью, словно за экипажем мчались призраки.
К сожалению, ничего больше, крестьянин не помнил. Один из охранников герцогской семьи ударил его по голове и отшвырнул с дороги, чтобы тот не мешался их проезду. В результате, всё происходящее, крестьянин помнил очень смутно. Он не мог даже припомнить цвет экипажа и сколько было у герцогской семьи охраны.
Гибель герцога Дауру, тоже оказалась не совсем обычной. Из разговора с его кузиной, Нанока выяснила, что сам момент гибели брата она не видела. К тому же, по словам прислуги, молодой герцог не так уж много и выпил в тот вечер. К сожалению, никаких других зацепок по поводу герцога Дауру у Наноки не было. Единственное, что вызывало вопросы, это полученное им накануне письмо. Его доставили герцогу за пять дней до его гибели. Отравителем числился некий человек по имени Берто. Но больше о письме было ничего не известно. В город его привез торговец, бывший в Мельдисе проездом. Само письмо, герцог сжёг собственноручно, едва он прочитал его. На вопрос своей двоюродной сестры о том, что случилось, герцог ушёл от ответа, сказав лишь что это незначительные неприятности.
Скорее всего, её двоюродный брат участвовал в какой-то авантюре. Но в какой именно, узнать пока Наноке не удалось. Всех погибших дворян объединяло только одно. Они все, перед своей гибелью получили некие письма. И семья Дауру, и герцоги Фроу, и их общий знакомый, проживавший в столице. Стражники на южных воротах опознали рисунок наёмника по имени Танаис, сообщив людям Наноки, что он так же вёз личное письмо герцогу Любери.
Размышляя о полученной информации, Нанока неспеша складывала её, как пазлы, в единую картину. И то, что у неё выходило, было весьма нелицеприятным. Первые две семьи герцогов сунулись в дела Мока Ирити. За что, собственно, и поплатились. Император сослал их семьи жить на южную границу.
Однако, соседи герцогов Любери утверждали, что часто видели опальных дворян в его особняке. Выходило, что Мока мог легко узнать о безнаказанности своих обидчиков. За что, скорее всего, и приговорил их к смepтнoй кaзни. Ведь он был теперь большим человеком и это не стоило сбрасывать со счетов. Если герцог Любери совершил ту же ошибку, что и опальные дворяне, Мока Ирити просто обязан был с ним расправиться, чтобы не потерять лицо перед своими вассалами.
Когда Нанока, размышляла об этом, то вся картина складывалась в её голове полностью. Прямых доказательств причастности семьи Ирити к найму убийц, разумеется, у неё не было. Так что ей ничего не оставалось, как только спросить об этом самого Мока. Нанока знала, что он был человеком слова, и не будет ей лгать. Даже если он не станет отвечать напрямую, она была уверена, что сможет понять его причастность к произошедшему. Оставалось только встретиться с Мока Ирити. Не придумав ничего лучше, Нанока приказала отправляться прямиком в Сабад.
До границы они добрались всего за семь дней. Дальше Нанока и её люди пересели на корабль, идущий в Ялын и отбыли на нём по реке. К удивлению Наноки, в порту Ялына вопросов к ней никаких не возникло. Стоило ей показать грамоту о признании её послом, как их тут же пропустили в город.
Спустя ещё шесть дней, они прибыли в столицу самирашта, город Сабад. С последнего её посещения он снова сильно изменился. На улицах появилось много новых построек. Старые здания тоже немного менялись. Их фасады снизу украсили каменной плиткой, а сверху выкрасили в бежевый или красноватый цвет.
Во дворце, Наноку встретил не сам Мока, а его сын. Причём, вопреки её ожиданиям, встретились они неофициально. Наноку пригласили в личный кабинет принца, где кроме них двоих никого больше не было.
— Чем могу вам помочь, госпожа Мацуба? — поинтересовался Алекс.
— Спасибо, что смог уделить мне время, — поблагодарила его Нанока. — У меня важное дело к твоему отцу. Не подскажешь как с ним можно увидеться?
— Отца сейчас нет в городе. И скорее всего не будет ещё продолжительное время, — ответил Алекс.
— Мне действительно очень нужно поговорить с ним, об одном важном деле. Он куда-то снова уехал? — поинтересовалась Нанока.
— Не совсем. Отец сейчас недалеко от Хьёла, занят строительством, — ответил Алекс.
— Хьёл? Это где-то недалеко?
— Да. Это в землях хетов. В пяти днях пути от сюда, — ответил Алекс.
— А не знаешь, как долго он там пробудет?
— Этого я не знаю, — ответил Алекс. — Если дело у вас действительно срочное, можете доехать до Хьёла сами. Так будет надёжнее.
— Наверное, я так и сделаю, — согласилась Нанока.
Она не хотела возвращаться назад с пустыми руками. Нанока проделала большой путь, чтобы прибыть сюда и хотела довести дело до конца.
Сын Мока, снабдил её документами на проезд через земли самирашта и даже любезно предоставил небольшой отряд сопровождения. Так что следующие пять дней, они ехали на юг от Сабада, по широкой дороге, выложенной каменными плитами. На вид, она сильно напоминала северный путь, пролегающий через земли империи от самой столицы. Так что без участия Мока тут явно не обошлось.
Сама дорога оказалась весьма оживлённой. Каждый день, им встречалось не меньше десятка повозок, которые ехали в сторону Сабада. На юг вместе с их повозкой так же ехало много людей. Кроме того, вдоль дороги встречались и пешие путники.
На шестой день пути их повозка выехала к крупному городу, расположенному на берегу настоящего моря. Впервые в своей жизни Нанока видела столько воды одновременно. Рек она повидала бессчётное количество, но вот море она видела в первый раз в жизни.
Нанока была так удивлена этим, что не сразу заметила десятки строящихся на побережье кораблей. Только когда сопровождавшие её туринцы показали ей в сторону от стен города, Нанока увидела большое поселение, раскинувшееся на побережье. Сотни домов выстроились в ровные ряды. Между зданий пролегали ровные дороги из камня. От поселений к самой воде шли множество дорог. Именно там, располагались корабельные верфи. На них непрерывно шла работа по строительству.
Чуть ближе к Хьёлу, от берега, в глубь моря, тянулись несколько широких каменных причалов. Возле них уже стояли три больших корабля необычной формы. Их борта были окрашены в красный-коричневый цвет, а высокие мачты поднимались на высоту в двадцать и более сакров. Это было настолько удивительным зрелищем, что Нанока попросила подвезти её поближе.
Именно там на причале и встретились они с Мока. В окружении охраны, он неспешной походкой спускался по трапу с борта корабля. Одетый в длиннополый кардиган, украшенный золотой вышивкой, он выглядел, как истинный правитель земель. Его гордая осанка показывала всем окружающим, что именно ему подчиняются все вокруг. А неброский золотой венец, перехватывающий его волосы на голове, подчеркивал его статус правителя. Вокруг Мока, ревностно поглядывая по сторонам, двигались воины в пластинчатых доспехах. Зрелище было впечатляющим. Даже императора не охраняли так сильно, как великого усула.
Мока заметил Наноку почти сразу. Ещё двигаясь по трапу он, улыбнувшись, помахал ей приветливо рукой. Спустившись на пристань, Мока подошёл ближе.
— Какими судьбами? — совершенно по-свойски спросил он. — Я думал, ты сейчас в столице империи.
— Великий усул тоже не сидит на месте, как же я могу предаваться безделью, — парировала его вопрос Нанока.
— Ладно, ладно, — усмехнулся Самоха пожимая её руку в приветствии. — Полагаю, ты не просто так проделала этот долгий путь.
— Да, это так. Хотя признаюсь сразу, мои мотивы не настолько грандиозны, — ответила Нанока, кивнув на корабли у пристани.
Самоха снова улыбнулся.
— Идём, поговорим по дороге в город, — предложил он.
Нанока согласно кивнула, и они направились в сторону городских ворот.
— Твой сын сказал мне, что ты занят строительством. Но я даже не думала, что речь идёт о чём-то подобном.
— Как видишь, — ответил Самоха.
— Боюсь даже спросить, зачем тебе такой огромный флот.
Самоха снова улыбнулся.
— На самом деле, мы собираемся идти войной на тасар, — ответил он. — Недавно они снова сунули свой нос в наши дела. Так что, пришла пора, окончательно разобраться с ними.
— Тасары? Я думала они были разбиты тобой, — удивилась Нанока.
— Были. Но им всё неймется. Так что они опять взялись за старое, — ответил Самоха.
— Так значит, теперь твои солдаты будут штурмовать их укрепления? Может, просто стоило поговорить с ними? Я лично не сторонник решать вопросы силой.
— Сожалею, — ответил Самоха, разведя руками. — Но войны избежать нельзя, её можно лишь отсрочить — к выгоде нашего врага.
— Ты говоришь точно так же, как и мой отец. Недаром я всегда считала вас очень похожими, — вздохнула Нанока.
Услышав её Самоха весело рассмеялся.
— Это слова Николо Макиавелли, известного политика прошлого. Когда-то давным-давно, он возглавлял совет десяти, во флорентийской республике. У нас на родине его до сих пор считают известным мыслителем.
— Серьёзно? — удивилась Нанока. — Никогда не слышала от отца, о чём-то подобном.
— На самом деле, мудрых изречений очень много, как и великих мыслителей прошлого. Всех и не упомнишь, — ответил Самоха.
— Понятно, — вздохнула Нанока.
Они добрались до города и Мока пригласил её постить его скромное жилище. Этим словом он назвал приличных размеров замок, стоявший в самом центре города. Там шло ещё строительство и внутренняя отделка, но часть помещений уже была готова. Они расположились за резным столом в просторном зале. Служанка подала им настой из трав и только после этого Мока задал прямой вопрос Наноке.
— Так с чем ты пожаловала ко мне? Надеюсь, не ради философии, — ухмыльнулся он.
— Нет. Не ради неё, — согласилась Нанока. — На самом деле я приехала расспросить про герцога Любери. Три недели назад его убили вместе со всей семьёй. После чего сожгли его особняк.
Сказав это, она внимательно посмотрела на Самоху. Но он никак не отреагировал на её слова.
— Любери… Любери… — повторил несколько раз Самоха, словно вспоминая, где он мог слышать это имя. — Послушай. Что-то я не припомню этого человека. Ты уверена, что мы с ним знакомы?
Вместо ответа, Нанока заговорила о собранных ею фактах.
— Мы узнали имя одного из убийц герцога. Его зовут Танаис. По данным наших людей, он прибыл откуда-то из вашего самирашта, — откровенно соврала Нанока. — Причём перед этим, он убил ещё и брата герцога Фроу. Того самого, которого казнили твои люди. Вот я и подумала. Может быть герцог Любери тоже что-то натворил.
— За кого ты меня принимаешь? — произнёс, нахмурившись Самоха.
— За очень влиятельного человека, с которым опасно шутить, — откровенно призналась его собеседница.
— Послушай, твои доводы весьма расплывчаты. Да и как видишь, некогда мне заниматься подобным. Сейчас других дел хватает, — произнёс Самоха.
— Просто скажи мне, что не причастен к гибели герцогской семьи. Ты человек слова и этого будет достаточно, — заявила Нанока.
Самоха замолчал всего на секунду, словно обдумывал свой ответ.
— Можешь мне не верить, но я не нанимал никакого Танаиса, — ответил Самоха. — Это всё, что я могу тебе сказать.
— Что ты имеешь в виду? — насторожилась Нанока.
— Пару лун назад, кто-то устроил поджоги зернохранилищ в наших городах. Поджигателей мы, разумеется, поймали, но кто их нанял, узнать так и не удалось. Однако, если кто-то из моих вассалов смог всё же это узнать, они могли сами нанять наёмников. И тогда формально, я буду причастен к их поступку, — произнёс Самоха.
— Отправили убийц без твоего ведома? — удивилась Нанока.
— Я этого не утверждаю. Но вполне возможно. Харнасы и сахины весьма вспыльчивый народ. Да и алгары не лучше. Вдобавок, все они хорошо помнят, что император отказался предоставить доказательства смерти виновных. Так что, могли и сами нанять кого-то. Впрочем, винить мне их не за что. Они понесли огромные убытки от поджогов. Единственное, в чём могу тебя заверить, я не отдавал им таких приказов, — ответил Самоха.
Услышав его, Нанока тяжело вздохнула и закивала головой. В Хьёле она пробыла ещё несколько дней, после чего попросила Самоху перебросить её и людей поближе к столице империи.
Буквально на следующий день, Нанока посетила особняк своего отца. Ираги, как всегда, был загружен делами, но дочь он принял с большой радостью. Когда управляющий проводил её в кабинет и выйдя закрыл за собой дверь, Нанока села в кресло напротив отца. Она сразу выложила на стол, пачку листов со своими рисунками. Взяв их, Ираги сразу начал перелистывать страницы. И одним из первых рисунков оказалось изображение Мока в окружении охраны. Взглянув на серьёзное лицо своего друга, Ираги улыбнулся.
— Так как прошла твоя поездка? — поинтересовался он. — Удалось что-то узнать о гибели семьи Любери?
— Да, — ответила Нанока. — К сожалению, прямых свидетельств обнаружить мне не удалось. Но, судя по всему, и от Любери, и от остальных дворян, избавились по приказу Мока Ирити. Правда доказать этого я не могу. Все следы произошедшего, были хорошо были подтёрты. Исполнители избавились даже от свидетелей.
— Объяснишь? — спросил её отец.
Вздохнув, Нанока принялась рассказывать ему всё, что ей удалось узнать. После её рассказа, Ираги задумался. Судя по словам его дочери, Мока отказался прямо утверждать, что он не причастен к гибели герцогской семьи. То есть, даже если он и не приказывал их уничтожить, то по крайней мере, хорошо знал о происходящем. А значит, на то были очень веские причины. Это подтверждало догадки Ираги, что герцог Любери сунул нос в дела семьи Ирити. После чего от него просто избавились. Это был серьёзный звоночек для всех дворян империи. Отныне любой из них мог закончить точно так же. Неприкасаемость столичных дворян заканчивалась ровно там, где начинались интересы семьи Ирити.
Алексей Шинелев