Коновалов выглядел очень важным, скорее даже напыщенным в своём служебном мундире. При генеральских погонах. Говорил он с Ниной не так радушно и вежливо, как в прошлые разы.
-Понимаешь в чём дело, деточка. Тимура я знаю очень давно, ещё со времён его молодости, когда он был сопливым мальчишкой и ступил на опасную дорожку. Парнем он толковым мне тогда показался, перспективным. Потому и держал я его под наблюдением. Были у нас с ним и дела совместные. Он мне услугу неофициально оказывал, я ему. Это нормальные взаимовыгодные отношения. Тимурчик в Питер переехал, раскрутился там. Я к нему уже не лез.
Нина комкала в руках носовой платок и смотрела прямо перед собой. Внутри было нехорошее предположение. Что это конец. Коновалов хитрый жук, и он Тимура скорее просто использовал, подставил.
-Ты слушаешь, Нина, меня внимательно? - настойчиво поинтересовался Пётр Васильевич. Он встал из-за своего массивного рабочего стола и стал расхаживать по кабинету. Не спеша, заведя руки за спину.
-Слушаю - на автомате ответила Нина. Зря она сюда пришла. Это уже и так ясно по тону разговора.
-Так вот, Тимур ко мне не так давно обратился. Ты же помнишь, при каких обстоятельствах мы с тобой познакомились? Ужин у вас тогда отменным был, как и моё любимое вино. Тимур мои вкусы хорошо знал. Так вот. Груз ему один понадобилось переправить кое-куда. Куда, он мне не сказал. Транзит был за Тимуром. Это его тема, и он знал все ходы и выходы. Но с этим грузом требовались некоторые разрешения с моей стороны. Я, соответственно, их дал, доверяя Тимурчику и не ожидая подвоха.
-И в чём же был подвох? - напряжённо спросила Нина, когда Коновалов сделал очередную паузу, чтобы Нина прочувствовала всю важность момента.
-В том, что Тимур законтачил с чеченцами. Ты же новости смотрела? Про войну, про то, как наши русские солдаты гибли там, не щадя себя и защищая мирное население? А тут Тимурчик решил оружием оснастить вражескую группировку под предводительством Рустама Делимханова, который у федералов на особом счету, как самый жестокий террорист. Ты понимаешь теперь, как он меня подставил и что у самого у него шансов не было? Федералы уже из Москвы отслеживали передвижение груза и по прибытию в Грозный сопровождающих и тех, кто принимал груз, расстреляли в упор.
Нина вздрогнула. Она не верила Коновалову. Ни одному его слову. Тимур не стал бы так рисковать. Неужели он не знал?
-Поэтому все счета Тимура арестованы и всё прочее, что ему принадлежит, под арестом. Если бы он выжил, то прямиком отправился бы под суд, срок получил бы. Так что советую тебе уезжать из Москвы и не светиться. Иначе как его законная супруга пойдёшь соучастницей. Понимаешь, о чём я?
Голос Петра Васильевича понизился, он отодвинул стул и присел напротив Нины. Неприятный, слащавый тип. Девушку передёрнуло от запаха его приторного одеколона, а когда он её руки в свои взял, тошнота подкатила к горлу, и Нина едва сдержалась, чтобы пулей не выскочить из кабинета.
-Я понимаю, Пётр Васильевич - медленно произнесла Нина, холодея от недвусмысленного взгляда генерала - я могу идти?
-Подожди немного, Ниночка. Тимурчик был хорошим мальчиком, он оступился, с кем не бывает. Но в память о нашей с ним некоей дружбе, я готов взять покровительство над тобой и ... помочь, так сказать, не пропасть без поддержки твоего мужа. Понимаешь же? Да?
Коновалова затрясло. Мелко так. Противно. Даже испарина на лбу проступила от перевозбуждения при виде молодой красивой женщины. Облизнув свои толстые губы, Пётр Васильевич потными ладонями сжал руки Нины ещё крепче, даже вперёд подался, будто бы прямо сейчас собирался скрепить их договорённость слюнявым поцелуем.
Чувствуя страшное, мерзкое отвращение внутри, Нина выдавила из себя улыбку. Главное теперь - выбраться отсюда целой и невредимой. Стены этого кабинета давили на психику со страшной разрушающей силой.
-Пётр Васильевич, дорогой, спасибо вам ... Что не оставите меня без своей помощи. Только на вас и надеюсь. Простите меня, я пока не совсем оправилась после смерти Тимура. Мне нужно время, вы же тоже понимаете?
Голос Нины звучал словно со стороны. Ровно, даже льстиво. Немного с придыханием и огоньком в глазах. Она сама себе удивлялась, как у неё получилось не выдать своего омерзения к Коновалову.
Тот не заметив подвоха, промокнул взмокший лоб носовым платочком.
-Ниночка, душенька, о чём речь! Крепитесь, мужайтесь. Главное, что вы поняли меня и не отказываетесь от моей помощи. Я всё ... Всё вам дам. Даже больше, чем смог бы Тимурчик. Квартиру, машинку пригоню. Хотите, помогу бизнес открыть? Или всё же высшее образование получить? Поверьте, я многое могу. Вы не пожалеете о том, что дали мне своё согласие.
"Не дала!" - всё внутри Нины кричало и протестовало. Дурнота подкатывала всё сильнее. Она буквально выхватила свой пропуск у Коновалова и поспешила на выход.
-Ниночка, я буду ждать, дорогая - донеслось ей в спину.
-Как только, так сразу - пообещала она, всё так же натянуто улыбаясь. Её каблуки гулко цокали, пока она не шла, бежала по длинному коридору до лестничного пролёта. Оставался последний рывок. Помахав пропуском перед дежурным, она вылетела на улицу и сломя голову бросилась через дорогу, к Паше. Плевать, что Коновалов мог из окна всё видеть. Плевать. Она ни секунды не останется в этом городе.
-Домой! - крикнула Нина, запрыгнув в салон.
Паша от неожиданности выронил пачку сигарет.
-Что там случилось? Сейчас, Нин ... Заведусь. На тебе лица прям нет.
Нина сжимала ноющие виски, зажмурив глаза. Такого напряжения она ещё не испытывала, даже когда её на складе заперли с умирающим Шахом.
-Домой - это значит не к Тимуру, Паша. Там ничего моего больше нет. Вези меня ко мне домой. В мой родной город.
Паша мчал по трассе, не понимая, что на Нину нашло.
-А как же фирма? Дела? Вот так возьмёшь и всё бросишь?
-Да нет никаких дел! - крикнула Нина. Она подробно пересказала весь разговор с Коноваловым, когда Паша притормозил в тихом дворике в одном из спальных районов Москвы.
-Св.лочь. Г.д - бормотал Паша, стуча крепко сжатым кулаком по рулю - ведь я знаю всю историю. Неужели он думает, что я тебе не расскажу всё?
-А ему наплевать. Он недвусмысленно дал мне понять, что если я стану его любовницей, то буду жить в шоколаде. А если нет, то у меня сутки, чтобы убраться из города раз и навсегда.
Паша закурил. Нину он понял. Она на предложение старого м.дака ни за что не согласится. Ему-то что делать?
-А что у тебя в твоём городе? Жильё, семья? Друзья есть?
Нина закусила губу.
-Нет у меня там никого. Квартира родительская сгорела, меня считают либо погибшей, либо пропавшей без вести.
Паша загорелся.
-Нин, а давай к бабке моей махнём? На Волгу? Тебе там понравится. Ведь всё равно же не к кому тебе ехать больше и не ждёт никто и нигде. Как и меня.
Паша нервничал. Он хватался за Нину как утопающий за соломинку. Их обоих связывал один и тот же человек, да и привык он к девчонке, что уж греха таить. Своеобразная она, смелая, решительная. Из неё будет толк. А он, если что, подстрахует, поможет.
-А давай - вдруг согласилась Нина, почувствовав внутри облегчение. Если менять жизнь, то на все сто восемьдесят градусов. Может, найдёт она наконец своё пристанище. Ну а одиночество ... Не всем же быть со вторыми половинками. Наверное, на роду ей написано одной быть.
-У Тимура сбережения были. На чёрный день. Он всегда откладывал туда. Сейчас заскочим в одно место и в путь. Веришь мне?
Паша повернулся к Нине и требовательно заглянул ей в глаза. Она взгляд не отвела.
-Верю - твёрдо ответила девушка, опустив взгляд на свои руки. Кольцо с изумрудом - последний прощальный подарок Тимура. Как же непредсказуема жизнь ... Никогда не предугадаешь, чего ждать сегодня или завтра. А может, это у неё так? У других жизнь обычная, спокойная?
Тяжело вздохнув, Нина откинулась на спинку сиденья. Паша не предаст. Это она точно знала, а значит, и бояться ей теперь нечего. Хоть один единственный друг, да есть у неё.