— Лиля, ты опять им денег послала? — Алексей стоял в дверях спальни с банковской квитанцией в руках, лицо его выражало крайнее недовольство.
— Маме нужно было лекарство купить, а у неё пенсия маленькая, — тихо ответила Лилия, не отрываясь от глажки. Утюг скользил по белой рубашке мужа ровными движениями, но руки её слегка дрожали.
— Сколько можно! Каждый месяц одно и то же! То лекарство, то ремонт у твоей сестры, то племяннику на учёбу! — Алексей швырнул квитанцию на комод. — Мы сами еле концы с концами сводим, а ты всю родню содержишь!
Лилия поставила утюг на подставку, обернулась к мужу. В её глазах стояли слёзы, но она старалась говорить спокойно:
— Лёша, это моя мама. Она меня растила одна после того, как отец ушёл. Работала на двух работах, чтобы я институт закончила. Неужели я теперь не могу ей помочь?
— Помогать — это одно, а вот это... — он ткнул пальцем в квитанцию, — это уже перебор. Пятнадцать тысяч за месяц! Да мы могли бы на эти деньги отпуск нормальный себе позволить, а не на дачу к твоим же родственникам ездить!
Лилия молча взяла рубашку, повесила на плечики. Вот уже три года, как они с Алексеем женаты, и каждый раз одно и то же. Сначала он относился к её семье нормально, даже помогал иногда. А потом что-то изменилось.
Вспомнилось, как в прошлом году мама попала в больницу. Врачи говорили, что нужна операция, но по квоте пришлось бы ждать полгода. А платно — сто тысяч рублей. Лилия тогда продала свои золотые украшения, которые копила ещё до замужества, взяла кредит. Алексей узнал только потом, устроил скандал.
— Ты даже не посоветовалась со мной! — кричал он тогда. — Я что, не муж тебе? Или моё мнение ничего не значит?
— Она могла умереть, — только и смогла ответить Лилия.
— Твоя родня — не наша проблема, — заявил муж, собирая чемодан. — Раз ты предпочитаешь их мне, живи с ними.
Тогда он уехал к своим родителям на неделю. Вернулся, когда Лилия уже совсем отчаялась, думала, что потеряла его навсегда. Он извинился, сказал, что понимает — мама для неё дороже всего, но просил больше не тратить такие суммы без его согласия.
— Лиля, ты меня слышишь? — голос Алексея вернул её в настоящее. — Я с тобой разговариваю!
— Слышу, — кивнула она. — Что ты хочешь от меня?
— Хочу, чтобы ты наконец поняла: мы семья. Муж и жена. А не ты с мамой, сестрой и всей оравой родственников. У меня тоже есть планы, мечты. Я хочу купить новую машину, мечтаю о доме за городом, а все деньги уходят непонятно куда.
Лилия села на край кровати, сложила руки на коленях. Алексей был красивый, успешный мужчина. Работал менеджером в крупной компании, хорошо зарабатывал. Когда они познакомились, он показался ей принцем из сказки. Дарил цветы, водил в дорогие рестораны, говорил комплименты. И главное — он, казалось, принимал её такой, какая есть, со всеми её привязанностями и обязательствами.
— Помнишь, когда мы встречались, ты говорил, что семья — это святое? — тихо спросила она.
— Говорил. Но я имел в виду нашу семью, а не... — он махнул рукой, — всю эту толпу.
В этот момент зазвонил телефон. Лилия глянула на экран — звонила сестра Ира.
— Алло, — осторожно сказала она, поглядывая на мужа.
— Лиля, у нас беда, — голос сестры дрожал от слёз. — Ванька попал в аварию. Не страшно, жив-здоров, но машину разбил вдрызг. А ведь он только купил её, в кредит взял. Теперь и машины нет, и долг остался.
— Господи, — Лилия побледнела. — А как он сам? Точно не пострадал?
— Ушибся немного, синяки будут. Но он такой расстроенный, не знает, что делать. Говорит, может, в армию податься, раз такой неудачник.
— Ира, не паникуй. Подумаем что-нибудь. Главное, что живой.
— Лиль, а ты не могла бы... Ну, ты понимаешь. Если денег дашь немного, он хотя бы часть долга погасит, а там видно будет.
Лилия почувствовала, как Алексей сверлит её взглядом. Она отвернулась к окну.
— Ира, давай завтра поговорим, хорошо? Сейчас не могу толком думать.
— Конечно, конечно. Извини, что так поздно звоню. Просто он весь на нервах, даже поесть не может.
Лилия положила трубку, медленно обернулась к мужу. Тот стоял, скрестив руки на груди, и смотрел на неё с выражением, которое не предвещало ничего хорошего.
— И не вздумай, — сказал он ровным, холодным голосом. — Я серьёзно, Лиля. Не вздумай.
— Лёша, это же мой племянник. Он как сын для меня, я его ещё малышом на руках носила, когда сестра работала.
— Мне всё равно. Хватит. Я устал от этого. Каждую неделю у кого-то из твоих проблемы. То зубы лечить, то крышу чинить, то учиться платить. А когда наши нужды? Когда мы с тобой что-то для себя купим?
Лилия подошла к окну, посмотрела во двор. Внизу играли дети, их смех доносился сквозь стекло. Когда-то и она была такой беззаботной. Когда мама ещё не стала пожилой и больной, когда сестра не развелась и не осталась с двумя детьми на руках, когда жизнь казалась простой и понятной.
— А помнишь, как мы с тобой к маме в первый раз поехали? — спросила она, не оборачиваясь. — Она так готовилась, весь день на кухне простояла. Котлеты делала, салат, пироги пекла. А ты потом говорил, что такой вкусной картошки нигде не ел.
— Лиля, не переводи разговор.
— Не перевожу. Просто вспоминаю. Мама тогда так радовалась, что у меня наконец появился хороший мужчина. Говорила: «Лилечка, он на тебя смотрит, как на икону. Берегите друг друга». А когда мы уезжали, она мне в пакетик варенья своего положила, того самого, клубничного, который ты так хвалил. И просила передать тебе, что если что — двери всегда открыты.
— Это было давно, — буркнул Алексей.
— Три года назад. Разве это давно?
Она обернулась, посмотрела на мужа. Он избегал её взгляда, рассматривал что-то на стене.
— Лёша, что изменилось? Почему ты стал другим?
— Я не изменился. Просто понял, что нас используют. Твоя мама, сестра — они прекрасно знают, что ты никому не откажешь. И пользуются этим.
— Пользуются? — Лилия почувствовала, как внутри всё сжалось. — Моя мама двадцать лет одна меня растила. Работала до потери пульса, чтобы я ни в чём не нуждалась. Когда я заболела в институте воспалением лёгких, она три недели в больнице со мной сидела, с работы отпрос неоплачиваемый взяла. Это тоже пользование?
— Лиля...
— А сестра? Когда её муж ушёл к другой, оставив её с маленькими детьми, кто помог встать на ноги? Я. И мама. Мы вдвоём и сидели с детьми, и деньгами помогали, и просто поддерживали, когда у неё руки опускались. Это тоже пользование?
Алексей молчал. Лилия подошла к комоду, взяла квитанцию, которую он бросил.
— Пятнадцать тысяч, — сказала она тихо. — Знаешь, на что они пошли? Маме нужно было кардиограмму сделать, врач направил. По полису — через месяц запись, а сердце болит сейчас. Платно — три тысячи. Ещё лекарства — пять тысяч. И Ирке на продукты дала — семь тысяч, потому что у неё младший заболел, и она неделю на больничном сидела, зарплату урезали.
— Хватит, — устало сказал Алексей. — Всё равно получается, что виноват я. Что я жадный, что не понимаю. А может, дело в том, что я хочу жить нормально? Хочу, чтобы у нас с тобой была своя жизнь?
— А разве сейчас её нет?
— Нет! — он повысил голос. — Каждые выходные мы едем к твоей маме. Каждый отпуск проводим на даче у твоих родственников. Каждый месяц половина зарплаты уходит им. Когда же мы живём для себя?
Лилия села на кровать, положила руки на колени. Всё, что говорил муж, было правдой. Они действительно почти всё время проводили с её семьёй. И деньги действительно уходили. Но как по-другому? Как можно отвернуться от самых близких людей?
— Я не могу бросить маму, — сказала она тихо. — Не могу. Она одна, больная, старая. У неё никого, кроме нас с Ирой, нет.
— А у тебя есть муж. Или был.
Эти слова прозвучали как приговор. Лилия подняла голову, посмотрела на Алексея. Он стоял у шкафа и доставал оттуда рубашки, складывал в чемодан.
— Ты уходишь? — спросила она.
— Я думаю об этом. Серьёзно думаю. Мне надоело чувствовать себя лишним в собственной семье.
— Лёша, но ведь можно как-то договориться. Найти компромисс.
Он остановился, посмотрел на неё.
— Какой компромисс, Лиля? Чтобы ты помогала им через раз? Чтобы мы проводили с ними только половину выходных? Это не компромисс, это полумеры. А проблема останется.
— Тогда что ты предлагаешь?
— Я предлагаю жить своей жизнью. Мы с тобой молодые, здоровые люди. У нас могли бы быть свои дети, свой дом, свои планы. А вместо этого мы обслуживаем чужие потребности.
— Чужие? — голос Лилии дрогнул. — Это моя семья, Лёша. Моя мама, сестра, племянники. Они не чужие.
— Для меня чужие. Твоя родня — не наша проблема, — повторил он то, что говорил уже не раз.
Лилия встала, подошла к окну. На душе было пусто и больно. Она любила мужа, но не могла предать тех, кто был с ней всю жизнь. А он, видимо, не мог понять этого.
— Мама вчера спрашивала, когда мы к ней приедем, — сказала она в окно. — Говорит, соскучилась. И ещё сказала, что очень благодарна тебе за то, что ты меня не запрещаешь ей помогать. Она думает, что ты хороший человек.
Алексей на секунду замер, потом продолжил складывать вещи.
— Хороших людей сейчас мало, — продолжала Лилия. — Мама всегда говорила, что семья — это когда все друг за друга. Когда сильные помогают слабым, а не живут только для себя. Может, она неправа, не знаю. Может, сейчас другое время, другие правила.
— Другое время, — согласился Алексей. — И другие люди.
Он закрыл чемодан, поднял его с кровати.
— Куда ты? — спросила Лилия.
— К родителям. Подумаю. Ты тоже подумай. О нас. О том, что действительно важно.
— Лёша, постой. Давай поговорим ещё. Может быть...
— О чём говорить, Лиля? Ты же не изменишься. И я не изменюсь. Мы просто разные люди. У меня одни ценности, у тебя другие.
Он дошёл до двери, остановился.
— Если решишь, что семья — это мы с тобой, а не весь твой клан, позвони.
Дверь закрылась. Лилия услышала, как завёлся двигатель машины, как она выехала со двора. Потом стало тихо.
Она села на кровать, взяла в руки телефон. На экране мигало сообщение от сестры: «Лиль, как дела? Ванька всё переживает. Может, завтра к вам приедем?»
Лилия посмотрела на экран, но не стала отвечать. Встала, прошла на кухню, поставила чайник. За окном темнело, в квартире было тихо и пустынно.
Она думала о маме, которая ждёт их в гости. О сестре с её проблемами. О племяннике, который боится, что из него ничего не получится. О муже, который хочет жить только для себя.
И не знала, как быть правильно. Сердце разрывалось пополам, и каждая половинка тянула в свою сторону. Одна к семье, которая была с ней всегда. Другая к мужчине, которого она любила.
Чайник засвистел. Лилия заварила чай, села за стол. В телефоне пришло новое сообщение, теперь от мамы: «Лилечка, как дела? Давно не звонила. Скучаю».
Лилия набрала номер.
— Мама, привет. Как самочувствие?